Простые сложности

Командор Амелл появляется в Амарантайне лишь через месяц. Он приезжает не один, привозит с собой девушку-рекрута, которую тут же спешно уводит за собой, прочь от любопытных глаз. Карвер видит их лишь мельком, издалека. Дорожные плащи насквозь промокли от дождя, шедшего всю ночь. Лицо Командора сокрыто капюшоном, и Карвер ни за что сам не принял бы эту невысокую невзрачную фигуру за Героя Ферелдена, если б не услышал, как к нему обращается вышедший навстречу Варел. Слабо верится, что это — их Командор. Что это тот самый восхваляемый народом в нескладных песнях убийца Архидемона. Карвер оборачивается, ища взглядом вечно вертящегося рядом словоохотливого Сурану. Если кто и объяснит происходящее, разубедит в неприятном осознании («Нет, это обычный Страж, Командор отбыл по архиважным командорским делам и до сих пор не вернулся»), так это он. Но эльф — как примерный лекарь — уже мелькает в окне лазарета, суетливо смешивая какое-то зелье: то ли для собственного отрезвления, то ли для профилактики простуды у прибывших в это дождливое утро. И всё-таки это Амелл. Карвер разбирает это в обрывках разговоров вокруг. Командор останавливается в главном зале возле огня. Без плаща, в одной лишь мантии, он выглядит ещё более хилым и не вызывает у Карвера ничего кроме недоумения, быстро сменяющегося раздражением. Герой Ферелдена, эрл Амарантайна, Страж-Командор Амелл — вот этот болезненного вида юнец? Это какая-то шутка! Хоу передаёт ему какие-то бумаги для изучения и кивает Карверу, подзывая ближе. После чего уходит сам, оставляя их наедине. Командор, хмурясь вчитывается в текст, не обращая на недавно принятого в ряды брата по Ордену ровным счётом никакого внимания. — Я Карвер Хоук... — И? — Амелл даже не поднимает на него взгляда. Конечно, это можно списать на важность бумаг, но Карвер отчётливо понимает: дело вовсе не в них. — Новобранец. Меня приняли в Стражи, когда вас не было. — Я знаю. Натаниэль говорил о спасённом на Тропах, — отмахивается от него Виконд, проходя мимо. Он даже не смотрит в его сторону, словно Карвер — вовсе пустое место. Это и становится последним штрихом для описания его личности и закрепления первого впечатления. Карвер ожидал увидеть настоящего Героя Ферелдена, сильного, воодушевляющего на подвиги... но перед ним обычный самодур, оказавшийся во главе лишь волей случая. Они примерно одного возраста, и воспринимать как его самого, так и его приказы всерьёз Карвер не может. Поэтому, когда Амелл раздаёт задания на следующий день после своего возвращения, характер Карвера, его обычная жажда соперничества, желание проявить себя, даёт о себе знать. Передать конверт с приказами начальнику стражи на рынке в Амарантайне — разве ж это достойное Стража поручение?.. Особенно если на вылазку на Тропы Командор берёт с собой даже вечно пьяного гнома и девушку-рекрута. — Я хочу нормальное, боевое задание! А на рынок можно отправить посыльного! — вырывается у Карвера само собой. В этом приступе злости он не сразу замечает, как притихли все остальные. Амелл наконец смотрит на него: долго, внимательно, изучающе — неприятный взгляд, от которого мурашки по коже. И Карвер ждёт, что сейчас решение изменится, что ему дадут шанс показать, на что он способен. Командор чуть кривит губы в подобии улыбки и действительно меняет решение: — С тобой пойдёт Сурана. Он из ничего сделает боевое задание. Эльф, до этого удивительно молчаливо разглядывавший пол под своими ногами, вздрагивает и настороженно смотрит на внезапно заметившего его Амелла, прежде предпочитавшего делать вид, что Сураны здесь нет. — Я? — неуверенно тянет Алим, растерянно глядя на изменившегося в лице Карвера. Но, так как тот не взрывается новой тирадой, выпрямляется и кивает, а затем спешно отвечает, как полагается: — Так точно, Командор! Карвер игнорирует все попытки Сураны заговорить. Ему не хочется слушать доброжелательную болтовню эльфа, не хочется слышать, что «когда-нибудь в следующий раз» всё будет справедливо. Командор сделал это, чтобы унизить его, не иначе. Теперь всё выглядит так, что он не способен справиться в одиночку даже с самым простым поручением, что ему нужен помощник. Хотя бы такой, как Алим Сурана — безответственный, спившийся и спятивший эльф. — Слушай, а ты случайно не хотел стать храмовником? — спрашивает вдруг Сурана, разворачиваясь к Карверу, но не переставая идти. Мечника мало волнует, что идя спиной вперёд маг может навредить себе — сейчас ему нужно лишь отдать этот проклятый конверт с поручениями капитану стражи, который, по словам рядового стражника, встретившегося им на рынке, «где-то здесь, вроде». Полнейшее отсутствие дисциплины как следствие командования этого Амелла. — Какая тебе вообще разница? — зло бросает Карвер, бегло осматривая толпу впереди. Торговец из другой страны шумно привлекает внимание народа, демонстрируя необычные безделушки, собранные со всего Тедаса. Стоят они, конечно, целое состояние, но рассматривать праздным зевакам их можно сколько угодно. — Любопытствую, — бормочет эльф, вытягиваясь во весь рост, но всё равно не видя ничего из чудес. Вздохнув, он обходит толпу, останавливаясь у куда менее интересного оружейного прилавка. — К храмовникам я давно питаю тёплые, нежные чувства. Жаль, они не всегда разделяют их. Как-то раз святой карой запустили, а потом повесить собирались. Не вышло, к счастью. К счастью для меня, а не для них, — неясно, зачем Сурана поясняет это, равно как и неясно, зачем он вообще начал этот разговор. Он заметно нервничает и словно бы выдавливает из себя этот шутливый тон. Но Карвер с удивлением отмечает, что эльф раздражает его уже чуть меньше, чем прежде. — Тебя собирались повесить как отступника? — Ага, — Сурана отводит взгляд и молчит некоторое время. Карвер считает, что тема уже закрыта, но эльф вдруг негромко добавляет: — но не только из-за этого: ещё за кощунство и святотатство. — Что ты сделал? Раздразнил храмовников? Сжёг алтарь? Напал на Преподобную Мать? Алим запинается и чуть не падает, но всё же удерживает равновесие. Он молча таращится на Карвера, и мечник понимает, что случайно зацепил нечто близкое к истине. Пожар устроил, что ли?.. — Я принял предложение Церкви о приюте, не упомянув, что я маг. Они были вне себя от гнева, когда узнали, — шепчет эльф едва слышно, словно надеясь, что это потонет в гомоне толпы. — Но мне правда там нравилось. Я хотел провести там всю жизнь. А теперь я Серый Страж. И ты тоже, — Алим вновь широко улыбается — слишком широко для искренности — и неправдоподобно громко говорит: — Какова твоя история? — Как будто ты не знаешь, — тихо бормочет Карвер, но вслух уже говорит: — я заразился скверной на Глубинных тропах. — Да, Нейт говорил. Но я хотел... ладно, ничего. Хм... а ведь это ещё одно подтверждение теории. — Какой теории? Но Сурана словно и не слышит вопроса. А после и вовсе подлетает к прилавку с фруктами и с преувеличенным интересом склоняется над ним. Карвер, ворча под нос о порядком ему надоевшем сбрендившем эльфе, плетётся следом. — И чего они тут постоянно выискивают? — Сурана хмурится, и Карвер, проследив за его взглядом, замечает мужчину в храмовничьих доспехах. — Снова проверка?.. Как-то слишком часто их проводят. Пошли, поздороваемся. — Не думаю, что тебе стоит... Алим! Но эльфа уже не остановить. Он, с удивительной для него решимостью, быстро обходит прилавок и, широко улыбаясь, встаёт перед не ожидавшим столкновения с ним храмовником. Карверу остаётся лишь недоумённо наблюдать за этой сценой. Он вмешается, но только если это перерастёт в открытый конфликт — ни к чему настраивать Церковь против себя. — Здрасьте, сэр рыцарь! — от отвратительно сыгранного Алимом дружелюбия становится тошно. Зачем это? — Ты! — О, вы меня помните. Так приятно. Нет, правда. Как ваши дела? Как напарник? — максимально дружелюбно интересуется эльф, но мужчина, осыпая его проклятьями, спешит уйти. — И что это было? — спрашивает Карвер, когда храмовник почти что сбегает от них. Неужели эльф уже успел настолько достать его своей болтовнёй? — Они здесь чтобы подпортить Викки жизнь. Маги-отступники, свободно живущие у них под носом — для Церкви это как бельмо на глазу. До Викки они добраться не могут — Герой Ферелдена, эрл, спасший город от порождений тьмы. Поэтому, когда Андерс ещё был здесь, они нередко высылали проверки «из-за него». Сейчас они здесь «из-за меня». Но так как местные жители остаются живы-здоровы, город не горит синим пламенем, а скот не погибает массово, предъявить нечего. Но, говоря честно, они природу от магии не отличают: пытались обвинить магов в сгоревшем от молнии сарае. — Ты нервничаешь. Что они могут сделать? Не пойдут же они против воли короля... — Дело не столько в них, сколько... — эльф осекается и отводит взгляд. Карвер вовсе не собирается лезть к нему в душу, выпытывая слишком личное, но Алим продолжает сам. — Есть один конкретный храмовник, с которым я не должен пересекаться. Вернее, даже два храмовника. Мы... — голос эльфа вдруг срывается, и Карвер останавливается, удивлённо глядя на него. Но Алим пристально вглядывается куда-то за спину мечника, а после вдруг радостно вскрикивает: — Смотри-ка! Капитан стражи. Поручение у тебя? Амелл и остальные возвращаются поздним вечером, почти уже ночью. Уставшие, потрёпанные, мрачные. Карвер наблюдает за ними из окна «Короны и Льва» — амарантайнской таверны. Он не единственный, кто наблюдает за проходящими мимо Стражами: эльфийка-официантка — само очарование, особенно эти длинные каштановые кудряшки, которые так и хочется сжать — молча и пристально вглядывается в полумрак за окном, провожая взглядом фигуры. На попытки Карвера заговорить она не реагирует. Лишь шипит что-то неразборчивое, а после ускользает за Сорчей. Таверна закрывается на ночь, исключений для Стража никто делать не будет. В Башне Бдения, куда Карвер возвращается из таверны, обыденно тихо. Как будто все вымерли. В главном зале не горит огонь, в лечебнице уже пусто. Не то чтобы Карвер нестерпимо хотел узнать, как прошла вылазка, но всё же это как-то паршиво. Наверняка рекрут справилась, смогла сама добыть кровь порождений тьмы — выполнила одну из традиций, нарушенных Карвером. И завтра она станет полноправным Стражем, любимицей Командора. Наверняка она с ним спит. Как иначе можно объяснить, что он с таким трепетом к ней относится, так печётся о ней, не отпускает от себя ни на шаг? К демонам его. К демонам их всех. Всё, что сейчас нужно Карверу, это кровать и нормальный долгий сон. А очередной мудак-братец ему по боку. В комнате, на комоде, его ждёт новое счастье — отчётливо белеющий в темноте листок. В коридоре, где горят факелы, он читает написанный на нём текст с требованием явиться в кабинет Первого Стража. Срочно. Какую новую издёвку удалось придумать? Пошлёт его в лавку за какой-то мелочёвкой? Заставит чистить доспехи? Или что-то иное, но не менее важное?.. Дверь в кабинет Амелла приоткрыта. Сам он сидит за столом и заносит что-то в пожелтевшую от времени книжицу; перо противно скрипит по бумаге, раздражающе громко в окружающей их тишине. — Вы хотели меня видеть, — негромко окликает Командора Карвер. Тот дописывает ещё несколько строк, откладывает перо в сторону и, наконец, смотрит на него. — Всего лишь формальность, — говорит он безразлично. — Как проходит адаптация к новой жизни? Есть ли какие-то вопросы? Сложности с чем-либо или кем-либо? — Нет. — Хорошо, — Амелл удовлетворённо кивает и вновь берёт в руку перо. — Можете быть свободны, Хоук. Вот и всё «срочно». Ему явно доставляет удовольствие издеваться над Карвером. Иначе объяснить это не получается. Карвер не уходит. Он стоит и ждёт, когда Страж-Командор вновь посмотрит на него. Проходит минут пять, прежде чем Амелл соизволяет это сделать. — Вы недовольны тем, что я стал Стражем? — вот так, без наводящих вопросов, без «прощупывания почвы» — прямой вопрос, требующий прямого ответа. — Маг мне пригодился бы больше, — Командор говорит это убивающе спокойно, даже не пытаясь смягчить свои слова какими-нибудь интонациями. Сухо, спокойно и безразлично. Ну, зато честно, без лицемерия. — После «смерти» Андерса мы отчаянно нуждаемся в целителе. Настоящем целителе, а не лекаре-самоучке, по невнимательности портящем зелья. — Так зачем вам я? Могли бы взять любого мага. Уверен, в Круге полно желающих! — Сюда так просто не попадают. — Тоже будете нести бред про теорию? — Теорию?.. А, ясно. Сурана. Сплошные теории и заговоры вокруг, ничто не бывает просто или случайно, — недовольно бормочет Амелл, будто и вовсе забыв о присутствии здесь Карвера. — Значит, не стал слушать я, он нашёл иного слушателя.. — Нет, он... не объяснил. Лишь упомянул. Вскользь. Карвер не знает, зачем оправдывается. Но недовольное ворчание Амелла стихает. Виконд настороженно смотрит на странно ведущего себя подчинённого, но никак иначе не реагирует на его слова. — По его мнению, все Стражи, так или иначе, были отвоёваны у смерти или же ненавистной судьбы, — вдруг говорит Командор, хоть Карвера это и не особо интересует. Слабо верится, что бред вечно пьяного эльфа стоит того, чтобы быть услышанным. — Так сказать, были спасены. Тех же, для кого это было обычной прихотью, Обряд убивает. Натаниэля могли казнить за то, что он вломился в Башню, бывшую некогда владением его отца, пытался «украсть» некоторые вещи и ясно дал понять, что жаждет моей смерти. Сигрун была отбита от порождений тьмы, что собирались обратить её в матку. Андерс, спасший тебе жизнь, с высокой долей вероятности мог оказаться на виселице из-за того, чего не совершал. Огрена, признаться, мы взяли добровольцем, и то, что он выжил, рушит эту теорию о зависимости благоприятного исхода от близости смерти. Погибший во время моего обращения неказнённый разбойник тоже, — Амелл закрывает глаза, должно быть, вспоминая, как сам стал Стражем. Его пальцы отщипывают ворсинки пера, и те падают на бумаги, которые он так и не заполнил. — Так что, не стоит верить в бред, произносимый Сураной. Никому не стоит верить. Все мы видим лишь одну малейшую часть общей картины, а значит, судить о чём-либо категорично мы не имеем права. И уж тем более не имеем права убеждать в этом других. Тишина, следующая за этим, не давит ожидаемой тяжестью. Карвер всё ещё не в восторге от своего начальника, но ему хотя бы понятен «тёплый приём» — отсутствие выгоды. Банально. — А во что же верите вы? — Ты упустил ключевое, Карвер, — Амелл качает головой и сдерживает улыбку. — Судить категорично. А примерно? Отчего одни оказываются спасены, а другие погибают? — Спасены, — Командор тянет это слово, смакуя ощущения от него. И кривится, вновь качая головой. Ворсинок на столе уже больше, чем на самом пере. — Настолько цепляемся за жизнь, что готовы принять любую дрянь, лишь бы отсрочить смерть. Называем это спасением. Ответа нет. Будь он у меня, Стражей было бы больше. Я не сторонник принятия всех желающих, но не будь так высока вероятность смерти, я бы не препятствовал как минимум половине желавших стать частью Ордена. — А рекрут? Пальцы замирают, переставая мучить перо. Амелл отводит взгляд. — Последняя надежда на исправление старой ошибки. — Что?.. — недоумённо переспрашивает Карвер, но Командор больше не отвечает, возвращаясь к документам. День, следующий за вылазкой Стражей на Тропы, тянется отвратительно медленно и праздно. Карвер вновь заполняет свою ненужность элем в таверне «Корона и Лев». Он здесь не один: где-то мелькал Огрен, а в Амарантайне потерялись среди рыночных палаток Натаниэль и рекрут. Имени её Карвер до сих пор не знает — то ли Линда, то ли нечто созвучное — это меньшее, что его волнует. — Не угостишь? — милый женский голос заставляет Карвера развернуться и придирчиво осмотреть подсевшую к нему официантку. Эльфийка необычайно хороша собой, а может, её так красит выпитый Стражем алкоголь. Карвер не знает, да ему, в общем-то, плевать на это. Ну, почти: ему хочется расслабиться, ответить на её кокетство. Вот только вновь сорвать на себя гнев Сорчи («Здесь тебе не Жемчужина, парень!») малоприятное будущее. — Сорча этого не одобрит, — хмыкает он, сделав небольшой глоток, и вновь окидывает её оценивающим взглядом. Хороша, зараза. — У меня выходной. Её не касается. Карвер разворачивается к ней полностью, наблюдая за тем, как она делает заказ и залпом осушает кружку. Неслабо для такой вот хрупкой красавицы. — Милая брошь. Девушка вздрагивает и прикрывает украшение рукой. Потом, опомнившись, выпрямляется и улыбается слишком, прямо-таки неестественно привлекательно. — Эмбриум. — Так ты… долийка? — спрашивает Карвер, разглядывая татуировку, проходящую через левый глаз. Едва заметная, витиеватая, словно даже не законченная. Как же Мерриль её называла?.. — Уши выдали или манеры?.. — хмыкает она, заметив его взгляд. — Это значит поклонение Силейз — божеству искусств и ремёсел. Вернее, это должно было стать валласлином Силейз. Низкий болевой порог — противная вещь. А слушать насмешки тех, кто смог вытерпеть весь ритуал — сомнительное удовольствие. — Почему ты здесь? Этот вопрос вызывает у эльфийки смех. — По-твоему, я должна отшельничать в лесу? — Нет, но... Официантка? — Ну я ж не виновата, что ваш Командор упрямый идиот. — Ты... погоди, ты хочешь быть Серым Стражем? — ну вот и тут объяснение интереса появляется. Снова выгода. Вновь отсутствующая. Даже будь у Карвера власть принимать решения о рекрутах, её бы он не принял. Как знать, вдруг умрёт при Обряде, а ему жить с этим. — Без обид, но на Стража ты не тянешь. Зачем тебе это? Разумеется, это её злит. Во взгляде, которым она впивается в Карвера, нет ни капли прежнего очарования. Даже намёка на симпатию нет. Скорее на плохо скрываемую ненависть. — А что, разве я только подносы таскать способна? — вырывается у неё почти со змеиным шипением. Но она тут же отвлекается на перепившего посетителя, не получившего должного внимания от Сорчи. — Спорим, если его выпотрошить и набить навозом, никто не заметит разницы? — вдруг говорит она с улыбкой. Карвер фыркает и прячет ухмылку в кружке. — Сумасшедшая, — бормочет он едва слышно. Но эльфийка ему всё же нравится, да. Без всей этой наигранности она всё равно хороша. Этого у неё не отнять. — Как и все вы. Как убедить Командора, что я не лишняя? — Понятия не имею. С этим тебе лучше к Хоу. — Но ведь родня ему ты, а не он. Карвер давится очередным глотком и ошалело смотрит на ничуть не изменившуюся в лице девушку. — Как ты… — Люди много пьют, я много слушаю, — говорит она с плохо скрываемым нетерпением. Похоже, она и правда ждёт, что Карвер вмиг всё устроит, поможет ей стать Стражем сейчас же, без ожидания, без каких-либо испытаний. — Для меня это лишь проблема. Ничего хорошего эта «родственность» в себе не несёт. И, насколько я могу судить, его это только разозлит. — Дерьмо, — ядовито сплёвывает эльфийка. Ей это не идёт от слова «совсем». Тонкие черты лица, милые кудряшки, мягкие губы, приятный голос… и сквернословие. Последнее явно лишнее. — Хватит пялиться. — Это ты ко мне подсела. Карвер. — Знаю, — она кривится, явно потеряв к нему всякий интерес. — А ты? — Зови Эмбриум или Эмбр, без разницы, — неохотно отвечает эльфийка, поправляя брошь. — А настоящее имя? — Оставила в клане. Я не нужна им, оно не нужно мне. Всё честно. — Знаешь, ты немного напомнила мне одну знакомую. Она тоже долийка, только не такая… — У тебя фетиш на тату или на уши? — резко перебивает она Карвера. — Что?.. — Без обид, но меня ты ни капли не интересуешь. Мне нужно стать Стражем. На остальное плевать. Что ж, ясно. Исключительно поиск выгоды, в этом не замешано личного интереса. Говоря проще, ему не светит. Амеллу — светило бы, не будь он столь категоричен. — Здесь я тебе не помощник. Карвер слышит негромкий наигранный смех где-то позади. Он кажется знакомым и как-то выбивается из всей здешней атмосферы. Алим. Вусмерть пьяный. Смеётся над каким-то бредом, что шепчет ему на ухо подсевший искатель приятного времяпрепровождения. На секунду их взгляды встречаются, но эльф спешно отворачивается к своему знакомому. — Как думаешь, месяц протянет? — О чём ты? — Карвер непонимающе смотрит на Эмбр, вырванный из мыслей её странным вопросом. — О смерти. Она всегда забирает тех, кто стремится к ней. Так что, месяц? Или больше? — С чего ты взяла… — Сказала же: люди много пьют, я много слушаю. Этот парень ошивается здесь, пока его не снимут. — Снимут? — И после этого я дикарка несмышлёная, — Эмбр усмехается и качает головой. — Снимут, подцепят — на шемовском языке это так называется, верно? Ну, когда отдаёшься первому желающему. Карвера тошнит. От всего: от поведения Сураны, от безразличия Эмбриум, от выпивки и, в первую очередь, от самого себя. Зачем он влезает в то, что его не касается? Это дело Алима, как проводить свободное время. — Ты говоришь не как долийка, — замечает Карвер, пытаясь переключиться на что-то иное. — А ты ведёшь себя не как Страж. У всех свои недостатки, верно? — Зачем тебе становится Стражем? — Я хочу этого, — звучит твёрдо, категорично. Но ситуации не проясняет. — Зачем? — Сказала же: хочу, — почти зло повторяет эльфийка. — А я хочу сидеть тут наедине с собой. Как видишь, мечты не сбываются, — кисло отвечает ей Карвер. Да и выпивка такая же кислятина, как и настроение. Ну её к демонам. Их всех, от хозяина таверны и до вновь смеющегося брата по Ордену. — Так ты говоришь, он часто так уходит? — Постоянно. Сорча говорит, несколько раз в неделю одну из комнат наверху снимают из-за него, — Карвер вздрагивает и вновь оборачивается к Алиму. Тот как раз уходит, едва переставляя ноги и держась за заботливо подставленное плечо своего приятеля. — Может, когда его, наконец, прирежут, Амелл меня примет. Я ведь лучше него. Я разбираюсь в травах, меня можно брать на вылазки, я могу убивать. Моя рука не дрогнет, — ещё чуть-чуть и Карвера точно вырвет от отвращения. Грёбаные эльфы, да что с ними со всеми не так?.. Что в Киркволле вокруг Гаррета собирались неадекваты, что здесь к Амеллу тянутся невменяемые... к демонам всех, на сегодня он уже по горло сыт чужим бредом, пора и честь знать. — Погоди! Ты так и не сказал, как умаслить Амелла. Для меня это единственный шанс. — Спроси у него напрямую. — Он послал. Не прямо, почти что вежливо, это ещё хуже. Придумай что-нибудь. — Почему я? — Карвер правда не понимает, почему она прицепилась с этим именно к нему. На нём ведь не написано: люблю решать чужие проблемы. Это ведь прерогатива его брата. — Тебя он будет слушать. — Не знаю. Мозоль ему глаза почаще. Мозоль глаза Хоу. Только ко мне с этим не лезь. — И на том спасибо. Придурок. Бросив на стол монеты за выпивку, Карвер встаёт и, едва успев сделать первый шаг к выходу, чуть не сбивает с ног рекрута. — Прошу прощения, сэр, — девушка испуганно отступает назад и опускает взгляд. Красивая. Была когда-то, до того, как в рыжих волосах не по возрасту рано появились седые пряди, а под глазами залегли тени. — Вы не подскажете, где я могу найти Стража-Констебля? — Натаниэль… О, похоже, он сам тебя ищет. Рекрут благодарно кивает и спешит к Хоу. Она всюду ходит за ним хвостом, как будто боится оставаться одна. То, что это действительно страх, исходящий из глубины души, а не пустая наигранность, видно по взгляду. Растерянный, суетливо мечущийся от одного человека к другому, словно ищущий тех, кто может, кто хочет причинить ей вред. И где же этот Виконд её нашёл?.. — Рекрут Серых, — ядовито сплёвывает эльфийка, с ненавистью глядя ей вслед. — Она оружие-то в руках, небось, и не держала никогда. Но она лучше, чем я. Чтоб ей провалиться! — Это ведь она прибыла с Командором? — Ага. Обычно с ней рядом вертится Хоу, но тут его сестра утащила. Вот неприкаянная и блуждает. Скажи Амеллу, что из меня выйдет лучший Страж, чем из неё. — Разбирайтесь сами, — бормочет Карвер и, наконец, уходит, не оглядываясь. Хватит ему на сегодня разговоров с невменяемыми собеседниками. Как знать, вдруг ещё кто-то привяжется, сокрушаясь об отсутствии выгоды...