***
Ноги несут меня вперёд, а перед глазами ничего не видно. Тьма поглощает меня, а страх сдавливает горло. Нет... Это же мои собственные руки душат меня! Ноги цепенеют, я вжимаюсь в стену, что не пойми откуда возникла за спиной. Не могу дышать. Хватаюсь за не свои руки, пытаясь те отцепить от себя. Пугающие глаза сверкают во тьме и резко перед лицом появляется моё собственное, что скалится и приближается ближе, сжимая мне горло. В его глазах ледянющий холод и пустота, равнодушие. Он пугающе медленно склоняет голову влево, ни на секунду не сводя убийственных глаз с меня. Его не волнуют мои хрипы, стоны, моя боль и мои мучения. Слёзы обжигают моё лицо, а я не могу отвести испуганного взгляда от своего же безумного лица, что начинает улыбаться шире, всё ненормальнее и страшнее, а хватка на горле усиливается. Его глаза сумасшедшие и жаждущие крови. — Что, плачешь? Ты плачешь, да, хаха? – смеётся почти истерически, – Жалкий Ублюдок! Только это и можешь. Плачь, ну же, плачь навзрыд..! – голос не человеческий доносится из уст напротив, и лоб его обладателя начинает долбиться об мой, намереваясь, наверное, пробить его, – тебе ведь страшно, да, страшно?! – а рычащий голос не утихает, смех сумасшедшего разрывает мои перепонки. Я кричу и резко отворачиваюсь от очередного удара, зажмуривая слезящиеся глаза. Дрожь пробегает по всему телу, а руки, сжимающие шею, испаряются, как и само подобие меня. Тишина. Я дышу быстро и не могу никак успокоиться. От страха скручивает желудок. — Ты забыл? Неделя прошла, Тэхён, – внезапно шёпот раздаётся в самое ухо, и я разлепляю глаза. Нет... Этот человек... Сильные пальцы сжимают мои щёки, насильно заставляя смотреть на лицо мужчины, которому почему-то у меня нет сил противостоять. Его губы растянуты в улыбке слишком сильно, человек не способен улыбаться так. От уха до уха, сверкая своими большими выкатившимися плотоядными глазами, которые в миллиметре от моих. Мои щёки сжимают, приподнимая тело над землёй. Весь тусклый свет сузился до мерзкого лица, которое с каждой секундой смотрения становилось всё отвратительнее и ужаснее, особенно когда его зрачки стали разъезжаться в разные стороны, а больная, нездоровая, противная, чересчур растянутая улыбка не покидала некрасивое лицо. Я судорожно задышал, мои руки задрожали и отяжелели, поднять я их, сколько не пытался, не мог, а щёки били тревогу о том, что ещё чуть-чуть сжимания и давки и они не выдержат. Тошнота подступала к горлу. А мужчина клонит голову, и его лицо приобретает разочарованный вид. — Я же говорил, не принесёшь деньги - размажу твою мордашку по асфальту, – он отпускает щёки, хватает за грудки и прижимает меня к стене, с наслаждением наблюдая страх в моих глазах и питаясь, видимо, им. Удар приходится точно в живот, мои глаза расширяются от боли, я откашливаюсь, сжимаясь пополам. Пятерня впутывается в мои белобрысые волосы на затылке и резко тянет их, снова ударяя коленкой в живот, а после - в лицо. Я сваливаюсь на асфальт и задыхаюсь. Жадно втягиваю ртом воздух, а перед глазами всё расплывается, мутнеет. Во рту ощущается привкус крови, я сплёвываю её сгусток и расширяю глаза от внезапного пинка точно в рёбра, а после ещё и ещё... А потом не понимаю, бьют меня или уже всё закончилось, потому что ничего не чувствую, только продолжаю хрипеть или выть. Не знаю точно, да и не столь важно. Болеть уже нечему - всё, что можно сломать - сломано, всё, что можно разбить - разбито, разве что не хватает для полноты картины сердце вырвать из груди и раздавить. Мои глаза тускнеют, а тьма пялится в меня, заглатывает полностью и я поддаюсь, потому что... уж лучше умереть. Нет сил встать. Бороться. Не хочу. И закрываю глаза. Открываю их, когда меня за волосы кто-то берёт и тянет вверх, и сильнее задыхаюсь. Стараюсь дышать ртом, ведь носом - не получается. Мои разбитые губы задрожали, глаза залились постыдными мне слезами, я потянул свою руку к источнику моего света, к тому, что заставляло сейчас дышать и хвататься за жизнь. К тому, чья ладонь касается моей щеки, посылая приятное тепло и забирая крупицу боли. Лишь крупицу, но этого достаточно. Достаточно... С окровавленных моих губ срывается слабый шёпот... Умоляющий и жалкий, еле слышный шёпот. — Помоги мне. ...А рука кладётся поверх чужой, слегка сжимая ту. — Какой же ты идиот, раз решил, что мне есть дело до такого, как ты. – Отвечает голос, его обладатель усмехается, а я поднимаю взгляд вверх. Чонгук прожигает меня насмешливым взглядом. И внутри меня что-то сжимается, плачет, скулит и так болит, так болит... Это моё сердце. Сердце, которое, глотая солёные слёзы, заикаясь, шепчет: «П-пожалуйста, не надо, не разбивай. Не нужно.. Я хочу жить» Насмехающийся взгляд Чонгука, его оскал и грубое похлопывание по моей влажной щеке выбивают весь воздух из лёгких, заставляя чувствовать удушье. Я хватаюсь за своё горло, смотрю в его глаза и проваливаюсь в глубокую мучительную бездну, ведь Чонгук, который был добр ко мне, который смотрел нежно и мягко улыбался, сейчас наслаждался моими содроганиями и хрипами, резко приблизился к лицу, безумным взглядом впиваясь в мои полуоткрытые влажные глаза. И я не вижу в нём жизни. Он пуст. — Ты такой наивный, Тэхён-и, – тихо, издевательски произносит он и большим пальцем руки ловит прозрачные капли. Медленно проводит подушечками пальцев по моим еле живым губам, специально чуть надавливая на открытую ранку, чтобы сделать больно, проводит по скуле, по вспотевшей шее, спускаясь ниже, и останавливает ладонь на груди, прямо напротив моего рарывающегося стуком сердца. «Умоляю... Не надо» В миг всё стало слишком медленным. Я поднимаю на него свои глаза, уже осознавая, что он собирается сделать. — А теперь умри, – и одним рывком он вытаскивает моё сердце из груди, безжалостно и не раздумывая, сдавливает его. А я, зажимая ладонью то место, откуда вырвали мою жизнь, кричу от боли, утыкаюсь лбом в окровавленный асфальт, захлёбываюсь собственными слезами и кричу. Мой вопль раздаётся в ушах. — Пха.. ха..ха, – Тэхён распахнул зажмуренные глаза. Всё тот же потолок, что и всегда, нависает над ним. Грудь быстро вздымалась, взмокшая чёлка прилипала ко лбу, а по вискам струился пот. Тэхён закрыл трясущимися руками лицо, почувствовав под ладонями влагу. Он облизнул губы и сглотнул, протерев глаза. Биение сердца отдавалось в ушах. Тэхён медленно поднялся с кровати, на ватных ногах прошёлся в ванную и облокотился на раковину руками, уставившись в своё отражение в зеркале. Сколько ещё он так выдержит? Кошмары мучили его и раньше, и он даже научился сосуществовать с ними как-то, но этот сон... Тэхёна передёргивает, он резко ладонью проверяет: бьётся ли его сердце, есть ли оно вообще у него сейчас? а после поднимает напуганных взгляд на своё отражение и отшатывается назад, столкнувшись с безумной улыбкой. Зажмуривает глаза и открывает их только через пару секунд. Облегчённо выдыхает, не завидев в зеркале никого другого, кроме себя. Под прохладным утренним душем уходят и остатки сна, и страх, что преследовал после пробуждения. Всё становится на круги своя. Почти. Потому что ужасные лица, промелькнувшие во сне, стереть из памяти никак не удаётся. Они мучают, снова делают больно, стоит хоть на секунду прикрыть глаза. Тэхён внутри задыхается, а снаружи снова играет роль не сломавшегося, сильного человека, которому совершенно не больно. Читает свою созданную и написанную на листке «заповедь», прикованную к стене и верит. Верит в созданную им же ложь. Медленно умирать внутри - сложно.***
Чонгук, зачесав влажные волосы назад, посмотрел на себя в зеркало и довольно улыбнулся. Конечно, он не нарцисс, но тоже влюбился бы в себя. Красив, с какой стороны не посмотри. Но... Улыбка с лица сползает. Стук в дверь и Чиминов голос вырывают из раздумий, и Чонгук, выкрикнув «Сейчас!», потянулся к контейнеру для линз. Но так к ним и не притронулся, посмотрев на себя в зеркало. Нужно ли ему это? Что, если он появится перед всеми в очках? Поменяет ли это их отношение к нему? Что изменится, если все узнают, что у Чон Чонгука плохое зрение, что он любит больше носить тренники с толстовками, чем выглаженные рубашки с пиджаками и узкие брюки, что ему не нравится укладывать волосы каждый день, что он любит миленькие вещи, по типу розового кролика в виде брелка на телефоне. Что ему нравится непохожесть Ким Тэхёна: тот не стесняется своего внешнего вида, стойко выдерживает все подколы и фразы в его адрес, но в то же время может прямо сказать, что думает, не стыдясь своих убеждений, даже если те не поддерживаются другими. И что Чонгук видит внутри этого самого странного и непонятного, всеми отвергнутого Ким Тэхёна вселенную, которая не видна с первого взгляда. Возможно, и со второго тоже не видна.. Но Чонгук видит её. Будут ли смотреть на него с таким же обожанием, если увидят, что идеальный Чонгук и не идеальный вовсе? Чонгук думает об этом и понимает, что не сможет больше стать прежним Чон Чонгуком, которым все хотят его видеть. Что с приходом Тэхёна, он уже начал меняться, смотреть на всё немного по-другому, видеть то, что не мог видеть раньше. Чонгук надевает очки, смотрит на себя и осознаёт, что всё это время жил кем-то, но не собой. Ему всегда было важно мнение других о нём, и таким образом он создал Идеального парня, который является им лишь на малую половину. Чонгук твёрдо решил, что попробует быть самим собой, и... если Тэхён протянет ему руку, он обязательно протянет свою в ответ, ведь помимо прекрасной вселенной, он видит скрывающуюся боль в глубине его сердца. — Гук, – задумчиво зовёт Чимин, осматривая парня с ног до головы, когда тот появился в прихожей. – А как же твой стиль «мальчик, одетый с иголочки»? Что это за балахон на тебе? – он показушно одёргивает рукав Чонгуковой чёрной толстовки, усмехаясь. – И разве ты не говорил, что очки портят твой имидж Идеального мальчика? — Ой, хён, замолкни, – уворачивается от рук старшего парень, надевая кроссовки, а после выпрямляясь и открывая дверь. – Я не обязан соответствовать чьим-то ожиданиям. Чимин поражённо замолк, а потом протянул руку и потрепал младшего по волосам, растягивая губы в улыбке. — Неужели ты вырос, – звучало всё же как вопрос, а не утверждение, но Чонгук только заглянул Чимину в глаза и улыбнулся. Всё изменится. На этот раз он постарается сделать всё правильно. Над головой чистое безоблачное голубое небо, а лучи яркого утреннего солнца слепят глаза. Чонгук ладонью делает подобие козырька и с Чимином на пару плетётся к группе студентов, собравшихся у ворот общежития, которые во всю уже работают: собирают мусор в мешки, подметают асфальт. Ну, кто-то делает вид, что работает. Среди них Чонгук замечает Хосока, что от неожиданного появления Чонгука на горизонте, даже мешок из рук выронил, и весь мусор разлетелся по асфальту. «Да чтоб тебя! Хосок..!» – слышит парень и несколько раз извиняется, не сводя заинтересованного взгляда с Чона. Чонгук замечает пару удивлённых глаз на себе и глубоко дышит. Он думал, что это намного проще будет, но как оказалось на деле - он впервые опускает взгляд вниз, поправляет очки и медленно переступает с ноги на ногу. Всё стало вдруг давить. — О, Пак Чимин, ты всё-таки соизволил прийти! – Намджун подошёл к ним, а вместе с ним и Мин Юнги. Тот кинул равнодушный взгляд на Пака и поставил галочки в своём блокноте, даже не поприветствовав. Чимин хмыкнул, скрестив руки у груди. «Всё такой же раздражающий» — О, Чон Чонгук, я тебя даже и не узнал сначала, – проговорил Джун, привычным уже жестом поправив очки. – У тебя разве не стопроцентное зрение? — Ну, как видите, нет, – буркнул Чонгук, почесав затылок, и поднял глаза. — Да ладно тебе, я просто... – Намджун не договорил, похлопав парня по плечу, недовольно уставился за его спину. – Куда это вы намылились? Сбежать решили?! И злой староста несётся к двум бедным студентам, которых, к сожалению, заметили. Мин Юнги оглядел Чимина с ног до головы, и наконец посмотрел в глаза. Тупо уставился. — Чего? – вышло довольно резко, но Паку плевать. — Ничего. Просто отвечает Юнги и уходит. А Чимина почему-то бесит. Он хватает метлу и остервенело начинает подметать, бурча себе под нос всякие ругательства. Чонгук же закрывает глаза, делает вдох-выдох, надевает перчатки и принимается собирать мусор. — Эй, оппа. Чонгук поднял голову, увидев перед собой девушку, имя которой он даже и не помнит, но знает, что она самая ярая его поклонница и одна из самых адекватных. Он выпрямляется и дарит ей улыбку, замечая милый румянец на женском лице. — Я..я хотела с-сказать.. – она заправляет локон волос за ухо, явно очень нервничая, – т-ты давно мне уже нравишься, и я.. я слышала, что вы с Суён расстались, поэтому... М-может, мы м-м-могли бы начать... — Извини меня, – Чонгук берёт её за руку, заглядывает в глаза и говорит искренне и честно: – В моей жизни уже есть человек, который мне нравится очень сильно. Девушка поджимает губы и краснеет пуще прежнего, переводя взгляд на руку, которую он держит в своей, и снова смотрит в глаза. — О-очень сильно..? – переспрашивает она, и тот отпускает ладонь. — Очень сильно, – кивает. Девушка не плачет и не истерит, не спрашивает: почему «та», кто ему нравится, это не она. Она прячет руки за спину, делает шаг назад и совсем по-детски улыбается. Да, ей грустно, но она сильная, она справится. Она ещё так молода и красива, чтобы горевать из-за невзаимной любви, знает, что всё ещё только впереди. Она искренне рада за Чонгука. — Я рада, что ты нашёл такого человека. Надеюсь, он ответит тебе взаимностью. «Надеюсь» – отвечает про себя Чонгук и усмехается. «Ещё бы поговорить с ним нормально» — Оппа! Окликнула она его довольно громко, и тот растерялся от внезапности, метнув недоумённый взгляд на девушку. — Твои очки смешные, – произнесла она, получая в ответ смущение, а после добавила: – но если это ты, то мне нравится! И убежала. Чонгук подвис на пару секунд, а потом улыбнулся краешком губ. Приятно, однако. Приятно, что его принимают таким. — И долго ты будешь лыбу давить? – спрашивает с боку Чимин, слегка ударяя того в плечо. – Не ожидал я, что даже в таком виде, от девочек отбоя не будет. Ээх... — Иди ты! – Чонгук ударяет в ответ, – тебе не светит даже одной, хоть ты супер-обтягивающие джинсы напяль. Девчонки не любят коротышек. — Ах ты, мелкий пиздюк! – Чимин запрыгивает на спину младшего, принимаясь то ли душить, то ли обнимать. Тот смеётся, отворачивается и вдруг ловит взгляд Суён. Ветер забирается в её чёрные распущенные волосы, она вжимает голову в плечи, продолжая держать мусорный мешок в руках и смотреть в глаза Чонгуку. Её взгляд изменился, стал более зрелым, сильным. Она не смотрит на него с болью или с жалостью, не умоляет вернуться к ней. Она действительно смирилась и отпустила. Эта не та Суён, с которой он встречался, но эта повзрослевшая Суён нравится ему гораздо больше. Чонгук прочитывает по её губам что-то очень важное и поднимает взгляд вверх, на карие глаза. Она слегка кивает ему и мягко улыбается, и Чонгук не может не улыбнуться в ответ, потому что.. «Спасибо, и будь счастлив» - звучало от всего сердца. Чонгук уверен. Всё вокруг меня меняется. И подумать только, Тэхён – стал отправной точкой этого. А где, кстати, он?***
И лишь у Тэхёна всё остаётся по-прежнему. Дверь открывает молодая женщина, и Тэхён протягивает ей маленькую коробку и листок, на котором та сразу же расписывается, забирая свою посылку. Благодарит и скрывается в квартире, а Тэхён спиной облокачивается на стену, соприкасаясь с ней затылком, и закрывает глаза. Он за три с половиной часа раздал четыре посылки (это была четвертая). А сейчас нужно раздать последние два письма и ехать в офис, чтобы забрать ещё одну большую коробку, и снова ехать в конец города, чтобы это чёртову коробку отдать людям, которые снова одарят его наиприятнейшими взглядами. А после снова ехать в офис, чтобы получить свои деньги. И это в лучшем случае. Если конечно, не появится ещё пару срочных посылок. Да, за это могут и другие взяться, но чем больше развезёшь, тем больше получишь, поэтому Тэхён снова возьмёт на себя эту работу. И ради чего? Точно ли ради себя? Это расплата за его легкомысленность и глупость в прошлом, за то, что позволил себе тогда... Тэхён очень жалеет. Жалеет, что позволил себе оступиться и угодить в это дерьмо. Впрочем, чего уж сейчас думать об этом, прошлое не вернёшь. Хотя, не больно-то и хотелось возвращать или возвращаться. Всё равно бы тогда поступил также, потому что дурак, потому что мыслил по-другому, потому что не было выбора. Вот такая вот у него насыщенная суббота, жизнь... Жизнь - та ещё сука, – думает парень, выходя из подъезда. – Ненавижу. И ненавидит всей душой.***
А Чонгук любит жизнь, независимо от ситуации. Независимо от того, какую подлянку она в него кинет. Потому что он знает, что жизнь - это череда плохого и хорошего. Нельзя видеть только плохое или только хорошее, потому что это две сути, неразрывно связанные между собой. Чонгук уверен, что раз ему дана была жизнь, значит он должен ценить и беречь её. Ведь всё происходит, создаётся не просто так, а с какой-то целью. И даже боль, печаль... несёт в себе куда больше смысла, чем кажется. Ведь если звёзды зажигают – значит это кому-нибудь нужно?* Парень осматривается вокруг себя, быстро пробегаясь по всем студентам, а после скидывает с себя Чимина и подбегает к Намджуна, что стоит поодаль от них, читая лекции ещё троим бедолагам. А рядом с ним скучающий Юнги делает вид, что мусор собирает (на самом деле уже минут пять просто сидит на корточках и изредка зевает). — Эй, Намджун-хён, а где Тэхён? Намджун останавливается на полуслове, проходится взглядом по студентам и понимает, что всё это время говорил со стенкой(им до лампочки), поэтому тяжело вздыхает, жестом отправляет их восвояси и поворачивается к Чонгуку, уставившись на него нечитаемым взглядом. — Когда мы к нему зашли, его уже не было в комнате, – пожимает плечами тот и даёт щелбан Юнги. – Ты думаешь, я не вижу? Мин заебанно выдыхает и всё-таки принимается за работу. — А зачем он тебе понадобился? Чонгук завис, широко раскрыв глаза, никак не удавалось отговорку придумать, а Джун ухмыльнулся, похлопав его по плечу. — Ну, бывает.. – произнёс он, вкладывая в это свой смысл. Юнги усмехнулся, а Джун натянул дебильную улыбку с ямочками. И только Чонгук не понял. — Я слышал, что у этого парня много подработок, – вклинился в разговор Хосок, а тут и Чимин подоспел. – Занятой он, этот Тэхён. В голосе Хосока чётко можно уловить неприязнь к юноше, будто он его ненавидит. Но все решили ничего не спрашивать, их как бы не касается. А Чимин и вообще уже знает, чего тот так агрится. Чонгук задумывается о том, зачем Тэхёну столько подрабатывать, и как ему сегодня с ним встретиться, поговорить. И получится ли? У него есть номер его, но... он никогда ещё не писал и не звонил на него. Да и не будет это казаться странным? Чонгук отходит от компашки, сжимает ладонями телефон и всё-таки нажимает на кнопку вызова, поднося телефон к уху. Нервничает, пиздец. А вдруг Тэхён пошлёт его? Ведь он уже говорил, что не хочет иметь с ним дело. Вызываемый абонент временно недоступен, позвоните позднее... Фух.. Чонгук почему-то с облегчением выдыхает и больше не звонит. Сама судьба не хочет нас связывать, - думает он, пятерней прочёсывая волосы. Ну блять, страшно чёт, пиздец! Это вам не лучшему другу позвонить и договориться о встрече, тут Чонгук словно по краю обрыва ходит. Одно неосторожное движение и нахуй ебнешься. Хотя ему кажется, что он уже ебнулся, когда в первый день улыбку Тэхёна увидел. Чонгук решает, что лучше вечерком к нему заглянет и попробует поговорить, так сказать, по душам, если, конечно, получится, и тот его не выпнет из комнаты. И если этот момент вообще настанет. Жизнь же ведь та ещё сука.***
Время близится к вечеру. Субботник подошёл к концу, примерно, час назад. Староста попросил Чимина помочь Юнги выбросить мешки, забитые собранным мусором. Пак побурчал минуты две, взглядом попытался обоих превратить в пепел, а после сдался. Метнув взгляд на Мина, шепнул Чонгуку: «Меня точно посадят за убийство» и ушёл. Чон лишь посмеялся над своим непутёвым хёном. По пути к комнате Тэхёна, Чонгука поймала в коридоре его однокурсница, попросила помочь там с какими-то коробками. Как же не вовремя. Парень метнул взгляд в сторону двери, потом посмотрел на девушку. Ладно, к нему после этого зайду. Да и он, наверное, ещё на подработке... А Тэхён уже покидает офис, злостно сжимая в руке парочку купюр, которых, по идее, должно быть больше. Но работодателю плевать на проблемы Кима, как и плевать на совесть и справедливость, и Тэхёну снова придётся мириться с этим. И он снова заглатывает это, раздражённо засовывая деньги в карман и направляясь в общежитие. Внезапно из-за угла на него налетает ребёнок и падает. Парень протягивает девочке ладонь, чтобы помочь встать, но та, только взглянув на него, пискнула и закрыла рот руками, в страхе помотав головой. Тэхён сглотнул комок обиды, а девочке тем временем помогли встать её подружки, и они, склонив головы, вместе убежали. Хах... Меня уже и дети избегают, – вырвался смешок, а после губы сжались в тонкую линию, в глазах что-то блеснуло. Он поднял взгляд на людей, которых прежде привык не замечать. Вон там впереди него идут женщина и мужчина, а между ними маленький мальчик, держащий их за руки. Семья... Тэхён может только мечтать о ней. Мечтать о том, чтобы быть для кого-то важным и нужным, любимым, родным. Через дорогу, на той стороне тротуара - шумная компания школьников, смех и разговоры которых не умолкают. Им, наверное, очень весело вместе Друзья... Тэхён представил себя в этой компании: смеющимся и наслаждающимся жизнью, и даже улыбнулся, а потом моргнул, и всё пропало. Пропала иллюзия, открылась перед глазами реальность, где нет ничего и никого. Где существует только одиночество, боль и темнота. Пять минуточек ещё полежу и пойду к Тэ, – думает Чонгук, когда доползает до своей кровати, и проваливается в сон, даже и не осознавая, что за эти пять минут может случиться непоправимое. А Тэхён на грани. Ему необходим кто-то рядом сейчас, правда он этого никогда не признает. Я устал. Я так устал, – загнанно думает он, прожигая взглядом дверь в свою комнату, а после утыкаясь лбом в неё. Когда недавно столкнулся плечом с прохожим и услышал пару недоброжелательных фраз от него, то не впервой почувствовал себя ненужным и лишним, но в этот раз почему-то ощутилось это намного больнее. Прямо жрёт что-то изнутри, не даёт вздохнуть спокойно. Тэхён тихо заходит в комнату, прикрывая дверь за собой, и смотрит на всё пустыми, мёртвыми глазами, в которых скопилось влага. Как же давит эта тишина и темнота, душит. Невыносимо. А может к чёрту всё? Ладонями закрывает лицо, зажмуриваясь. Кошмары не заканчиваются, боль внутри не исчезает, деньги, сколько бы он не работал, не собираются в ту сумму, которая ему нужна. Он уже не знает, ради чего всё это. Ради чего он живёт? Зачем? Не легче ли просто сдохнуть и не мучиться? Никто даже и ухом не поведёт, если он исчезнет, правда ведь? Он запутался, потерялся и не может найти выход из своего лабиринта. И даже сейчас думает, а нужно ли его вообще искать-то? Может остановиться и подождать, пока всё закончится? И он останавливается, самовольно загоняет себя в угол, позволяет негативному взять верх, не желая больше сопротивляться. Потому что бороться бессмысленно, потому что всё в миг стало бесполезным, он сам стал как одна сплошная бесполезность и бессмысленность. Тэхёна начинает трясти. Такой он никому не нужен. Самому себе и подавно. Умру я или нет, ничего ведь не изменится, да? Всё будет идти своим чередом, а я избавлюсь наконец от боли и вздохну спокойно. Так есть ли смысл продолжать? И действительно – смысла нет.***
Чья-то рука гладит меня по волосам, и я медленно приоткрывая сначала один глаз, потом второй. — Уже спишь, Гук? А как же Тэхён твой? Или ты уже поговорил с ним? – спрашивает Чимин и отходит от меня, начиная переодеваться. Я зеваю, тру костяшками пальцев глаза и приподнимаюсь на кровати. — Я, кажется, отрубился сразу же, как лёг. А ты, что же, только сейчас пришёл? – я встаю, прячу руки в карманы толстовки. — Ну да, как видишь, – пожимает плечами Чимин, а после поворачивается ко мне. – Слушай, я вообще удивлён, что ты ещё здесь, а не там. Неужели струсил? Он усмехается, а я закатываю глаза и ухожу по направлению к двери. — Вот, видишь, иду уже. Я планировал пять минуточек полежать всего, а в итоге уснул. Да и куда он денется-то от меня? Усмехаюсь. Уже позже понимаю, какие же легкомысленные и глупые рассуждения. Я стою у комнаты Тэхёна и не могу заставить себя постучать. А время ведь тикает. В конечном счёте я собираюсь с силами, подношу кулак к двери, но так не стучу. Странно.. ведь она и так не до конца закрыта. Сглатываю внезапно вставший комок в горле, и не пойму откуда взялась эта тревога. Я резко толкаю дверь, и мурашки пробегают по коже от увиденного, а сердце колотится настолько быстро, что я ничего, кроме его стука и не слышу больше. Не ожидал, что эти пять минут могут сыграть такую важную роль в моей жизни. Время для меня словно остановилось.to be continued...