Все, кто любит меня, за мной!

Ее звали Татьяна Бондаренко. Близкие называли ее Таша, но близких у нее было мало, и поэтому обычно Таня слышала в свой адрес либо фамилию, либо нелицеприятное прозвище «Бочка». Ну да, Таня не могла похвастаться точеной стройной фигуркой. Сколько она себя помнила — она была пухлой, а потом — даже толстой. Из полненького, вызывающего умиление ребенка Таня превратилась в тучного подростка, девушку, которая не могла быть привлекательной в глазах подруг и, что самое главное, противоположного пола. На что тут любоваться — Бочка и есть Бочка; какой-то своей частью Таня признавала, что и правда напоминает своими формами именно бочку. На дразнилки Таня поначалу реагировала очень болезненно. Но, когда ей в спину кричали всякие обидные слова, Таня абстрагировалась от них. Ей казалось, что в такие моменты она засыпает. Заснуть Тане всегда было просто. Она никогда не мучилась бессонницей и даже не знала, что это такое — лежать без сна и смотреть в потолок. Но Таня была не просто толстушкой-обжорой. Таня была романтической и влюбчивой натурой. Она еще в третьем классе влюбилась в Петра — соседа по парте, самого красивого мальчика среди их коллектива, была счастлива, что он сидит именно с ней, хотя Петр уделял ей внимание разве что во время контрольных, когда нужно было списать. — Я люблю его! — жаловалась подросшая Таня своей подруге Марине, бегая по комнате и заламывая руки. — Я так люблю его! Но он никогда не разделит моих чувств! Марина покосилась на Таню — та уже не бегала, а деловито сооружала себе замысловатый бутерброд с белым хлебом, колбасой, сыром и майонезом. — Таша, а ты не думала похудеть? — спросила она. Таня презрительно фыркнула. — Не за тело должны любить! — авторитетно заявила она, откусывая сразу половину бутерброда. — За душу должны любить! Марина могла только пожать плечами. Худеть подруга отказывалась наотрез. Диеты ее пугали, равно как и физические упражнения. При этом стоило признать — полнота Тани вовсе не была уродливой. Наоборот — к восемнадцати годам девушка округлилась, где нужно, и ее давно уже не дразнили Бочкой. — Асадов так писал, — прожевав бутерброд, сказала Таня. — Пусть любовь начнется, но не с тела, а с души, вы слышите, с души!

***

Легко рассуждать о любви и душе, когда тебе восемнадцать, ты свежа, юна и перед тобой открыты все двери, — думала двадцатидевятилетняя Таня, уже сменившая три места работы, но так и не повстречавшая любви. Петр остался в детстве — успел жениться, обзавестись ребенком и заметной плешью на затылке. Его жена была красивой и стройной, даже роды не испортили ее тела — Таня видела ее на встрече выпускников. В Таниной жизни больше не было ничего романтического. Работа — продавщица в мясном отделе супермаркета — совершенно не вдохновляла. Мать при каждой встрече сетовала, что никогда не увидит внуков. Таня могла только виновато улыбаться — какие уж тут внуки? И все равно она верила в любовь — до сих пор верила в то, что можно любить за душу, так, как писал Асадов…

***

Таня стояла за прилавком, сортируя куриные бедрышки, как вдруг услышала приятный женский голос: — Сколько стоит килограмм свинины? Вообще-то цена килограмма свинины была написана на ценнике. Таня помнила, что только что воткнула его в кусок мяса, выкладывая товар на витрину. Но Таня никогда не хамила покупателям. Прежде, чем ответить, она подняла глаза на женщину — примерно ее возраста, тоже пухлая, но выглядела она больной. Более того — умирающей. Таня вдруг ощутила, что жить этой женщине осталось совсем немного. Таня назвала цену свинины. Покупательница довольно кивнула, словно Таня справилась с каким-то заданием. — Нам нужно поговорить! — сказала она. — И мне нужно… присесть. — Может, скорую вызвать? — заботливо спросила Таня, когда завела незнакомку в подсобку и усадила на ящики. — Нет, не нужно, — улыбнулась женщина. — Скорая тут не поможет! Ничего уже не поможет… Я думаю, мне осталось от силы полчаса. Потом — надеюсь, мой эйдос упокоится в Эдеме! — Эйдос? В Эдеме? — растерянно переспросила Таня. — Ты слышала о валькириях? — ответила вопросом на вопрос незнакомка. — Такие скандинавские богини? — проявила образованность Таня, которая обычно предпочитала читать юмористические детективы из-под неутомимого пера Дарьи Донцовой, и о скандинавской мифологии знала весьма смутно. — Меня зовут Арида! Я — валькирия сонного копья, — произнесла посетительница. — Меня ранили в битве с мраком, — она с красноречивым видом подняла указательный палец, на котором алела маленькая царапина, как будто Арида порезалась бумагой. — Разве это рана? — улыбнулась Таня, решив, что просто встретила мирную сумасшедшую. — Давайте я обработаю, и вы тогда точно не умрете… — Я в своем уме, — укоризненно произнесла Арида. — Я ранена артефактом мрака, отравляющей саблей Аадха, и в моей крови уже плещется яд. Я умру, но мое копье — нет. Оно должно перейти к другой валькирии, и ты, Татьяна Владимировна Бондаренко, 1973 года рождения, проспект Вернадского, дом 91, квартира 15, третья группа крови, отрицательный резус-фактор, 92 килограмма, 152 сантиметра — подходишь идеально! Таня изумленно моргала. — Вы… вы следили за мной! — возмущенно проговорила она. — Да вы… маньячка! Я позвоню в милицию! Или в психушку! — У нас нет времени, — устало сказала Арида, и вдруг в ее протянутой руке появилось копье. Не муляж, не игрушка, и даже не коллекционная вещь — с первого взгляда было понятно, что этим оружием пользуются, причем по назначению. — Как вы это сделали? — пролепетала Таня. — Откуда вы это взяли? — Это сонное копье, — размеренно произнесла Арида. — Ты хочешь стать валькирией? Лебединой девой? Девой-воительницей? Таня оценивающе посмотрела на Ариду, которая совсем не походила на деву-воительницу, равно как и сама Таня. — Внешность обманчива! — укоризненно сказала валькирия. — Сонное копье выбрало тебя. Ты можешь отказаться. Скорее всего, ты захочешь отказаться, потому что жизнь валькирии — это не просто сила и сравнительное бессмертие. У нас есть Кодекс! Ты не сможешь использовать свои силы в собственных интересах. Никто из твоих близких не узнает тебя, а если ты расскажешь им о том, кем была, тайна защитит сама себя и они умрут! А еще — тебе нельзя будет любить, а того, кто тебя полюбит, ждет гибель! — Жестоко, — поежилась Таня. В слова Ариды она уже верила — потому что видела копье. Видела — и не могла отвести от него взгляда. Ей хотелось взять копье в руки, ощутить ладонью шероховатость древка, метнуть на пробу… Копье было будто живым, и оно звало Таню. — Жестоко, но правильно, — поморщилась Арида. — Так что — решай! Это только твой выбор. Но если ты откажешься, то всю жизнь будешь сожалеть… Таня протянула руку к копью. Почти неосознанно, спонтанно — и копье само прыгнуло в ее ладонь. Несмотря на то, что раньше Таня не держала ничего опаснее разделочного топорика, ей показалось, что она всегда знала, как обращаться с копьем. Ей хотелось смеяться и кричать, хотелось прыгать до потолка — сказки о валькириях оказались явью. — Я вижу, что ты согласна, — с улыбкой сказала Арида. — И прежде, чем я исчезну, скажи мне, как теперь тебя зовут, новая валькирия сонного копья? Таня думала всего пару секунд. — Меня зовут Бэтла! — уверенно сказала она. — Что ж… Удачи тебе… Бэтла… — с усилием выговорила Арида, и исчезла. Бэтла понимала, что ее новая знакомая умерла. Понимала, что, судя по всему, коллеги ее забыли, и у них появятся вопросы по поводу ее нахождения в подсобке. Понимала, что копье нужно спрятать, а лучше — дематериализовать, да побыстрее… Понимала — и не могла оторвать взгляда от блеска наконечника, сияющего в темноте глухой каморки. Как же потрясающе красиво.