Сильно-сильно

      Защита от тёмных искусств была одним из наших любимых предметов. Сейчас, топая рядом с братом в кабинет профессора Адамсона*, я думал об этом и радовался, что наконец смогу морально отдохнуть. Придя в кабинет, мы, как всегда, полезли в портфели за учебниками и тетрадями, но профессор Адамсон остановил нас и сказал: — Учебники и тетради можете не доставать. Сегодня у нас практическое занятие. Класс оживился — практические занятия у нас бывали не часто. — Сегодня мы с вами будем проходить боггартов. Боггарт — это приведение, которое принимает вид того, чего человек больше всего боится. С боггартом лучше бороться вдвоём, втроём и так далее. Вообще, чем вас больше, тем лучше — боггарт пытается напугать всех сразу, путается и в конце-концов лопается. Чтобы победить его, нужно превратить его во что-нибудь смешное и рассмеяться ему в лицо. Ну, или что у него там вместо лица… Заклинание против него очень простое — «Ридикулус». Давайте все вместе — Ридикулус! — Ридикулус! — хором повторил класс. — Очень хорошо. Итак, переходим к практике. В этой тумбочке, — профессор показал на старую антикварную тумбочку, стоящую посреди класса, — находится боггарт. Сейчас он ещё ни на что не похож, ведь он не знает, кого и чем станет пугать. Но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете. Внимательно следите за моими действиями — вам нужно будет сделать то же самое. Профессор Адамсон заклинанием отпер тумбочку и… Из неё выползла огромная змея. Она, шипя и извиваясь, поползла к профессору, но тот направил на неё палочку, громко и чётко произнёс: — Ридикулус! — и огромная кобра превратилась в маленькую игрушечную змейку на пружинке. Класс засмеялся. — Итак, кто следующий? — профессор Адамсон обвёл глазами класс. — Я! — выскочила вперёд Алисия Спиннет. — Очень хорошо, мисс Спиннет! Приступайте. Алисия приблизилась к игрушечной змейке. Щелчок, и змейка превратилась в огромного усатого таракана. — Ридикулус! — взвизгнула Алисия, и тотчас усы у таракана завязались большим бантом. — Прекрасно, мисс Спиннет! Мисс Джонсон, прошу вас! Анджелина подошла к таракану. Щелчок, и перед ней появилась большая серая грязная крыса. — Ридикулус! — и шерсть крысы пошла завитками, как у барана. — Отлично! Мистер Джордан! Ли подбежал к крысе. Щелчок. Крыса превратилась в увесистый бладжер, который тут же принялся гонятся за бедным комментатором. — Ри… Ри… Ридикулус! — задыхаясь от бега проорал Ли. Мяч взорвался и на пол посыпалось конфетти. — Великолепно! Мистер Уизли! Тот, который Джордж. Брат подошёл к рассыпанному по полу конфетти. Щелчок. Перед ним появилось зеркало. Обычное, ничем не примечательное зеркало. Но почему-то Джордж, глядя в него, остолбенел от ужаса и какое-то время только молча открывал и закрывал рот. — Ридикулус! — наконец завопил он. Зеркало разбилось, осколки как будто испарились в воздухе, а рама треснула и рассыпалась в пыль. — Прекрасно! Молодцы! Отлично поработали! По пять баллов всем, кто боролся с боггартом. Урок окончен. — Сказал профессор Адамсон, и ребята кинулись к своим сумкам, а потом вон из класса — все спешили в Большой зал на ужин. Все, кроме Джорджа. Он тоже быстро собрал свою сумку и вылетел из класса, но побежал почему-то не вниз, — в Большой зал, — а вверх — в сторону спален. Я бросился за ним. Когда я ввалился в спальню, Джордж сидел на кровати, и вид у него был донельзя несчастный. Я подошёл к нему и присел рядом. — Почему ты боишься зеркала? — наконец спросил я. — Это было не просто зеркало… — тихо ответил брат. — В этом зеркале я отражался один… Тебя со мной не было, понимаешь? — он поднял на меня полные слёз глаза. Меня, как будто чем-то шарахнули по голове. Я живо представил себе свою жизнь без брата — я один. Рядом со мной нет человека, которому я могу доверить буквально всё. Который понимает меня с полуслова и даже с полувзгляда. Который всегда знает, что мне плохо, даже если я изо всех сил стараюсь это скрыть. Рядом нет моего самого дорогого человека. Я тряхнул головой, прогоняя страшные мысли прочь. — Этого не будет. Никогда. Я обнял брата так крепко, как только мог, и зажмурился, чтобы подступившие к глазам слёзы не побежали по щекам. Брат вцепился в меня в ответ. Его трясло. Похоже, у него начиналась истерика. Я гладил его по спине, стараясь успокоить, но ему, похоже, становилось только хуже. — Я люблю тебя, — проговорил я, шмыгнув носом. — Сильно-сильно. — И-и я тебя. — Заикаясь ответил брат. — Сильн-но-сильно.