Кабинет №4 Министерство магии Великобритании. Отдел магических происшествий и катастроф. Группа стирателей памяти. Улисс Бредли, руководитель. Часы приема: по будням с 10:30 до 15:00.
На самом деле, Гермиона написала ему с просьбой о встрече еще три недели назад, сразу как только Драко передал ей визитку в тот день, когда они смотрели выступление Улисса на сцене клуба и когда она напала на Кастора. Однако, как это часто бывает там, где царит бюрократия, её письмо, видимо, затерялось среди входящей корреспонденции, потому что ответ пришел лишь позавчера. В письме на форменном бланке Министерства секретарь Улисса мисс Пендибург витиевато извинялась перед героиней войны за задержку с ответом и сообщала, что мистер Бредли с удовольствием встретится с ней в субботу с часу до двух. С волнением толкая дверь кабинета, Гермиона почему-то ожидала, что мисс Пендибург окажется строгой старушкой с пучком волос и вязаной шерстяной шалью. Вместо этого её с улыбкой поприветствовала грудастая блондинка, чье главное достоинство едва помещалось в узкую офисную блузку, готовую лопнуть от напряжения. Потягивая действительно хорошо сваренный кофе, предложенный ей секретаршей, в ожидании, когда главный Обливиатор её примет, Гермиона вдруг подумала, что вряд ли найдет тут ответ на свой вопрос – как обратить действие заклятия забвения. Еще раз покосившись на грудь мисс Пендибург, она незаметно отодвинулась на диванчике подальше, чтобы, в случае, если блузка всё-таки не выдержит и рванет, её не обдало водопадом пуговиц. Предчувствия не обманули Гермиону. Улисс Бредли оказался очень мил, внимательно выслушал её вопросы, похвалил глубокое знание предмета, а затем мягко, но безапелляционно разрушил все надежды, заявив, что Обливиэйт необратим без опасных побочных эффектов для мозга воздействуемого. Вежливо извинившись за то, что расстроил гостью, он предложил ей любую помощь, какую только сможет оказать его отдел и он сам лично. Жалея, что не смогла скрыть эмоции, Гермиона лишь поблагодарила его и поспешила удалиться, пока не успела совсем расклеиться. А блузка секретарши всё-таки выдержала, очевидно, пуговицы были зачарованными. Видимо, в Министерстве как раз начался обеденный перерыв, потому что ранее пустынные коридоры оказались переполнены людьми в строгих официальных мантиях. Пробираясь сквозь толпу, расстроенная Гермиона молилась, чтобы не встретить знакомых. Мило болтать сейчас было совсем не тем, чего она жаждала. Больше всего ей хотелось оказаться на коленях у ног Драко и считать удары плети, чтобы подаренная её Верхним боль заставила забыть обо всем, вытеснив боль душевную. А потом принять как можно глубже в горло его красивый член и сосредоточиться на одном – его удовольствии. Вытащив из сумки подаренный им мобильный телефон, она в который раз с надеждой заглянула в мессенджер, но статус его посещений по-прежнему грустно сообщал:Драко был(а) 8 дней назад.
– Гермиона! – вдруг раздался в толпе знакомый голос, заставивший её резко обернуться в сторону позвавшего ее человека, потому что он, насколько она его знала, не угомонится и будет орать еще громче, пока не добьется её реакции. – Рон! – осторожно лавируя между оборачивающимися и начинающими узнавать их обоих людьми, Гермиона добралась до своего друга, который тут же, к огромному облегчению, увлек её в тихую нишу за огромной колонной. – Привет, – неловко улыбнулся он, перетаптываясь с ноги на ногу. В последний раз они виделись в больничном крыле Хогвартса, куда Гермиона попала после инцидента в Визжащей хижине. Тогда Рон жутко расстроил её своей нетерпимостью по отношению к Драко. Теперь же, глядя на то, как он не решается смотреть ей в глаза, отводя взгляд в пол, Гермиона поняла, что он сам не гордится своим поведением той ночью. Тогда он заявил, что, если она хочет быть с Малфоем, им не о чем больше разговаривать. – Привет, – не раздумывая, она обняла друга, вдыхая его немного легкомысленный одеколон с нотками морской соли и бамбука. Наверняка выбирала Лаванда, очень в её духе. – Гермиона, ты не сердишься? – удивленно выпалил Рон, облапив её своими огромными ручищами. – Я не хотел тебя обидеть. Гарри сказал мне, что ты плакала, когда я ушел. Вообще он мне много чего еще сказал… Прости меня, Миона, я бесчувственный чурбан! – Всё в порядке, – улыбнулась она, глядя в виноватое лицо друга. Гарри был прав: Рон есть Рон. – Я не сержусь. Просто дай Драко шанс. Он правда изменился. Щедро усыпанное веснушками лицо Рона вдруг стало серьезным и немного мрачным. – Мы можем поговорить? Кстати, что ты вообще здесь делаешь? Как старая кошка тебя отпустила после случившегося? – Министерство одно из самых хорошо охраняемых мест, – чуть поморщившись, ответила Гермиона. Она не любила, когда профессора МакГонагалл называли этим прозвищем, считая, что она такого не заслуживает. – Я приходила к Улиссу Бредли на консультацию. – Хитрый лис Улисс? Видела его секретаршу? – ухмыльнулся Рон. – О ней всё Министерство судачит. – Видела, – закатила глаза Гермиона. Уизли был неисправим. – Ты хотел поговорить? О чем? – Да… м-м-м… может, пойдем посидим в спокойном месте? – Мне бы не хотелось покидать здание Министерства, – гадая, что такого ей хочет сказать Рон, если для этого требуется спокойное место, тихо ответила Гермиона. – Я обещала профессору МакГонагалл… – Ох уж эта правильная Гермиона Грейнджер, – закатил глаза Рон. – Пойдем, тебе не придется нарушать обещание, я знаю, как ты этого не любишь. Он привел её в министерскую столовую, небольшое неуютное помещение, выложенное всё той же черной плиткой, абсолютно не навевающей желания остаться здесь на трапезу. Видимо, такого желания не возникало и у остальных сотрудников Министерства, ибо столовая, несмотря на разгар обеденного перерыва, пустовала, за исключением двух столиков в центре. Очевидно, все предпочитали посещать более гостеприимные заведения вне этих стен. – Хочешь чего-нибудь? – радушно предложил Рон, заняв столик в самом дальнем углу. – Здесь, правда, работают не домовики, а люди, поэтому еда в основном гадость несусветная. Но чай и печеньки вполне ничего. Мы с Гарри иногда заходили сюда проветрить голову после практики. – Чай с печеньками звучит… оптимистично, – улыбнулась Гермиона, устраиваясь на неудобном стуле и радуясь, что Драко давно её не порол, иначе сидеть на этих досках было бы совсем невыносимо. Неправильно, что людям приходится искать более уютные места для того, чтобы пообедать или неформально побеседовать. Совместный прием пищи в перерыве от работы – важная и неотъемлемая часть корпоративной культуры. Это сближает, дает возможность поговорить на отвлечённые темы и узнать друг друга получше. А значит, и рабочая коммуникация тоже будет налаживаться. В голове Гермионы вихрем пронеслись идеи по реконструкции министерской столовой и превращению её в приятное место с хорошей разнообразной кухней. Их можно будет представить Кингсли после того, как она начнет здесь свою стажировку. – А где, кстати, Гарри? – вынырнув из своих наполеоновских планов, спросила она подошедшего с подносом Рона. Чай и впрямь казался неплохим, заваренный в милом чайничке с цветочным рисунком, а вот печеньки выглядели не слишком аппетитно. Впрочем, Уизли косился на них с плохо скрываемым вожделением, а значит, вполне возможно, ей даже не доведется их попробовать. – Гарри должен скоро вернуться с задания, – сообщил Рон уже с набитым ртом и отхлебнул чая. – А почему ты не с ним? По вашим рассказам мне казалось, вы с ним напарники. Лицо её друга тут же окаменело, и он отставил чашку в сторону, словно разом утратив аппетит, что было немыслимо. – У меня пока… нет допуска, – неохотно пояснил он и поспешил перевести разговор на другую тему. – Так значит, ты и Малфой… у вас это серьезно? – Что именно «это», Рональд? – закатила глаза Гермиона, которой начало разговора уже не понравилось. – Я думала, ты хотел поговорить о чем-то другом. – Вообще-то нет. То есть, да. Миона, ты помнишь наш первый поцелуй? – внезапно спросил Рон с боевой решимостью в голосе. Она смутилась. Он случился в самый разгар битвы за Хогвартс, и стал торжеством жизни среди пиршества смерти. Тогда казалось, что нет ничего более естественного и даже необходимого, чем поцеловать друга. Сейчас Гермиона понимала, что в этом было больше совсем других эмоций, нежели любви или страсти. Было желание жить и ощутить себя живыми. Драко показал ей совсем другое. Взвешенное и осознанное обоюдное согласие, полное понимание, что ты делаешь и зачем, на основе которых рождался затягивающий водоворот невероятной головокружительной страсти, в которой можно было утонуть, отдав себя полностью другому человеку, только с ним почувствовав себя целой. Понятой. Желанной. Любимой… – Рон, зачем ты… – Я расстался с Лавандой. Несколько секунд Гермиона тупо сидела, не ожидав такого и не зная, как на это реагировать. Рон был из тех, кто любит стабильность. Разрыв с девушкой в эту картину никак не вписывался. – Мне очень жаль… Вы были отличной парой, – наконец нашла подходящие, как ей казалось, слова Гермиона. – Никто так не считал, – вдруг заявил Рон с несвойственной ему проницательностью и прямолинейностью. – И знаешь что, Миона… Мы были отличной парой. Мы с тобой. – Рон… – Не знаю, что Малфой там себе надумал, но… – Рон… не надо… – умоляюще прошептала Гермиона, закрыв лицо руками и не в силах поверить, что всё это происходит на самом деле. Услышав, что Рон действительно замолчал, она с удивлением открыла глаза. Обычно остановить несущийся паровоз Уизли могли только другие Уизли. Группами от двух до пяти человек. В одиночку, как правило, справлялась только Молли. Взгляд Рона был расфокусирован, словно тот был пьян, а на лице застыло выражение невероятного блаженства. Гермиона замерла, перепуганно сжав палочку в руках, и судорожно огляделась по сторонам. Вокруг по-прежнему никого не было, столики в центре зала давно опустели, а продавец скрылся где-то в подсобке. Кто мог наложить на Рона Империус так быстро и незаметно? – Рон? – осторожно окликнула она, готовая, в случае необходимости, отразить нападение. – Я говорил, что ты нигде не будешь в безопасности, – безразлично произнес её друг, переведя на нее пустой взгляд. – Школа, клуб, Министерство – ты можешь прятаться в их стенах вечно. Я подожду. Ты уже была в моих руках, и, если ты думаешь, что тебе удалось ускользнуть, ты ошибаешься. Ты лишь отсрочила момент. Момент, когда станешь моей. Я наблюдаю за тобой, Гермиона. Постоянно. Глазами твоих друзей, знакомых, тех, кого ты любишь… Однажды один из них приведет тебя ко мне. – Хватит угроз, – с ненавистью выпалила Гермиона, видя сейчас в лице Рона его лицо. – Хватит манипулировать людьми. Имей мужество, приходи за мной сам, Джеймс! – Что? Какой Джеймс? – Рон непонимающе огляделся по сторонам в поисках того, к кому она могла обращаться. – А о чем мы говорили, Миона? – Мы… – Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь вернуть самообладание. Конечно, выполнив отсроченный приказ, Рон уже не помнит ни слова из того, что говорил сейчас. Наверняка, в его памяти такая же дыра, как у остальных «посыльных» Джеймса. – Мерлин! Что же я сижу! У меня ведь сейчас начнется занятие! – будущий аврор подскочил и, уже почти на полпути к дверям, виновато покосился на подругу. – Прости. Потом обсудим последние новости, ладно? – Ладно, – машинально отозвалась Гермиона. – Ты лучшая! Пока! – Уже в дверях прокричал Рон и скрылся в переплетении коридоров. Последние новости? Похоже, на этот раз Джеймс, сам того не зная, оказал ей услугу, заставив Рона забыть о теме их беседы. К чему бы она в итоге привела, не сработай заложенная в сознание её друга программа, страшно было представить. Гермиона, пользуясь тем, что в столовой некому было за ней наблюдать, уронила голову на сложенные руки и изо всех сил попыталась привести сама себя в чувство. Джеймс щедро сыпал Непростительными, и из-за нее список ни в чем неповинных людей, оказавшихся под его влиянием, а затем потерявших память, теперь пополнился её лучшим другом, словно это чудовище специально решило ударить по самому больному, чтобы показать свою власть над ней. Хогвартс, «Трискелион» и теперь Министерство – самые охраняемые здания магической Британии. Соседки по комнате, незнакомый Верхний клуба и теперь Рон. Казалось, Джеймс играет с ней в кошки-мышки, кружа вокруг, манипулируя добычей, как ему вздумается, а теперь сужая круги, подбираясь всё ближе. И Рон еще решил вдруг бросить Лаванду и возродить их неудавшиеся «отношения», которые, по сути, и не были таковыми. Пара поцелуев, несколько ночей вместе, никаких громких слов и обещаний, а потом их пути естественным образом разошлись, как это часто бывает в жизни. Что на него нашло? Гермиона всхлипнула. Это было больше, чем она способна выдержать за один день. Вскочив, она помчалась к выходу из столовой, не слишком понимая, куда бежит – ноги сами несли её. И лишь оказавшись в лифте, едущем на второй уровень, в Отдел магического правопорядка, она осознала, к кому направляется. Рон сказал, Гарри должен скоро вернуться с задания. Она дождется его, даже если придется просидеть под дверью, ведущей в крыло авроров, весь оставшийся день. Но ей повезло. Поттер сам перехватил её, летевшую не разбирая дороги через холл второго уровня. Он как раз возвращался с задержания вместе с новым коллегой, тоже стажером, и руководителем их группы Кларком Сэвиджем. – Гермиона! Привет! Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? На тебе лица нет, – обеспокоенно сказал Гарри, положив руки ей на плечи. – Гарри… Прости, я… У тебя есть минутка? – Гермиона покосилась на его коллег, прекрасно понимая, что заявилась без предупреждения посреди рабочего дня. Но то ли Гарри успел прекрасно себя проявить в Аврорате, то ли Мальчику-который-выжил многое сходило с рук за победу над Волан-де-Мортом, но Поттер не выглядел обеспокоенным тем, как ему отпроситься у начальства. Он лишь махнул Сэвиджу и взглядом показал на подругу: – Кларк! Давайте без меня, я чуть позже подтянусь. Неотложное дело. Тот кивнул, не задавая вопросов, и удалился вместе со вторым стажером в кабинет. – У тебя не будет проблем из-за меня? – обеспокоенно спросила Гермиона, которую он просто взял за руку и повел за собой по хитросплетениям коридоров. – Нет, что ты, – беспечно отозвался Гарри, отпирая своим ключом одну из дверей и наколдовывая «Люмос». – У меня уже столько переработок, что меня давно выгоняют отдохнуть. К тому же, здесь работают только энтузиасты своего дела, других не держат. Да они и сами не задерживаются. Так что никто не отлынивает, пока есть дела. А если кому-то нужен перерыв, значит так надо. Вопросов задавать не будут. Гоняют только совсем новичков, тех, кого еще не допустили даже до стажировки. – Рон! – вдруг вспомнила Гермиона, разглядывая небольшой, но уютный кабинетик со стандартным набором офисной мебели, явно еще не совсем обжитый. – Рон сказал, что у него пока нет допуска. Он имел ввиду… – Рон завалил экзамены, – с горечью сказал Гарри, усаживая подругу на свободный стул и сам присаживаясь рядом, хотя его место, судя по всему, было за столом, а весь кабинет принадлежал ему. – Его не допустят до стажировки и реальных дел до пересдачи. Сейчас он с новыми силами взялся за подготовку. – Почему только сейчас? – тихо спросила Гермиона, для которой завалить экзамен было сродни катастрофе вселенского масштаба. – Ох, ты же не знаешь… – Гарри растрепал и без того находившиеся в вечном беспорядке волосы и помедлил с ответом, протирая очки. – Лаванда изводила его постоянной ревностью из-за наших ночных тренировок и вечных опозданий на их свидания. Сначала это казалось милым, но потом приняло угрожающие масштабы. Слезы, истерики… В общем, зная Лаванду, нетрудно себе представить. Рон не мог ни на чем сосредоточиться, пропускал занятия, постоянно был в своих мыслях во время заданий. После провала на экзамене он, кажется, всё осознал и порвал с ней. Теперь прикладывает все усилия, чтобы нагнать наш выпуск. А когда он успел тебе сказать про допуск? – Полчаса назад мы случайно встретились в Атриуме, – ответила Гермиона, теперь понимая, почему Рон так поспешно ретировался, когда закончилось действие Империуса: видимо, не хотел, чтобы она отчитала его за экзамен. – В общем, поэтому я к тебе и пришла… Кое-что случилось. – Опять Джеймс Олливер? – быстро спросил Гарри, и теперь в его взгляде явно проглядывала аврорская хватка. Очевидно, он сделал правильный выбор, пойдя работать именно сюда. Гермиона кивнула и выложила ему как на духу всё произошедшее в столовой. Умолчала лишь о странных фразах Рона об их отношениях. Это личное, и с этим она разберется позже. Сама. Услышав, что в этот раз околдованной марионеткой оказался его друг, Гарри вскочил, в ярости сжав в руках палочку. – Нужно найти Рона! Кинг должен проверить его память… – Нет, Гарри, – устало покачала головой Гермиона. – Не надо. Спорим, что ничего нового мы не узнаем? Что в памяти Рона такая же дыра, как и у остальных, и никаких подсказок мы там не найдем? А Рону только добавим забот. Он будет чувствовать себя пешкой в руках маньяка. – И виноватым в том, что не смог противостоять Империусу и напугал тебя, – Гарри машинально потер уже давно не беспокоящий его шрам и озадаченно опустился обратно на стул. – Мне всё это совсем не нравится… Жаль, что твое дело не попало ко мне, потому что тогда я еще не сдал экзамен. Но я расшевелю Кинга… Снова вскочив, он решительно направился к двери, но, обернувшись, заметил, какой одинокой и потерянной кажется его подруга, съежившаяся на стуле, словно ей на плечи вдруг обрушился весь небесный свод. Отважная Гермиона Грейнджер, гриффиндорская львица, не боявшаяся лезть с ответами к самому ужасу подземелий Снейпу и ставить на место высокомерного Малфоя, всегда верно следовавшая за ним через все невзгоды и опасности даже тогда, когда Рон не смог… Кажется, они всегда забывали о ней самое главное – она ведь просто девушка. Которую они должны были защищать, а не полагаться на нее в трудную минуту. И пришла она сейчас явно не для того, чтобы он записал её показания. – Гермиона, – он подошел к ней и крепко сжал в объятиях. – Прости. Иди ко мне. Всё будет хорошо. – Точно? – она всхлипнула ему в плечо, и Гарри ласково погладил её по вечно спутанным волосам. – Обещаю. – Хотелось бы в это верить, Гарри… – Так ты возьми и поверь. Ты всегда верила и мне, и в меня. Неужели теперь будет по-другому? – поддел её Поттер и улыбнулся, когда она помотала головой, всё еще уткнувшись ему в плечо. – Знаешь, что мы сейчас сделаем? – Что? – невнятно пробормотала Гермиона, не в силах оторваться от друга. Казалось, если он её сейчас отпустит, она просто развалится на части. – Выпьем самый вкусный кофе в Министерстве – да, такой существует, и варю его я, – и пойдем поговорим с Кингом. И, если ему не найдется сказать нам ничего удовлетворительного, я возьму его за яйца и не отпущу, пока Олливер не будет в Азкабане. Потрясенная Гермиона подняла на друга удивленный взгляд. В его глазах плясали чертенята. – А что? – подмигнул он. – Мы уже взрослые и можем выражаться как хотим. Только не говори мне, что наша правильная Гермиона сейчас отчитает меня за выражение «взять за яйца». – Нет, – улыбнулась она, вытирая слезы и понимая, что Гарри просто хотел её успокоить и отвлечь. И у него получилось. – Потому что я возьму его за задницу. – Как в старые добрые? – Гарри широко улыбался, довольный тем, что так успешно справился с женскими слезами. Такому на курсах авроров не учили, а стоило бы. – Как в старые добрые, – Гермиона снова обняла друга, на этот раз с благодарностью. – Спасибо за поддержку, Гарри. Мне этого очень не хватало. – То, что теперь у каждого из нас своя жизнь, не значит, что ты стала мне менее дорога, чем прежде. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. – Давай свой кофе, пока я опять не разревелась, – украдкой вытерев еще одну слезу, шутливо толкнула его Гермиона. – Сию минуту, мэм, – Гарри подскочил, распахивая дверь одного из шкафчиков, за которой обнаружилась навороченная магловская кофеварка, больше похожая на двигатель от космического корабля, настолько дорогой и многофункциональной она выглядела. – Эспрессо, американо, капучино, латте? – Ого, – Гермиона осторожно приблизилась к чудо-машине. – Откуда это здесь? – У авроров обычно совсем нет времени даже отойти пообедать, а едой в здешней столовой стоит кормить особо опасных преступников, чтобы побыстрее начинали сотрудничать со следствием. Да и то такие пытки следует признать бесчеловечными и запретить. Вот пришлось выкручиваться. Коллеги тоже оценили, часто заскакивают ко мне на чашечку чего-нибудь. Так что ты предпочитаешь? – спросил Гарри, доставая из второго шкафчика кучу пакетиков с кофе и разными пряностями и бутылку молока, зачарованную, чтобы не испортилось. – Капучино, пожалуйста, – завороженно наблюдая за его быстрыми и точными манипуляциями, ответила Гермиона. К кофе у Гарри нашлись потрясающие тающие во рту клубничные кексики – творение Джинни по рецепту матери. Сделав первый глоток и откусив кусочек кекса, Гермиона почувствовала, что ей снова хочется жить. И навалять Джеймсу, чтобы неповадно было на её друзей Империус накладывать. Поэтому, едва закончив помогать Гарри прибираться после кофе, она потребовала отвести её к Кингу. Френсис Кинг, приятель Стефана, оказался высоким невероятно привлекательным мужчиной лет тридцати. Обычно люди с такой внешностью весьма легкомысленны, но Кинг был серьезен и строг, держась с достоинством и уверенностью в себе. Приглядевшись к нему повнимательнее, Гермиона вдруг узнала в нем одного из Верхних клуба. Перед глазами ярко всплыла картина, увиденная ею во время их с Драко последнего визита в Красный зал: хорошенькая нижняя в широком кожаном ошейнике скачет на члене сидящего на диване Верхнего, у ног которого вторая нижняя вылизывает ему яйца и зад первой девушки. Гермиона вспыхнула, тут же отводя взгляд от внимательно рассматривающего её Кинга, но, тем не менее, постаралась, чтобы её голос звучал уверенно и безразлично. Однако, судя по слегка насмешливому взгляду Френсиса, его ей обмануть не удалось, и он понял, в чем кроются корни её смущения, но вида не подал и спокойно выслушал вопросы Гарри, а затем без возражений поделился свежей информацией. Он показал Гермионе колдографию и спросил, знает ли она изображенного там человека. Конечно, она с первого взгляда узнала лицо, часто являвшееся ей в кошмарах – лицо Джеймса, или же Кастора Уорвика. Однако, оказалось, что на фото был некто по имени Поллукс Уорвик, оказавшийся братом-близнецом Кастора. Кинг отыскал его, когда начал копать в сторону редких ингредиентов, входящих в состав зелья «Секс-кукла», которым Джеймс отравил Гермиону. В аврорате давно имелся список подпольных торговцев редкими травами и частями экзотических животных. Допросив каждого из них, Кинг вышел на покупателя, оказавшегося хозяином одной богом забытой лавочки антикварных магических вещей, находившейся в полузаброшенной деревушке на границе с Уэльсом. Считавшийся в семье предателем за какие-то старые прегрешения, он жил отдельно уже много лет и не поддерживал никаких контактов с братом. – А теперь самое интересное, – красивый низкий баритон Кинга завораживал, хотя его обладатель говорил сухо и по делу, – я проверил воспоминания Поллукса – из его памяти стерт последний год. Конечно, никаких подсказок неизвестный преступник нам не оставил. В лавке и среди личных вещей Уорвика нет никаких улик. Соседи и постоянные клиенты не заметили в его поведении ничего странного. Близких друзей у него нет. Вполне вероятно, преступник может скрываться среди клиентов его лавки. Это наиболее простой способ подобраться к Поллуксу достаточно близко, чтобы обновлять Империус и отдавать приказы. В данный момент я работаю над списком покупателей. Если будут результаты, я сообщу, Поттер. Мисс Грейнджер, я обязан спросить: есть какая-либо новая информация по этому делу, которую вы пока мне не сообщили? Новые послания от преступника? – Н-нет, сэр, – властный тон Кинга и внезапно заданный вопрос застал Гермиону врасплох, и от неожиданности она среагировала на Френсиса как на Верхнего. – Что ж, если что-то появится, прошу вас незамедлительно сообщить мне, – сделав вид, что ничего не заметил, требовательно произнес Кинг, давая понять, что разговор окончен. – Спасибо, Кинг, – Гарри поднялся, пожимая ему руку. – Я очень переживаю за Гермиону, поэтому… если будет нужна любая поддержка по этому делу… – Я понял, Поттер, – серьезно кивнул Кинг и на прощание перевел взгляд на Гермиону, снова заставив её покраснеть и поскорее покинуть его кабинет. – Значит, я встречалась тогда не с самим Джеймсом, а с Поллуксом Уорвиком, – задумчиво сказала она, следуя за Гарри по коридорам. – И Поллукс, действуя по его приказу, пытался меня похитить… А его брат действительно ни при чем. – Знаешь, что меня больше всего удивляет? – Гарри распахнул дверь в свой кабинет и прошел за стол. – Почему он тогда представился Джеймсом? И говорил от его имени. Все остальные, кто передавал тебе послания, Джеймсами не притворялись, а Поллукс Уорвик – да. Почему? – Либо он просто использовал выдуманное имя, и настоящего преступника вообще зовут не Джеймс, либо… Поллукс не притворялся, – вздохнула Гермиона. – Потому что это был не он. – Оборотное зелье, – серьезно кивнул Гарри, уловив, к чему она клонит. – Джеймс зачем-то пудрил Поллуксу мозги Империусом целый год, использовал его, чтобы купить ингредиенты для зелья, или зелий! Похоже, он закупился не только для «Секс-куклы», но и для Оборотного. Возможно, сварил их для Джеймса. А потом он стер ему память и воспользовался его внешностью для встречи с тобой. Нужно еще раз поговорить с Кингом! Пусть проверит нашу версию, снова опросит торговцев, не покупал ли у них кто шкуру бумсланга и что там еще. – Рог двурога, – на автомате сказала Гермиона, коря себя, что не подумала об этом сразу, слишком смущенная своими мыслями об увиденной в клубе сцене с Кингом в главной роли. – Гарри… Можно тебя попросить? – Конечно. – Ты не мог бы сам рассказать об этом Кингу? – понимая, что вряд ли выдержит еще раз этот по-аврорски цепкий и проницательный взгляд строгих глаз чужого Верхнего, попросила Гермиона. – Мне кое-куда нужно срочно уйти… – Нет проблем, – понимающе улыбнулся Поттер, видя, как устала его подруга, в основном, из-за постоянного напряжения, в котором держала её вся эта ситуация. – Я поговорю с ним сразу, как только провожу тебя. Ты ведь не думала, что я отпущу тебя одну? Куда тебя отвести? – К ближайшему месту, откуда я смогу трансгрессировать. – Гермиона, – вздохнул Гарри, словно та была непонятливым ребенком, которому нужно всё объяснять несколько раз. – Ты не поняла. Я провожу тебя до места назначения. Без возражений. – Но… – Никаких но, – внезапно жестко отрезал Поттер, запирая кабинет и небрежным взмахом палочки накладывая на него охранные чары. – Мне всё равно, куда ты собираешься, хоть в гости к Люциусу. Всё, что меня волнует, чтобы ты добралась туда без новых фокусов от этого Джеймса. – Я хочу зайти к Драко, – призналась она, направляясь вслед за другом к министерским лифтам. – Его уже неделю нет в школе, и я беспокоюсь. – Значит, провожу тебя в мэнор, – с безразличным лицом отчеканил Гарри, уже жалея, что ляпнул про «в гости к Люциусу». – Он живет не в мэноре. Съехал оттуда после всех… событий. – Покажешь дорогу, – Гарри задвинул двери лифта и вежливо поздоровался с пухлой жизнерадостной старушкой, приехавшей на нем. – Всё-таки что-то не сходится, Гарри, – вдруг задумчиво сказала Гермиона. – Если со мной встречался не Поллукс, а сам Джеймс, откуда ему было знать столько баек про работу антикварного магазина? Про сумочку, которая жевала вещи, и про шкаф, который навел морок на одежду одного из министерских служащих, превратив его костюм в женский пеньюар прямо посреди собрания. Хотя, возможно, это всё всего лишь выдумки, учитывая, что эту историю никто не помнит. – Простите, мисс, – милая старушка вдруг улыбнулась, – вы же мисс Грейнджер, верно? – Да, мэм, – непонимающе откликнулась Гермиона, переглянувшись с Гарри. – Ну конечно, я сразу так и поняла, – женщина тоже бросила многозначительный взгляд на Поттера. – Простите, но я случайно услышала ваш разговор, что неудивительно в таком маленьком помещении. Мисс Грейнджер, вы рассказывали о Корнелиусе Малберри, не так ли? – О чем вы говорите, миссис Финни? – в Гарри мгновенно проснулся аврор, глянувший на старушку цепким взглядом. – Когда я была так же молода, как вы, мисс Грейнджер, я работала секретарем у Димитра Рабини, начальника Отдела магического транспорта. Золотой был человек, всем руководителям руководитель! И однажды на утреннем совещании, где мне было поручено вести протокол, мантия Корнелиуса Малберри, координатора Сектора контроля за метлами, вдруг пуф! – превратилась в игривый розовый халатик с перышками и ленточками, какой любая уважающая себя дама даже наедине с собой не нацепит! Только благодаря мистеру Рабини Корнелиусу удалось сохранить репутацию. Он взял обещание со всех участников собрания никому не рассказывать об этом неловком инциденте. Мистер Рабини просто слишком беспокоился о репутации отдела и не хотел, чтобы поползли слухи. – Миссис Финни! Когда точно это произошло? – ошеломленно глядя на старушку, спросила Гермиона. – Ох, милая, да уже пятьдесят лет с тех пор прошло. Никого из свидетелей того конфуза уже и в живых нет, одна я осталась. Ой, заболталась я с вами, вот уже и выходить пора. До скорого, Гарри. Приятно было познакомиться, мисс Грейнджер. Ловко семеня ногами, миссис Финни вышла на девятом уровне, в Отделе Тайн, оставив их озадаченно глядеть ей в след. Когда лифт снова поехал, Гермиона наконец заговорила: – Гарри, нужно попросить у нее список участников того собрания! Если об этом инциденте действительно знали только они, среди них может оказаться отец или дед Джеймса! Возможно, в кругу семьи он счел возможным нарушить обещание и рассказал веселую историю со своей работы! – Или никто из них вообще не держал обещание и трепал об этом вне стен Министерства направо и налево. Об этом могли узнать десятки людей, – задумчиво отозвался Гарри, но, посмотрев в горящее надеждой лицо Гермионы, решительно кивнул. – Ты права, если есть хоть небольшой шанс, что на том собрании был кто-то из предков Джеймса, нужно им воспользоваться. Я поговорю с миссис Финни, а потом с Кингом. – Спасибо. – Мы найдем его, Гермиона, – Поттер на секунду дружески прижал её к себе, но, когда голос под потолком объявил «Атриум», оторвался от нее и, взяв за руку, увлек за собой к выходу. Они распрощались у подъезда многоэтажки, где жил Драко. Гарри с интересом огляделся, но от комментариев по поводу того, что Малфой живет в магловском районе Лондона в обшарпанном с виду домишке, воздержался. Еще раз обняв на прощание Гермиону, Поттер скрылся в подворотне, откуда тут же послышался легкий хлопок трансгрессии. Сердце колотилось как бешеное, когда она нажала на кнопку звонка. В квартире было тихо, возможно, на нее было наложено заглушающее заклинание. Гермиона не любила приходить в гости без спроса, но противное чувство, что случилось нечто ужасное, не оставляло её, заставив наплевать на правила приличия. В конце концов, если он попросит её уйти, она просто уйдет. Главное удостовериться, что всё в порядке. И что Джеймс не добрался до него. От последней мысли перехватило дыхание, поэтому, когда дверь распахнулась, Гермиона не смогла ничего сказать и просто тупо уставилась на появившегося из квартиры Драко. Он выглядел плохо. Слизеринский аристократ никогда не позволял себе появляться на людях лохматым, небритым или в мятом костюме. Однако стоящий перед ней Малфой выглядел так, словно всю эту неделю пил не просыхая. Синие круги под глазами, щетина, уже начавшая медленно превращаться в бороду, мятая рубашка вся в каких-то пятнах, а один карман домашних штанов вывернут наружу. Он молчал, глядя на Гермиону темным неприветливым взглядом, и на миг ей показалось, что он сейчас просто захлопнет перед ней дверь. – Я не вовремя? – тихо спросила она извиняющимся тоном, не зная, как общаться с тем Драко, который стоял перед ней. Малфой ничего не ответил, продолжая сверлить её странным неподвижным взглядом. Вдруг в его лице мелькнуло что-то, и черты смягчились, превращая его в прежнего Драко. – Нарцисса? – решилась спросить Гермиона, страшась услышать ответ, но голос подвел, и вышел невнятный свистящий шепот. – Она умерла, – хрипло произнес Драко, словно за неделю забыл как говорить, а затем крепко сжал Гермиону в объятиях и увлек за собой в квартиру.