Оковы и плети

Было тихо, тепло и уютно, как уже давно не было. А еще был этот аромат. Он окутывал всё вокруг мягким облаком, сладко одурманивая и околдовывая, хотя сам не был сладким. Кислинка и горечь – лимон и имбирь. Его запах. Откуда? Гермиона открыла глаза и не поняла, где находится. Почему всё вокруг такое… магловское? И пахнет Малфоем. Осознание пришло несколькими секундами позже: потому что она лежит в его постели, в его белой рубашке, которую он дал ей вчера, чтобы не ложиться спать в вечернем платье. Как у истинного аристократа, у Драко не нашлось ни одной простой футболки, поэтому, как ни жаль было Гермионе использовать прекрасную белоснежную рубашку из тончайшего шелка вместо пижамы, пришлось надевать что есть, потому что спать голой хотелось еще меньше, несмотря на все шуточки Малфоя по этому поводу. Вообще весь остаток вчерашнего вечера прошел в перебрасываниях взаимными подколками, и после стольких лет издевок и шпилек с его стороны в ее адрес Гермиона с удивлением признала, что у него отличное чувство юмора, когда он не пытается никого оскорбить. Также, к её удивлению, Драко засыпал ее вопросами о маглах, с неподдельным интересом слушая ответы, и только тогда все остатки сомнений окончательно выветрились, и она поняла, что Малфой-младший и впрямь изменился. В квартире было тихо, и Гермиона осторожно выбралась из кровати и на цыпочках вышла из комнаты, заглянув в гостиную. Малфой еще спал, вытянувшись на диване во весь свой немаленький рост, подложив под голову одну руку, а вторую уронив вниз. Во сне его лицо было расслабленным и умиротворенным, и, если бы не его навсегда застывшая и потускневшая Черная Метка, он был бы похож на ангела со своими светлыми волосами и белоснежной кожей. Вспомнив их спонтанный поцелуй под омелой, Гермиона ощутила необъяснимую теплоту и нежность. Поборов в себе желание подойти поближе, она лишь помотала головой и ушла в ванную. Когда проснувшийся Малфой выбрался наконец на кухню, он застал там Гермиону, жарящую блинчики и что-то напевающую себе под нос. Растрепанные и еще мокрые волосы, которые вчера были уложены в красивую прическу, сегодня делали её уютной и домашней, а трансфигурированный из его рубашки простой халатик заставил Драко нервно сглотнуть: тонкая шелковая ткань осталась по-прежнему полупрозрачной, и сквозь нее слегка просвечивало красивое кружевное белье телесного цвета. Еще два года назад отец запытал бы его Круциатусом, если бы узнал, что на кухне у его сына хозяйничает грязнокровная ведьма, которую тот вчера целовал… – Доброе утро, Гермиона, – хрипло поприветствовал ее Малфой, усаживаясь за стол и решая ничего не говорить ей о халатике, чтобы лишний раз не смущать. Сегодня у нее еще будет достаточно поводов для этого. – Моя кухня еще не знала таких ароматов. – Доброе утро, Драко, – польщенно улыбнулась она, ставя перед ним тарелку с блинчиками и вазочку с кленовым сиропом. – Ты пьешь чай или кофе? – Чай, пожалуйста. Вообще, это я должен угощать тебя завтраком как хозяин дома. Моя мама не одобрила бы такое вопиющее нарушение этикета, – сказал он, и в его голосе промелькнула печаль, как и всякий раз, когда он упоминал Нарциссу. – Правила созданы, чтобы их нарушать, – ответила Гермиона, так и не найдя слов, чтобы поддержать его: лекарства от деменции не существовало ни у маглов, ни у волшебников. – Мои правила ты тоже собираешься нарушать, гриффиндорская отличница? – лукаво поддел он её, и она хитро улыбнулась в ответ. Разговор, который определит их отношения в Теме, больше откладывать было нельзя. Но до конца завтрака ни слова, решил он, иначе ей кусок в горло не полезет. – Очень вкусно, – признался Драко, попробовав блинчик с чаем. – Я не ел еду, приготовленную не домовиками, уже много лет. А уж приготовленную другим человеком только для меня – пожалуй, никогда. Спасибо, Грейнджер. Глядя на смущенный румянец, выступивший на ее щечках, он подумал, как же мало она, видимо, слышала комплиментов в своей жизни, если так реагирует на простую похвалу. Какой же дурак этот Поттер. Что уж говорить про Уизли – просто от его присутствия тупеют все острые предметы в радиусе пары миль. После завтрака Гермиона начала было собирать грязную посуду, но он её остановил: – Пришло время нам всё обсудить. Ты готова? Она замерла с тарелкой в руке и кивнула, нервно закусив губу. – Я приберу здесь, а ты иди в гостиную. Я хочу, чтобы к моменту, когда я закончу, ты была готова ответить на один-единственный вопрос: что бы ты хотела попробовать из заинтересовавшего тебя в Теме? Надеюсь, ты помнишь мое предупреждение, что я буду весьма требовательным к ответам на мои вопросы? Гермиона кивнула, и Драко нахмурился: – Когда я задаю вопрос, я хочу услышать ответ. Мы не на курсе невербальных заклинаний. Итак, я повторю: ты помнишь мое предупреждение? – Да, сэр, – прошептала она, не решаясь поднять взгляд, и Малфой решил, что с нее пока достаточно. – Молодец, – он сделал шаг к ней и ласково погладил по уже успевшим высохнуть волосам. – Я скоро. Когда Драко вошел в гостиную спустя долгих десять минут, Гермиона сидела, забравшись с ногами на кресло и обхватив колени руками. Максимально закрытая защитная поза, подумал он, гадая, насколько сильно она уже успела себя накрутить. Он сел на противоположном конце дивана, и она вся подобралась, как перед прыжком. – Гермиона, – он постарался улыбнуться самой милой из своих улыбок, которая всегда действовала безотказно на кого угодно – от строгих преподавателей до непробиваемых гоблинов в «Гринготтс», – сейчас мы просто поговорим. Откровенно поговорим, но не более, почти как тогда в Выручай-комнате. Я и пальцем не трону тебя, пока мы всё не обсудим и не придем к соглашению, которое устроит нас обоих. Мы обговорим твои табу и границы. Я не сделаю ничего, на что ты не дашь мне свое однозначное согласие, и ты всегда сможешь прервать меня, если почувствуешь, что происходящее выходит за рамки твоих возможностей. Тебе всё понятно? Хочешь что-то спросить? – Н… нет, сэр. Мне всё понятно. – Хорошо. Как ты себя чувствуешь? Выглядишь так, словно попала в берлогу к злобному бывшему Пожирателю. Гермиона наконец улыбнулась, пробормотав стандартное «всё в порядке», и слегка расслабилась, и Драко решил, что она готова. – Итак, что бы ты хотела попробовать в Теме? – Сэр… Малфой вопросительно поднял бровь: – Да? – Могу я по ходу беседы задавать встречные вопросы? – Конечно. Мы ведь разговариваем, а не сидим на интервью у Скитер. И давай определимся – мы еще не на сессии, поэтому обращаться ко мне «сэр» не обязательно. Я вообще не большой любитель всех этих ярлыков: «Хозяин», «Господин»… «Темный Лорд». Поэтому можешь всегда, подчеркну – всегда – звать меня просто по имени. Но тем не менее нужно как-то разграничить сессию и обычную жизнь. Особенно если мы с тобой навестим «Трискелион» в статусе Тематической пары. Поэтому добавлять «сэр», когда обращаешься ко мне на сессиях, обязательно. Хорошо? – Да… Драко, – Гермиона физически ощутила, как отпускает напряжение. Он был требователен, как и должен быть Доминант, но при этом не просил ничего сверхъестественного или неадекватного. Всё, что он говорил, было разумно и логично. Единственное, что смущало – то, что это был… он. Тот, кого она знала уже столько лет. Они выросли друг у друга на глазах, виделись в свои удачные дни и самые провальные, воевали по разные стороны баррикад, и вот теперь ей нужно рассказать ему о самом сокровенном. И если бы она не провела с ним последние несколько дней, то никогда не смогла бы. – Итак? – поторопил ее Малфой. – Упростим задачу – что ты хочешь попробовать больше всего? – Порку, – без колебаний ответила Гермиона. – Мне кажется, это должно быть довольно… интересно. – Тебя когда-нибудь пороли? Или, может быть, просто шлепали? В детстве родители? Крам? Про Уизли даже спрашивать не буду, – Драко сыпал вопросами легко и бесстрастно, словно они обсуждали погоду на улице. Наверно, это и впрямь не так уж и сложно, говорить о таком, решила Гермиона. – Нет, никогда, – призналась она. – Но, когда я читала «Оковы и плети», именно картинки с поркой заинтересовали меня больше всего. – Там приведена довольно полная подборка иллюстраций к каждому виду инструментов для порки, – блеснул вдруг Малфой знанием её настольной книги. – Какие три из них ты бы хотела испытать на себе больше всего? – Мне трудно судить, потому что я не знаю эффекта ни от одного из них. Поэтому, если основываться на догадках, то, конечно, это просто рука, розги и… наверно, паддл. Говорить о таких вещах было, словно медленно раздеваться под пристальным изучающим взглядом. Мучительно и одновременно сладко до дрожи в коленях. Она поёрзала на диване и поняла, что её трусики медленно намокают, а соски напряжены настолько, что выступают даже сквозь двойной слой ткани лифчика и халата. И Малфой это видит… – Очень хорошо, – одобрительно кивнул он, не поясняя, что имеет в виду – её выбор инструментов или откровенность. – А с какими приходилось иметь дело тебе? – с любопытством поинтересовалась Гермиона, гадая, какой у него опыт. – Почти со всеми, кроме кнута. Это довольно специфичная вещь… которая легко может выйти из-под контроля. Не стоит риска, на мой взгляд. Хотя встречаются нижние – любительницы именно этого инструмента. Но на этот случай в «Трискелионе» есть пара специалистов. Если вдруг заинтересуешься и захочешь испытать на себе, могу познакомить вас и договориться о разовой сессии. – А так можно? – удивилась Гермиона. – В смысле… я прекрасно понимаю разницу между романтическими отношениями и Тематическими и не собираюсь смешивать одно с другим, но… я бы не хотела… то есть, наоборот, хотела бы… быть с… иметь постоянные Тематические отношения… с тобой… Она мучительно покраснела, уже в который раз за сегодняшний день, и Драко захотелось обнять её, чтобы успокоить, но он сдержался. Крайне необходимо было сохранять дистанцию до конца разговора. Он видел, что она уже была довольно сильно возбуждена, но пока мыслила трезво, и любой физический контакт мог спровоцировать ее естественное желание нижней сделать ему приятно и поступиться какими-либо своими принципами и табу в ущерб своим интересам и безопасности. – Если ты думаешь, что я собираюсь тобой делиться со всеми подряд, ты ошибаешься, – успокаивающе улыбнулся Драко. – Ты будешь только моей, Гермиона. Если, конечно, сама этого захочешь. Но в некоторых Тематических парах не считается зазорным обратиться к помощи других Доминантов, если нижней требуется какая-либо экзотическая практика, в которой её Верхний не имеет опыта, достаточного, чтобы обеспечить безопасность во время её исполнения. Если для тебя такое недопустимо, мы не будем это даже обсуждать. – Я… пока не знаю… – Мы никуда не торопимся. Я не требую от тебя определиться прямо сейчас с чем-то, о чем ты пока не в состоянии в достаточной мере судить в силу отсутствия опыта. Ты также можешь в дальнейшем изменить список своих желаний и табу – это естественно. Я никогда не буду тебя наказывать, если ты вдруг передумаешь что-либо практиковать. Только не бойся говорить мне об этом. Хорошо? – Хорошо. Спасибо, Драко. – Тебе не за что меня благодарить. Так и должно быть в нормальных отношениях между Верхним и нижней. Как ты относишься к фиксации рук и ног? И если ты читала «Оковы и плети», то должна быть в курсе, что такое шибари. – Связывание стоит на втором месте в списке того, что я хотела попробовать. А шибари… да, я знаю, что это. Ты это умеешь? – Не в той мере, в какой хотелось бы. Кристоф учил меня, он настоящий мастер. Я знаю несколько способов обвязок. Покажу тебе, что умею, и, если захочешь, можем обратиться к нему за консультацией либо попросить провести с тобой бондаж-сессию. Связать тебя он точно не откажет, – улыбнулся Малфой. – Хотя Кристоф уже давно не проводит сессий с чужими нижними. У него просто нет времени. – Могу себе представить. – Проблемы с кровообращением, давлением, астма – у тебя есть или было что-нибудь из перечисленных заболеваний? – М-м-м… нет. – Всё это может вызвать проблемы со здоровьем при практике связывания и является противопоказанием, – ответил Драко на невысказанный вопрос. – Что еще ты бы хотела обязательно попробовать в Теме? – Ну… я думала о всяких зажимах, – смутилась Гермиона, – дело в том, что у меня очень чувствительная… грудь… Последнее слово она почти прошептала, и Драко нахмурился. – Обозначь, пожалуйста, почетче. Вся грудь или только соски? Ареолы? Я жду, Гермиона, – жестко сказал он, видя, что Грейнджер опустила глаза. – Я предупреждал, что буду требовательным к твоим ответам, не так ли? – Да… – Тогда я жду громкого, четкого и внятного ответа на свой вопрос. Либо объяснения, почему ты не можешь его дать. – Соски, – пробормотала она, не в силах поднять на него взгляд. Всё-таки говорить вслух о себе самой оказалось гораздо труднее, чем о всяких абстрактных практиках. – Не слышу, – ледяным тоном проговорил Драко, и в этом было больше пугающего, чем если бы он кричал и размахивал перед ней плеткой. – У меня очень чувствительные соски! – выпалила Гермиона, желая немедленно куда-нибудь спрятаться или провалиться на месте. – Поэтому я бы хотела попробовать зажимы! Она тяжело дышала, как после долгого бега, и Драко слегка подался вперед, внимательно наблюдая за реакцией ее организма. – Очень хорошо, Гермиона. Ты молодец. А теперь скажи мне, что ты ощущаешь после того, как я заставил тебя говорить о том, что тебя так смущает? – Я… мне кажется, я… – Ну же, Гермиона. Это просто слова, а не непростительные заклятья. Ничего страшного в них нет. – Я… мне… я возбудилась… еще сильнее… – Посмотри на меня, Гермиона, – мягко попросил Драко, и её ресницы дрогнули, когда она подняла взгляд. – Ты молодец, слышишь? Ты очень хорошо справилась. Дальше речь пойдет о вещах, которые смутят тебя еще сильнее. Ты готова или хочешь прерваться? – Я готова, – собрав в кулак всю свою гриффиндорскую храбрость, упрямо кивнула она. – В конце концов, я здесь именно для этого. И я хочу закончить начатое. – Хорошая девочка, – улыбнулся Малфой, искренне восхищаясь тем, как она выдержала первый этап разговора, и ее готовностью идти дальше, несмотря ни на что. – Хочешь стакан воды? Или чая? Может быть, кофе? – Воды, пожалуйста, – с облегчением попросила Гермиона. Драко, понимая, как ей нужна передышка, хоть она в этом и не призналась, не стал пользоваться магией, а сам сходил на кухню, захватив еще и шоколадную лягушку, которая долго ждала своего часа в холодильнике. – Вот, съешь, – он позволил себе мимолетно скользнуть рукой по её волосам и вернулся на свое место. – Спасибо. Простые действия – развернуть лягушку, отпить воды, поставить стакан на столик – отвлекли Гермиону, и к моменту, когда Драко задал следующий вопрос, она уже окончательно собралась. – Ты когда-нибудь практиковала анальный секс? – Нет, никогда, – непонятно почему, но отвечать стало гораздо легче, и она храбро добавила: – Но мне очень нравится стимуляция там, без… проникновения. – Оральный секс? – не дал ей передышку Малфой. – Я имею в виду в активной роли. Ты когда-нибудь делала минет? – Да, – вопрос внезапно немного задел её, словно он считал её синим чулком, и Гермиона вдруг вскинула голову и дерзко взглянула ему в глаза. – Хочешь, чтобы я продемонстрировала свои навыки? Драко лишь мысленно усмехнулся. Маленькая гриффиндорская львица взяла себя в руки и решила порычать в ответ. Кристоф предупреждал его когда-то, что все нижние, даже самые послушные и покорные, хоть раз да проверяют на прочность границы, установленные Верхним. Главное, с самого начала четко удержать их в рамках, иначе отношения сразу можно заканчивать. – Нет, сейчас этого не требуется, – сохраняя внешне ледяное спокойствие, ответил он. – Когда мне будет нужно, я трахну твой дерзкий ротик сам, не спрашивая. Гермиона пораженно замерла. Она не ожидала такого от Малфоя, который весь разговор держался вежливо-нейтрально и ни разу не позволил себе ничего подобного. Горячая волна задремавшего было возбуждения прошла по всему телу, казалось, если раздвинуть слегка ноги – липкая смазка просто закапает на пол прямо сквозь плотную ткань трусиков. – А теперь, если ты закончила мне дерзить, ответь, пожалуйста, на следующий вопрос: насколько ты продвинулась в практике глубокой глотки? – Прости, – пробормотала Гермиона, опуская взгляд. – На самом деле, совсем не продвинулась. Боюсь, мои навыки покажутся тебе весьма… скромными. – Какими мне покажутся твои навыки, я оценю сам, – уже мягче сказал Драко. Статус-кво был восстановлен, и нижняя признала свое место. – Что насчет игрушек? Вибраторы, анальные пробки, клиторальные стимуляторы? У тебя был опыт их использования? – Да, – внезапно снова смутившись, призналась Гермиона. – Вот как, – абсолютно безэмоционально произнес он, не желая показывать, как она его на самом деле удивила. Лучшая ученица Хогвартса – и секс-игрушки? Воистину нельзя доверять стереотипам. – Чем именно ты пользовалась? – У меня был вибратор… синий такой, – зачем-то добавила она. – Заказала в магловском интернет-магазине после того, как Турнир Трех Волшебников закончился и Виктор вернулся на родину. Если честно, воспользовалась я им всего пару раз, а потом стало не до того… – И где он сейчас? – Не знаю… затерялся, когда я отправила родителей в Австралию. Возможно, я уничтожила его вместе с другими своими вещами, которые оставались в их доме… – Хорошо, что насчет чего-то более редкого и экзотического? Воск, ножи? Медфетиш? – Воск мне интересен, по крайней мере, мне кажется, я смогу выдержать. Медфетиш – я не совсем понимаю, что это такое. А вот ножи… однозначно табу! – резко сказала Гермиона, безотчетно потирая руку в том месте, где Беллатриса когда-то вырезала слово «грязнокровка». – Хорошо, я понял, – кивнул Драко, – никаких ножей. Медфетиш – это когда сексуальное возбуждение вызывается медицинскими инструментами и выполняемыми с их помощью действиями, которые воспроизводят какую-либо медицинскую ситуацию. – Хм… – Гермиона попыталась себе представить, как кто-то может заводиться, например, в стоматологическом кресле. В голове ярко возникла картинка кабинета ее отца, который был дантистом, и ее передернуло. – Неужели это кому-то может нравиться? Драко загадочно улыбнулся. – Когда-нибудь я покажу тебе практики из области медфетиша, которые, вероятно, будут тебе приятны. Но не сразу, сначала мне нужно будет чуть получше узнать тебя и твое тело. Что ж, мне примерно понятны твои интересы. Осталось ли что-то, что мы не обсудили и что ты хотела бы упомянуть? Может быть, ролевые игры? Или скарфинг? Золотой дождь? – О нет, – улыбнулась Гермиона. – Золотой дождь, скорее, будет в разряде табу. Ролевые игры… м-м-м… пожалуй, нет. Я не смогу делать это с серьезным лицом. Да и тематические отношения, по сути, та же ролевая игра, зачем намешивать в нее еще одну? Драко улыбнулся, не соглашаясь: – Возможно, со временем ты изменишь свое мнение. – А что такое скарфинг? – Удушение. Довольно опасная практика, в которой, признаюсь, у меня не было опыта. Однако, если у тебя возникнет интерес… – Не возникнет! – резко перебила его Гермиона с гримасой отвращения на лице. – Как вообще вяжутся между собой секс и удушение? Это что-то из арсенала Пожирателей? – Тебе лучше не знать о практиках из арсенала Пожирателей, – ледяным тоном ответил Малфой. – Скарфинг, кстати, пришел к нам от маглов. В момент, когда воздух перестает поступать в мозг, происходит расслабление тела и скачок эротического возбуждения… – Я поняла, Драко, – снова прервала его Гермиона, и в тоне её голоса явственно сквозила просьба не рассказывать подробности. – Можно сразу записать это в табу? – Конечно, – улыбнулся он. – И, раз уж ты не хочешь больше ничего добавить в список интересов, давай поговорим о табу, если уж начали. Про ножи, золотой дождь и скарфинг я понял. Что еще? – Копро, – не задумываясь, ответила Гермиона. – И всякая антисанитария типа лизания грязных подошв. Где-то я о таком читала… не в «Оковах» точно. – Что ж, это было вполне очевидно. Что насчет синяков и других следов на теле? Их нужно будет сводить магией, или те, что не на открытых частях тела, могут остаться? – Остаться… – её голос прервался, и она сглотнула, поёрзав на месте. – Они могут остаться. – Почему ты хочешь, чтобы на твоем теле оставались следы после сессий? – спросил Драко, внимательно за ней наблюдая. Очевидно, что её возбуждение уже на пределе. – Потому что… – она тяжело задышала и на миг прикрыла глаза, собираясь с мыслями. – Потому что я хочу, чтобы на мне были твои следы… Чтобы я помнила… что со мной было… – Чтобы ты помнила, что ты моя нижняя, – четко произнес Драко, впечатывая каждое слово в её сознание. С её табу ему было всё ясно, и пора было дать ей то, чего она хотела. Она это заслужила. – Ты принадлежишь мне. И ты сегодня была очень храброй, Гермиона. Иди ко мне. Слегка поколебавшись, она встала и приблизилась к нему, нерешительно остановившись в шаге от него. Одним движением он дернул её на себя, обхватив за талию, и она, взвизгнув от неожиданности, оказалась у него на коленях. – Я чувствую запах твоего возбуждения, – прошептал он ей в растрепавшиеся волосы. – Уверен, что, если ты встанешь, на моих штанах останется мокрое пятно. Его горячий шепот отдавался между ног Гермионы горячей пульсацией. Щеки горели, словно кто-то наложил на них Инсендио, соски болезненно ныли, а голова кружилась. Последние капли разумности и осторожности выветрились, осталось лишь напряжение – нервное и сексуальное. И только одно мешало ей без оглядки отдаться ему прямо на месте… – Ты была хорошей девочкой, и я хочу, чтобы тебе было хорошо, – продолжал Драко, целомудренно придерживая ее за талию, чтобы она не свалилась с него. – Ты сделаешь это сама. Прямо так, сидя у меня на коленях. – Ч-что? Как? – испугалась Гермиона, одновременно чувствуя странное облегчение от того, что они сейчас не будут заниматься сексом, и не придется раздеваться перед ним. – Не бойся, – шептал Малфой, и его голос гипнотизировал, распаляя еще больше, хотя больше, казалось, было некуда. – Ты сидишь спиной ко мне, и мне почти ничего не видно. Я не трону тебя, буду лишь придерживать. Я хочу, чтобы ты закрыла глаза, представила, что ты одна и начала себя ласкать так, как ты обычно это делаешь. Гермиона задышала еще тяжелее, и он понял, что попал в точку. – А потом ты кончишь для меня, как послушная девочка. Расслабься, – он заставил её откинуться назад, ему на грудь, – а теперь закрой глаза… и дотронься до себя. С закрытыми глазами стало легче представить, что она сидит просто на диване. Сначала робко, потом смелее она мазнула рукой по груди, по скрытым лифчиком и халатом соскам, и скользнула в трусики, где уже всё было мокрым и хлюпало. Замерла, испугавшись, что Драко услышал этот влажный постыдный звук, выдававший, насколько она возбуждена, но удерживающий её в своих объятиях Малфой оставался молчаливым и неподвижным, и, осмелев, она слегка тронула клитор по кругу. Всё тело будто пронзила молния – гипервозбуждение сделало свое дело, и Гермиона выгнулась в мужских руках, не сдержав слабого стона. Забыв про смущение, она вогнала в себя сразу три пальца, почти закричав от пронзившего её остро-сладкого удовольствия. – М-м-м… – хриплый грудной стон прозвучал в тишине комнаты, но Гермионе уже было всё равно. Полностью откинувшись на грудь Драко, она до боли сжала клитор одной рукой, пальцами другой продолжая размашисто трахать себя, содрогаясь всем телом от каждого толчка. Стоны становились всё громче, и она еще ускорилась, приближая разрядку. Перед глазами замелькали разноцветные круги, а потом произошел взрыв. Гермиона закричала, и Драко крепче сжал её в объятиях, а потом она обмякла в его руках, задыхаясь. – Молодец, моя девочка, – прошептал он, и она ощутила на своих губах его поцелуй. – Вечером тебя ждет твоя первая сессия. А пока поспи.