За горизонтом неправильных дней

Ветки хрустели под редкими толчками. В сумеречном мареве размазались пятна тысячи огней. Коноха. Наруто приземлился на ограду над воротами, поправил съехавшие коленки Боруто (шкет всю дорогу соскальзывал со спины и душил его шею своими крепкими руками). Снова оттолкнулся, широкими прыжками пересек пару кварталов и наконец затормозил. Боруто соскочил на черепицу и глянул на него исподлобья. — Спасибо, что подбросил. Наруто невесело ухмыльнулся сыну и опустился на скат, сгорбился, неуклюже свесив ноги со сливной трубы. Последние искры покрова Кьюби пропали в сумерках. — Присядь, Боруто. Нам нужно поговорить. Боруто рывком опустился на корточки и обнял себя за коленки. «Ну вот. Теперь он не похож на нукенина. Он похож на шар, даттэбайо». — Ты сердишься, папань? — спросил пацан, старательно изучая аккуратный дворик, раскинувшийся под скатом. Как будто ему было так интересно. — Нет. Не то чтобы… Но ты, конечно, дал. Боруто засопел. — Я… — Я знаю. Хотел спасти мою репутацию, — тянуло потрепать по макушке этот взволнованно сопящий комок, но Наруто мысленно хлопнул себя по щекам. Он должен был выдержать строгость. — Ты ведь и сам понимаешь, да? Как идиотски поступил. — Прости, — буркнул Боруто. — Не думал, что так лажану. Просто эта тетенька такая противная была, я чуть ей не… — Ты чуть не задохнулся! — перебил Наруто. Глупость сына распалила в нем злость. — При чем тут тетенька, я вообще не об этом! Ты чего туда попер? У тебя инстинкт сохранения вообще, что ль, не работает?! — А? — шкет моргнул. — Нет… То есть да! То есть нет. — Что один, что второй, — горько пробубнил Наруто. — Послушай… На новую ошибку не было права. Он потерял своего ребенка, потому что боялся окончательно сломать то недосказанное и уродливое, что у них уже было. Потому что не сумел как следует раскрыть ему душу. — …я благодарен. Ты… — в горле пересохло. Наруто медленно сглотнул. — Я счастлив, что ты в меня веришь. Но, Боруто, случилось многое. Я боюсь потерять деревню. Знаешь же, о чем я? — Знаю. Я же подслушивал тогда в Храме. — Я думал об этом, об истории с масками… идеалы-то искрошили в хаос, но и в этом хаосе родятся новые идеалы. И мир спасется, нужно только им русло задать, идеалам. А я ведь впереди всего, это мне забивать протечки. Так что перестань так меня пугать. Ты… черт. Не рушь мой собственный мир, хорошо? Шкет глядел на него с удивлением и робкой надеждой. — Что?.. — не понял Наруто. — Ты так волнуешься за меня? — поколебавшись, уточнил Боруто. — Ну, то есть, за меня-меня, а не его-меня, — он раздраженно встряхнул головой. — А-а, я запутался в нас, ттэбаса! — Разумеется, я волнуюсь за тебя-тебя! Просто… ты же понимаешь? Наруто замялся, мысленно сетуя на то, как тяжело все закрутилось. Они вышли в чертовски опасную зону откровенности. В зону выбора. — Это ничего, если ты волнуешься за его-меня больше, — тоненько подметил сын, откинув назад голову. Едва заметно дернулся гладкий маленький кадык. — Это… я понимаю. У него-меня есть на это право. «Ни черта ты не понимаешь». — У тебя есть на это право, — поправил Наруто. — А? Он недовольно цыкнул и дернул пацана за плечо. — Кто ты? — А? — Ты — Боруто. Мой сын. Этого достаточно. Боруто смущенно усмехнулся. — Но это не отменяет проблемы рассинх… — Балбес! Ты можешь курить, сбегать из Конохи, не жрать кашу, рассинхронизироваться в разных реальностях, ничего это не изменит. Я волнуюсь за тебя-тебя, и за его-тебя тоже, потому что ты… вы — мой сын, сказал же. — Но… — Боруто. Кто ты? — …Боруто. — Вот так, — кивнул Наруто. — Обещай мне, что обойдешься без глупостей. — Да. Обещаю.

* * *

Отец улыбнулся тепло и устало, потрепал его по щеке шершавым большим пальцем. А потом вдруг склонился над сточной трубой и нырнул за скат. Раздался стук по стеклу. Боруто растерянно перегнулся через крышу. Изнутри щелкнуло задвижкой, и тонкие белые руки раскрыли окно. — Доброй ночи, Седьмой, — поздоровалась пожилая женщина с темными кудрявыми волосами. Боруто ее знал. В прошлом мире она иногда его навещала. — Йо, Куренай-сенсей, — махнул отец. — Мирай-чан в порядке? — Она уже очнулась. — Отлично, — отец хлопнул в ладоши. — Подь сюда, Боруто. Боруто послушно подполз к окну, свесился вниз головой и с любопытством пробежался взглядом по убранству уютненькой старой гостиной. Разнесся топот. Резко сдвинулась створка седзи, и в гостиную ворвалась сестрица Мирай. — Боруто! — рявкнула она так, что Боруто от неожиданности чуть не шлепнулся на землю. — Ну держись! Следом за сестрицей в комнату вплыли Сарада и Химавари. «А они тут какими судьбами?» Очки Учихи непроницаемо блестели в полутьме. Хима сканировала его бьякуганом. Гостиная напиталась едва уловимой жаждой крови. «Приехали». — Девочки, он полностью в вашем распоряжении, — объявил отец. — Эксплуатируйте, как душе угодно. — Э-э?! — в ужасе откликнулся Боруто. — А что ты думал? Драку с товарищем я тебе не простил, Боруто, — папа повернулся к сестрице. — Мирай, виноват, конечно, но твоя миссия продолжается. Придется еще немного приглядеть за ними. И… не сдерживайся. — Папань, так нечестно! — Честно. Накосячил — пожинай теперь урожай. Отец сложил печать и унесся в телесном мерцании. «Какая… подстава».

* * *

Мирай за ухо протащила его по всему дому и, распахнув дверь залихватским пинком, вывела на задний двор. В маленькой теплице под светодиодами зрели алые маки. — Как раз некогда было заняться цветами. «Земля. Цветочки. Тяпка. Да ладно, только не снова…» — Сестренка, я не особо хорош в садоводстве, — признался Боруто и почесал затылок. — Я понимаю, очень виноват перед тобой, извини. Но дай мне мужскую работу, прошу! Давай я что-нибудь починю, например… За спиной фыркнула Сарада. — Когда ты в прошлый раз делал «мужскую работу», у нас электричество вырубило во всем квартале. Химавари хихикнула, прикрыв ладошкой рот. «Это был не я, — скуксился Боруто. — Это был он. Он-я». Тяжко вздохнув, он последовал в теплицу. — Сначала прополешь сорняки, потом польешь, — Мирай закрыла за ними дверь и, скрестив руки, откинулась на полупрозрачную пленку теплицы. Она уже не выглядела такой раздраженной. — И смотри, ни капли лишней, маки не любят перелив. Шестьсот миллилитров на квадрат, на лейках шкала есть. Боруто уныло поковырялся в ведерке с инструментами, выудил тяпку и вонзил в почву ее стальные когти. Раздвинул сочные стебли и обнаружил свернувшегося в клубочек Будо. Зверь негромко посапывал и шевелил во сне усами. — Выдромяк, — тупо отметил он. Хима быстренько его отодвинула и жадно потянулась к Будо своими маленькими ладошками. — Пережрал маков и откинулся спать, — хмыкнула Сарада. — О, Мирай-сан… извините. Не до Будо было. Боруто застыл, затылком ощутив ее убийственный взгляд, и попытался перевести тему. — Сарада, а как вы здесь оказались-то? — Ты долго не возвращался, и мы с Химой отправились тебя искать. Нашли, правда, не тебя, а Мирай, — Сарада с хрустом сжала кулак. — Связал ее и спрятал на дне колодца. О чем ты думал вообще?! — Это все клоны, я ни при чем. Этим придуркам так нравится меня подставлять… — Эти придурки и есть ты! Не пытайся отвертеться, Боруто! Ты и только ты несешь ответственность за их действия. Боруто передернуло. А ведь она была права.