Оковы и плети

– Так над чем конкретно ты сейчас работаешь? – спросил Драко, вежливо кивнув официанту, который принес десерт. – Может быть, я смогу чем-то помочь? Я вырос бок о бок с волшебными существами и могу многое о них рассказать, так же как ты о маглах. Они сидели в малюсеньком, всего на шесть столиков, кафе в немагической части Лондона, куда Драко привел Гермиону пообедать. Здесь их никто не мог узнать, а благодаря паре заклинаний можно было свободно говорить на любую тему. Малфой неплохо ориентировался в магловском районе, где находилась его квартира, чем весьма удивил её. Она почему-то думала, что он изучал маглов исключительно дистанционно, через интернет, однако оказалось, что он совсем не гнушается и личных контактов. – Я как раз заканчиваю подпроект о кентаврах. Спасибо Флоренцу, от него я почерпнула бесценные сведения, которые не могла найти ни в одной книге. На очереди домовые эльфы, и здесь я заручилась поддержкой хогвартских домовиков. Они знают меня как подругу Гарри Поттера, который спас Добби, поэтому не отказались немного рассказать историю своего народа. Думаю, у меня будет уникальный материал, я уже в предвкушении! – Добби? – удивленно поднял бровь Малфой. – Бывший домовик нашей семьи, который вытащил вас с Поттером из мэнора прямо из-под носа Беллатрисы? Какое отношение он имеет к хогвартским домовикам? Решив не обращать внимания на тот факт, что Драко полностью проигнорировал Рона, который также был с ними в мэноре, Гермиона ответила: – После того, как Гарри освободил его, он работал какое-то время на школьной кухне. Как полноправный работник – Дамблдор даже платил ему зарплату. – Хм. Волшебники, а особенно чистокровные, чья родословная уходит корнями в глубину веков, привыкли, что эльфы – это бесплатная рабочая сила, – Малфой небрежным жестом подозвал официанта, и тот сразу бросился к их столику. – Счет, пожалуйста, – распорядился он. Всё, начиная с внешности, заканчивая манерой держаться, выдавало в нем аристократа, и казалось, эту скромную забегаловку почтил своим присутствием как минимум один из младших членов магловской королевской семьи. Обслуживающий персонал безошибочно это чуял, предупредительно бросаясь выполнять любое пожелание взыскательного гостя и его спутницы, и Гермиона, на которую обычно в кафе обращали не больше внимания, чем на любого простого посетителя, чувствовала себя странно. – Именно это я и хочу изменить, – сказала она, допивая вкуснейший латте. – В магическом мире не должно быть рабства. Если у тебя есть какие-то сведения, которые могут мне помочь… – У меня есть одна идея. Но мы поговорим об этом позже, – голос Драко неуловимо изменился, в нем появились властные нотки. Он взял со стола бумажную салфетку, скомкал её в руке и на секунду сосредоточился. – Протяни руку. В ладонь Гермионы лег небольшой, диаметром около сантиметра, твердый деревянный шарик, но не гладкий, а с шершавой, а местами даже угловатой поверхностью. – Беспалочковая трансфигурация! – потрясенно прошептала она, разглядывая странный предмет. – И при этом невербальная! Это же просто потрясающе! Это же… кстати, что это? – Рад, что ты спросила, – невозмутимо отозвался Малфой. – Я хочу, чтобы ты пошла в туалет и поместила этот шарик себе в трусики. Между половыми губами, прямо на клитор. Он легкий и не должен выпасть, но, если понадобится, натянешь белье поплотнее. Всю дорогу до дома он будет находиться там. Тебе всё понятно? Гермиону словно окатило горячей волной. Сессия началась уже сейчас? Ей придется выполнять приказ прямо здесь, в ресторане? Она испуганно огляделась по сторонам, но никто не оборачивался на них и не показывал пальцем. Над их столиком все еще висело заглушающее заклятие, да и в целом всем было всё равно, и она слегка расслабилась. – Я не слышу, – жестко проговорил Драко, пристально глядя на неё. – Тебе всё понятно, Гермиона? – Да, сэр, – уже уверенней ответила она. – Я могу идти? – Да, – сказал он и тут же как ни в чем не бывало повернулся к подошедшему со счетом официанту. – Благодарю. Оказавшись в туалете, Гермиона прижалась спиной к закрывшейся двери и медленно выдохнула. От Малфоя так ощутимо веяло доминантностью, что даже мысли не возникало ослушаться его. К тому же она не могла не признать, что подчиняться ему было очень приятно, о чем говорила хотя бы обильно выступившая влага между её ног. Великий Мерлин! Всего минута, пока она шла из зала в туалет, и на трусиках уже мокрое пятно! Что скажет Драко, если увидит? Шарик надежно лег между влажными складочками плоти, и Гермиона свела ноги, чтобы натянуть белье. И сдавленно охнула. Твердые ребристые грани ощутимо давили на маленький чувствительный бугорок, посылая по всему телу волны сладкой дрожи. Спешно поправив одежду, она попробовала сделать шаг в узком пространстве кабинки. Шарик начал слегка смещаться, и ощущения нахлынули еще сильнее. Что же будет, когда она попробует выйти? Драко, держащий в руках пальто Гермионы, наблюдал, как она идет к нему через зал странной виляющей походкой. С каждым пройденным метром она текла всё больше и больше. Ей казалось, что все вокруг смотрят на нее, точно зная, что у нее в трусиках сейчас находится посторонний предмет, раздражающий клитор. Испуганно оглядевшись по сторонам, она подошла к Малфою, мечтая, чтобы он поскорее увел её отсюда. Он помог ей надеть пальто и галантно подал руку, выходя на улицу. – Всё хорошо? – он внимательно рассматривал её разрумянившееся лицо, аккуратно поддерживая на скользких участках дороги. – Да, сэр, – ответила она, хотя предпочла бы смущенно молчать всю дорогу до дома, но его запрет на невербальные ответы был еще свеж в памяти. Заснеженный и пустынный из-за праздника Лондон был прекрасен. Этот день большинство маглов предпочитали проводить дома с семьями, поэтому вокруг почти никого не было, и могло показаться, что им двоим принадлежит весь город. Рядом с Гермионой шел высокий красивый мужчина, который в этот самый момент ласково держал её за руку, нежно поглаживая большим пальцем запястье, и от этого по всему телу разбегались мурашки. А еще он заставлял её течь от похоти, так что хотелось нагнуться у ближайшего столба прямо посреди пустынной улицы, задрать платье и умолять его трахнуть её пожестче. Но, конечно, правильная гриффиндорская отличница никогда бы так не сделала. Одна мысль об этом заставила её густо залиться краской, что не укрылось от внимательного взгляда Малфоя. – Ты хорошая послушная девочка, – шепнул он, понимающе улыбнувшись. – Готова к чему-то большему? – Да, сэр, – пробормотала она, пытаясь сообразить, что можно сделать большее прямо здесь посреди улицы. Ну не к ближайшему же столбу, в самом-то деле, он её поведет? Вместо этого он увлек её в узкий переулок между двумя домами. Миг – и Гермиона оказалась прижата спиной к каменной стене. – Драко… – пораженно охнула она, поняв, что он принялся одной рукой расстегивать её пальто. – Стой ровно и не шевелись. Гермиона тяжело дышала, не в силах поднять на него взгляд. Болезненно-сладкий стыд от того, что произошло в кафе, а теперь продолжается прямо посреди улицы, а также близость Драко, который легко удерживал её тело прижатым к стене, так что невозможно было шелохнуться, тонкий аромат лимона и имбиря – всё навалилось на нее, лишив одновременно воли и знаменитой гриффиндорской храбрости. Тихий стон вырвался из груди, когда он скользнул длинными пальцами вдоль ее спины и замер на бедрах, затянутых в тонкую ткань платья. Гермиона почувствовала, как тело окутывает волна тепла, поняла, что он сотворил для нее согревающее заклинание, и в который раз поразилась его навыкам в невербальной магии. – Грейнджер… не двигайся и молчи. И… я куплю тебе новое. Эванеско! Гермиона, не удержавшись, испуганно взвизгнула, когда платье исчезло, и она осталась в одном пальто, трусиках, лифчике и чулках с поясом. Драко стоял совсем рядом, загораживая собой пикантный вид от потенциальных свидетелей, и смотрел только ей в глаза. – Что я сказал минуту назад, Гермиона? – вкрадчиво спросил он, и его тон мгновенно заставил её забыть о своем внезапном обнажении и сосредоточиться. – Молчать… вы сказали молчать, сэр, – виновато прошептала она. – Именно. Мы обсудим это позже. А пока ты пойдешь со мной домой в одном белье и чулках под пальто, с моим шариком в трусиках, и там подготовишься к твоей первой сессии. Как – я скажу на месте. Тебе всё понятно? Гермиона смущенно кивнула, но потом, спохватившись, прошептала «да, сэр». Драко улыбнулся, аккуратно застегивая её пальто, при этом целомудренно не касаясь обнаженного тела. – Если тебя смущает твоя нагота… хотя это совсем еще не нагота, то в следующий раз, когда будешь трансфигурировать мою рубашку, меняй еще и плотность ткани. Так что не переживай, Грейнджер, я уже всё видел. Гермиона плохо помнила, как они попали в квартиру Драко. В том, что они всё-таки туда дошли, а не трансгрессировали, она была уверена, а вот сам путь стерся из ее памяти, словно под Обливиэйтом. Всему виной был злополучный шарик, перекатывающийся на клиторе, и ощущение собственной порочности и доступности, которые охватили её, стоило им выйти из переулка. Казалось, любой может просто распахнуть её пальто и поиметь как ему хочется, и осознание этого, а вместе с тем своей безопасности рядом с Драко, сводило с ума. Стоило им войти в квартиру, Малфой остановил Гермиону, неуверенно потянувшуюся было к пуговицам пальто, зная, что для нее будет проще, если он увидит её в одном белье чуть позже: – Погоди. Сейчас ты пойдешь в спальню и превратишь свой утренний халатик обратно в мою рубашку и наденешь ее поверх того, что у тебя сейчас под пальто. Это будет твоя стандартная одежда для сессий, которая либо останется на тебе, либо будет снята в процессе. Если тебе нужен туалет, можешь им воспользоваться, но принимать душ запрещено. Я хочу видеть пятно на твоих трусиках. А в том, что оно там есть, я абсолютно уверен. Когда я приду, ты должна ждать меня, стоя на коленях в центре комнаты, заложив руки за голову. Тебе всё понятно? Есть вопросы? – Нет, сэр. – Выполняй, – бросил он и ушел на кухню, прикрыв за собой дверь. Гермиона была благодарна Драко за то, что тот позволил ей оставить на себе одежду. Хотя они и стали близки за последние несколько дней, она всё еще не могла преодолеть внутреннее сопротивление полному обнажению перед однокурсником-слизеринцем. Однако, натягивая на себя вернувшуюся к прежнему виду рубашку, она поняла, что выглядит в такой одежде гораздо более порочной, чем при полной наготе. С непривычки колени болезненно заныли, а руки затекли, когда она приняла описанную Малфоем позу. Ожидание наполняло предвкушением и возбужденным трепетом, когда она гадала, что ждет её в первую сессию. Грейнджер выглядела восхитительно-покорной и невинно-соблазнительной одновременно, в просвечивающем через рубашку кружевном белье и телесного цвета ажурном поясе, поддерживающем чулки. Увидев её, Драко понял, что не может дождаться, когда прикоснется к горячей нежной коже через жесткое кружево. – Очень хорошо, – похвалил он, медленно обходя её по кругу. – Ты прекрасно выглядишь, Гермиона. Как послушная нижняя. – С-спасибо, сэр. – Ты готова к своей первой сессии? – он остановился у нее за спиной, зная, что это заставит ее еще больше нервничать. – Да, сэр. – Табу мы обговорили, но тебе еще понадобится стоп-слово, после произнесения которого я должен буду тут же прекратить любые действия. Это должно быть что-то необычное, что ты не произнесешь случайно в ходе сессии. Думаю, не стоит объяснять, что «хватит», «перестань» и «не надо» являются неподходящим выбором? И что они меня не остановят. В случае если ты не сможешь терпеть мои действия, только стоп-слово обеспечит мгновенную остановку. Хочешь что-то спросить? – Нет, сэр, мне всё понятно. – Очень хорошо. Каким будет твоё стоп-слово? – «Поттер», сэр, – после паузы ответила Гермиона, сохраняя предельно серьезное выражение лица. – Прекрасно, – с трудом удержавшись от комментариев, бросил Драко, подумав, что, услышав посреди сессии такое стоп-слово, точно потеряет всякое желание продолжать. Грейнджер, как всегда, слишком умна и язвительна, даже в подчиненном положении, стоя на коленях. – Для начала давай обсудим то, что произошло на улице. Встань, – он дождался, пока она поднимется, и с одобрением отметил, что руки она снова сцепила в замок на затылке, не услышав приказа-отмены. – Очень хорошо, Грейнджер. Ты схватываешь на лету. Сначала я бы хотел избавить тебя от шарика. Стой смирно и не шевелись. Гермиона чаще задышала, когда он медленно скользнул руками по её бедрам, приподнимая рубашку, провел по кружеву пояса и ниже – прямо по тонкой ткани трусиков, не нажимая и не надавливая. Однако это еле ощутимое прикосновение вызвало почти электрические разряды, исходящие от пульсирующего комочка плоти, раздразненного трансфигурированным шариком. Длинные пальцы Малфоя аккуратно проникли в трусики, раздвинули мокрые складочки плоти и, стараясь совершать как можно меньше движений, вытащили шарик, густо покрытый вязкой смазкой. Гермиона лишь смущенно опустила взгляд, не в силах заглянуть ему в глаза. Двумя пальцами Драко приподнял её подбородок, заставляя смотреть, и, продемонстрировав ей шарик со следами её похоти, медленно положил его себе в рот, перекатывая языком, словно сочный фруктовый леденец. – Прекрасно, – прокомментировал он, отходя к кровати и усаживаясь на край. – Подойди сюда. Ложись ко мне на колени. Руки можешь опустить. Гермиона нерешительно приблизилась, понимая, что сейчас ей придется выставить ему на обозрение свою задницу. – Животом ко мне на колени, – подсказал Драко, помогая ей улечься и наматывая слегка растрепанные волосы на кулак. – Ты будешь отвечать на вопросы в такой позе. Итак, что я тебе приказал перед тем, как заколдовать твое платье? – М-м-м… не двигаться и молчать, сэр, – нервно сглотнула Гермиона, изогнувшись, когда он потянул её волосы вверх, заставляя чувствовать себя особенно уязвимой. – Очень хорошо. Это значит, что ты внимательно меня слушаешь. Но вот слышишь ли? Что ты сделала после того, как платье исчезло? – Я… я не сдержалась… слишком неожиданно… – Что ты сделала, Гермиона? – ледяным тоном перебил её Малфой, чувствительно оттянув волосы и заставив посмотреть на него. – Я не послушалась, сэр! – громко и четко ответила она, после чего опустила глаза, не выдержав его спокойного, ничего не выражающего взгляда. Казалось, за свою бытность Пожирателем Драко стал специалистом в окклюменции. – Очень хорошо, – одобрительно кивнул он, позволяя её волосам волной упасть на плечи. – И, как ты понимаешь, любой проступок нижней не может оставаться без наказания. Учитывая, что это твоя первая сессия, я не буду тебя пороть в полную силу и обойдусь без инструментов. Ты получишь десять шлепков рукой. Будешь считать каждый удар и благодарить меня за него. Тебе всё понятно? – Да, сэр. – Прекрасно, – мучительно медленно он провел пальцами по задней стороне её ноги выше, к бедру, приподнимая рубашку. В комнате стало совсем тихо, кажется, Гермиона вообще перестала дышать, когда трусики поползли вниз к коленям, увлекаемые властной рукой её Верхнего. Прямо посередине на них было огромное мокрое пятно, а из влагалища, более ничем не удерживаемая, хлынула густая смазка, размазываясь по внутренней поверхности бедер. Инстинктивно Гермиона сжала их, но тут же получила легкий шлепок от Драко. – Пусть капает, – сказал он, любуясь молочно-белой кожей её ягодиц, которая всего через минуту расцветет и запылает для него. – Я хочу видеть, насколько развратной и похотливой может быть гриффиндорская заучка. И тут же обрушил на ягодицы Гермионы первый звонкий удар, не дав ей осмыслить его слова. – Ой! Один… спасибо, сэр, – пробормотала она, прислушиваясь к своим ощущениям. Кожа приятно потеплела, но особой боли это не вызвало. Было, скорее, странно ощущать руку Малфоя на своей заднице, совсем близко от других, самых интимных и чувствительных зон её тела. Второй удар был сильнее первого, а после пятого кровь прилила к коже, и та загорелась, так что каждый следующий шлепок разливался теплом и болью, заставляя вскрикивать и ёрзать на коленях Драко. С каждым ударом смазка текла все сильнее и сильнее, и он чувствовал, как ткань брюк на его колене пропитывается липкой влагой. Бедра Грейнджер ритмично двигались, словно она пыталась потереться о него или же таким невербальным способом умоляла трахнуть её. Однако столь грубый и примитивный способ выразить свое превосходство в планы Малфоя пока не входил. Она должна завестись настолько, чтобы молить его об этом словами, а такого от гордой и стеснительной отличницы добиться было сложно. Но ничего невозможного нет. – Десять! Спасибо, сэр, – простонала Гермиона, чувствуя, как с последним шлепком из нее вылилась особенно большая капля густой смазки. Стараясь держать пальцы как можно дальше от эрогенных зон, Драко ласково погладил горячую покрасневшую кожу и слегка развел ягодицы в стороны, обнажая блестящую, залитую липкой влагой плоть. – М-м-м… – простонала Гермиона, пряча лицо за растрепанными волосами и неосознанно двигая бедрами навстречу мужским рукам. Стеснительность медленно уходила, вытесняемая возбуждением, и теперь ей безумно хотелось его прикосновений, хотелось раскрыться перед ним еще больше, чтобы дать доступ ко всем своим отверстиям. – Ты молодец, Гермиона, – похвалил Малфой, убирая руки и теперь касаясь ее, чтобы лишь придерживать на своих коленях. – Кожа слегка покраснела и выглядит прекрасно, и ты отлично справилась. – Спасибо, сэр, – она тяжело дышала и подрагивала всем телом от перевозбуждения. – Хочешь еще что-то сказать? О чем-то попросить? – он помог ей подняться, а затем властно указал на место у своих ног, и заведенная Гермиона мгновенно опустилась на колени. – Нет, сэр, – ответила она, но он прочел в её глазах секундную борьбу с собой, которую пока выиграла гордая и рациональная её часть. – Хорошо, – уголком губ улыбнулся Драко, поднимая палочку и творя какое-то невербальное заклинание у нее за спиной. – Тогда продолжим. Сейчас я тебя свяжу. И сделаю это не магически, а классическим способом вязки узлов шибари. Я хочу, чтобы ты сразу сообщила мне, если испытаешь хоть малейший дискомфорт: если веревки лягут слишком туго, если узлы будут сильно давить, если затекут руки или ноги, даже если ты просто чего-то испугаешься. Геройствовать и терпеть строжайше запрещается! Это может иметь как просто неприятные, так и необратимые последствия для твоего здоровья. Тебе всё понятно? – Да, сэр, – прошептала Гермиона, наблюдая, как в руки Малфоя легли несколько мотков длинной витой веревки, призванной с помощью Акцио. – Это джут, – пояснил Драко, видя, что она заинтересовалась. – Посмотри на фактуру – грубые жесткие волокна, сделанные из одноименного растения. Увидишь, они подарят твоей коже весьма интересные ощущения. Сними рубашку. Щеки Гермионы заливал румянец, когда она расстегивала мелкие пуговки и стягивала с себя тонкую шелковую ткань, оставаясь в одном лифчике и чулках. Её трусики так и валялись где-то под кроватью после порки. Он галантно подал ей руку, помогая подняться с колен, и она выпрямилась во весь рост под его внимательным взглядом уже совершенно без смущения, которое было растоплено дотла пылающим в ней, как пожар, возбуждением. Оглядев её, Драко заметил, как тяжело она дышит и как напряжены мышцы ее живота, а между складочками гладко выбритого лобка блестит шелковая влага. – Я сниму это, – предупредил он, аккуратно расстегивая лифчик и помогая ей выбраться из лямок. Напряженные розовые соски на полных округлых грудях так и молили о ласке, но Драко смотрел ей только в глаза, осторожно обвивая вокруг шеи первую веревку и делая узел в ложбинке между ключицами. – Не туго? – Нет, сэр. – Хорошо, – он обошел её, прокладывая веревку над грудью. Гермиона словно впала в транс, и время перестало существовать. Драко, кружащий вокруг нее, покрывая её тело витками и узелками, был похож на Пигмалиона, прикосновениями чутких пальцев творящего свою Галатею. Его мягкие и осторожные движения резко контрастировали с колючими и шершавыми ощущениями от джута. Никто никогда еще не дарил телу Гермионы столько внимания без малейшего намека на похоть, и никто не смотрел на нее обнаженную так близко без оценки во взгляде. Колкие узелки ложились на кожу, посылая по ней словно электрические разряды, пальцы просто касались, но это было похоже на самую изысканную ласку. Воздух как будто загустел, заставляя дышать всё чаще, в голове был туман, а перед глазами плыло. Веревки оплели все её тело, прошлись кольцом вокруг шеи, охватили по кругу каждую грудь, заставив их аппетитно округлиться, и спустились ниже, к бедрам, затянувшись поясом на талии. Но несмотря на захватившую её в плен джутовую паутину, Гермиона никогда ещё не чувствовала себя настолько свободной – здесь и сейчас рядом с Малфоем ей больше не нужно было принимать никаких решений и нести за них ответственность, ибо он взял это тяжкое бремя на себя, и она никогда ещё не чувствовала себя более свободной. – Гермиона, – услышала она будто сквозь вату тихий голос Драко. – Гермиона! Всё хорошо? Её зрачки были расширены, словно под каким-то одурманивающим зельем, она слегка пошатывалась, и Малфой, понимая, в каком она сейчас состоянии, был готов в любой момент подхватить её. – Гермиона! Хочешь сказать стоп-слово? Она медленно, словно под гипнозом, покачала головой, и её взгляд на секунду сменился с отсутствующего на осмысленный. – Хорошо. Я продолжаю. Следующий виток прошел между ног, и крупный колючий узелок лег прямо на клитор. Малфой потянул веревку, закрепляя её на бедрах, и это стало последней каплей для перевозбужденной Гермионы. Из груди вырвался стон, мощнейший оргазм накрыл её, и сознание на секунду отключилось, так что пришла в себя она на полу, полулежа в объятиях Драко, который ласково поглаживал её волосы. – М-м-м… – Всё хорошо, – шепнул он, удерживая её и не позволяя встать. – Лежи, тебе нужно отдохнуть. Хочешь чего-нибудь? Воды? – Нет, сэр… – еле слышно отозвалась Гермиона хриплым голосом. – Всё закончилось. Сессия закончилась. Тебе больше не нужно звать меня сэр. Хочешь, я сниму веревки? – Нет… нет, пусть останутся еще немного… Драко… – Да? – А как же… ты? Ну… Драко понимающе улыбнулся, уткнувшись в ее спутанные, чуть влажные от пота волосы: – Если ты внимательно читала «Оковы и плети», то наверняка знаешь, что БДСМ – это не обязательно секс и оргазм. – Значит… – Я получил от этой сессии всё, что хотел, – снова улыбнулся он, ласково поглаживая её по руке. – Драко… Можно тебя попросить? – Конечно, Гермиона, – он развернул её лицом к себе, и она внезапно смутилась, но храбро продолжила: – Поцелуй меня… Нежно касаясь губ и ласково скользнув языком навстречу её языку, Драко понял, что в его жизни, больше похожей на маленькую лодку посреди огромных, вздымающихся до неба волн, грозящих в любой момент утопить её, наконец появился маленький островок, где он всё еще мог полностью владеть ситуацией.