За горизонтом неправильных дней

Заря заливалась сквозь настежь распахнутые окна, наполняя палату прохладным светом. От двух чаш, стоящих на прикроватной тумбочке, поднимался горячий пар. — Спасибо, — поблагодарил Наруто медсестру. Та, поклонившись, унесла поднос. Дыхание Боруто было глубоким и мерным. Мальчик улыбался во сне. В грудь ему уткнулась Химавари. Хима, как это всегда бывало раньше, незаконно пролезла в постель к брату и перетянула на себя все одеяло. Наруто тихо рассмеялся и, не сдержавшись, осторожно обнял спящих детей. На какой-то миг он перенесся в далекие беззаботные времена, когда все они были по-настоящему счастливы. — Хима опять забрала себе покрывало, — вздохнула Хината, по-новому укутывая сына и дочь. — А Боруто опять забыл про носки. И нос у него холодный. Если бы Наруто не было в камере, он бы и не подумал, что нежная заботливая женщина перед ним только что чуть не довела человека до клинической смерти. Впрочем, он и сам хорош. Потому что он как раз довел человека до клинической смерти. Сейчас Наруто боялся своей недавней злости — внутри все исходило ядом и безудержно кипело. Злости было так много, что он правда испугался, что это состояние никогда не отхлынет. Как в тот раз, когда Нагато напал на Коноху… Ширэн и тот ублюдок тронули детей. Наруто мог сколько угодно прощать свою боль, но угрожать его семье — это совсем другое. Даже его терпению есть пределы. — Они тоже хороши, — Хината как будто прочла его мысли. — Наворотили такой хаос, что до Суны дошло. Наруто глупо хихикнул. — Только не говори, что мы будем их наказывать. — Вовсе нет, — мягко сказала жена. — Я просто возобновлю наши тренировки. При воспоминаниях об укусе мягкого кулака в желудке отдало легким покалыванием. Наруто никогда не видел, как Хината тренирует их ребятишек, но подозревал, что методы она позаимствовала из своего клана. — Кстати, — он усмехнулся. — Боруто, помнится, всегда удирал с твоих тренировок. Почему? — Спросишь, когда увидитесь, — в тон ответила она, но тут же с тоской добавила. — …если увидитесь. — Эй, — он твердо взглянул на нее, стараясь вселить уверенность. — Мы разберемся… Наруто уловил знакомое присутствие. Раздался аккуратный стук в дверь, и он с некоторым удивлением позвал Сараду. Девочка вошла с крупным дергающимся свертком в руках. Сверток высоко верещал голосом младенца. — Что это…? — растерялся он. — Почему ты здесь? Не спишь? — Выдромяк, — устало бросила Сарада, кажется, одним этим словом отвечая на все вопросы. — Ты поймала… — восхитился Наруто, расцветая улыбкой. — Это он меня поймал, — Сарада его восторга не разделяла. Она была бледной и явно невыспавшейся. — А потом пытался сбежать. Вместе со мной. Понятия не имею, что у него там в голове творится… Седьмой, я сдала его в Управление, но он снова смылся ко мне. Так что возьмите его уже скорее, пожалуйста, он всю квартиру обгадил и полбольницы… Наруто перехватил сверток, откинул грубую белую ткань и заткнул пищащему зверьку морду. Кожу между пальцами насквозь прокусили. — Уй! Обманчиво легкое прикосновение Хинаты заставило выдромяка успокоиться. Хима, потревоженная шумом, сонно зашевелилась. Боруто уже успел подскочить в боевую стойку и запутаться в бинтах. — О, папа, зверечек, — улыбнулась Химавари. — А чего… Дочурка показалась ему просто убийственно милой. Хотелось погладить ее по темным взъерошенным волосам, но Наруто постеснялся Сарады. Он откашлялся и, бросив напоследок быстрое «спасибо!», торопливо покинул палату. Хината тенью последовала за ним.

* * *

Выдромяк вопил и метался по тесной клетке, то и дело задевая прутья отощавшими боками. Наруто нервно вышагивал по подвалу и причитал. Они друг друга стоили. — Ну, — утомленно вздохнул Шикамару, обращаясь сразу к обоим. — И что ты орешь? Что ты носишься? Ты думаешь, в этом геморрое есть какой-то смысл? Сказывалась насыщенная допросами бессонная ночь. Усталость всегда тянула к бессмысленным рассуждениям. Когда он уставал, смотреть на бестолково-активных дураков было особенно больно. Тем больнее наблюдать за ними за тяжелыми дверьми отдела дознания. — Подержи… грызуна, — попросила Ино, раскрывая клетку. Тяжкая ей предстояла работка, ничего не скажешь. Забраться в сознание зверя… Шикамару сложил печать крысы, запирая тельце животного в теневом параличе. Ино протянула ладонь, осторожно касаясь мохнатого лба, и прикрыла глаза, чтобы погрузиться в омут сознания. Почему-то сознание выдромяка представлялось вязким, влажным и неглубоким. Ино вздрогнула и чуть нахмурилась. — Что там? — сглотнул Наруто. — Не сбивай ее, — упрекнул его Шикамару, куда лучше понимающий сложность работы с разумом. Его друг вырос, но временами проявлял такую нетерпеливость, словно ему все двенадцать. Хината, незаметно материализовавшаяся из темного угла — Шикамару невольно дернулся — ласково положила ладонь на напряженное плечо мужа. Надо больше спать. Хокаге мог сколько угодно носиться и как угодно бестолково растрачивать силы, но его, Шикамару, выносливостью Узумаки не одарили.

* * *

Разверзнулся глубокий голодный хаос. Тело словно пронзило сотней разрядов. Рябящую волнами темноту накрыло расплывчатыми огнями памяти. Кто бы мог подумать, что здесь, в зверином сознании, может быть так страшно и так глубоко. Ино не знала, куда направиться. Ее укачивало с непривычки: мир никогда не стелился так низко и не казался таким огромным. Зрение обострилось, и от этого странно вело. Мех плотно прилегал к телу — она плыла, а перед ней мельтешили рыбешки и покачивались водоросли. Жирным розоватым блеском влекли залежи икры. В икринках зарождалась вкусная жизнь… …жизнь искрилась в ярких синих глазах напротив. Некрасивое смуглое личико озарилось улыбкой. В сердце вспыхнула нежность. Она счастливо застрекотала, и ей мягко зажали мордочку. Стало неудобно дышать. — Тш-ш, Будо, нас же услышат, — ее в подоле платья выносили из какой-то лаборатории, которую она всеми фибрами души ненавидела. Сквозь ворсинки грубоватой ткани она видела баночки и инструменты. В баночках мокли ее товарищи, отчего-то застывшие… …тесная, похожая на келью комната стала ее гнездом. Гнездо приходилось делить с Хозяином. Хозяин любил поворчать, но всегда дарил ей соломку и доедал ее рыбку. Рыбы она ловила слишком много. — И ты будешь хорошо себя вести, понятно? — а еще Хозяин любил читать нотации. Он говорил и говорил, а Ино любовалась, потому что в красивом лице Хозяина узнавала правильные черты своего знакомого, а не знакомого Будо. — Никаких «пометил кресло Узукаге, потому что, видите ли, захотелось». Самок будешь привлекать в другом месте. Или тебя самцы интересуют, подожди… Кхм, в любом случае…! …в животике приятно натянулись какие-то струнки. На морду падал горячий масляный свет от лампы. Она была счастлива, потому что рядом с ней были любимые Кояне и Амено. Они говорили о Солнце и о масках, а она чистила шерстку в черной туши, пытаясь привлечь их внимание. «Небесные поля уничтожены Ураганом…» «Священное Зерцало и ожерелье из Магатама…» …с крыши Храма распахивался чудесный пейзаж. Визжали довольные человечьи детеныши с красной шерстью. Гнездились птицы, и, наблюдая за ними, она тоже захотела летать. Быть может, в полете она бы разгадала загадку этого острова. Ее подхватили любимые теплые руки. — Так-так, Будо, а мы сейчас над тобой поворожим, — Амено заговорщически хихикнула. — Это не больно! Девочка спрыгнула с крыши, прижимая ее к себе, и, подозрительно оглядываясь, пробралась внутрь. Опущенная на пол, Ино заинтересованно завертелась. Поиграть бы… Амено вернулась к ней с маской Черного Демона — Кокки. Дух войны, она знала. От груди к пузику прошлась дорожка слабых прикосновений. Шерстка укрыла узоры знакомого кода. В ней спрятали маску. Это было совсем не больно… — Теперь ты хранитель самого духа войны, — шепнула Амено ей на ушко. — Тревожит меня все это, боюсь, ее украдут… Никому не говори, хорошо? …путь к Солнцу лежит через тени. Сквозь щель тянулась пелена алого света. Она протиснулась между поваленными колоннами, отчаянно пища. Свет треснул тенями осколков. Амено пропала в ворохе пепла. Хозяин выл. Острые запахи пряностей и соленые запахи морских даров смешались с потом солдат и жгущим язык железом. В голове звенело. Она увернулась от свиста оружия. Грудь Хозяина пронзил меч. Нет. Не надо… — Ино! Ино! — ей орали на ухо и трясли за плечо. — Ино, ты в порядке? Тряс и орал, конечно, Хокаге-сама. Ино моргнула, чтобы смахнуть с себя чужое горе, но из уголка глаза предательски скользнула слезинка. — Да, — пробормотала она, все еще не отойдя от транса. — Все хорошо. Мне есть, что тебе показать, Наруто.