Все, кто любит меня, за мной!

Весеннее утро радовало Москву своим светом и теплом. Солнце поднималось из-за многоэтажек, озаряя лучами улицы, птицы во все горло распевали песни, и чистое небо раскинулось над городом, обещая погожий апрельский день и скорое наступление жаркого лета. «Валькирия не может быть счастлива в любви», — думала Ильга, когда они с Холой вместе шли на работу в офис. Хола выглядела, как всегда, великолепно. Ее волосы платиной блестели на ярком утреннем солнце, одежда была подобрана просто идеально, и Ильга поймала себя на том, что смотрит на грудь подруги, которая сегодня была немного приоткрыта благодаря вырезу на изящной голубой блузке. У Холы красивая грудь, но Ильга не хотела признаваться себе в том, что ей она нравится. Валькирия не может быть счастлива в любви — так гласил их Кодекс. Того, кто полюбит валькирию, ждет смерть. А если валькирию полюбит другая валькирия?.. Хола заметила взгляд Ильги и вопросительно подняла тонкую бровь. Валькирия серебряного копья покраснела и соврала, что ей нравится ее блузка. Хола кивнула, но Ильга почувствовала, что подруга не слишком поверила в ее неумелую ложь, хотя блузка и правда была красивая, Ильга бы тоже такую хотела. А еще больше хотела бы надеть ту, что носила на себе Хола, ту, что все еще хранила тепло ее тела и ее неповторимый запах ежевичного мыла. Правда, эту мысль дева-воительница развивать побоялась даже в мыслях — снова заставила себя вспомнить про Кодекс и сжала зубы до боли в челюсти. Чертовы ограничения! — Давай пройдемся по магазинам после работы? — сказала Хола. — Подберем тебе блузку. Я видела красивую, ты должна посмотреть! Ильга пробормотала согласие, спеша скорее скрыться в своем кабинете и заняться повседневной работой. Обычно это приводило ее мысли в порядок — Ильга разбирала бумаги, писала отчеты, составляла сметы, и такая рутина ее успокаивала, но сегодня ей было трудно сосредоточиться на документах, и она то и дело бегала к кофейному автомату, пока Хола не поймала ее за пятым по счету эспрессо. — Ты не выспалась? — спросила валькирия медного копья. — Это вредно — столько кофеина! — Плевать, — отмахнулась Ильга. — Мы же бессмертные! Хола удивленно моргнула. Кажется, раньше ей такое в голову не приходило — то, что они могут умереть в битве со стражами мрака, но уж точно не от какого-то банального сердечного приступа. Болезни им не грозят. У Ильги даже голова от переизбытка такого вредного кофеина не заболит. Ильга улыбнулась краем губ — слишком мило в этот момент смотрелась растерянная подруга, замершая на месте с приоткрытым ртом. Ее пухлые губы были покрыты розовым блеском, и Ильге вдруг очень захотелось ее поцеловать — но она, конечно, сдержалась. Кодекс, мораль, правила приличия… Валькирии запрещено любить кого-то больше, чем всех остальных. Валькирия должна любить всех одинаково, никого не выделяя, и не может быть счастлива в любви. — Интересно, — вдруг произнесла Хола. — А мы пьянеем? Они обе стали валькириями совсем недавно, и еще не до конца поняли, каково это. Ильга сглотнула подкативший к горлу комок. — Давай проверим, — предложила она. — Сегодня. У меня дома. Я куплю вина.

***

— А я и говорю ей: слышь ты, овца! — разгоряченно рассказывала Хола, сидя в кресле с ногами и держа в тонкой руке бокал вина. Ильга, устроившаяся рядом с ней, внимательно слушала — они пили уже пятый по счету бокал, и успели достаточно опьянеть, заодно выяснив, что валькириям это все-таки доступно. Обычно сложенные в аккуратную прическу платиновые волосы Холы растрепались, голубые глаза сверкали огнями, а немного припухшие губы снова были приоткрыты, и валькирия медного копья то и дело проводила по ним языком. Ильга не сводила взгляда с губ подруги — Хола была увлечена рассказом о том, как поставила на место свою новую начальницу, и не замечала, как Ильга на нее смотрит. — И эта курица сразу заткнулась, представляешь? — воодушевленно продолжала Хола. — Тебе, наверное, уже хватит, — ответила Ильга, пытаясь забрать у подруги шестой бокал вина. — Не хватит! — заупрямилась Хола. — Ильга! Не будь такой скучной! В попытке отвоевать бокал она дернула рукой назад так, что валькирия серебряного копья потеряла равновесие и упала прямо на развоевавшуюся Холу — и решила воспользоваться неловкой ситуацией в свою пользу, мгновенно находя своими губами ее губы — горячие, влажные, со вкусом алкоголя… «Я просто так упала, — говорила сама себе Ильга. — Это просто случайность. Хола поймет все правильно…» …Хола ответила на поцелуй жарко и страстно, зарываясь пальцами в русые волосы подруги. Даже тихо застонала ей в губы, но, прежде чем углубить поцелуй, обе девы-воительницы сообразили, что происходит, и с ужасом отшатнулись друг от друга. Ильга тяжело дышала. Хола, наоборот, затаила дыхание. Обе ждали какого-то наказания за содеянное, ведь они только что, по сути, нарушили Кодекс… Но никакого наказания не последовало — и все же валькирии успели протрезветь и могли смотреть на ситуацию здраво. — Так ты… — прошептала Ильга, не решаясь произнести опасное слово вслух, — Ты меня тоже? — Даже если так, — ответила Хола, — Нам нельзя. Давай просто забудем об этом. — А ты сможешь? — печально спросила Ильга. — Нет, конечно! — возмутилась Хола. — Но как иначе? Валькирия должна любить всех одинаково… — Я помню! — оборвала ее Ильга. — Дурацкий Кодекс! — Не говори так! — ужаснулась Хола. — Мы же Свет! Мы сами на это согласились! Ильга кивнула, поджимая губы. Согласились — тут и не поспоришь. Только тогда Ильга не знала, что встретит Холу и полюбит ее так, как никого раньше не любила. — Я думаю, что больше не стоит целоваться, — виновато сказала валькирия медного копья. — Но мы можем дружить, правда? Ильга тяжело вздохнула. Выбора все равно не было. — Можем, — ответила она и снова потянулась за бутылкой вина. Дурацкий Кодекс.