Похороните меня в рояле!

— Лис, да хорошо всё будет, — звук аппарата прервала фраза Дани, стоящего рядом. Сил не было ни на что. Даже на ответ ему. Я была опустошена. Будто меня изнасиловали, ей Богу. — Дань, ты можешь ехать домой, я тут останусь, — осипшим голосом сказала я, теребя краешек своего свитера, который, кстати, был великоват на меня и я могла в нём спрятаться, как в коконе. В голове невольно всплывали кадры истерики. Внутренней. В подобных ситуациях я всегда остаюсь «покер-фэйсом» и не выдаю своих переживаний. Может стоило бы? А то эта дура наверняка думает, что мне насрать, когда она мочит что-то подобное. Хотя, в данном случае она превзошла саму себя… — А вещи у тебя тут какие-то есть? Езжай ты домой, а я подежурю! — парень попытался меня легонько подтолкнуть к двери, потянулись за моей курткой, но я оставалась на месте и не собиралась никуда уходить. — Я Ксюхе много шмота взяла. Заодно и себе самое необходимое захватила. Потому едь отдыхать, нас завтра ждёт серьёзный разговор, — я взглянула на настенные часы, что противно тикали напротив мирно спящей подруги. Час ночи. Даже и не верится, что мы так долго провозились с Ксюшей. Такое впечатление, что и минуты не прошло. — Ну ладно, оставайся. С тобой спорить бесполезно, — Демеев одобрительно обнял меня, взглянул на Ксюшу и вышел. Прекрасно было видно, что уходить он не хотел. Но Данька понял, что мне нужно остаться с Лукьяненко наедине. Потому через минуту в комнате были только мы с Ксюшей. Я выдохнула и тяжёлым шагом подошла к койке спящей подруги, пододвинув стул и сев на него. — Зачем? — тихо спросила я после долгого молчания и задумчивого залипания в окно. Ответа, естественно, не последовало. Девушке сделали все нужные процедуры и вкололи успокоительное, благодаря которому она выспится вдоволь, увидев массу разноцветных снов. На её лице будто застыло умиротворение. Последнее время я слишком часто просыпалась от её вскриков, потому сейчас смотреть на спокойный сон Ксюши — бальзам на душу! Я снова уставилась в темноту зимней ночи, задумавшись.

Как давно всё пошло по пизде? Как давно я проебала контроль? Как вообще я могла не уследить? Та, кто следит за порядком больше всех? Что вообще произошло?

Ах да. БочАров произошёл! Три месяца назад. Я окончательно потерялась в отношении к нему именно в тот момент, когда он припёрся бухущий и полез целоваться. И как я должна реагировать? Родители давят, стоило мне только рассказать им о том, что я хочу заниматься музыкой по жизни. Так ещё и Ксюха на грани… И не поймёшь до конца что случилось! Даня сказал, что расскажет завтра. И мне, и Ксюше. Когда она очнётся. Отвлёк меня от размышлений звук падения снега с крыши прямо перед окном. Не плохо было бы лечь спать. Эта конечная проснётся только к утру, потому мне нет смысла тут сидеть и гипнотизировать ветки на улице. Стоило мне только встать со стула, как резкая боль схватила где-то в районе сердца, от чего рука машинально зажала центральный участок грудной клетки. Далее последовал лёгкий кашель, перерастающий в приступ удушья. Еле нащупав в сумке косметичку, я дрожащими руками раскрыла молнию и вынула Сальбутамол — мини-версия ингалятора. Пшик, резкий вдох, медленный выдох. Успокоилась. Грёбаные нервы. Ксюша, ты меня в гроб загонишь. Вдруг телефон в сумке завибрировал и я сразу ринулась к нему. Родители Ксюхи не знают, что она в больнице. Они могли звонить, а телефон Ксении остался дома. Кто-то написал в телеграмме. Так как у меня стоит блок на сообщения в телеге, увидеть сразу, кто писал, нельзя. Сердце уже замерло в любопытстве. Очень не хотелось бы беспокоить родителей из-за этой дурёхи! Мем. Блядский мем от блядского Мэловина. У меня чуть сердце не встало. — Ну и нахер ты мне такой вообще сдался? — воскликнула я, уже не переживая, что разбужу подругу: от моих задыханий она почему-то не проснулась! Парой нажатий на дисплее, телефон погас. Я его отключила. Видеть и слышать никого не хочу. Даня знает где мы. Ксюхины родители если что позвонят Дане. А я устала! Знаешь, милый Мэл, мемы не лечат разбитую вдребезги душу!