* * *
Клон Боруто, шустро прошагав по стене, осторожно заглянул в окно аудитории и сделал глубокий вдох в попытке угомонить бешено трепещущее сердце. Азарт накрывал с головой и отдавался мелкой дрожью в коленках. Было и весело, и беспричинный страх колол где-то внизу живота, и безмерно хотелось сделать что-то хорошее и нужное для отца и всего этого мира. А еще хотелось выделиться, показать, что и он чего-то стоит. Академия Шиноби претерпела знатные изменения. Он помнил ее крошечным деревянным сараем в пару этажей, с тесными душными классами, воняющими смесью мела и пота. Аудитория, которую он только что облюбовал, была здоровенной. Длинные ряды парт уходили далеко вверх — наверняка здесь занимались потоками. Тем лучше. Второй клон, предварительно обращенный в директора Ируку, аккуратно постучался в дверь с противоположной стороны и, пробравшись внутрь, вызвал старенького учителя «на разговор». Первый клон Боруто тут же просочился в освобожденный класс и, с торжествующим видом облокотившись о кафедру, поинтересовался: — Ну что, детишки, кто хочет на реально крутую миссию? Будущие шиноби переглядывались — кто с интересом, кто с растерянностью. — А чего ты предлагаешь? — фыркнул парнишка с первой парты. — Все просто. Часть солдат берет дымовые шашки и разбрасывает их по центру Листа. Просто великолепно, если кто владеет фуутоном, но если — нет… там… — он почесал нос. — В общем, внизу телега с промышленными вентиляторами, они помогут быстрее дым разогнать. Дети встретили предложение давящим молчанием. Оставалось только продолжить: — Другая часть ищет кошек. Заманить можно, как угодно: при помощи рыбки, настоя валерианы, — главное, пусть вылезут и разбегутся по всей деревне. В приюты отправляемся в первую очередь, я карту по пути стащил. Девочка, смутно смахивающая на Сараду, поправила очки и серьезно спросила: — Зачем все это? Ответить он не успел. — Не все ли равно?! — бахвальски выкрикнул пацан с последнего ряда. — Веселуха же! Клон улыбнулся. Некоторые вещи оставались неизменными во всех мирах. — Всем участникам операции — по конфетам, сразу на руки. Число заинтересованных выросло в разы. А деньги и потом вернуть можно: оригинал отработает.* * *
Мимо пролетали прозрачные улицы Конохи. Хината перебегала с крыши на крышу, торопливо сканируя окрестности. В очередной раз перечитывая найденную в закромах Третьего легенду, она провалилась в сон, а когда пробудилась, обнаружила, что дочка куда-то пропала, не оставив записки. После исчезновения сына родился неконтролируемый страх и за Химавари. Линия взгляда уперлась в огромный дисплей на соседней улице. Внутри зашевелилась новая тревога. Хината в несколько прыжков оказалась у экрана. Вокруг толпились оживленно переговаривающиеся жители. — Хокаге-сама сейчас на месте событий… — донеслась до нее отчетливая речь дикторши. — Противостояние у полицейского участка накаляется. Участники демонстрации не сдают позиций… — Демонстрации? — слабо пробормотала Хината. Кто-то выступал против Наруто-куна? — Да-а, госпожа, геи энти собрались, прав требують, — охотно поделился низенький пожилой мужичок. — Эй, Хокаге, разьнеси их, шоб не было непотребств… Вот в наше время… Традиции, только традиции держат шиноби на плаву, так-то…! Его слова утонули в гуле поддержки. Хината, очнувшись от секундного оцепенения, рванула к участку. Наруто-кун оказался в отнюдь не смешной ситуации. Как бы он ни поступил, его могли возненавидеть. Молясь, чтобы дочка удрала из простого желания пошалить, она вновь на пределе скорости мчалась по крышам и пыльным дорогам. Попадающиеся по пути демонстранты удивленно отшатывались от нее, как от тарана, а Хината даже внимания не обращала. — Прекратите! — услышала она хриплый голос Наруто. Толпа геев мешалась с толпами их противников, улицы гудели от криков и оскорблений. Выбравшиеся с участка полицейские явно ощущали себя неловко. — Наруто-кун! — позвала Хината, появляясь за спиной у мужа. Тот слегка вздрогнул и повернулся к ней. — Хината? Что ты здесь… — Все хорошо, — уверенно прервала она. Кому, как не ей было знать, какое смятение у него в душе вызывали толпы и крики ненависти. — Наруто-кун… успокойся. Позволь беспорядкам начаться… …а потом посади всех за драку и устрой допрос тех, кто кажется тебе подозрительным, с пытками, в первый раз что ли, Наруто-кун?* * *
Очередной клон развеялся туманом, доложив обстановку. Боруто довольно ощерился: все шло удивительно гладко. Кошки наводняли деревню, улицы тонули в дыму, барьер горел отравляющим воздухом. Даже удивительно: обычно его планы, составленные слишком широко и второпях, срывались, не доходя до середины. Химавари хихикала в кулак, болтая ножками. Барьером оставалось покрыть лишь пространство от девяти до двенадцати часов. Победа, пусть промежуточная. Хотя потревоженных кошек он жалел. Зверечка жалел не меньше. — Дети, вы что творите?! От внезапного окрика вздрогнули плечи. На крыше поезда стояло несколько человек в синей форме с вышитыми на рукавах иероглифами «Каминаримон» — «Врата Грома». Черт. На последней станции их все-таки заметили. — Ой, мы… просто… — смутился Боруто. — Что за членовредительство?! — рявкнула единственная в группе женщина. Уши запылали и, наверное, покраснели. Но стыдно было почему-то не за членовредительство, а за пижаму с утками. — Это не членовредительство, это миссия, — попыталась объяснить Химавари. Миг последовавшей тишины растянулся в сознании. Люди смотрели на них так, словно собирались бить. Боруто сглотнул и шепнул краем рта: — Прыгай в тележку, Хима. Быстрей. — Я уже вызвала полицию, — между тем заявила женщина. — Вы сойдете на следующей станции. Объясняться будете в участке. — Хорошо-хорошо, — покорно ответил Боруто, с демонстративным вздохом поднимая ладони. — На следующей же станции. Прежде чем к ним успели подойти, за спиной у женщины материализовался клон Химавари, с поразительной быстротой подскочивший и впившийся ей в шею тонкими руками. Своей внезапностью маневр отвлек не только работников «Каминаримон», но и самого Боруто. Поезд, покачиваясь на рельсах, пролетал над пологим оврагом, расчищенным для будущей стройки. Хима вскочила в телегу, подожгла одну из оставшихся дымовых шашек и, размахнувшись, кинула вперед, выигрывая секунду-другую. Боруто, стараясь не моргать слезящимися глазами, намертво вцепился в длинную железную ручку и, чуя, как сердце ухает вниз, оттолкнулся от края крыши. Собственный клон, созданный почти на автомате, пихнул его напоследок струей плотного ветра. Чуть не перевернувшись в полете, телега ударилась о землю, потеряла переднее колесо и с отвратительным лязгом поехала вниз, подскакивая на камнях и высекая слепящие искры. Впервые в своей жизни Боруто визжал — он сам не понимал, то ли от ужаса, то ли от восторга. Хима не визжала, ее рот был занят: зубами удерживая шашку за шашкой, она одной рукой поджигала очередной фитиль, а второй цеплялась за ржавую кромку. Нет, определенно, его сестренка была потрясающей.* * *
Кондиционер мерно разгонял жару пустыни, наполняя прохладой светлый просторный кабинет. Гаара отвлекся от проекта торгового договора с Камнем и переключил вкладку, открывая двенадцатичасовые новости. Он почти не удивился, увидев, что в центре событий вновь оказалась Коноха. — Гей-парад в Деревне Скрытого Листа в течение двух часов набирал обороты, — торопливо вещал диктор. Гаара прокашлялся. Что за… бред? — Но впоследствии проведению общественного мероприятия помешала реакция местных жите… льниц, а также бегающие по улицам стаи кошек. Животные носятся за детьми, облитыми настоем из корня валерианы. Представители правоохранительных органов в сотрудничестве с клонами Хокаге… не знают, как действовать. В то же время неизвестные совершили террористический акт, побросав везде дымовые шашки. Гаара похолодел. Террористический акт? Видеокамеры запечатлели привычные улицы Листа, почти черные от густого дыма. Налицо атака биологическим оружием. В душе поселился разъедающий страх за друга. Казекаге спешно набрал короткий номер и сухо, стараясь не выдать волнения, пробормотал в трубку: — Канкуро, на Лист напали. Приказываю срочно снарядить дивизии пять и семь. Уровень опасности — первый.* * *
Резь в глазах становилась нестерпимой. Капилляры, наверное, полопались. Химавари сильно жалела, что сподвигла братца на поиски зверечка. Она сильно вымоталась, да еще кто-то порывами ветра сбивал дым от шашек, которого они добивались такими усилиями. Вскоре бьякуган подсказал, кто: папа. Чем ближе телега продвигалась к центру, тем более странным казалось увиденное. — Братик, там какие-то люди… в платьях, купальниках… — Ну… и… чего… — задыхаясь, хрипло спросил Боруто. За каких-то двадцать минут он, используя фуутон и подворачивающиеся по дороге холмы, умудрился довезти ее до Центрального Проспекта. — Братик, это мужчины… Наверное. Братишка, то ли от усталости, то ли от удивления потеряв управление, со всего маху врезался в забор. Телега разбилась, а Химавари больно треснулась лбом. — Хима! — испугался Боруто, подбегая и трясущимися руками поворачивая ее к себе. Химавари вытерла полившиеся градом слезы, размазывая по носу что-то темное и липкое. Кровь. Братик осторожно провел рукой по ее лицу. Она невольно усмехнулась, потому что паникующий Боруто выглядел забавно. Бьякуган исчез, и она точно знала, что в скором времени пробудить его не удастся. Хима прикрыла глаза, наслаждаясь жаром чужих ладоней. Ладони вдруг отступили. — Так вот кто мешает проведению парада… — она вздрогнула от низкого противного тона. — Отпрыски Хокаге. Ну, разумеется. Покрытый татуировками парень в ошейнике — верно, головы на три выше нее — схватил братишку за горло. Боруто опасливо дернулся, когда лезвие куная царапнуло тонкую кожу под мочкой уха. Хима невольно закашлялась от крепкого запаха алкоголя, кажется, въедающегося в желудок. Она вскрикнула, ощутив, как кто-то с силой потянул ее за волосы. Слезящиеся, сожженные бьякуганом глаза работали плохо, но она сумела различить появившийся сбоку силуэт. Юная красивая девушка. — Ну, офигеть, блин, стараешься, значит, людей ищешь, Рёдан на тебя орет полночи, как бешеный, а тут какие-то… малявки срывают все, что можно. Девочка, — за волосы потянули сильнее. — Ты вообще в курсе, как сложно по-настоящему загонять человека в угол? Не надо мне все крушить. — Стебешься, Ширэн? — фыркнул парень, легко отрывая от земли тщетно отбивающегося Боруто. — Да Рёдан в восторге будет, что мы на отпрысков Седьмого напоролись. Ты реакцию их папаши прикинь, когда выяснится, что детишки во время гей-парада… Химавари забилась и завопила не своим голосом, когда лезвие в его руках плотнее впилось в мягкую плоть: кунай прошел вниз, вспарывая кожу от уха к челюсти. Братишку трясло, он стал издавать уродливые нечленораздельные звуки, лихорадочно втягивая воздух. На шею и подбородок стекала пенистая розовая жидкость. Дрожащие пальцы сложили привычную печать, но из теней соткалось лишь подобие клона. Шок не давал ему концентрировать чакру. Химавари зажмурилась и жалко, неслышно выругалась. Какой-то крошечный упущенный миг, шажок в сторону, удар из-за спины, и они уже ничего не могли сделать. В голове словно бы коротнуло, и на долю секунды простой прозрачный мир бьякугана вновь предстал перед глазами, а потом сразу потух, оставив после себя еще больше мокрой омерзительной темноты и бестолкового жжения. Но она успела разглядеть вспышку. Настолько стремительную, словно ее и не было. — Расенган! Химавари видела, как потоки чакры, до боли знакомой по ощущениям, разорвали грудную клетку, обнажая пульсирующие мышцы и желтоватые кости. Массивная татуированная рука безвольно соскользнула с горла братика. Парень, захлебываясь, обмяк на земле. Сквозь пелену охватившей тело немоты Хима ощутила, как слабеет захват — ее больше не держали. Девушка, схватившая ее, Ширэн, обрушилась вниз, как тряпичная кукла. Химавари не оборачивалась. Она знала стиль мамы. Отец опустился на колени рядом со скрючившимся в агонии Боруто и протянул полыхающую золотой чакрой ладонь к порезанному горлу брата. Химавари подползла к ним. — Братик, — всхлипнула она. — Пап, я… — Все хорошо, Хима, — тихо прошелестел мамин голос. — Порез не смертельный. Пахнущие железом лужи крови, клубы дыма сводили с ума. Химавари ощутила, как ее мягко сгребают в охапку и невесомо целуют в гудящую макушку. Она уткнулась в теплую сиреневую ткань и услыхала, как братик пытается что-то выговорить. — Мама… папа. Спасибо… Мне так не хотелось умирать… Боруто издал отчаянный всхлип. — …только не в этой отстойной пижаме.