***
Во второй половине дня мы с Элис играли в теннис с Лией, Джейн и Таней. В поместье располагались собственные теннисные корты, и нас было только пятеро. Виктория и Розали по-прежнему скрывались в своей комнате, лишь изредка выбираясь в ночные клубы Парижа. К этому времени даже Джейн стала беспокоиться. Она восхищалась Розали и скучала по ней. В последнее время Виктория держала свою ручную блондинку на коротком поводке, а сама Виктория пребывала в самом ужасном настроении, в каком её не видели за три столетия. Что-то серьёзно беспокоило её, и мне сильно казалось, что я знаю причину. Честно говоря, я не имела ни малейшего представления о том, почему она так долго нас игнорирует. Иногда я пыталась убедить себя, что она махнула на нас рукой и готова дать нам с Элис жить счастливо вместе, но понимала, что такому не бывать. Виктория была гордой девушкой, но из-за своей гордости она иногда становилась безучастной. Она предпочитала, чтоб добыча сама шла к ней, а мы с Элис так и не шли. А ещё мы так и не говорили об этом. Элис с трудом пыталась простить свою бывшую госпожу за то, как она со мной обращалась в прошлом (даже не зная самого худшего), и упорно избегала блондинку и рыжую. А я, после всех физических и эмоциональных травм, полученных от Виктории, тоже не горела желанием постучать к ним в дверь и предложить себя и свою девушку в качестве сексуальных рабов. И плевать, насколько это будет возбуждающе – в последнее время я стала гордой. И всё же нельзя было бегать от них вечно. Скоро, очень скоро, что-то нужно было делать и, желательно, до того, как рыжая впадёт в ярость и принудит нас к подчинению кнутом. Лично я была за то, чтобы включить их в наш узкий круг семейной интимности, но это казалось несколько неуместным. Я не поклонница всякого разного рода БДСМ-фигни. Я лишь хочу, чтобы Элис была счастлива, и хоть мне известно, что она счастлива только со мной, мне также известно, что для этого её клан тоже должен быть счастлив. Она пыталась игнорировать этот момент, но я же видела, насколько она обиделась на ревность Джейн во время верховой езды, и видела, как ей становится неудобно при каждом взгляде, который с тоской бросает на неё Эсме. И единственный способ решить все эти проблемы – секс. И хоть ни я, ни Элис не были полностью довольны таким положением дел, это был вынужденный компромисс. В отношениях вряд ли достижим какой-то идеал, и если нужно время от времени делиться своими кисками с другими… ну, мы же от этого не станем конченными шлюхами. Но рыжая – другой вопрос. Во-первых, мне было сугубо фиолетово, счастлива ли она или нет. Джейн и Эсме я сочувствовала. Мне было жаль, что им приходится обходиться без Элис. А насчёт рыжей я не чувствовала ничего, за исключением неясной тревоги – даже не страх, потому что в глубине души я была уверена, что справлюсь со всем, что она мне может устроить. Мне больше нечего терять, а если дойдёт до драки, уверена, что другие Каллены меня поддержат. Но я также сочувствовала блондинке, Розали. Я понятия не имела, как мысли селятся в её голове, но она явно разрывалась между госпожой и женой, и ещё более очевидно, что она больше любит Элис. До сих пор не могу забыть её ревности, когда она впервые встретила меня в Форксе – неприкрытое презрение в её взгляде за то, что я забрала у неё Элис, которая выбрала меня вместо неё. Тогда это не укладывалось у меня в голове, но кажется, теперь я всё понимаю. Элис предпочла меня, потому что я была подобна чистому листу, куску пластилина, из которого она может слепить себе идеальную вторую половинку. Скульптор из неё оказался довольно дерьмовым, но я изо всех старалась оправдать её надежды, и сейчас мне нужно было угадать, как поступит идеальная вторая половинка в такой ситуации. Это было непросто. Сидеть и ничего не делать – почти наверняка неправильно, но мне в голову не приходил какой-то другой порядок действий, кроме как связать рыжую и проткнуть ей сердце колом, чтобы нас с Элис от её страданий. Однако Викторию у Калленов многие любят, и в глубине души я понимала, что Элис такого не одобрит. Виктория – госпожа для Элис, и между ними есть связь, даже если это не любовь. И в этом-то вся и суть. То есть, Виктория полностью считает, что Элис должна принадлежать ей, прямо как вещь, – и что мне теперь делать? Делиться своей второй половинкой, как своего рода секс-игрушкой? По крайней мере, остальной клан на самом деле любил её, и хоть это неправильно и развратно, там хоть были какие-то следы эмоциональной близости. Но с рыжей… Любит ли она Элис? Я вспомнила с её стороны ревность, горечь, с трудом скрываемую яростью, которые только усиливались в течение наших отношений. Когда мы с Элис только познакомились, она не видела во мне особой угрозы и едва бы пальцем пошевелила, чтобы соблазнить меня. Теперь она похитила меня, перерезала мне шею и скормила меня Элис, потому что не могла видеть, как Элис умирает. Да. Она любит её. И что мне теперь делать? Я понятия не имела, но что-то нужно было придумать и поскорее – что-нибудь, не связанное с подчинением или осиновыми кольями, что-нибудь... Но тут все мысли выбило из головы прилетевшим теннисным мячом. Он громко стукнул меня по лбу и отскочил. – Джейн! – завопила Элис. – Блин… – я потёрла лоб. Мы уже более часа играли в теннис, и когда я говорю «мы», то имею в виду всех, кроме меня. Джейн и Элис играли на пару против Лии и Тани, а я сидела в сторонке, на них смотрела и настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила меткого броска Джейн. Джейн захихикала, а Элис отбросила ракетку и подбежала ко мне. Таня тоже хихикала, прикрываясь ладонью, и даже Лия ухмылялась. – О боже мой, детка, ты в порядке? – причитала Элис, отводя мою руку, чтобы осмотреть рану. Но, к счастью, это был теннисный мяч, а не пуля, поэтому я была уверена, что буду жить. – Да, я в норме, – сказала я и наклонилась в сторону, чтобы бросить игривый взгляд на Джейн. – Да ёб тебя, Джейн! Эта чёртова сетка прямо перед тобой, или ты ослепла? – А ты правда думаешь, что я целилась не в тебя? – ухмыльнулась Джейн. Элис бросила исполнять роль медсестры и повернулась к Джейн, но с ухмылкой. – Ах ты сволочь! – сказала она, надвигаясь на Джейн. Подобрав свою теннисную ракетку, она наставила её на сестру, как меч. – Резко извинилась перед Беллой! – Иди на фиг! – сказала Джейн. Элис хлопнула её ракеткой. Та со странным звуком отскочила от светлой головы Джейн, и блондинка зашаталась. – Ай! Больно! – Извинись! Джейн нахально попятилась назад. – Ни в жизни, – сказала она, и бросилась бежать. Элис метнулась за ней вдогонку. Таня рассмеялась и что-то сказала по-французски. Я усмехнулась. Элис и Джейн стали гоняться друг за другом по корту, размахивая ракетками, как девушки-берсерки. Элис орала, чтобы Джейн извинилась, а Джейн смеялась и перепрыгивала через теннисную сетку, преследуемая Элис. Наконец, Элис поймала её и повалила на землю прямо у моих ног. – Резко извинилась перед Беллой! – Ни в жизни! Лия покачала головой и подошла ближе, Таня – за ней. – Вы двое хуже детей. Обе не обратили на неё внимания. – Извиняйся! – требовала Элис. Джейн пыталась вывернуться, но Элис держала её за запястья и нажимала всем телом. Джейн затихла и надулась. – Не буду! – заявила она. – Джейн… – Элис злобно улыбнулась. – Не заставляй меня. Я знаю твои слабые места. – Лия! – взвизгнула Джейн. – На помощь! Лия усмехнулась и помотала головой. – О боже… – сказала она. – Знаешь, мне как-то совсем не хочется встревать в ваши разборки, поэтому мы с Таней идём в душ. А вы тут решайте ваши взрослые проблемы. Джейн надулась под Элис и с ревностью глянула на Таню. – Замечательно, – сказала она, – но полегче с этой шлюхой. Твоя киска принадлежит мне – не забывай. Таня красиво нахмурилась и произнесла с диким акцентом: – Я знаю слово "шлюха". – Ой, ну разве не мило? – Джейн улыбнулась. – Она знает, что она шлюха. Кто-нибудь погладьте девушку по головке – она такая умная! – Она сказала, что знает, как по-английски говорят "шлюха", – уточнила Лия с улыбкой, а потом повернулась к Тане и взяла её за руку. – Allons, laissez-nous vont (Пошли - фр.). Лия уже уводила её прочь, и Таня бросила Джейн через её плечо: – Vous etes le шлюхи (Вы шлюхи - фр.). – Ну, наверное, так оно и есть, – хихикнула Джейн и улыбнулась Элис, сидящей сверху. – Я могу наконец подняться? – Сначала извинись перед Беллой. Джейн закатила глаза. – Извини, – сказала она с нескрываемым сарказмом и опять повернулась к Элис. – Ну, довольна? – Белла, ты её прощаешь? Джейн застонала. Я по-прежнему потирала себе виски, но улыбнулась и кивнула. Элис отпустила её и вскочила на ноги. Джейн встала и отряхнула сзади юбку. Мы все были в одежде для тенниса: белые майки, белые мини-юбки и даже белое нижнее бельё – я подсмотрела. Элис улыбнулась. – Хорошо, – сказала она. – А теперь... поцелуйтесь и помиритесь, – она смущённо засмеялась и сложила руки за спиной. – Я хочу на вас посмотреть. Мы с Джейн одновременно закатили глаза, но между нами не было никакой ненависти, и нам обеим хотелось угодить Элис. Поэтому мы так и поступили. Джейн подошла ко мне и обняла руками за талию. Она склонила ко мне голову, а я взяла её за щеки и прижалась своими губами к её. Между мной и Элис по-прежнему оставалось так много нерешённых вопросов, которые требовали внимания, но очень трудно оставаться сосредоточенной, когда тебя так отвлекают. К тому же мне очень нравилась Джейн. Она была злобной и язвительной, запустила мне теннисным мячом в голову, но она одновременно самая милая и из всех Калленов, наверное, больше всех любит Элис. Иногда я даже ревновала к ней, но в другое время (например, сейчас) мне это казалось прекрасным. Я пролезла языком между её губ, а поскольку знала, что Элис на нас смотрит, нащупала её попу под юбкой и как следует сжала ладонями. – Ух… – Элис даже захихикала. – Как горячо… Мы с Джейн продолжали целоваться, а Элис подошла и тоже пощупала Джейн за попу. Блондинка повернулась от меня к Элис, чтобы та тоже могла её поцеловать. Они целовались всего в нескольких сантиметрах от меня, их языки играли и двигались. Затем Элис повернулась ко мне и стала целовать меня, а мы обе продолжали сжимать попу Джейн ладонями. В итоге у нас получился тройной поцелуй, с языками и прикосновениями разгорячённых щёк. Мы занялись любовью прямо на теннисном корте, хихикая и играясь. Джейн пыталась подобрать некий реквизит нам в помощь, но мы с Элис убедили её, что не нужно совать теннисные ракетки туда, где они всё равно не поместятся, а также уговорили её не снимать сетку, чтобы завернуть в неё моё обнажённое тело. Когда мы закончили, солнце уже садилось, и мы пошли обратно к дому, взявшись за руки все втроём, через сад в задней части дома. Светлые волосы Джейн светились в последних сумерках, а трусики Элис лежали у меня в кармане. – Ну так когда вы, девочки, наконец отдадитесь Большой Вики? – спросила Джейн как бы между прочим. – Этой цыпе просто необходимо, чтобы её уложили в постель. Мы с Лией пообщались с ней прошлым вечером. Спрашиваем её, не нужна ли ей и Роуз компания, а она так насмешливо отвечает, типа: "Если бы мне нужна была твоя компания, дорогая Джейн, я бы не стала дожидаться предложений". Джейн очень картинно изобразила британский акцент, и Элис засмеялась. – Пора этой суке идти в ногу со временем, – сказала Джейн. – Никто уже так не говорит, как она. Сейчас выражения совсем другие используют. Она же вполне может овладеть даже американским выговором, если захочет. И как только Розали на это забивает? Элис перестала хихикать, а её улыбка стала немного грустной. Мы остановились на садовой дорожке, скрипнув теннисными тапочками по гравию. – Да что с ней вообще творится? – спросила Элис. – Она скучает по тебе, – пожала плечами Джейн. – Чего тут думать? – Наверное, дико злится? Джейн уже было открыла рот, чтобы опять съязвить, но затем закрыла его. Она увидела выражение лица Элис и решила ответить серьёзно. – Я не знаю, – сказала она. – Скорее, она просто запуталась. В Форксе она не предполагала, что в Белле есть что-то особенное. Да и никто из нас не предполагал. А теперь она знает, как сильно ты её любишь. Она понимает, что ей уже больше никогда не отвоевать твоё сердце. И она не знает, как с этим справиться. Элис задумчиво кивнула. Джейн взглянула на меня, вздохнула и пошла по садовой тропинке к дому. – Ну, я лучше найду Лию, – сказала она. – Вы этим вечером будете тусить? Элис не ответила, по-прежнему погружённая в раздумья, поэтому я сказала: – Скорее всего, нет. – Ништяк, – Джейн ухмыльнулась – Ещё увидимся тогда. Затем она повернулась и поскакала вприпрыжку к дому. Солнце ещё больше зашло, и когда я повернулась к Элис, она, склонив голову, осматривала живую изгородь вдоль дорожки, и в свете заката её белая одежда просто светилась. – Ты в порядке? – спросила я. – Да, – она повернулась ко мне и тяжело вздохнула. – Мне просто что-то взгрустнулось. Мы с Вики обычно были так близки. А Розали... – она снова вздохнула. – У меня было много свадеб, но с Розали я действительно думала, что это всерьёз. – Тебе их не хватает? – Не очень, – она покачала головой. – Мне просто грустно, что всё обстоит именно так. Но это не наша вина. То есть, мы с тобой хотим быть вместе. Мы не делали ничего плохого. Так? Я кивнула. Хотя, если уж вспомнить, Элис резко бросила свою жену и госпожу, когда встретила меня, практически не приведя других причину, помимо внезапно вспыхнувшей страсти к другой девушке. Не было ни развода, ни официального расставания – только жёсткое посылание в игнор с созданием видимости дружбы. Даже как-то жестоко, знаете ли. Можно было немного лучше всё уладить, но опять же, так можно сказать про всё, что делала Элис – и поэтому именно я должна теперь рулить нашими отношениями. И самое главное – я просто хотела, чтобы всё было хорошо. Элис смотрела на закат, и после недолгих раздумий я обняла её сзади. – Хочешь, зайдём к ним сегодня? – спросила я мягко. – Нет, – она помотала головой. – Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить Викторию, но точно знаю, что больше никогда не приползу к ней на коленях. И тебе такого тоже не желаю. – Тогда что ты будешь делать? – Ничего, – она тяжело вздохнула. – Это из-за неё всё пошло наперекосяк, не из-за меня, не из-за тебя. Если она хочет снова помириться с нами, пусть делает первый шаг сама. Она мне больше не госпожа, я больше не обязана перед ней кланяться. Если она хочет, чтобы в её жизни была я, то пусть усвоит, что со мной и с тобой нужно обращаться с уважением. Пусть поймёт, что мы сами можем решать, чего мы хотим и чего не хотим в наших отношениях. Я почти улыбнулась. Но только почти. – Этого никогда не случится, – сказала я. Элис обернулась и улыбнулась в последнем отблеске сумерек. – Я знаю, – сказала она. – Но это не имеет значения. Потому что мне нужна только ты.***
В тот вечер мы смотрели кино. Все сидели дома, и, после сбора вокруг Джейн с её видео-играми, от ничего делать возникло предложение посмотреть какой-нибудь фильм. Я бы могла предложить что-нибудь попикантнее, для всей семьи и, например, голышом, но посмотреть фильм тоже будет весело. В итоге вся семья, включая Таню, собралась у огромного плазменного экрана и стала спорить на тему "что посмотреть". У всех семи девушек были совершенно разные вкусы – не самая красивая получилась сцена. Эсме скромно предложила какую-нибудь ненавязчивую романтическую комедию, возможно, что-то с Сандрой Баллок. Элис мгновенно осмеяла эту идею и потребовала показать трилогию "Тёмный рыцарь" целиком. При этих словах Джейн громко простонала, сказав, что Бэтмен отстой, а Мстители куда лучше, и, кроме того, даже в фильме про Человека-паука есть романтическая тема. Они так заспорили с Элис, что дуть не дошло до драки. Таня, которая вертелась около стопки с фильмами, предложила что-то на французском языке. Карлайлу это показалось интересно, и он объяснил мне и Эсме, которые не бельмес не говорили по-французски, что это исторический эпос о любовных похождениях Марии-Антуанетты с другой женщиной. Я бы даже согласилась, но Эсме не понравилось, что там всё плохо закончится – ведь французская королева окончила свои дни на гильотине, но Элис сказала, что плохой конец – не вопрос, потому что мы будем смотреть трилогию "Тёмный рыцарь". Джейн послала её куда подальше, и они опять чуть не подрались. Лия, которая всё это время молчала и немного устало наблюдала за всеми, предложила посмотреть что-нибудь, что бы нравилось всем, и наконец перестать пререкаться. Элис сказала: "Хорошая мысль!" – и в итоге мы посмотрели трилогию "Тёмный рыцарь". Больше всего нравилось смотреть Элис, но её восторг передавался другим, и вскоре они с Джейн горячо обсуждали каждую новую сцену, а Лия то и дело добавляла едкие комментарии. Эсме приготовила попкорн, и хотя из людей в комнате были только мы с Таней, ни одной из нас почти ничего не досталось. Элис и Джейн сжевали по миске каждая, Лия съела горстку, видимо, за компанию, а Эсме и Карлайл ели из одной миски, обнявшись на диване, как подростки в кино. Элис и Джейн сидели на ковре у их ног, как дети, а Лия и Таня – на диване. Я сидела на другом диване напротив одна, перед телевизором, но смотрела главным образом на Элис. Ей по-настоящему нравилась трилогия, и она трижды утверждала, что все испытания бессмертием стоят того, чтобы посмотреть эти фильмы, художественное значение которых останется непревзойдённым в веках. Каждые несколько секунд она поворачивалась ко мне, как бы молча спрашивая моё мнение о той или иной сцене, и я вскоре устала разыгрывать восхищение, но думаю, фильмы мне тоже понравились. Я, конечно, не кончала в трусики, как Элис, но было довольно круто. Хотя временами во мне просыпалась слабая ревность оттого, как Элис вылупленными глазами смотрела на Джокера и повторяла слово в слово его реплики, когда он появлялся в кадре. Она чуть не завизжала, когда он взорвал больницу, а Джейн воспользовалась возможностью и съязвила о том, сколько там на работе погибло мужиков. Элис довольно решительно её осудила. В общем, было очень весело, но хотя мы начали рано, до конца мы трилогию так и не досмотрели. К концу второго фильма Лия изменилась в лице – она первой заметила. Я сидела спиной ко входу гостиной, и Лия, казалось, посмотрела мимо меня на кого-то, кто едва вошёл. Она ухмылялась на фильм и продолжала ухмыляться, но уже по-другому. Элис и Джейн смеялись над тем, что только что произошло в кадре, но когда Элис взглянул на меня, чтобы узнать мою реакцию, она увидела то, что Лия увидела позади меня. Её улыбка полностью пропала. Смех в зале замер, когда это заметили все остальные. С холодком внутри я повернулась в кресле и посмотрела через плечо. Это была Виктория. Я почти ожидала увидеть что-то ужасное или страшное, но на ней не было ничего ужасного или пугающего – красное платье, полуофициальное, будто она собралась на ужин в шикарный ресторан. Позади неё стояла Розали, тоже одетая в полуофициальное платье белого цвета с колоритным вырезом спереди, открывающем её грудь почти до живота, и бриллиантовым колье на шее. В комнате стало тихо, если не считать звуковой дорожки к фильму. Никто, казалось, не представлял, как реагировать на появление пары, и мы тихо ждали, как будто не хотели будить то, чему лучше спать. Виктория без всякого интереса взглянула на экран, как если бы спустилась из своей комнаты, просто чтобы узнать, что мы тут смотрим. На её изящном запястья сидел бриллиантовый браслет, и она нарочито поправила его, пока мы молчали. Затем она вздохнула и оглядела комнату с улыбкой, не предназначенной ни мне, ни Элис. – Мы с Розали идём на ужин. Кто-нибудь хочет пойти с нами?