Русская рулетка

Этот ад начался уже давно. Я не говорю, что ситуация в которой мы оказались уникальна. Напротив, всё было предопределено если не судьбой, то каким-нибудь богатеем. Нас уже стало на одного меньше. Больше никто не шутит и не воспринимает "эту игру" как игру. Неужели, чтобы научиться ценить свою жизнь, нужно увидеть, как умирает кто-то другой, почувствовать этот специфический запах крови, наполняющий всю комнату и собственноручно дотронуться до ледяной кожи того, кто буквально минуту назад смотрел тебе в глаза и беззаботно улыбался. Это ужасное чувство останется со мной до последнего. На секунду я представил, как мне попалась пуля, как я с грохотом падаю на пол. Сердце ещё еле-еле отсчитывает последние удары, но я абсолютно ничего не чувствую. Вокруг меня суета, но я уже ничего не воспринимаю. Я медленно закрываю глаза, а потом пустота… Как это ужасно. От безысходности меня бросает в дрожь. Сверху доносится голос крупье: «Пора начинать второй раунд. Продолжит тот, кто стрелял первым». Я был даже немного рад, что он не сказал стрелять Эмили. Она ещё не оправилась от шока и, закрыв лицо руками, плакала. Пауза слишком затянулась, в комнате висела гробовая тишина, нарушаемая только всхлипами девушки. Я потянул руки к оружию. Его нужно было перезарядить. Дуло револьвера было испачкано кровью Доминика. Весь он был холодный, как кусок льда, а пуля словно таяла на ладони. Всё это было мерзко, и я не торопился сделать выстрел. Вдруг Эмили коснулась моей руки и почти шёпотом со слезами на глазах сказала: «Удачи…» Зачем она это сказала?! Теперь стало намного тяжелее собраться с силами, но я понимал, чем скорее я выстрелю, тем быстрее закончится игра. Я сделал глубокий вдох и, зажмурившись, нажал на курок. Ещё долго я не мог открыть глаза. Хоть пуля и не пробила мне голову, мне всё равно казалось, что я умер. Рука безжизненно упала вниз. Внутри меня боролись два противоречивых чувства. С одной стороны я был рад, что не умер, а с другой понимал, что один из нас всё равно не доживет до конца этого раунда. Джек вопросительно смотрел на меня. Я немного замешкался, передавая эстафету ему. Мужчина хладнокровно крутанул барабан. Похоже, наши мысли о скорейшем прекращении игры были схожи. В его глазах читалась печаль. В это время Ален, достав из внутреннего кармана своего дорогого пиджака блокнот и ручку, начал что-то усердно писать. Все с недоумением взглянули на него. Мы могли только догадываться, что пишет парень. Может это предсмертная записка, может он не выдержал этой пытки и решил добровольно выйти из игры. Хотя, какое право я имею так говорить о нем. Я и сам хорош. Меня всего трясёт и глаз дёргается, и вообще я чуть не расплакался. Ну что за ребячество. О чем я вообще думаю, ведь сейчас будет стрелять Джек. Нужно собраться с силами и приготовиться успокаивать Эмили. Тишину комнаты нарушил глухой щелчок револьвера. Осечка. Джек даже не закрыл глаза, он только поднялся со стула и отстранился на пару шагов. Взглянув на его лицо, я абсолютно его не узнал. Передо мной стоял мужчина с совершенно безразличными и холодными глазами. Резко кинув оружие в сторону Алена, который всё ещё что-то писал, он сел на стул и опустил голову. Парень подскочил от неожиданности, когда револьвер с грохотом поравнялся с ним. Как будто этот коварный кусок металла, забравший жизни у стольких людей, знал, что он следующий на очереди. Из колонок, висящих высоко над круглым столом, сначала послышался хрип, а потом недовольный, грубый мужской голос буквально заорал: «Ален, сволочь!!! Что ты там делаешь?! Ты с ума сошел?! Сейчас же выходи оттуда». Парень, которому были адресованы эти ругательства резко побледнел, но, тут же взяв себя в руки, вскочил со стула и начал ответную дискуссию: — Я знал, что ты будешь здесь. Для этого я здесь, чтобы ты понял каково это. Как ты вообще можешь смотреть на то, как люди добровольно убивают себя ради жалкой горстки бумажных банкнот. — Идиот, о чем ты вообще говоришь?! То как я развлекаюсь – это только моё дело. И вообще, смотреть на то, как кучка шавок грызут сами себя это одно, а видеть среди них своего сына, совсем другое! Все мы были шокированы тем, что человек, голос которого сверху сыпался на Алена множеством ругательств, принадлежал всем известному и многоуважаемому Адаму Эстеру. Даже такой человек как он был зрителем это варварской игры, хотя, Алена это нисколько не удивляло. Более того, оказалось, что он намеренно принял в ней участие, чтобы что-то доказать своему отцу. Но что он хотел доказать, ставя на кон свою жизнь? Ответ на этот вопрос, возможно, не знал даже и сам парень. Он был скрыт в потаенных уголках его души, до которых никто и никогда не сможет добраться. — Это будет для тебя хорошим уроком, и впредь ты будешь думать, прежде чем ввязываться в такие мерзкие дела как это, — продолжал Ален. — О чем ты?! К чему ты клонишь?! Что ты пытаешься мне доказать, совершая этот глупый поступок? — Я хочу, чтобы ты научился дорожить тем, что имеешь. Если бы ты вел себя так только в бизнесе, где грязная игра считается нормой, но ведь из-за твоих опрометчивых поступков погибла мама! Из колонок доносилась тишина. Видимо парень задел отца за живое, и тот не мог ничего возразить в ответ. Ещё немного послушав тишину, Ален взял в руку револьвер и уверенно поднёс его к виску. В движении его руки чувствовалась лёгкость, на лице была маска спокойствия. — Я всё просчитал, — начал говорить он: если я сдвину барабан ровно на три гнезда, то точно останусь в живых. — Удачи тебе, парень, — вырвалось у меня. — Удача? Она мне не понадобится. Это обычная математика, теория вероятности, которую изучают дети в восьмом классе. Он не колеблясь выстрелил… Именно выстрелил и тёплая кровь тут же начала струиться из его виска. Он медленно падал, а из колонок в этот момент донёсся пронзительный крик. Жестокая штука эта математика. Даже точная наука способна подвести в самый ответственный момент. Это больно, очень больно видеть, как на твоих глазах умирает человек. Пусть мы не были знакомы так близко, но мне стало грустно и сердце сжалось. А ведь он мог стать замечательным человеком, а может даже изменить этот мир. Но он умер здесь. Судьба распорядилась так. И пусть наивные глупцы верят в то, что будущее не предопределено, и наша судьба зависит только от нас, на самом деле это не так. Ситуация, в которой мы оказались, доказывала это снова и снова, убивая нас одного за другим. Сначала выбыл Доминик, теперь Ален…Кто же будет следующим…Меня одолевает предчувствие, что следующим на очереди буду я.