За горизонтом неправильных дней

Промозглый конец ноября. Сырость пробирала до костей. Плотно закутавшись в курточку, Сарада трусила к мемориалу падших воинов. Она ненавидела этот день — день, когда умер великий Седьмой. Сарада всматривалась в уверенное лицо на фотографии и не видела смысла в цветах, которые почтительно опускали рядом. Глядела в то же лицо на скале и понимала, что и в нем не было никакого смысла. Не было смысла и в маминой улыбке, которую та давила изо всех сил. Годами одно и то же. Цветы, церемонии, слезы, мамина застывшая улыбка и папа, который снова не пришел. В тот день каждый второй считал своим долгом хлопнуть Боруто по плечу, а каждый третий бросал косой взгляд. Самому Боруто было все равно. Опускались тьма и холод. Они сидели у мемориала, не зная, куда идти. Они никогда не говорили. Точнее, сидел Боруто, а она караулила. Мама просила присмотреть за другом — хотя нет, друзьями они не были — и Сарада присматривала. — Отличная парочка. Девочка из проклятого клана и мальчик, из-за которого весь мир в руинах. Сарада подняла взгляд. Незнакомый шиноби. — Не смотри так, — пожал плечами тот. — Я не отмороженный, чтоб трогать детишек, над которыми сам Орочимару трясется. Боруто оставался безучастен, что с ним редко бывало. По сути, только в этот день. Сараде казалось, он ощущает себя виноватым. Но ей было обидно — за него и за себя. Сарада — не девочка из проклятого клана, да она знать о нем не знает. А Боруто не должен чувствовать ответственность за смерть Седьмого. — Это из-за вас мир в руинах, — выплюнула она, — это вы не защитили Седьмого. Она не помнила, как подскочила на ноги, и не помнила, когда начала кричать. — Это вы не защитили то, что он построил! А теперь скидываете свои ошибки на других! Наверное, ее тоненький голос звучал так смешно. Сараду трясло, и она рыдала от несправедливости и одиночества, потому что у мамы была застывшая улыбка, Боруто молчал, а папа все никак не приходил, чтобы рассказать о проклятом клане. До боли стиснув челюсть, Сарада мчалась вперед. — Эй, — ее мысли словно прочитали, — ты понимаешь, что будет с твоим приятелем. У меня нет ни малейшего желания прикрывать его чертову задницу… честно, желания у меня откровенно противоположные, — Хидео-тайчо перевел дыхание. Сложно говорить на бегу, но скорость снижать нельзя, — а еще ты понимаешь… если пацана не схватим, все обернется куда большим дерьмом. И для него, и для нас. Сарада только кивнула, подавившись своим согласием. Они припустили быстрее. Вдали показалась крошечная фигура Боруто. Пущенные умелой рукой сюрикены заставили его изменить траекторию. Главное — вынудить вступить в бой, не дать ускользнуть и не уступить тупому страху за друга. Давно уже друга. Боруто вызвал пару клонов, но Хидео-тайчо, джоунин с неплохими резервами, применил ту же технику, взяв на себя обоих. Сарада рванула к приятелю. — Боруто! — позвала она, надеясь отвлечь и затормозить его. — Стой! Зачем ты сбежал?! Понимаю, тебе страшно, но… — Мне не страшно! — огрызнулся Боруто, вступая в перепалку — несмотря на всю свою хитрость, он до смешного простодушен. — Я понял, как вернуться. Не мешай! Я должен… Он осекся, едва уклонившись от возникшего за его спиной Хидео. Скорости тому не занимать. — Боруто, — капитан, кажется, впервые позвал его по имени. Все трое замерли, пытаясь отдышаться, готовые сорваться с первым нервным импульсом. — Не сопротивляйся, это бессмысленно… Сарада — далеко не слабачка, Шира явно опытен. Преимущество на их стороне, пусть Боруто и гений. К тому же, у него повреждена рука. При таком раскладе исход очевиден. — …пойдем домой, от наказаний не умирают. — Да плевать на наказание, — отмахнулся Боруто, поднимая здоровую ладонь в печати тигра, — просто я не собираюсь возвращаться. Его новый клон оказался уничтожен в одно мгновение, а сам он — коленом прибит к земле. Хидео-тайчо резко заломил обе руки за спину, лишая возможности складывать печати. Боруто раздраженно брыкался, пытаясь выдернуть запястье. Поврежденная ладонь снова кровоточила. — Твою мать! — рявкнул капитан. — Успокойся, а?! Сарада опустилась перед Боруто, с тревогой глядя в его злые глаза. Внезапно она осознала, что взгляд друга изменился. Он больше не был пустым или тоскливым, как в Академии, не был растерянным, как прошлой ночью. Каким-то образом Боруто справился и с недавним шоком. Что-то поменялось в те краткие минуты, когда она отвлеклась на задание. Сарада заколебалась. Клон, до того прятавшийся за деревом, выскочил из своего укрытия и чуть не вырубил капитана, но тот вовремя среагировал. — Урод мелкий! Последний, судя по всему, клон растворился, встретив крепкий удар кулаком. В сознании Сарады стремительно вспыхнули картины не самого счастливого будущего. Хидео силком притащит Боруто в Коноху, где за ним будут следить еще пристальней. В связи с нестабильностью. Она боялась, что капитан врал и простым наказанием дело не ограничится. Тюрьма или больница — самые вероятные исходы. Сарада больше не хотела видеть его пустые глаза, как тогда, у мемориала. Плевать, из какого он мира. В конце концов, капитан был в меньшинстве с самого начала. В конце концов, защищать друг друга — для них почти рефлекторно. — А-а-а, шаннаро!!! Собрав чакру в кулак, она со всех сил врезала отвлекшемуся Хидео. Боруто с трудом выполз из-под обмякшего тела и уставился на нее смущенно и шокированно. — Я… черт, — Сарада не могла контролировать дрожь. Она закрыла лицо саднящей ладонью. — Что я… Боруто схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул, испачкав кровью и так грязное платье. — Бежим. Сарада кивнула. Когда Шира очнется, он поймет, кто его вырубил. Поймет и расскажет. — Боруто, — выдохнула она, — тайчо предупредил взводы на четыре и на восемь часов. Приятель присел рядом с безвольным телом и неловко, левой рукой, содрал динамик. Превратившись в Хидео, он включил его и хрипло пробормотал: — Мы его поймали. Можно не дергаться. Сарада хмыкнула в ответ на едва слышное «понял» из передатчика. Боруто усмехнулся почти весело, и они рванули дальше в лес, огибая посты.

* * *

Они бежали не меньше суток, потому что знали: фора минимальна. Стояла глубокая ночь, и ориентироваться приходилось по слабому свету луны, пробивающемуся сквозь густые ветви. Боруто мысленно радовался, что двигаться чуть не на ощупь их обучали еще в академии. Но легкие давно жгло огнем, а в боку кололо. И у него, и у Сарады заплетались ноги. — Хватит! — то ли попросила, то ли скомандовала она. Боруто словно ждал разрешения: ерунда, но «сдаваться» первым не хотелось. Он сразу же соскочил на землю, раздумывая, стоит ли разжигать костер. Усиленное чакрой обоняние способно учуять дым за мили. Их, разумеется, уже ищут. Сарада спрыгнула вслед. Он настолько ушел в себя, что не заметил, как она исчезла. Из раздумий вывели тепло и треск загорающегося огня. Боруто сообщил свои опасения. — За пару часов мы тут окоченеем, — пообещала она. — Если они близко, нас и так обнаружат. Если в нескольких милях, то досюда еще добраться надо. Мы успеем убежать. Пришлось согласиться. Хотя костерок в разы увеличивал риск, рядом с ним казалось безопаснее и уютнее. Сознание так легко обмануть. Он глядел на отбрасываемые тени и вспоминал последний разговор с матерью. — Я хочу реальность, где вы рядом, и все!!! Но ее нет!!! — Найди ее. Это же просто тень. Хотелось верить, что эта жуткая промозглая реальность и правда — простая тень. Что стоит переступить через костер, и он окажется на своей стороне. Только что такое этот костер? Что вообще может гореть, отбрасывая тени миров? — Ты знаешь, что такое Солнце? Откуда ему знать? Он усмехнулся, потому что вспомнил, что когда-то его самого так звал Мицуки. — Эй, — Боруто оглянулся на взволнованный голос подруги, — расскажи о своем плане. Рассказывать было откровенно немного, за что Сарада его отчитала, тут же сообщив, однако, что наведаться в Скрытый Водоворот — неплохая идея и что, возможно — только возможно! — он действительно сумеет вернуться. Внезапная мысль заставила вздрогнуть. Он-то вернется, но что будет с Сарадой? От собственного эгоизма стало тошно. — Сарада… Что ты будешь делать? — Найду отца, раз уж в деревню мне путь закрыт. Да и знаешь, когда… если ты вернешься, на твоем месте окажется твой двойник из этого мира. Подозреваю, его ждут не самые приятные новости. Я просто обязана буду помочь. Боруто взглянул на нее с ужасом. Двойник?! Он об этом не задумывался, но ведь, действительно, в этом мире же была другая его версия… Обычно хладнокровная Сарада вытаращилась от удивления, а потом вдруг захихикала. — Только не говори, что всерьез думал, что на тебе сошлись миры? Боруто надулся, объяснив, что вообще не думал, и еще больше надулся, услыхав в ответ ироничное «как обычно». — Везет твоему двойнику, — вздохнула Сарада, обняв худые коленки, — что ты у него такая бестолочь. Я бы тоже хотела поглядеть на твой мир. — Отсюда он кажется ненастоящим, — зевнул Боруто. В последние дни он слишком мало спал. И как отец умудрялся неделями работать без перерыва? — Слишком хорошим. Слишком… Он собирался сказать «счастливым», но вовремя заткнулся. Будь Боруто счастлив, он бы не устроил разгром в Храме. С другой стороны, мир не виноват в его идиотском характере.  — …слишком удобным. Не помню, когда в последний раз месил грязь или голодал. А еще, знаешь, мы как-то… — он рассмеялся, потому что звучало это слишком сюрреалистично. — …были на экскурсии в Кири. — Экскурсии? В Кири? Я не ослышалась? — Тебе очень понравились жареные кальмары, — подтвердил Боруто. Сарада слабо улыбнулась и покачала головой. Наверное, ей было странно слушать о кальмарах. — Давай спать, — предложила она, видно, заметив, как у него слипаются глаза, — у нас и так мало времени. — Ты первая. Я на дозоре. Ничего общего с этикетом, который Боруто не слишком хорошо знал. На самом деле, лишь подозревал о его существовании, и то за счет неимоверных усилий матери. Но мешки под глазами у Сарады были почти так же насыщенны, как у отца, когда тот особенно зарабатывался. — Нет, — отрезала подруга, — все равно не засну. Слишком много всего навалилось. Он понимал. Коноха нового мира не была для него домом, зато была домом для Сарады. И ей пришлось этот дом предать и покинуть. Ради него. Боруто подозревал, что она понятия не имела, что делать дальше, а ведь Сарада всегда не терпела неизвестности. — Мне жаль, — горло сжало спазмом, — тебе не стоило из-за меня… Он нахмурился и сжал кулаки. Только что сожалел о жертве отца, а теперь своим безрассудством вынудил пойти на жертву близкого товарища. — Это мое решение, понятно тебе? — оборвала его она. — Не вздумай жалеть меня. Сарада всегда была сильной и упрямой. Только Боруто казалось, что она вот-вот расплачется. Нельзя было вот так оставлять ее наедине с бессонной ночью и тихими шорохами, за которыми скрывается черт знает что. Впрочем, у Боруто была маленькая сестренка. И, да, ему приходилось укладывать ее спать. — Хочешь, почитаю? — предложил он, смутившись. Звучало глупо. — Что?! — Ничего, — огрызнулся Боруто, опасаясь, что его обсмеют, — у меня книжка с собой. — Какая? — Хорошая, думаю. Он достал книгу из куртки. Медленно затухающее пламя осветило старую обложку и полуистертое название. «Сказание о герое Наруто».