All I know at the end of the day Is you want what you want And you say what you say © One Direction — End of the day
Луи гоняет уже пустую бутылку пива из руки в руку, круглое стеклянное донышко с мелкими рёбрами гладко скользит туда-сюда по столешнице, не сбивается даже когда рядом вибрирует телефон. На загоревшемся экране высвечивается значок сообщения от Лиама. Даже не листая новостные ленты, Луи знает: фан-аккаунты в истерике от явления Луи народу на концерте Гарри Стайлса, и теперь Пейн старательно выискивает самые придурочные посты и пересылает Луи. Нет, Луи любит их фанатов, он не был бы тем, что он есть, без всех этих людей, но Луи не любит, когда кто-то с ноги вваливается за все мыслимые границы, не желая ничего знать, только навязать свои разной бредовости идеи. Вот и сейчас Гарри и Луи, как выяснилось, ну так друг на друга смотрели, так смотрели, и интересно, что означал выбор песни, и что теперь, и не удивительно, что Элеонор осталась в Англии и… И к чёрту бы всё, Луи уже давно перестал реагировать, но удивляться не перестанет, наверное, никогда. От: Лимо «Хреновые из вас вышли бы шпионы и разведчики.»Кому: Лимо «Мы были бы шикарным отвлекающим манёвром.»
От: Лимо «Пока вы отвлекаете, инопланетяне захватят Землю. Я в ужасе!»Кому: Лимо «Продай эту идею в Голливуд.»
Всех этих генераторов случайных пейрингов порвало бы, наверное, если бы они знали, зачем Луи в действительности оказался в Лос-Анджелесе. Он прилетел к Гарри, конечно, но совсем не в том смысле. Ну и, если совсем честно, не только к Гарри, но ещё и подальше от своих собственных запар. Элли хмурится, когда Луи уходит к Фредди, Бриенна хмурится, когда видит Луи, Саймон… Ну, он - Саймон, он как погода в Лондоне. Луи просто немного задолбался и сбежал подышать воздухом другой страны, с кем не бывает? — Тебе вроде никогда не нравилось в Америке? — удивляется Элли, наблюдая за сборами. — А Гарри самостоятельный мальчик, зачем ты ему? Тем более на одном концерте? Луи ненавидит Лос-Анджелес, и да, Гарри взрослый мальчик. И нет, на концерте Луи ему вообще не сдался, но священную информацию о том, зачем Гарри нужен Луи, Томлинсон не выдаёт. Не то, чтобы Гарри не мог справиться, и не то, чтобы он бегал по комнате кругами и истерил, но Гарри не хило задело, и Гарри нужна поддержка. А Луи не против размять старые косточки, съездить в США поработать здравым смыслом и даже спеть целый куплет. Чего не сделаешь ради друга, а? Есть связи, которые не обрываются, и как бы они двое ни бесили иногда друг друга, они знают, что где-то есть тот, кто будет слушать тебя даже среди ночи. Если, конечно, ты захочешь говорить, а не захочешь — хлопнет по плечу и предложит выпить. Теперь Гарри валяется в спальне, выжатый, как лимон. Последний концерт тура отобрал остатки физических сил, а после разговора с Эйвери Гарри выглядит так, будто ему врезали в висок — а может, опять тур виноват. После концерта они уже и поговорили, и выпили, и Гарри выпотрошил мозг Луи. Стайлс, разумеется, не скакал вокруг, выспрашивая «ну что, она тебе понравилась, да, да, да?», но Луи и так знал все его вопросы, так что попытался собрать все свои мысли. И всё ещё пытается. Луи отлично помнит взрывную смесь феерического восторга Гарри от того, что он нашёл, кто такая Эйвери Клементс, обиды и облегчения от того, что она им в жизни не интересовалась. Томлинсон даже читал интервью и мысленно аплодировал — Эйвери задавала интересные вопросы, и Гарри даже на них отвечал. И это при том, что — Луи уверен, — оба нервно ёрзали, а Гарри наверняка что-нибудь натворил, стоило бдительному Джеффу отвернуться. И вот сегодня звёзды сошлись в одном месте, и песня, которую Гарри наверняка хотел адресовать «прекрасной девушке, которая уже два месяца мне никак не позвонит» или как-то так, была адресована прямо. Потому что Золушка пришла на бал, притом совершенно случайно, привела племянницу, с которой отказалась идти мать. Заодно Золушка попала на запись концертного фу-ты-ну-ты дивиди Гарри Стайлса, и посыл её бывшего будет увековечен в веках. Пока Эйвери Клементс смотрит, как Гарри шумно прощается с Паулой, Луи смотрит на это персональное наваждение Гарри Стайлса. Со всей очевидностью, она не модель: симпатичная, разумеется, с приятной улыбкой, но нормального человеческого размера, не длинная и даже без каблуков. Больше того, в майке с логотипом New York Dolls, простых джинсах и без макияжа. То ли это такая вариация на тему «я вас тут всех презираю», то ли попытка быть не такой, как все. Но Луи смотрит на её открытое лицо и думает, что нет, похоже, она просто сделала то, что сделала, потому что так показалось правильно, и впечатления ни на кого она производить не собиралась. И это в Эйвери Клементс подкупает, позволяет чувствовать себя нормальным человеком, а не чем-то средним между зверушкой в зоопарке и Господом Богом, как обычно бывает под взглядами восторженных фанаток. Похоже, Эйвери, наоборот, пыталась спрятаться, и это довольно странно. Вопрос, так мучивший Гарри: «why you're wearing that to walk out of my life?», кажется, нашёл ответ. Эйвери было страшно, что в закат уйдёт как раз Гарри, точнее, заставит уйти её. Вполне себе логично, учитывая его послужной модельный список. Да и вообще, когда отношения на одну ночь кончались чем-то внятным? Эйвери явно не из тех, кто гоняется за селебами, и уж точно не из тех, кто фантазирует о сказочных романах с ними. Ну, выбора у неё теперь нет. На бекстейдже Паула, сияя как маленькая звёздочка, заговорщически говорит, что ей кажется, что Гарри понравилась её тётя. На резонный вопрос, с чего она взяла, Паула со всей серьёзностью своего богатого жизненного опыта четырнадцати лет отвечает, что «чувствует». Луи старается не ржать и не улыбаться, как контуженный дебил, но не выходит, и Паула смотрит на него, как на соучастника заговора. А потом оставляет номера телефонов — свой и Эйвери, — просто на всякий случай, а Луи даже не отпирается. Томлинсон вертит в руках свой смартфон, когда палец задевает кнопку home, загорается экран с фото с Элли на заставке. Теперь у Луи есть набор чисел, который мог бы здорово облегчить страдания одной звезде мирового масштаба. Может, стоит сказать Гарри? Если гора не идёт к Магомету, то пускай Магомет звонит горе. Не пришлось. Гарри вдруг выныривает из спальни, светится улыбкой, как радиоактивный. Взъерошенный, в одних трениках, с этой странной бабочкой на животе он вот вообще не кажется тем парнем, который отжигает на сцене в стразах а-ля то ли Мик Джаггер, то ли сэр Джон. — Эйвери написала, — поясняет он свою убойную радость. — А я ей позвонил. Луи откладывает телефон, вопросительно смотрит на Гарри. И так понятно, что переговоры прошли успешно, и Стайлс хоть сейчас готов праздновать, но хотелось бы знать, что праздновать-то. — Она хочет встретиться и поговорить, — Гарри забавно морщится, довольный, как обожравшийся кот, — но я знаю, что она меня хочет, а не только разговоры. «А ты умеешь?» — хочет спросить Луи, но удерживается. Если не умеет, придётся научиться. Срочно. — Надеюсь, ты хоть переоденешься, — говорит он вместо этого. Достаёт из холодильника пару бутылок пива, решая, что праздновать всё-таки есть что — гора сдвинулась с места. — Гарри, только это не те отношения, к которым ты привык, ты же понимаешь? Она, конечно, журналистка в Лос-Анджелесе, но вся эта звёздная жизнь и прочее ей явно не по нутру, она не одна из твоих моделей. Не так, что у Гарри какой-то бзик, и он переваривает только длинноногих и не слишком умных девушек, но за столько лет он явно привык к чему-то определённому. Если конкретно, он привык не заморачиваться. Потому что если ты ничего не ищешь, то просто берёшь то, что тебе настойчиво предлагают, верно? — Но мне это нравится, — пожимает плечами Гарри, с удовольствием опрокидывает в себя холодное пиво. — Мне нужна Эйвери Клементс, потому что она настоящая. Модели могут идти… На подиум. Ну ещё бы. Эйвери Клементс настоящая. Простая в том смысле, что не пытается ничего изобразить из себя, но непростая в том смысле, что её картина мира совсем не ограничивается селебами, вечеринками и вечеринками с селебами. И она умна, она, в конце концов, журналистка и, очевидно, талантливая, уж в этом-то Луи разбирается. А ещё она, вероятно, способна увидеть настоящего Гарри Стайлса, а не домысливать в меру своей фантазии, как некоторые из авторов сегодняшних постов в соцсетях. И это Гарри нужнее всего, просто быть самим собой. — Тогда тебе придётся постараться, чувак, — заключает Луи и улыбается. — И будь готов к тому, что она правда хочет поговорить. — Это ты меня так одобряешь? Гарри фыркает, закатывает глаза, но и дураку понятно, Гарри постарается. Не для того он гнался за настоящей и особенной Эйвери Клементс, чтобы теперь её отпустить. — Это я так говорю, не просри удачу, — так же фыркает Луи. — И поговори с ней. Дай ей уже понять, что ты не безмозглая звезда с замашками кобеля, а нормальный парень. Гарри давится, откашливается, округляет глаза. Луи пожимает плечами. Таков удел лучших друзей, говорить правду, да? — Иди ты! Правда потом лучшему приходится уклоняться от попыток облить пивом за эту правду…