***
Прошло два дня, и я начала понимать, что совершенно не знаю, как сделать это для неё "настоящим событием". Обычно именно Элис придумывала всякое такое, а у меня к этому не было ни малейших склонностей. Пока я придумала только снять номер в гостинице, как на нашем первом свидании. Но мы так делали уже дважды, и если в первый раз это было круто, то сейчас уже могло вогнать во скуку. Секс-марафоны и кормление уже давно стали нашей постоянной программой на каждую ночь. К счастью Элис не капала мне на мозги, по крайней мере вслух. Но иногда я замечала, что она как-то по-особенному на меня смотрит, будто чего-то ждёт. Её большие глаза были наполнены нетерпением и надеждой, как если бы она ждала, что я сейчас что-то ей предложу. Эх, если бы всё было так просто… Наверное, свадьба всё же легче, чем это обращение. По крайней мере, на свадьбе ничего особенного придумывать не надо. Жаль, я совершенно не представляла, чего ждёт от меня Элис. В Форксе она предлагала обратить меня после выпускного, но сейчас это не вариант. Даже если я завтра запишусь во французскую школу, ждать выпускного ещё целый год, если у них вообще устраивают выпускные. Может быть, у них здесь в Париже просто дискотеку мутят по таким событиям. В любом случае, ничего особо романтичного здесь нет. Пока я училась в школе, то с нетерпением ждала этого дня, а сейчас я как будто уже отучилась. Конечно, я ещё подросток, но уже не школьного возраста, и уверена, что Элис ждала от меня чего-то более взрослого. Но сколько бы я ни думала, ничего не приходило мне в голову. Выпускной вечер мог стать прекрасным поводом, чтобы мы закрепили наши отношения, как в идеальном школьном романе. Но тут я вспомнила, что Элис на самом деле не собиралась обращать меня на выпускном. Она хотела моей смерти. Да, мы собирались меня обратить, но она мечтала о смерти. И я по-прежнему не уверена в том, не забыла ли она эту мечту. После музея, когда она решительно пошла в отказку, мы больше не говорили об этом, но я подозревала, что эта мечта до сих пор сидит в ней. Чем больше наши отношения стабилизировались, тем больше она возвращалась к старому. В последнее время она стала заниматься любовью немного агрессивно: сильнее хватала и грубо работала языком, в её укусах чувствовалась сдержанность. Когда она кормилась, я чувствовала, что её всю будто трясёт, когда моя кожа лопается под её клыками, а кровь льётся ей в рот. Я слышала это по её сдавленным стонам, когда она сосала из ранки, а когда я обнимала её и шёпотом ободряла, то чувствовала, что ей хочется вонзить клыки немного глубже, ещё глубже, до самой глубины, чтобы я растворилась в ней полностью. Самое забавное было в том, что мне это даже нравилось – когда меня хотят. Я не могла с точностью сказать, по-прежнему ли она тайно желает лишить меня жизни, но даже если и так, это меня больше не беспокоило. Я имела в виду всё то, что сказала ей тогда в музее. Если её по-прежнему будоражат мечты о смерти, я готова поговорить об этом и даже выслушать её. Тогда на выпускном я вся распсиховалась, потому что всё было не вовремя и как-то неожиданно, но я то и дело думала об этом в последнее время, и всё уже представало передо мной в совершенно другом свете. Иногда я лежала и не спала ночью, свернувшись вокруг тела Элис – шея болела от укусов, от потери крови тянуло в сон, – и мне начинало казаться, что на самом деле ничего тут страшного и нет. В теории, по крайней мере. С определённой точки зрения всё даже казалось романтично и идеалистично: миг наивысшей связи между вампиром и его жертвой. Можно ли сильнее выразить свою любовь, кроме как отдать другому свою жизнь – своё прошлое, настоящее и будущее? Конечно, умирать отстой, но всё же это было круто. Но ничто из этого не помогало мне придумать, как превратить моё обращение в "настоящее событие". Мне бы поговорить об этом с Элис, но она явно ждала сюрприза, и даже хуже того, она, похоже, верила в меня. Она думает, я знаю, что делаю. Но сознательность никогда не была моей сильной стороной, и теперь, через два дня после нашего разговора в кафе, я была совершенно без понятия. Конечно, я тоже полная идиотка (во многих отношениях), и на утро третьего дня я обнаружила у себя желание поговорить с Лией – интересно, что она думает? Наконец, меня осенило, что нет никаких причин, почему я не могла бы увидеться с Лией. То есть, разве сёстры нужны не для этого? Лия сама говорила, что я ей небезразлична и она умеет хранить тайны. Если кто-нибудь и может подкинуть мне стоящую идею, то точно Лия. Единственной проблемой было хоть на несколько часов отцепиться от Элис. Та любила каждый день как можно дольше проводить время в моём обществе, и я немногим от неё отличалась. Если честно, даже походы в туалет давались мне с трудом. Но я была полна решимости сделать следующий шаг в наших отношениях, а для этого мне нужен совет. Поэтому я призналась Элис, что мне нужно поговорить с Лией об обращении и всём прочем. Элис проявила понимание и даже была взволнована моим прогрессом. Поцеловав меня несколько десятков раз, чтобы удовлетвориться на час или два, она отправилась к Виктории и Розали. Виктория ещё не до конца успокоилась, и я подозревала, что Элис даже немного нравилось, что её бывшая госпожа пребывает в унынии. Элис любила дразнить других. Я нашла Лию в тренажёрном зале. В чёрном облегающем трико, она качала железо, красивая сгибая бицепсы и поблескивая капельками пота на медного цвета коже. У вампиров странно происходит обмен веществ в организме. Я узнала, что хотя они не полнеют и не худеют, но всё равно могут накачивать и терять мышечную массу. Лия привыкла держать себя в тонусе, и ей это очень шло. При виде меня она не остановилась, а я села на скамейку рядом с ней. Я не из тех девушек, кому нравится обсуждать проблемы в своих отношениях, и меня немного трясло, что я не с Элис. Но Лия слушала, кивая головой, улыбаясь и несколько раз даже посмеиваясь. Наконец, закончив тягать железо, она перешла на беговую дорожку, настроила её на нужную скорость и начала бег на месте. Я воспользовалась мгновением, чтобы заценить её обтянутую спандексом попу, а потом подошла к дорожке спереди. – Так что ты думаешь? – спросила я с тревогой. – То есть, я хочу, чтобы она была довольна, но я просто ума не приложу, чего она от меня ждёт. Как она обратила тебя? – Это сделала не она одна, – Лия помотала головой, размахивая руками при ходьбе. – Я немного отличаюсь от других. – В каком смысле? – Меня обратили все сразу, – объяснила Лия. – Джейн же рассказала тебе, как я с ними встретилась, верно? В общем, идти мне было особо некуда, так что можно сказать, что они приняли меня в свою семью – как бродячую кошку. Звучит не слишком романтично, но я особо не загонялась подобными темами. Можешь мне не верить, но я была даже хуже, чем ты или Таня – прожжённая шлюха. Я была благодарна им за то, что приняли меня, поэтому давала им делать с собой всё, чего они ни пожелают. Это Джейн пришло в голову обратить меня, но она сделала это не в одиночку. Мы с Джейн всегда были либерально смотрим на наши отношения. Я задумчиво кивнула. А ведь это очень даже неплохо: ни тебе ссор, ни обид, ни всяких скандалов. Но проблема в том, что я люблю Элис и хочу, чтобы она была счастлива. Поэтому вряд ли мне подойдёт обращение всей семьёй в ходе кровавой оргии. К тому же в глубине души мне хотелось, чтобы для меня это тоже стало "настоящим событием". Просто жаль, что Элис отказалась заниматься этим сама. У неё гораздо лучше получалось устраивать "настоящие события". Я до сих пор вспоминаю, как мы стали встречаться. Моя идея первого свидания включала пиццу и кино, а её – дресс-код, номер в гостинице и самый интенсивный секс в моей молодой жизни. Очевидно, моя девушка лучше знает, чего хочет. Я вздохнула и сказала: – Хорошо, а что мне тогда делать? Устроить всё после выпускного вечера было хорошей мыслью, но никаких выпускных больше не предвидится, и вряд ли мы будем ждать, пока я снова пойду в школу. Я тут подумала, может сделать это на её день рождения или что-то в этом роде, но... – Она не знает, когда у неё день рождения. – Вот как? – Всё равно тупая затея. – Ну, а что ещё придумать? Лия ухмыльнулась, не отрываясь от бега. Кончики её тёмных волосы липли ко лбу, а груди подпрыгивали с каждым шагом. – Мне это произнести вслух, или сама догадаешься? – спросила она. Я нахмурилась. Я уже два дня ломаю над этим голову, а она ведёт себя так, будто ответ совершенно очевиден, а я в упор не могу догадаться. Нет, всё-таки я действительно полная идиотка, поэтому я пробормотала: – Этим ты точно сэкономишь мне время. Она усмехнулась и стряхнула волоса с лица. – Ты давно знакома с Элис? – Почти два года. – И сколько месяцев из этих двух лет вы встречаетесь? – Не знаю, – я задумалась. – Восемь, наверное. – То есть можно сказать, она твоя давняя знакомая, верно? Я кивнула, недоумевая, к чему она клонит. Вроде как она собиралась подать мне какую-то идею… Лия продолжала бежать и говорила, как учитель, задающий наводящие вопросы ученику у доски. – И вы правда любите друг друга? – напомнила она. – Ну, да, – я медленно кивнула. – А теперь Элис хочет связать с тобой свою судьбу? – Да. Лия посмотрела на меня, но мне по-прежнему ничего не приходило в голову. Она закатила глаза и добавила: – Она хочет перевести ваши отношения на новый уровень? Она хочет обратить тебя и жить с тобой вместе? Ей больше не нужна просто девушка, ей нужно что-то посерьёзнее – партнёр. – Да, – я кивала и кивала головой. Лия опять подождала, по-прежнему не отрываясь от бега. Мне по-прежнему ничего не приходило в голову. – Никакие мысли не напрашиваются? – спросила Лия. Я нахмурилась: что мне должно было прийти в голову? Лия просто повторила всё то, что я ей говорила до этого: Элис любит меня, я люблю Элис и готова двигаться дальше. Но ведь речь идёт не о свадьбе, а о том, что Элис хочет обратить меня. Мне нужны какие-нибудь идеи для совместной встречи. В общем, я понятия не имела, на что намекает мне Лия, и просто пожала плечами. – Напрашивается мысль, что она хочет обратить меня, – сказала я. – А я всё хочу сказать, что я готова, но не могу понять, как сделать это для неё «особенным событием». – Неужели ты так мало знаешь о девушках? – вздохнула Лия. – Наверное. Лия нажала несколько кнопок на панели управления. Беговая дорожка замедлила ход и постепенно остановилась. Она перегнулась через поручень и посмотрела на меня. – Слушай, – сказала она, – забудьте ты на мгновение об этом обращении. Подумай лучше о ваших отношениях, потому что для Элис это важнее. Более того, она хочет, чтобы твои обязательства перед ней ознаменовались какой-то церемонией. Обрати на это внимание. Как лучше всего показать ей, сколько она для тебя значит? Я задумалась и сказала: – Позволить ей обратить меня? Лия выдохнула через нос. Я тоже начала терять терпение. – Почему ты просто не скажешь мне? – заныла я. Лия покачала головой, но так и не говорила. – Слушай, – она решила зайти с другого бока. – Элис погружена в свои мечты. О чём мечтают все девчонки? – Влюбиться? Но ведь для нас это уже пройденный этап. – Ты безнадёжна! – Наверное, – я кисло вздохнул. Лия усмехнулась, схватила полотенце, вытерла лицо и села на скамью у тренажёра. Я подсела к ней рядом, и она обняла меня за плечи, как старшая сестра. – Элис явно хочет, чтобы ты догадалась до всего сама, поэтому я не буду тебе ничего подсказывать, – сказала она. – Но помни, что Элис всегда немного завидовала людям. Ей нравится быть вампиром, но столь же нравится притворяться человеком. Если бы она была обычным человеком, просто самой среднестатистической девушкой, а ты бы правда любила её, и вы бы давно встречались, а ей бы хотелось перевести ваши отношения на новый уровень – тогда она скорее всего бы ждала, чтобы ты... Лия ждала, что я закончу фразу сама, но на меня по-прежнему не сходило озарения. Я сломала себе голову, а затем просто выпалила: – Блин, какая же я тупая! – Ты не тупая, – усмехнулась Лия. – Ты просто ещё слишком юна и вляпалась в отношения, в которых мало что понимаешь. Ну так, мне тебе сказать открытым текстом? – Да, – попросила я. – Сделай одолжение. Лия вздохнула. Она посмотрела на меня так, будто я попросила её передать мне "шпору" на экзамене (3), но потом улыбнулась и сказала: – Элис хочет, чтобы ты позвала её под венец. Она хочет обратить тебя в первую брачную ночь. Я замерла. Брак? Серьёзно? Мне это казалось чем-то странным. Наверное, это потому, что я ещё ребёнок, но о браке я бы совершенно не подумала. Однако, нет… Помню, я думала, что будет несложно сочетаться браком, но никогда не думала, что Элис этого захочет. И ведь это похоже на правду, действительно! Элис даже однажды намекнула на это – когда мы впервые обсуждали это в кафе, она сама сказала, что это всё всерьёз, «почти как брак». А потом она стала рассуждать о том, как мы могли бы жить вместе, вдвоём. Но серьёзно? Брак? Лия ждала моей реакции, так что я моргнула и забормотала: – Ну… и как же я могла до этого догадаться? – Рано или поздно до тебя бы дошло, – ухмыльнулась Лия, – особенно, если бы она начинала заикаться о свадебных платьях и узаконивании отношений. Хорошо, что ты успела спросить у меня, потому что она бы немного расстроилась, если бы пришлось намекать тебе уже ей. Она во многом остаётся старомодной – обожает сюрпризы. Я кивнула, постепенно привыкая к этой мысли. – Я бы никогда не догадалась сама, но кажется, это близко к истине, – сказала я. – Никогда не думала, что придётся делать кому-то предложение. – Разве ты никогда не мечтала выйти замуж? – Ну, есть немного, – призналась я. – Но никогда не думала, что это произойдёт со мной. Всегда считала, что свадьбы – это для натуралов. Ты правда думаешь, что она хочет сочетаться браком? – Именно. – Но в чём смысл? То есть, друзей и подруг мы всё равно приглашать не будем, к тому же мы уже вторые половинки друг друга. – Это неважно. Элис просто обожает всякого рода церемонии: платья, цветы, музыку… Кроме того, там будем и мы. Мне стало даже немного страшно. Свадьба? У меня? Но я рассеянно кивнула. – Да, наверное, – сказала я. – Но ты уверена? То есть, ты правда думаешь, что она хочет свадьбы? Я произнесла слово "свадьба", будто это что-то отстойное и глупое, чем занимаются только умственно отсталые. – Уж поверь мне, именно этого она и хочет, – усмехнулась и улыбнулась Лия. – Элис обожает свадьбы. Она обратила Розали в первую брачную ночь прямо здесь, в Париже. Она обратила Карлайла и Эсме в их брачную ночь тоже. Карлайл очень убедительно смотрелся в смокинге – у них была самая настоящая свадебная церемония. У Эсме и Розали всё было неофициально, как бы понарошку. Хотя, думаю, для Карлайла и Эсме всё было просто по фану. Вряд ли она по-настоящему любила Карлайла и Эсме. С Роуз всё было совсем по-другому. И с тобой тоже. Я кивнула, но при упоминании о Розали внутри немного похолодело. Я стала воочию убеждаться в том, насколько Элис любит Розали даже сейчас. Тут не было ничего непонятного. Розали можно было с лёгкостью назвать самой совершенной девушкой из когда-либо родившихся – особенно, если она проявляет к тебе чувства. Высокая, светловолосая, покорная – чёрт, да я сама чуть не влюбилась в эту суку, которая до глубины души меня презирала! Вряд-ли кто-нибудь когда-нибудь встанет между мной и Элис, но Розали – самое близкое к определению соперницы. – Сколько раз у Элис была свадьба? – спросила я. – Много, – поведала Лия. – Первой была Виктория. Ясное дело, это было триста лет тому назад. Элис тогда оделась, как мальчик. Я этого не видела, но Джейн рассказывала, что они очень мило смотрелись вместе. Она несколько раз устраивала свадьбу с Джейн, но это было не серьёзно: иногда Элис одевалась в мужскую одежду, иногда Джейн – просто по приколу, знаешь ли. Они играли свадьбу почти в каждой стране мира. – А у тебя? – Нет, – Лия помотала головой и, к моему удивлению, покраснела. – У нас с Джейн была свадьба всего один раз – в маленькой церквушке в Мексике. Было как-то даже романтично. Я улыбнулась, представив себе: пыльная церковь на вершине холма где-то за городом, вдалеке садится солнце, Джейн в кружевном платье, Лия в смокинге, карета с лошадью, Элис бросает цветы. – Теперь твоя очередь одеваться во всё белое, – Лия усмехнулась и хлопнула меня по плечу. – С такой ненормальной, как Элис, всё может быть непредсказуемо, но сейчас ты уже можешь с полной уверенностью назвать её своей единственной. Ещё ни с одной девушкой у неё не было всё так серьёзно. – Спасибо, – я несколько повеселела. Лия кивнула, обняла меня и прижала к себе. – Слушай, – сказала она откровенно. – Ты слишком юна и неопытна, чтобы взять такие заботы на себя. На твоём месте я бы завела себе девушку, которая бы помогала тебе, давала советы, одолжила тебе денег на обручальные кольца и всё такое прочее. – А ты можешь? – Думала, меня ты не попросишь, – Лия похлопала меня по спине, а затем встала, накинула полотенце на шею, посмотрела на меня и ухмыльнулась. – Я сейчас в душ. Пойдёшь со мной? Я была поглощена мыслями о свадьбе, но теперь подняла взгляд. Она стояла прямо передо мной в обтягивающем трико – подтянутая, накачанная и безумно сексуальная. Я почувствовала пробуждающееся желание, но секс с едва назначенной лучшей подругой будет не лучшим началом подготовки к свадьбе, поэтому я покраснела и помотала головой. – Нет, лучше не надо. Но Лия умела соблазнять другим. Собственно, ей даже не нужно было прикладывать к этому усилий. – Да брось ты, – сказала она, вскинув голову. – Ты же ещё не в браке. Я хотела ещё посопротивляться, но она уже пробиралась между тренажёрами. Я кисло посмотрела на её попу и подумала, что мне тоже не помешает подкачаться, а потом вздохнула и поспешила за ней.***
Следующие несколько дней прошли в странном оцепенении. Мы с Лией выбрали день на следующей неделе, чтобы купить кольца (она успела кое-что обсудить с Карлайлом), а до того момента мне было совершенно нечего делать, кроме как сидеть и удивляться самой себе. Жениться? Я? Божечки ж мои! Наверное, нужно было радоваться, но я почему-то совершенно не видела себя замужней. Наверное, потому что я ещё на самом деле не женщина. Я пыталась вести себя по-взрослому для Элис, но неужели меня можно с уверенностью назвать "будущей миссис Каллен"? В чём заключаются обязанности жены? С сексом у меня проблем нет. Вряд ли дойдёт дело до рождения ребёнка. Но что будет, когда мы будем жить вместе? Готовка еды не будет проблемой, так как мы обе будем вампирами, а мне всё равно это не в тягость. Работать будет Элис, по крайней мере, пока я не закончу школу, поэтому мне не придётся беспокоиться об оплате квартиры и счетов. Что ещё остаётся? Домашняя уборка? Ненавижу уборку, но, кажется, это самое мелкое из неудобств. Не знаю. Вроде, никаких проблем, но всё равно это кажется немного странным. То есть, говорят, давным-давно было вполне нормально выходить замуж в 17 лет. А сейчас? Не особо. Но думаю, всё это не имеет значения. Я люблю Элис и собираюсь провести с ней всю жизнь. Жаль, что нельзя обойтись без всех этих церемоний, но я была готова пройти через всё это, лишь бы Элис была счастлива. Было трудно смириться с мыслью, что это необходимо, но странным образом мне пришла мысль, что это действительно было следующим логическим шагом. Элис хочет чего-то особенного, а событие особеннее свадьбы придумать вряд ли возможно. Все говорят, что это самый важный день в жизни девушки. Элис трудно вписать в стереотипы, но ей нравится притворяться, и она любит свадьбы. Трудно поверить, что когда-то она была жената на каждом члене своей семьи, за исключением Лии. Сначала я думала, что из-за повторения всё покажется не таким романтичным, но чем больше я думала об этом, тем больше понимала, насколько это будет важно для Элис, чтобы всё было по-настоящему: взглянуть через алтарь в глаза своей благоверной и уверенно сказать "да". Лия сама говорила, что Элис никогда не любила их больше меня, и это было правдой. Я – её вторая половинка. Она шестьсот лет мечтала о такой девушке, как я, и теперь наконец нашла её. Когда мы поженимся, это будет навсегда. И поняв это, мне стало радостно. В конце концов, не только для неё это будет навсегда, но и для меня тоже – это просто класс, если подумать. Мы с Элис уже присмотрели несколько квартир, и скоро мы будем жить вместе. Только мы вдвоём. Остальные могут время от времени приходить в гости, но главным образом мы будем жить с Элис, как супружеская пара – не соседи, не подруги, не любовники, а именно партнёры. Иногда от таких мыслей у меня кружилась голова. В пятницу вечером мы с Элис ходили по одной из квартир, взявшись за руки, я осматривала пустую спальню и решала, куда поставим кровать. Вампиры не спят, а трахаются и обнимаются по ночам, и я в миг увидела всю нашу дальнейшую жизнь вместе. Утром звенит будильник, а я неохотно отрываюсь губами от киски Элис. Мы вместе принимаем душ, может быть, легко завтракаем. Я целую её на прощание и отправляюсь в школу или колледж, возвращаюсь и занимаюсь домашкой, с нетерпением дожидаясь её возвращения с работы. Вечером мы идём на свидание, или, может быть, остаёмся дома и смотрим фильм, на середине которого теряем к нему интерес и начинаем целоваться. Элис заметила выражение на моём лице и улыбнулась, как если бы почувствовала то же самое. Мы кратко переговорили и решили, что эта квартира нравится нам обеим. Вскоре она уже договаривалась с агентом по недвижимости. В тот вечер мы с Элис тусовались с Вики и Роуз. Как бы странно это ни казалось, я даже про себя начала называть их "Вики" и "Роуз". Вообще-то рыжая по-прежнему оставалась моей заклятой подругой, однако трудно не поддерживать тёплые отношения к той, которой нравится связать тебя и методично вставлять тебе разные вещи в каждое отверстие. Казалось, Виктории Элис немного разонравилась, и она сосредоточила все свои сексуальные устремления на мне. Между нами всегда была странная химия, из-за которой я изменяла и наслаждалась собственным изнасилованием, и, кажется, я продолжала для неё оставаться чем-то новым. Моя невиновность давно прошла, но в некоторых вещах я была ещё очень неопытна, и, казалось, она обожает проделывать со мной то, что ещё никогда не проделывали раньше. Этим вечером мы пошли на оперу. Она называлась "Богема". Действие происходило во Франции, но исполняли её на итальянском языке, и я абсолютно ничего не поняла. Элис выкупила целую ложу и нашёптывала мне комментарии. Как я поняла, там был какой-то чувак по имени Родольфо, а у него была чикса по имени Мими, но Родольфо был беден, а Мими болела, и в конечном итоге Мими всё-таки умерла, потому что Родольфо не смог купить ей лекарств, но она всё равно осталась с ним, потому что они очень сильно любили друг друга. Очевидно, это была трагедия, но она большей частью не произвела на меня должного впечатления, потому что музыка казалась мне досадно громкой, и я почти не понимала, что происходит на сцене. Розали было столь же скучно, как и мне, и вскоре мы уже стояли на коленях в наших дизайнерских платьях и отлизывали у нашей прелестной госпожи. Ложа была прекрасно укрыта от посторонних глаз. Элис и Виктория сдвинули стулья поближе и стали целоваться, задрав платья и разведя ноги. Несмотря на громкую музыку, я совершенно ясно слышала стоны Элис. – О боже, я сейчас кончу… – повторяла она. Я сосала ей клитор, а она слегка ёрзала на стуле, обхватив мою голову ногами. – Белла… Белла… О боже, как хорошо… Вики, ты как? – Я ещё не совсем, – та раздражённо фыркнула. – Мы не такие развратные шлюшки, как ты, Элис. Элис засмеялась, но у меня сложилось впечатление, что словесные нападки Виктории были серьёзнее, чем предполагала Элис. Однако я не отрывалась лицом от киски Элис, а поэтому не видела выражения их лиц. Но потом Элис похлопала меня по голове и разомкнула ноги на моей шее. – Помедленнее, детка, – сбивчивым голосом попросила она. – Притормози ненадолго. Пусть Вики догонит. Я облизала губы и стала свидетельницей сцены: Виктория сидит с разведёнными ногами, а белокурая голова Розали ходит у неё между бёдер, пока та работает языком. Элис спустила бретельку платья Виктории и со стоном поцеловала её. Под платьем у Виктории ничего не было, и Элис взялась ладонью за огромную грудь Виктории и сжала её, а потом потянулась губами к её набухшему соску. Виктория заметила, как я смотрю на неё с колен на полу, и ухмыльнулась. На сцене низкий женский голос выводил что-то скорбное и мрачное. Не сводя глаз с Виктории, я поцеловала колени Элис и поднялась поцелуями по её бедру. – Давай, Вики, – сказала Элис, целуя и посасывая ей сосок. – Кончи вместе со мной. Давай вместе. Ухмылка Виктории становилась всё шире и шире, пока она прижимала голову Элис к своей груди. – М-м-м… – стонала она, глядя на меня. – Кажется, я скоро кончу… Я пыталась понять, что скрывается за этой ухмылкой. Ликование? Она хвастается тем, что Элис сосёт её грудь? Я так и не поняла, но в груди возникло непонятное чувство. Я отвела взгляд и опять повернулась губами к киске Элис – та тут же застонала: – М-м-м… да… Вот так… О боже, не останавливайся, детка… Вики, ты готова? Скосив взгляд, я увидела, как Виктория прижимает Элис к себе. – Очень даже, – прошептала она в губы Элис. Элис высунула язык, тяжело дыша. Я продолжила отлизывать киску Элис, провела несколько раз языком по её клитору, взяла его губами и стала сосать. Элис застонала, ёрзая на стуле. – Класс… – она тяжело дышала. Она уже почти кончала – это чувствовалось по её голосу. Дыхание становилось прерывистым, а в это время в опере наставал драматичный момент, когда соединялись звуки скрипок и виолончелей. – Хорошо, быстрее… – она ахала. – Быстрее… Розали, не останавливайся… Белла… Белла, ты тоже… О боже, детка, отлижи у меня как следует… О… О… Да… О… О.. О-о-о…! Её стоны прервались вскриком оргазма. Она с такой силой обхватила ногами мне голову, что не стало слышно музыки. Наконец её ноги ослабли, и я услышала, как она засмеялась, когда волны оргазма прошли. Очевидно, Виктория тоже кончила, но тихо. В присутствии Элис она в последнее время как-то стеснялась и почти не давала себе спуску. Я надела Элис трусики, а она поправила платье. – Класс, – сказала она, хихикая. – Вот это называется "кончила". Кому нужна эта опера, когда у тебя отлизывают? Виктория подняла бретельку платья и заправила грудь – я встала. Я бросила на неё короткий взгляд, облизнув губы, чтобы насладиться вкусом Элис, а затем уселась к Элис на коленки. – Много мы тут пропустили? – поинтересовалась я об опере. – О, не так много, – Элис уже лезла мне под платье. – Они тут немного попели. Поверь, самое лучшее не прошло мимо тебя. Я чувствовала, как пальцы Элис пробираются ко мне в трусики к киске. Розали сидела у Виктории на коленях, и Виктория также шарила рукой у Розали под платьем. Я слегка поёрзала от приятного ощущения, когда Элис засунула в меня свои пальчики. Элис засмеялась. – Вау, да ты вся мокрая, – сказала она. – Ты так намокла оттого, что отлизывала у меня? – Ага, – я посмотрела ей в глаза и кивнула. – Какая же ты молодец, – Элис засмеялась снова. – Бедняжка, так возбудилась… Моя детка – большая жирная шлюха, верно? – Я не жирная, – возразила я игриво. Виктория взглянула на нас немного мрачно, но столь же неловко: – Элис, прошу тебя, не надо её так унижать. Я стесняюсь. Элис засмеялась, продолжая не отрывать от меня взгляда и наблюдая за моей реакцией. Она засунула пальцы глубже мне под платье. – Прости, – сказала она. – Слушай, у меня мысль. Детка, можешь поцеловать Розали? Готова поспорить: Розали не будет возражать. Правда, Роуз? Я посмотрела на Розали. Та сидела, вся покраснев и разведя длинные ноги, лицом ко мне, и я видела, как Виктория водит рукой между её бёдер. Элис тёрла пальцами мне киску. Я посмотрел в голубые глаза Розали, намекая, что с удовольствием её поцелую, особенно если этого хочет Элис. Она ухмыльнулась и обратилась к Виктории. – Только с разрешения госпожи, – прошептала она. Возможно, я всего четвёртый раз слышала её слова за вечер. Она не так часто что-то говорила, но когда открывала рот, всегда стоило послушать. Виктория улыбнулась мне, задумалась, а затем ухмыльнулась. – Я думаю, что даже разрешу, – сказала она Розали. – Так наша сладкая парочка хоть будет поменьше болтать, а кроме того... ненавижу, когда твой прекрасный ротик остаётся без дела. Розали улыбнулась и поцеловала свою госпожу в губы. Затем она довольно послушно повернулась ко мне и наклонилась вперёд. Я тоже наклонилась вперёд ей навстречу, и наши язычки встретились, когда Элис согнула внутри меня свой пальчик. Я простонала в губы блондинке и поцеловала её глубже, под действием пальчиков Элис. Та засмеялась. – Ах, как сладко, – сказала она. – Как приятно видеть, что вы больше не ссоритесь. Мы с Розали кончили уже под самый занавес оперы – в оркестре громыхали тарелки, а публика начинала овации. В общем и целом, представление удалось. Я про оперу, а не про нас. Наше шоу было не для широкой публики. Мы с Розали встали с коленей наших любимых и поправили платья, разглаживания ткань на бёдрах и обмениваясь улыбками. Элис и Виктория тоже встали, и мы вчетвером стали вежливо аплодировать, в то время как актёры собрались на сцене, взялись руки и поклонились. После оперы мы пошли прогуляться в близлежащий парк. Мы немного поболтали, а Элис рассказала краткое содержание оперы и обозначила эпизоды, которые я пропустила. Она сказала, что надо как-нибудь ещё раз сходить на эту оперу, чтобы я её всё же посмотрела целиком. Я согласилась с ней, потому что уважаю культуру и искусство. Просто трудно сосредоточиться на опере, когда сидишь в ложе, а твоя девушка шепчет тебе на ухо, чтобы ты ей отлизала. Потом мы зашли в то же кафе на берегу Сены, куда мы с Элис часто наведывались. Все сделали заказы на французском языке, а Элис заказала мне какой-то ликёр "Fernet Branca", заверяя, что мне он понравится. Мне принесли его в маленькой рюмочке – сладкий и крепкий. И да, он мне понравился. Виктория заказала простой кофе, который сидела и грациозно потягивала из чашечки, то и дело бросая взгляды на Элис, которая счастливо лопотала обо всех операх, которые уже посмотрела, и тех, которые собиралась посмотреть со мной. На рыжей была накидка из лисьего меха от Версаче, и я уже не раз за вечер ловила себя на мысли, что она самая сексуальная девушка в мире. Я понятия не имела, натуральный ли на ней мех, но даже если и так, уверена, лиса бы гордилась, что её шкурку накинули на такие стройные плечи. Вскоре Элис перестало сидеться на месте, и она предложила прогуляться вдоль реки. Но мы уже гуляли, и у меня разболелись ноги. Вампирский яд прекрасно действовал на моё либидо, но не на ноги. Элис расстроилась и предложила вернуться домой, но тут Розали сказала, что она бы с удовольствием ещё прогулялась. Было две против одной, и мы с Элис повернулись к Виктории за решающим голосом. Виктория хлебнула своего кофе и лениво взглянула на каждую из нас, решая про себя, хочет ли она ещё погулять. Она перевела взгляд с меня на Элис и призналась, что ей и тут неплохо, а Элис и Розали могут погулять и без неё. Элис повернулась ко мне за разрешением, что, уверена, совсем не понравилось Розали, и я кивнула. Виктория следила за мной хитрым взглядом из-под лисьей накидки, и мне странным образом льстило, что она бы предпочла посидеть со мной, а не прогуляться вдоль реки со своими прекрасными рабынями. Элис и Розали встали и взяли друг друга под руку и пошли. Мы с Викторией проводили их взглядами, Элис уже что-то лепетала, а Розали улыбалась. Я повернулась к Виктории. Та потягивала свой кофе с пустым выражением на лице. Я улыбнулась и кивнула головой в сторону Элис и Розали. – Они правда хорошо смотрятся вместе, – заметила я. Виктория посмотрела, как те идут под ручку по набережной среди других пар – две самые красивые девушки на свете: высокая и светловолосая Розали с маленькой и темноволосой Элис. Рыжая вздохнула и повернулась ко мне. – Наверное, – сказала она. – По крайней мере, они прекрасная пара. Надеюсь, хоть теперь ты понимаешь, почему Розали так дулась на тебя. Вообще-то да, я понимала. Я всегда чувствовала себя немного виноватой, что встала между ними, особенно когда мы только начали встречаться. Ревность Розали была настолько ядовита, что было невозможно не замечать, насколько ей не хватает Элис. Именно поэтому, я так и настаивала на том, чтобы Элис не переставала общаться со своей семьёй: она жила с ними почти шестьсот лет, для неё будет неправильно просто взять и бросить своих прежних любимых. Конечно, было бы идеально жить с Элис и только с Элис, но тут придётся подождать, пока её семья с этим не смирится. Я кивнула и повернулась к Виктории, когда Элис и Розали растворились в толпе. – Да, так и есть, – сказала я. – Но всё равно – это же не я виновата. Я не собиралась уводить Элис у всех вас. И нельзя винить меня за желание, чтобы она принадлежала только мне. – Возможно, – Виктория ухмыльнулась мне. – Но тут больше вопрос о правах. Я предъявила свои права на Элис почти на четыреста лет раньше тебя. Поэтому вряд ли меня тоже можно винить за всё то, что я сделала. Особенно учитывая, какие у нас были отношения с Элис, ей же самой навязанные мне. Было время, когда её любимой секс-игрушкой был нож. Я вспомнила рассказы Элис о том, что проделывала с ней Виктория, но теперь уже понимала, что это все фигня. Элис рассказывала, что это Виктория обратила её и любила причинять ей боль, но на самом деле это Элис нравились подобные вещи. У Элис была ярко выраженная склонность к подчинению, но только тогда, когда ей самой хотелось. В глубине душа она была сама себе госпожа. – А Элис рассказывал, что это ты увлекаешься подобными штучками, – тихо возразила я. – Элис врёт, – фыркнула Виктория, не сводя взгляда с чёрной жижи в своей чашке. – Пора бы уже к этому привыкнуть. Когда я встретила Элис, я была просто испуганной девушкой. Она научила меня всему, что я теперь знаю. – Может быть, но сейчас она изменилась. Она уже не такая, какой была раньше. И больше она не принадлежит тебе. Элис не принадлежит никому, кроме себя. – Возможно, – Виктория пожала плечами, как если бы не совсем была уверена в своих словах, да и наплевать, – но посмотри на всё моими глазами. Сначала Элис была моей и только моей. Нельзя же отдать то, что само пришло к тебе. Какое у неё право забирать у меня то, что она же сама мне подарила? И какое право у тебя забирать её у меня? – Она могла и передумать. – Верно, – Виктория по-прежнему глядела в свой кофе. – Но меня-то никто не спрашивал. Я посмотрела на неё. В горле пересохло, и мне не нравилось, куда заходил разговор. Что-то подобное мы уже проходили в Форксе, когда она заявляла, что Элис принадлежит ей и она вернёт Элис себе. Только тогда она всё заявляла надменно, с полной уверенностью, что Элис рано или поздно к ней вернётся. А теперь она была угрюма и холодна, как если бы до неё наконец-то дошло, что она потерпела поражение и пора переходить к другой тактике. В любом случае, мне это не нравилось, так что я глянула на неё через стол и сказала: – Ты это к чему? – Да так… – при моих словах её губы изогнулись в лёгкой ухмылке, а потом она широко улыбнулась и даже засмеялась. – Иногда я слишком зацикливаюсь на каких-то принципах. Честно говоря, мне до неё уже совершенно нет дела. Она... – Виктория замолчала, подбирая слова. – …меня разочаровала. Даже слишком. Сначала я не отвечала. Вряд ли она имела право перекладывать вину в неудаче своих отношений на Элис (в конце концов, у них были, мягко говоря, не совсем обычные отношения), но я решила не углубляться. "Рыжая сейчас опаснее, чем когда-либо", – думала я. Она так и не отошла после разрыва с Элис, но не это меня сейчас больше всего пугало. Страшнее было то, что её любовь, по-видимому, понемногу превращается в ненависть. Я решила проявить сочувствие в надежде, что ошибаюсь и Виктория потихоньку смирилась. Кроме того возможно, что в глубине души мне правда было немного жаль её. Из-за наших отношений с Элис мы стали странными подругами. Я не могла злиться вечно. Лорен дразнила и издевалась надо мной каждый день, а я в конечном итоге стала ходить с ней на свидания. То же самое и с Викторией: она сделала мне много гадостей, но она при этом поразительно сексуальна, и даже сейчас мне было трудно ненавидеть столь привлекательную девушку. – Мне жаль, – я только пожала плечами. Она улыбнулась на мою жалость и покачала головой. – Ну, – сказала она, краснея, как будто стеснялась собственной досады, – возможно, это было неизбежно. Ничто не бывает вечно. Виктория вздохнула и бросила быстрый взгляд на небо, будто проверяла, на месте ли ещё звёзды. Ещё раз вздохнув, она посмотрела на меня. – Жаль только, что я этого всего не знала триста лет тому назад, – продолжала она. – До всего этого – до того, как пришлось её отвоёвывать. Сейчас смерть в её руках на пике нашей любви представляется намного желаннее, чем любой другой исход, который я могла бы вообразить. Можно сказать, она разрушила мою жизнь. Мне нужна только она, а теперь я даже смотреть на неё не хочу. Я даже начинаю опасаться за свою драгоценную Розали. Ужасная судьба, не так ли, мисс Свон? Да, если задуматься – довольно ужасно. Я вспомнила свои чувства, когда Элис впервые бросила меня. Я её тогда и любила, и ненавидела одновременно. Однако мне не хотелось вгонять Викторию в ещё большую депрессию. Она и так была опасна, а если она поймёт, что ей больше нечего терять, что остановит её от непростительного поступка? – Ну, наверное, ты просто немного подавлена, – сказала я. – То есть, дерьмо случается, как ты уже знаешь. Ты переживёшь и это. Казалось, она поняла, о чём я думаю, и ухмыльнулась. – Осмелюсь сказать: переживу и не такое, – её ухмылка стала шире. Она склонилась над столом, нарочито глядя мне в лицо. – А до тех пор, по крайней мере, разве я не могу порезвиться с тобой? Зачем мне стонать над Элис, если что-то посвежее сидит прямо передо мной? Что думаешь, мисс Свон? Я покраснела и не ответила. Она стрельнула глазами на вырез моего чёрного дизайнерского платья и подняла взгляд на моё лицо, ухмыльнувшись моей неловкости. – Я думаю, мы станем прекрасной парой, – сказала она. – Как-нибудь нам нужно уединиться, только мы вдвоём. Мы можем многим заняться вместе. Может быть, ты после этого вообще перестанешь смотреть на свою драгоценную Элис. Не знаю, имела ли я право возбудиться. Заигрывания с Лией казались безвредными, так как Лия на всё смотрит достаточно либерально и никому не желает зла, а вот Виктория – другое дело. Виктория – распутная девушка, которая ещё неизвестно, чего хочет. Я просто пожала плечами, будто мне до лампочки, и сказала: – Это вряд ли. Виктория выпрямилась на стуле и подняла свой кофе. – Ещё увидим, – сказала она и отпила. Мы немного помолчали. Я задумалась над её словами и спросила: – Ты действительно не возражаешь, если бы Элис тебя тогда убила? Похоже, Виктория не ожидала такого вопроса. Она усмехнулась. – А что тут возражать? – сказала она. – Раньше я была против, но теперь немного одумалась, потому что она того не стоит. – А мне кажется, что стоит, – я нахмурилась. Виктория неопределённо пожала плечами, глянув в сторону реки, которая текла в лунном свете. – Тогда убей себя сама, – сказала она. – Уверена, Элис будет этому очень рада. Я помотала головой, внутри всё перевернулось от такого совета. – Элис уже хочет совсем другого, – сказала я. – Она просто хочет быть вместе. – Скорее ты просто боишься. – Я не боюсь. – Значит ты просто не любишь её, как утверждаешь. Я не ответила. Лицо странным образом вспыхнуло от всех этих разговоров о смерти и любви, и я расстроилась, сама не понимая почему. Как будто рыжая озвучила мою тайную фантазию, за которую мне было стыдно. Виктория повернулась лицом ко мне и ухмыльнулась. – Элис носится с этой мечтой уже несколько веков, – поведала она. – Ей нужна не та, ради которой стоит жить, а та, которая согласится ради неё умереть. Если ты правда её любишь… то исполнишь её мечту. Сказала она это весьма подчёркнуто, будто бросала вызов. Я проглотила комок в горле и посмотрела на неё. – Ты просто хочешь моей смерти, – я почти обиделась. – Тебе просто завидно. – О, ни в коем разе! – Виктория только усмехнулась и махнула рукой. – Я всего лишь думаю, что это будет забавно, только и всего. Но давай не будем ссориться. Твои отношения меня не касаются. Элис любит тебя, как может, и я уверена, что ты тоже будешь любить её так же.***
После этого разговора с Викторией в душе остался странный осадок. Сначала я старалась не вспоминать о нём, но потом только о нём и думала. Если ты правда её любишь, то исполнишь её мечту. Чисто теоретически проблем тут никаких нет. Приносить радость Элис – новый смысл моей жизни. Я и сама для неё сделаю что угодно, и ей позволю что угодно с собой сделать – чего бы ей ни захотелось, совершенно всё на свете. Но неужели она правда хочет моей смерти? Если бы это была просто идиотская мысль, которая пришла к ней в голову на выпускном, я бы предположила, что она уже давно с ней рассталась. Но это была не идиотская мысль. Она мечтала об этом уже очень давно и сама говорила, что ей этого хотелось с первого же мгновения нашей первой встречи – сначала умертвить меня, а затем и себя. И, что самое главное, ей хотелось, чтобы я ей это разрешила. Тогда после выпускного я предполагала, что это для неё что-то вроде попытки убежать: от семьи, от Виктории и Розали, – и вечно жить со мной вдвоём. Но чем больше я задумывалась, тем больше понимала, что это не просто попытка бегства от реальности. Даже если бы мы с Элис были совершенно счастливы вместе, ей бы по-прежнему хотелось того же. И вот теперь мы с Элис вполне счастливы. Она по-прежнему мечтает о смерти? Я не понимала, но всё больше и больше задумывалась об этом. Я уже пришла к выводу, что в теории это очень даже романтично, а вот на практике… Самым странным было то, что я правда думала, что на такое способна. От этого мне становилось немного жутко, но я не стала отбрасывать эту мысль, как на выпускном. То есть, мне это больше не казалось чем-то запредельным. Наверное, если Элис подойдёт ко мне завтра и скажет: "Слушай, детка, давай-ка я тебя убью?" – то я бы, наверное, ответила что-то вроде: "Да гавно вопрос, только дай я сначала в душ схожу". Но Элис сейчас хочет совсем другого – по крайней мере, так она сама утверждает. Я говорила рыжей, что Элис изменилась и что она теперь другая, но так ли это на самом деле? Элис – блестящая актриса, но все её маски то и дело слетают. А кроме всего прочего, нужно ли нам вообще затевать совместную жизнь? При всех этих сложностях с кормлением и семьёй моногамия уже не будет возможна. И сколько ни повторяй друг другу, что мы половинки друг друга, это никогда не будет соответствовать действительности. Элис всё время твердит, что я не такая, как другие, но единственное в том, что она ко мне по-другому относится. Она просто находится в конце пути, вот и всё. Она шестьсот лет искала свою вторую половинку и не могла найти. Вместо этого она себе её придумала – в виде меня. Просто я – её последний шанс. После меня у неё больше ничего не останется. Но сможем ли мы действительно вечно жить вместе? Элис была готова скорее умереть, чем жить без меня, но не изменится ли у неё настроение через десять, двадцать, сто лет? Ей уже весьма уютно с Розали, хотя всего месяц назад она непреклонно отказывалась прикасаться к кому-либо, кроме меня. Частично я её на это вдохновляла, но это показало, что у неё чувства не такие сильные, как любому из нас хотелось бы верить. А мои чувства? Я не могла в них разобраться, да вряд ли стоило. Я любила Элис, но помимо этого я, казалось, была способна на многое, если не сказать "на всё". Верно, что другие девушки не заводили меня, как обычно, но всё же будет несколько преувеличенно говорить, что моё тело предпочитает Элис и только Элис. Конечно, я могла хранить ей верность, если бы хотела. Но в этом нет особого смысла на теперешнем этапе наших отношений. А смерть? В ней есть смысл? На самом деле да, есть. При общих равных, смерть в объятиях друг друга может стать единственно возможной гарантией чего-то вроде "жили долго и счастливо". Это станет не только наивысшим проявлением доверия и верности, но и единственным способом защитить нас от многочисленных стоящих перед нами сложностей. Если мы умрём вместе, то никогда друг от друга не устанем, никогда друг друга не разлюбим, никогда не придётся делить наши отношения с другими – нам не придётся ничего больше делать, кроме как вечно спать вместе в блаженной тьме без боли и печали. Вечный покой. Неудобные мысли, и я всё больше и больше думала об этом, пытаясь отыскать в них какой-то изъян, из-за которого всё это превратится в глупость. Но так ничего и не находила. Жаль, что не могу говорить об этом с Элис – было бы слишком неловко, к тому же она эту тему воспринимает слишком близко к сердцу, особенно при моей-то неуверенности в себе. Поэтому оставалось только думать и размышлять. Но в глубине души начала вызревать мысль, что смерть может быть единственным выходом. В любом случае, мне по-прежнему предстояла свадьба. Насколько бы окончательными ни казались наши отношения, Элис хочет свадьбы, и Элис свадьбу получит. Поэтому однажды в воскресенье я отпросилась у Элис, и мы с Лией поехали за кольцом на авеню Ля Мотт Пике в нескольких минутах ходьбы от Эйфелевой башни, где располагались самые дорогие ювелирные магазины. Мы вошли в один из самых многообещающих магазинов, и я мгновенно застеснялась окружившей меня роскоши. Золотые кольца и бриллианты сверкали cо всех стеклянных витрин, а две хорошо одетые девушки за прилавком подняли головы, едва мы вошли. Лия улыбнулась одной из них (блондинке), и когда они предложили помочь, она ответила по-французски, что мы сами посмотрим. Мы подошли к одной из витрин, и я стала неловко рассматривать её. За стеклом сверкали выстроившиеся рядами золотые и платиновые колечки с крошечными камнями. Лия указала на них головой и обошла витрину с другой стороны. – Карлайл ничем не ограничивает нас по сумме, так что ни в чём себе не отказывай, – сказала она. – Мне выбрать пару колец? – угрюмо спросила я. – Нет, только кольцо для помолвки, – улыбнулась Лия, – а обручальные кольца вы получите на самой церемонии. Эти Элис захочет выбрать сама – при твоём непосредственном участии, конечно. Я вздохнула и заглянула в витрину. Внутри всё опустилось. Вдруг мне подумалось, что вся эта затея со свадьбой – сплошная глупость. Было бы по-другому, если бы предложение мне делала Элис, а я была просто её шлюхой-добычей — вот это было бы здорово. Но как могу делать кому-то предложение, если я ещё не закончила школы и у меня даже денег на обычное кольцо? В Форксе я успела скопить около тысячи баксов на подработке, но здесь это было всё равно что ничего. На кольцах не было ценников, но я достаточно знала о ювелирных изделиях, чтобы догадываться, что большие бриллианты стоят очень дорого. Лия нетерпеливо поглядывала на меня: – Что-нибудь выбрала? Не забудь, что размер – не самое важное. Элис девушка миниатюрная, поэтому, возможно, ей захочется чего-нибудь поизысканнее. – Да, наверное, – я вздохнула и кивнула. – Боже, как это глупо! Элис живёт на свете уже шестьсот лет – почему именно я должна делать ей предложить? Мне ведь даже восемнадцати ещё нет! – Потому что этим ты принесёшь ей счастье, – улыбнулась Лия, – а это намного важнее. – Да, – я согласилась, но всё равно было дико неловко. – Жаль, что я настолько в себе не уверена. – Ты же не думаешь, что она тебе откажет, так? – Нет, но... Я не закончила, а только пожала плечами. Лия мне как старшая сестра, но я до сих пор не могла быть с ней до конца откровенна. Не могла же я рассказать ей, что в последнее время меня посещают странные мысли о смерти, от которых меня саму пробирает жуть. Пару раз мне всё это даже снилось. Мне и в правду начинало казаться, что это хорошая мысль. Кроме того я просто пребывала в плохом настроении. Это отстой находиться не рядом с Элис, когда в твоём организме столько её яда. От этого во рту пересыхало, а голова болела. Надеюсь, все эти симптомы пройдут после того, как я стану вампиром… или когда буду мертва. Я вздохнула и решила сосредоточиться на более понятных заботах. – Не знаю, – сказала я. – То есть, а если я облажаюсь? Что если у меня что-нибудь пойдёт не так? Что мне вообще при этом произносить? То есть, ты-то как думаешь? Мне нужно будет преклонить колено? Или это будет просто… – …бред, – закончила за меня Лия, усмехнулась и покачала головой. – Забудь ты своё коленопреклонённое дерьмо. Слушай, делать предложение не так уж и трудно. Это в кино всё показано запутано, но поверь мне: тут не нужно проявлять излишней фантазии. Также не полагайся на счастливую случайность, и позаботься, чтобы никто не мешал. Это очень личный момент, поэтому нужна спокойная, приятная и романтичная обстановка. И самый простой способ достижения всего этого...? Я опустила плечи. Почему она вечно загадывает мне загадки, когда мне нужен простой совет? Неужели она не понимает, что я слишком глупа, чтобы доходить до всего своими мозгами? – Не знаю… – промямлила я. – Романтичный ужин в ресторане? – Боже ж ты мой… – она усмехнулась и помотала головой. – Слушай, самой тебе никогда этого не понять, так что я просто сделай, как я тебе скажу, ладно? – Ладно, – я с нетерпением кивнула. Лия вздохнула с разочарованным видом оттого, что я снова прошу подсказку на экзамене, и толкнула меня в плечо. – Сделай ей предложение в постели, – сказала она. – После секса. Дождись момента, когда вы такие расслабленные и прочее, но не слишком уставшие, и – вперёд. Поверь, так будет лучше всего. Прямо сейчас кольцо тебе не нужно, ты его всегда сможешь вручить ей позже. Важно ощущение, эмоции. Нужно создать атмосферу. Я кивала. Всё казалось так просто – и идеально! У меня прямо картинка в голове возникала: мы с Элис в постели, обнимаемся, говорим друг другу, как сильно друг друга любим. И в нужный момент... – Блеск! – выдохнула я. – Не блеск, а здравый смысл, – посмеялась Лия. – Надеюсь, справишься сама? – Наверное, да, – я снова кивнула. – Ну и хорошо, – сказала она и ткнула пальцем в витрину. – Выбирай кольцо. Я почти забыла, зачем пришла. Я посмотрела в витрину уже значительно радостнее, и одно из колец сразу бросилось мне в глаза. Оно было платиновое с несколькими розовыми бриллиантами в форме крошечной бабочки. Едва я увидела его, как представила себе на пальце Элис. Я улыбнулась странному ощущению и ткнула пальцем в витрину. – Вон то, с бабочкой, – попросила я. – Всенепременно, – кивнула Лия, не впечатлённая моим выбором. – Элис обожает бабочек. Я наклонилась рассмотреть его поближе, а Лия жестом подозвала одну из продавщиц – блондинку, ясное дело. Та вежливо подошла и что-то сказала по-французски. Лия ответила, и продавщица вынула кольцо, которое я рассматривала, и выложила его на стекло перед Лией, но Лия улыбнулась и что-то добавила. Продавщица удивлённо улыбнулась в ответ и пододвинула кольцо ко мне, извиняясь по-французски. Я улыбнулась, так как все, казалось, улыбались, и спросила Лию: – Что ты ей сказала? – Она думала, что твой парень предложил тебе самой купить себе кольцо, – ухмыльнулась Лия. – Я разъяснила ей, что это кольцо для твоей девушки. – О-о… Мне стало немного неловко, что незнакомая девушка узнала о моей ориентации, но продавщица не выгнала меня из магазина. Казалось, ей просто интересно, что я думаю о кольце. Я посмотрела на него и кивнула. Лия подошла ко мне поближе и тихо сказала: – Она думает, что ты слишком молода, чтобы выходить замуж, и слишком привлекательная, чтобы быть лесби. Мне нравятся такие девчонки-натуралки. К вечеру она уже станет би, помяни моё слово. Лия заговорила с продавщицей. Та была платиновая блондинка, а её блестящие волосы были собраны сзади в хвост. Когда Лия стала говорить, продавщица вежливо подняла брови, но затем Лия что-то добавила, и блондинка вдруг покраснела, смутилась, замотала головой и быстро заговорила по-французски, как если бы произошло недоразумение и она что-то отрицала. Лия продолжила игру, изогнув губы в неотразимой ухмылке и сверкая яркими и сексуальными глазами, как бриллиантами с витрины. Но блондинка опять замотала головой, хихикнув, как котёнок. Я невольно закатила глаза – Лия всегда такая настойчивая… Однако мы вроде как явились сюда за кольцом, так что я вежливо прочистила горло. – Э-э… беру, – сказала я, указывая на кольцо. – Можно его купить? Обе посмотрели на меня. Продавщица что-то сказала мне по-французски, и обратилась к Лии за переводом. Лия ухмыльнулась и повернулась ко мне. – А ты не хочешь ещё посмотреть? – многозначительно предложила она. Очевидно, ей хотелось добить эту блондинку в деловом костюме. Поскольку Лия моя сестра, я решила проявить понимание, но, честно говоря, я бы предпочла как можно скорее вернуться домой и запустить немного слюны Элис в свой организм. – Хорошо, – сказала я, – но скорее всего я возьму вот это. Лия кивнула мне и переговорила с продавщицей. Та решила показать мне с Лией другие кольца, и к нашему уходу она передала Лии номер своего телефона. В тот же вечер они отправились на свидание.***
Кольцо обошлось дороже, чем новый автомобиль, и я весь оставшийся день и на следующий день проходила с коробочкой в кармане, испытывая волнение в груди. Я вся была на нервах – не из-за возможного ответа Элис, а из-за того, что может за ним последовать. Ночью мне снилось, что я умерла на руках Элис – счастливая, с готовностью. Наша первая брачная ночь будет настоящим событием нашей жизни… но хочу ли я этого обращения? Если честно, я уже не знала сама. Меня тревожило, насколько мысль о смерти засела в моей голове. Она уже была не связана с Элис. Я думала уже не о том, чего хочет Элис, а о том, чего хочу я. Я потрясённо осознавала, что уже сама хочу умереть – в руках Элис. Мне это казалось даже романтичным. В конце концов, она же вампир и жаждет моей крови. Разве можно сильнее выразить свою любовь, чем отдать ей всю себя? А я любила её – более чем когда-либо. Но я старалась не думать об этом. Мне придётся обсудить это с Элис, и если мы на такое решимся, то сделаем это в нашу первую брачную ночь. Мы поговорим и решим сами, что для наших отношений лучше в долгосрочной перспективе: обратить меня и начать жизнь вместе... или убить меня и умереть вместе. Но в любом случае, сначала нужно сыграть свадьбу, а для этого я должна сделать предложение. Лия плохого не посоветует (сделать это в постели), но мне хотелось, чтобы само предложение стало для нас событием, поэтому я решила кое-что приготовить. Я нечасто брала на себя инициативу в нашей спальне (частично потому, что была благодарна Элис за то, что вообще могу находиться рядом с ней обнажённой), но сегодня у меня кружилась голова оттого, что мне предстоит сделать предложение, и мне резко захотелось сделать что-то этакое, чтобы показать ей, насколько я люблю и доверяю ей. Я все день ломала над этим голову, и наконец меня осенило. Пожалуй, это было немного радикально, но Элис тоже считала себя радикальной девушкой, и я уже начинала понимать, что в глубине души я тоже своего рода радикалка. Прежде всего я донесла до семьи, что сегодня хочу побыть с Элис наедине. Джейн немного надулась, так как Элис в последнее время была больше занята Розали и Викторией, но Лия поняла намёк и утешила Джейн, как могла. Карлайл и Эсме знали, что я собираюсь сделать предложение, но Элис была в комнате, поэтому они промолчали. Позже Эсме застала меня одну на кухне и вместо того, чтобы соблазнить меня, она стала умолять меня показать ей кольцо. Увидев его, она только воскликнула, что это самое красивое кольцо, какое она когда-либо видела, а потом крепко обняла меня и пожелала всего самого лучшего. В тот вечер мы с Элис, Викторией и Розали снова отправились на представление в театр Шатле. В этот раз у нас были места в партере, так что пришлось не распускать языки и другие части тела. Представление был весьма достойным, но я слишком ждала вечера, чтобы следить за происходящим на сцене. После мы зашли в то же кафе на берегах Сены и пили херес. Разговор зашёл о групповом сексе, но я тут же напомнила, что хотела бы сегодня побыть наедине с Элис, потому что у меня для неё сюрприз, и Элис изобразила такое волнение, как если бы долго тренировалась. Немедленно предложение групповушки было задвинуто, и если Розали казалась разочарованной, то Виктория настолько вошла в роль равнодушной, что ограничилась лишь одним или двумя элегантными комментариями. Мы с Элис примчались домой и прыгнули в душ. Нам нравилось принимать душ вместе – это был хороший способ усилить возбуждение. Элис вся светилась, постоянно изводя меня вопросами, но так разнервничалась, что была даже не в состоянии что-то говорить. Я знала, что ей это понравится, но мне было стыдно признаться, что и самой этого хотелось. Она, вероятно, думала, что это будет очередной эксперимент в области эротического связывания, но всё вышло по-другому. Эротика получилась очень жёсткой. Я кое-что позаимствовала у Лии и Джейн. Выйдя из душа, мы оделись. Я никогда не говорила Элис, что ей надеть, а когда я выбрала для неё наряд, даже её саму не спросив, её нетерпение уже било через край. Хотя она и удивилась, что пришлось в основном облачиться в кожу. Блестящую чёрную лакированную кожу – одежду госпожи. Очевидно, это был намёком на то, что я от неё ожидала. От сознания, что сегодня она будет госпожой, её ожидание перешло в тихую радость. Она всегда утверждала, что любит подчиняться, но иногда мне казалось, что её страсть к подчинению была ничем иным, как внутренней защитой от собственных же стремлений доминировать – которые, если верить Виктории, отдавали насилием. Но мне нравилась Элис-госпожа, и я чувствовала, что пришло, наконец, время разрешить ей любить меня так, как она сама того хочет. Она взяла корсет и улыбнулась. Я тоже улыбнулась и сказала ей надеть его. Я ждала голая, пока она надела остальную часть прикида, наблюдая, как она натягивает высокие сапоги до бедра и застёгивает их, с улыбкой поправляя груди в лифе корсета. Я даже нанесла ей косметику. Я весь день мысленно представляла себе всё это и хотела, чтобы каждая деталь соответствовала моим ожиданиям. Пока я работала над её прекрасным лицом, она хлопала своими длинными ресницами, и наконец я нанесла ей на губы кроваво-красную помаду знойного оттенка. Важно, чтобы её губы были красные – я была в этом уверена на 100%, хоти и не понимала зачем. Она по-прежнему донимала меня вопросами о сюрпризе, но я держалась стойко, а когда она была готова, я сказала ей сесть на кровати и закрыть глаза. От этого она явно переволновалась, и несмотря на прикид госпожи ей нравилось, когда ей говорят, что делать. Она послушно уселась с краю кровати и закрыла глаза руками в перчатках. Убедившись, что она не подглядывает, я быстро оделась сама. В основном, я надела чёрные кружева с парочкой аксессуаров: чулки, перчатки, лифчик и трусики. Главной деталью был ошейник – чёрный, кожаный, с металлическими заклёпками. К нему крепилась цепь, как поводок. Едва я взяла цепь рукой, Элис услышала характерный звон. – Это что? – взволнованно спросила она из-за сложенных рук. – Это цепи? Я улыбнулась и стала зажигать свечи, предварительно выключив электричество. Постепенно комната заполнилась тёплым оранжевым светом, пока я ходила от свечи к свече в белье, с цепью в одной руке и длинной спичкой в другой. – Хватит подслушивать, – сказала я. – И не вздумай открыть глаза. – Но детка, мне так интересно! Можно я хоть одним глазком гляну? – Я же сказала – не вздумай. – Это так несправедливо. Зачем ты нарядила меня в кожу – чтобы отдавать приказы? Я улыбнулась и не ответила. Задув спичку, я открыла комод. В нижнем ящике лежал сюрприз. Я старалась действовать бесшумно. В тот ящик мы обычно клали пижамы, но мы редко одевались для сна, поэтому туда никто не лазил. Откинув два слоя сложенных пижам, я добралась до двух лежащих там предметов: коробочки с кольцом для Элис и ножа. Нож был из тонкой нержавеющей стали, с выкидным лезвием, резной ручкой из чёрного дерева с серебряными вставками. В горле пересохло, едва я взглянула на него, лицо само зарделось, и я уже хотела пойти в отказку. Но потом я вспомнила, насколько Элис любит мою кровь, и слова Виктории о том, что когда-то нож был любимой секс-игрушкой Элис. Потребуется вся сила воли, чтобы позволить Элис проделывать со мной всё, что она захочет, и мне хотелось показать ей, насколько я доверяю ей и как далеко я готова пойти, чтобы она была счастлива. Так что я проглотила комок в горле и взяла нож, склонившись над ящиком в чёрном кружевном белье. Я коснулась пальцем кончика лезвия и нажала. Было больно, но я не надорвала кожи. Огонь свеч играл на блестящем лезвии, дыхание сбилось и участилось. – Ты в порядке, детка? – спросила Элис с кровати. Я неслышно кивнула, борясь с головокружением. Облизав пересохшие губы, я схватила коробочку. – Да, – сказала я. – Ещё секундочку. – Хорошо, но можешь побыстрее? Мне не нужно ничего запредельного, детка, только тебя. Я открыла коробочку и посмотрела на кольцо. Маленькая розовая бабочка заблестела в огне свеч. Я улыбнулась и шатко вздохнула. По телу разлилось тепло, и в этом кольце я увидела всю свою дальнейшую жизнь: Элис, Элис, Элис… – Ещё секундочку, – повторила я тихо, глядя на кольцо. – Поверь мне, Элис, тебе это понравится. Она громко вздохнула – я положила коробочку обратно к пижамам. Поколебавшись с ножом в руке, я закрыла комод, выпрямилась и обернулась. Элис сидела с краю кровати, закрывая глаза руками. Свет свечей отражался от блестящей поверхности её чёрных перчаток из лакированной кожи. В последний раз оглядев комнату (всё ли на месте), я повернулась к Элис. Её плечи поднялись и опустились от очередного театрального вздоха, как будто она видела, что я смотрю на неё. Я застенчиво вздохнула. Я нервно держала нож обеими руками. – Всё, – сказала я, – можешь смотреть. Элис опустила руки и улыбнулась. У неё мгновенно перехватило дыхание от восторга при виде моего наряда. Она уже сто раз видела меня в чём-то подобном и раньше, но каждый раз не стеснялась выразить своего восторга. Я улыбнулась и нервно переступила с ноги на ногу. Она было открыла рот, чтобы восхититься… Но тут увидела нож в моих руках. Улыбка застыла у неё на лице. Она посмотрела на меня так, будто ничего не понимала. Затем она подняла взгляд, по-прежнему улыбаясь, но как-то неуверенно. – Детка, это что? – переспросила она. – Ну, я тут подумала… – я вся изнервничалась, но старалась говорить спокойно. – Я знаю, ты очень любишь кровь, подчинение и всё такое прочее… Ну, я и подумала... Я махнула ножом и немного хихикнула. Элис перестала улыбаться, в своём корсете и сапогах она казалась такой маленькой и неуверенной. Её тёмные глаза блестели в свете свеч. Казалось, она не знала, что говорить. Я вдруг перестала понимать, что я делаю, и тоже перестала улыбаться. Мне будет так неловко, если ей это не понравится. Но как ей это может не нравиться? Я отвела взгляд, но потом снова посмотрела на неё. – Ну, что думаешь? – спросила я. Мой голос вывел её из транса. Она замотала головой, но была слишком взволнована, чтобы что-то объяснять: – Детка, необязательно было... Она не закончила, но её ответ вселил в меня уверенность. Дело не в том, что ей не понравилось. Она испугалась, что ей это нравится. У меня были похожие чувства, но немного другие. Слабо улыбнувшись, я сделала шаг к ней. Она оглядела меня с ног до головы, одетую в кружева и освещаемую свечами. – Знаю, что необязательно, – сказала я. – Но мне очень хотелось. – Детка… – прошептала она, оглядев меня снова. Я улыбнулась и села к ней на колени. Она выпрямила спину, хлопая глазами. Я пригнулась поцеловать её в губы и вновь выпрямилась – её лицо было в моих руках, нож – у её уха. Она моргнула, раскрыв губы. – Я давно думала, – улыбнулась я, – что это может быть по фану. Элис наконец вышла из транса, подняла брови и ухмыльнулась: – По фану? Я был рада, что лёд тронулся, и хихикнула. – Ну, тебе – по фану, а мне, наверное, будет немного больно. Я страшно заволновалась, сказав это, и заметила такое же волнение в глазах Элис. Её руки обнимали мои бёдра, я сидела у неё на коленях. Я с улыбкой наклонился к её губам. – Но я не возражаю, – прошетала я. – Я хочу почувствовать эту боль. Потому что так ты поймёшь, как я тебя хочу, насколько доверяю тебе. И это только начало. Я знаю, что у тебя немного необычные мечты, Элис, но я собираюсь их исполнить – обещаю. Я поцеловала её, смутно осознавая, что говорю о её мечте убить меня, и, кажется, я решила уже во время поцелуя, что пусть она меня убьёт. Не сейчас, не сегодня – когда-нибудь. Можно даже сегодня, если ей захочется. Я поцеловала её снова, прижавшись к её тёплым губам, а потом ещё и ещё, осмелев. Наконец я улыбнулась, поцеловала её снова и облизала губы. Она посмотрела на меня, немного ошалевшая, и облизнула свои губы. – Я сделаю всё сама, – прошептала я. Я коснулась кончиком ножа своего лица под моим правым глазом. Холодная сталь коснулась щеки, а холодное волнение закружилось внутри, едва до меня дошло, что я сейчас сама себя порежу. Я вцепилась в ручку обеими руками. Элис напряжённо смотрела на меня. Я улыбнулась ей, чтобы показать свою радость, и надавила на нож. Стало больно, но я взяла себя в руки и ещё больше надавила на кончик ножа. Стало ещё больнее, но я наконец порезала кожу. Я застонала, удивляясь боли. Что-то тёплое скатилось по лицу, как слеза. Я опустила нож – на кончике была кровь. Я улыбнулась, гордясь тем, что я не струсила, и от улыбки щека заболела. Элис смотрела на кровь. Её глаза потемнели, и даже свечи не отражались в этих чёрных кругах. Кровь капала с моего лица на грудь, и она опустила взгляд на маленькие красные пятна на моей белой коже. Она подняла на меня взгляд, и я подставила ей свою щеку. – Давай, – прошептала я. – Быстрее. Элис не стала терять времени. Мои глаза сами закрылись, когда она языком слизала пролившуюся кровь. Она простонала – кровь полилась дальше. Затем она слизала и эту кровь тоже. Она слизывала кровь, которая вытекала, пока не перестала течь, а потом поцеловала ранку, отчего стало ещё больнее. Наконец я повернулась к ней лицом, прильнув своими губами к её. Я чувствовала вкус собственной крови, а в моём организме было так много яда, что она показалась мне сладкой. Я могу только представлять, что чувствовала она. Я отпрянула и улыбнулась, взяла её за руку, вручила нож и улыбнулась. – Я хочу, чтобы ты вкусила меня, – сказала я. – Можешь делать, что хочешь, ладно? Даже если это больно. Особенно если это больно. Она улыбнулась и облизала губы. Взглянув на капли крови на моей груди, она посмотрела мне прямо в глаза. – Ты уверена, что этого хочешь, детка? – спросила она. – Мне не нужно одолжений. – Хочу. Элис ухмыльнулась и взяла нож. Она коснулась кончиком моей щеки, и у меня часто забилось сердце. Она немного надавила, и кожа прогнулась под лезвием. Я безучастно посмотрела на неё, но не отвернулась от холодной стали. Она посмотрела на меня тёмными глазами. – Ты уверена? – повторила она. – Потому что иногда я себя не контролирую. Я кивнула, она широко улыбнулась, подняла другую руку, схватила меня за волосы, толкнула моё лицо на нож, ища в моём взгляде признаки страха. Но я только улыбнулась, поддела кончик ножа щекой и сказала: – Не стесняйся. Ей нравилась моя послушность. Она хихикнула и опустила нож, ласково глядя на меня и гладя мою шею другой рукой. – Ты правда уверена, детка? – опять спросила она. – То есть, для тебя это не слишком? Ведь ты этим раньше не занималась. – Я уверена, Элис, – сказала я. – На самом деле это только часть моего сюрприза. Это не всё. – Не всё? – Ага. У меня есть ещё. – Что? Я хихикнула и поцеловала кончик её носа. Моё предложение – основной сюрприз, но сейчас пока не время. Сначала нужно сделать кое-что другое. – Ну, сначала свяжи меня, – сказала я. – Наручниками ты уже не обойдёшься. Свяжи меня так, как ты хочешь: цепями, верёвками, ремнями, чем угодно – чтобы я больше не могла пошевелиться, была бы совершенно беспомощной. Как это тебе? – Ты это серьёзно? – она чуть не ахнула. – На полном серьёзе, – я поцеловала её в губы. – Сегодня вечером я вся твоя. Делай со мной, что хочешь. Что угодно. Ладно? – Ладно, – прошептала она.***
Первым делом ей захотелсь меня связать. При свете свечей я села посреди кровати, оперевшись на ладони и подобрав под себя ноги в чулках, а она носилась по комнате, подбирая причиндалы. Перевозбуждённая, она доставала всякие верёвки и цепи, спрашивала моё мнение о том о сём, а я постоянно говорила ей, что согласна на всё, и улыбалась ей, одетой в сексуальный чёрный кожаный прикид. Такая милая госпожа… В конце концов она решила, что верёвка подойдёт лучше всего, так как верёвки можно резать ножом, если будет нужно как-то изменить положение моих конечностей, например, пошире развести мне ноги. Она объяснила мне всё это уже после связывания. Я только кивнула, улыбаясь ей, а она опустилась на корточки у постели, плотно обвязав верёвкой мне лодыжки. Мне ещё никогда не связывали ноги, и это было интересно. Наконец она завязала узел, убедившись, что он не слишком тугой, перевернула меня на живот и стала связывать мне запястья. После этого она продела верёвку вокруг моей талии и груди, привязав мне руки к туловищу. Волнение внутри меня всё росло и росло, и наконец она перевернул меня на спину, радостно улыбаясь. – Ну, как ты себя ощущаешь? – спросила она. Лёжа, полностью обездвиженная верёвками, я улыбнулась ей и ответила: – Беспомощной. – Понятное дело. Разве это не круто? – засмеялась она. – Попробуй пошевелиться. Нужно убедиться, что завязано достаточно крепко. Я попробовала, но ничего не получилось. В сущности я могла шевелиться только в талии, а с приседаниями у меня вечно были проблемы. Элис засмеялась тому, как я извиваюсь. – Достаточно крепко, детка? – Похоже. – Хорошо. И ещё: словесные обзывательства – непременная часть доминирования, так что не расстраивайся, если я буду называть тебя шлюхой, потаскухой или что-то вроде этого, ладно? – Ладно. – Молодчина, девочка, – Элис засмеялась и похлопала меня по бёдрам. – Детка такая послушная шлюшка. Ей даже учиться не надо. Я покраснела – должно быть, это был красивый румянец. У меня не особо получаются ролевые игры, но роль послушной шлюхи давалась мне без труда – я вроде как раз такой и являюсь. Я улыбнулась сквозь румянец и сказала: – Наверное. Но могу я задать вопрос? – Можешь. – Как мы будем трахаться, когда у меня связаны ноги? Она посмотрела на мои ноги, как будто до этого не задумывалась – они купались в тёплом оранжевом свете свечей, в чулках и связанные верёвкой на лодыжках. Она медленно провела рукой по моему бедру, будто ласкала кошку. – Пока не знаю, но это неважно. По праву твоей госпожи сегодня я тебе говорю, когда кончать. Ты будешь кончать тогда, когда я скажу, и только тогда, когда я скажу. Это понятно? – Понятно. – Конечно, ты всегда можешь попросить, когда захочешь. Шлюхи обожают просить. Это тебе не поможет, но будет приятно слушать. А сейчас ты должна течь, как возбуждённая шлюшка, ясно? Сказав, она засунула руку между моими бёдрами и стала гладить по краям моих трусиков, невыносимо близко к киске. Возбуждение стучало в теле как кувалда, но мне удалось кивнуть. Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше. Моя киска уже взмокла между связанных ног. Хотелось начать просить прямо сейчас, но я не стала. Я всё ещё немного стеснялась подобных секс-игр, нужно было немного свыкнуться, а потом уже проявлять активность. – Молодец, – сказала Элис. – А сейчас... Вынув руку из моих ног, она подошла к тумбочке и вернулась с ножом. Сев на меня сверху, она коснулась ножом моего лица, проведя лезвием по щеке. Элис улыбнулась – и вдруг у меня внутри всё похолодело. – Ну так, – сказала она. – Ты ведь этого хотела, правда, – лежать связанной и беспомощной? Чтобы я стояла с ножом у тебя в коленях? Угадай, что я сейчас с тобой сделаю, Белла? – Что? Она застенчиво улыбнулась и медленно провела ножом ниже – по горлу и груди. – Всё, – сказала она. – Но ладно, можешь не гадать. Сейчас сама узнаешь. Но хочешь узнать, что я сделать в первую очередь? Сначала я срежу с тебя лифчик. Потому что просто обожаю твои сиськи, и ненавижу, когда ты их прикрываешь, даже таким неплохим лифчиком, как у тебя. На сиськи детки всегда приятно смотреть. Моё дыхание задрожало. Засунув кончик ножа мне между грудей под лифчик спереди, она дёрнула им вверх, разорвав связку. Лифчик был типа "пуш-ап", и мои груди выпрыгнули наружу, едва их перестало что-то удерживать. Элис откинула чашечки ножом, а другой рукой стала щупать их, улыбаясь. Затаив дыхание, я смотрела на неё и лежала совершенно беспомощной, пока она их щупала. – М-м-м… – протянула она. – Какие развратные сисечки! Конечно, не стоит судить о девушке по её телу, но с такими сиськами ты просто прирождённая шлюха. Как думаешь? – Э-э… да, – пробормотала я. – Наверное. Тупой ответ, но я не знаток БДСМ-штучек, и лучшее не смогла придумать. Элис улыбнулась – мне этого было достаточно. – Умница, – сказала она. – Можно я тебя порежу? От такого откровенного вопроса я ещё больше разволновалась. Проглотив внезапно возникший комок в горле, я кивнула: – Да. Конечно, можешь. Элис смотрела сначала на меня, а потом опустила взгляд на мои обнажённые груди. Поводив ножом по одной из них, она чиркнула кончиком под соском, подняла на меня глаза и улыбнулась: – А здесь тебя можно порезать? – Да. Она толкнула кончиком мне в грудь – кожа сморщилась, но и только. Я задрожала от боли, зная, что от раны будет хуже, и это произойдёт в любое мгновение. – Ты уверена? – дразня спросила Элис. – Будет больно. – Я знаю. – И детка не возражает? – Нет. – Детка не возражает, если я порежу её сиську? – Нет. – Ладно. Я всё сделаю мягко и нежно, чтобы было не так больно. Я буду очень осторожна. Я кивнула и стала смотреть. Элис схватила мою грудь одной рукой и сжала её так, чтобы она стала выпуклой. Затем она ткнула кончиком ножа в выпуклость и надавила. Я застонала от боли, и вдруг моя нежная кожа лопнула как плод. Густая красная кровь хлынула на плоское лезвие. Нож на полдюйма вошёл в мою грудь. Боль была такой сильной, что всё возбуждение как рукой сняло, но на его месте появилось какое-то волнение. Я застонала, почувствовав, что нож вышел. Пот проступил на лице от боли. Когда я открыла глаза, Элис с волнением смотрела на меня. – Ты в порядке, детка? Я вдруг улыбнулась. Дыхание участилось от адреналина, и я быстро кивнула: – Я в норме. – Точно? Я снова кивнула, морщась от боли, и глянула на кровоточащую грудь. – Быстрее, – сказала я. – Не трать мою кровь понапрасну. Действительно, кровь сочилась между моих грудей и скапливалась там небольшой лужицей. Она улыбнулась, слизнула кровь с кончика ножа и пригнулась к моей груди. Я запрокинула голову и закрыла глаза. Я почувствовала, как она слизала всю кровь кончиком языка, а потом её губы сомкнулись вокруг раны, и она стала жадно сосать. Вскоре кровотечение прекратилось, и она перешла к другой груди. Ей так понравилось с первой, что она решила подразнить меня с другой. Она ткнула в неё с ножом, будто это был кусок мяса, посмотрела, как кожа прогибается под остриём, в поисках подходящего мягкого места. Она всё спрашивала, что я думаю и где ей лучше меня проткнуть, а я вся расслабилась и только подгоняла её. От её игры при моей полной беспомощности я снова возбудилась, но в этот раз возбуждение не прошло, даже когда я зашипела от боли – нож снова вошёл мне под грудь. Она снова пригнулась и стала сосать. Она сосала, а когда кровотечение прекратилось, стала слизывать сгустки крови языком и поджидать, пока она снова скопится. – М-м-м… – стонала она, слизывая последние капли крови. – Никакие медицинские пакеты для переливаний крови не идут ни в какое сравнение! Это просто восхитительно! Этим можно заниматься весь день. – И я тоже. – М-м-м... Обожаю твои сисечки, Белла. Они такие вкусные. Но знаешь что? Элис встала и вытерла губы запястьем. Оглядев меня, она положила руки на бёдра. – Я возбудилась, – сказала она. – Хочу кончить, прежде чем мы пойдём дальше. Что думаешь? – Я только "за". – Хочешь отлизать у меня? – Давай. – Умница! Ну тогда давай. Если дашь мне по-нормальному кончить, я тебе потом помогу вибратором. Элис разлеглась на подушках, раздвинув ноги. У её корсета имелся вырез в промежности, который она ещё больше раскрыла пальцами. Но, видимо, она забыла, что я лежу полностью связанная, так что я могла только лежать дальше и обозревать её мокрую и ждущую киску. Мне очень хотелось отлизать Элис, это настоящее счастье моей жизни, но до меня не доходило, как мне до неё добраться. – Э-э… я тут по типу связанная, – улыбнулась я. – Знаю. – Я не могу пошевелиться. – Ты можешь подползти. А теперь поторапливайся и тащи сюда свою распутную задницу. Мне тебя так хочется, что я сейчас взорвусь. Давай, детка, не тормози. Её киска была сравнительно недалеко, но всё относительно, когда твои руки привязаны к туловищу, а лодыжки крепко связаны вместе. Я дважды попробовала перекатиться и подползти, как гусеница, но настолько устала, что рухнула в нескольких сантиметрах от её киски и застонала от раздражения. – Можешь просто сесть мне на лицо? – Нет, я хочу, чтобы тебе было неудобно. Давай, ты уже близко. Обожаю смотреть, когда детка похожа на червячка. Она такая милая – как распутная змейка. – Сука ты, Элис! – О, не сдавайся так быстро, детка. Ты уже та-а-ак близко, и моя киска та-а-а-ак тебя хочет. Быстрее, я тебя хочу. – Знаешь ли, у меня тоже киска вся намокла. – Знаю, детка, тобой мы ещё займёмся, но сегодня я госпожа – не забыла? Сама говорила, что исполнишь все мои желания, и прямо сейчас я хочу, чтобы ты подползла к моей киске, как маленькая шлюшка, и как следует её отлизала, понятно? Я простонала и поползла дальше. Я весь день пыталась представить себе нашу ночь, но совершенно не думала, что мне придётся тащиться полуобнажённой по кровати, как тюлень, под издёвки и насмешки моей так называемой второй половинки. Да, это весело, но я думала, что эта ночь пройдёт в несколько более романтичном ключе. – Ладно, детка, мне уже это всё приедается. Тебе помочь? Ты уже всё равно почти до меня добралась. – Неплохо бы. – Ладно, иди сюда. Я уже была почти между её ног. Элис потянулась вперёд, схватила меня за волосы и дёрнула к себе, плюхнув меня лицо себе в киску. – Ай! – Не будь такой размазнёй, детка, – засмеялась Элис. – Ты же сама сказала, что не боишься боли, помнишь? Ты даже хотела, чтобы было больно. А теперь лижи. Собственно, я уже этим и занималась. Хотя её запах опьянял не по-детски, остатками сознания я не переставала удивляться тому, что раньше боль казалась мне гораздо романтичнее. Элис приятно стонала, пока мой язык двигался по её складкам, и ещё больше развела ноги, придерживая мою голову за волосы. – Молодчина! – сказала она. – Да… Это как раз то, что мне нужно… Боже мой… Я люблю тебя, Белла… Это просто класс… Продолжай, детка, не останавливайся… О-о… Как хорошо… А тебе нравится, детка? Какая я на вкус? Скажи, что вкусная. Я простонала в её киску. Было так странно заниматься этим без рук, но от этого я только больше возбуждалась. – Ты безумно вкусная, – сказала я ей. – Обожаю твой вкус. М-м-м... Могла бы лизать тебя вечно, Элис. Я люблю тебя. – О, боже… – стонала она. – Я тоже тебя люблю, детка… Продолжай, не останавливайся… Глубже своим языком, глубже… Отлижи мне, покажи, как ты меня любишь… Да, о-о... О, боже, детка… Как классно… Не останавливайся… Я отлизывала и не врала, когда говорила, что она страшно вкусная. В её соках содержались запах и феромоны, к которым у меня уже появилась зависимость, и я правда могла отлизывать у ней вечно – хоть связанная по рукам и ногам, хоть лицом в её прекрасной киске, хоть не касаясь её руками. Зачем вообще нужны эти руки и ноги? Мне нужен только язык, потому что только языком я служила своей Элис – моей госпоже, моей королеве, моей несравненной второй половинке, такой сладкой на вкус, моей прекрасной девушке, моей будущей невесте. Я так могла бы... – Вообще-то я передумала, – вдруг сказала Элис, за волосы отстраняя моё лицо от своей киски. – Не хочу сейчас кончать, это подождёт. Сначала займёмся другим. Ладно. Только-только становилось романтично… Элис вскочила с кровати, подбежала к комоду и стала при свете свечей рыться в секс-игрушках. Я перевернулась, чтобы видеть её, и облизала губы, чтобы насладиться её вкусом. Она стояла спиной ко мне, и я ухмылялась при виде её попы, сверкающей между чёрным кожаным корсетом и такими же сапогами. Но моя улыбка несколько померкла, едва я увидела, что Элис смазывает анальные бусы. – Ладно, детка, наклонись. Пора засунуть что-нибудь в твою сочную попу. С одной стороны, мне было лестно от такого комплимента. Я не особо гордилась своей попой, так как редко её созерцала, но было приятно знать, что она нравится Элис. Однако, с другой стороны, я не особо люблю анальные ласки, а ещё страдаю стеснением. Она обернулась с бусами и увидела моё смущение. Бусины были розовые, пластиковые и довольно большие. Элис невинно поглядела на меня, и я чуть не забыла, что эта одетая в чёрную кожу девушка – на самом деле склонная к доминированию молодая демонесса. – Что не так, детка? Моё сердце подпрыгнуло. Пусть Элис не думает, что я в чём-то сомневаюсь, потому что честно я была сама уверенность в себе. Сегодня я выполняю все причуды и прихоти Элис. Если она хочет засунуть мне что-то в попу, пусть так и сделает – и я этого тоже хочу. Поэтому я быстро замотала головой: – Всё в норме. Я просто… э-э… не совсем представляю, как мне наклониться. Я уже извивалась в верёвках. Элис засмеялась и подошла ближе: – Дай я тебе помогу. Она поставила меня на колени лицом к матрасу, так что моя задница повисла в воздухе. Вероятно, со стороны смотрелось не так изящно, но главное, чтобы Элис была довольна. Она погладила несколько раз мой зад. – Сначала разрежем твои трусики, – сказала она. – В конце концов, мы же не сможем снять их через верёвки. Детка будет рада оказаться без трусиков? – Да, – моя киска уже дрожала от предвкушения. – Я так и думала. Детка возбудилась и хочет раздеться. Ну, я тебя раздену, но не слишком-то радуйся. Ты кончишь ещё не скоро. Я почувствовала, как холодное лезвие ножа скользнуло мне под трусики – и моя попа вздрогнула. Элис дразнила меня. – Тебе нравится, детка? – Да. – Хочешь, чтобы я тебя там тоже порезала? Было бы неплохо – как думаешь? У детки такая классная попа. Обожаю её лизать. – Правда? – Ага. Не такая, как у меня, но тоже ничего. – Такой попы, как у тебя, нет ни у кого. – Ой, как приятно слышать! Я люблю тебя, детка. – Я тоже люблю тебя. – Замечательно. А теперь давай загоним эти шарики тебе в попу. – Давай. Элис схватила меня за трусики и протянула так, что они плотно обхватили мою киску. Она перерезала ткань на промежности и на поясе. Влажные клочки разошлись, и Элис засмеялась при виде моей мокрой киски. Она стала дразнить её пальцем – почти щекотать, и я задрожала всем телом, стоя на коленях, задрав попу и уткнувшись лицом в матрас. – Ой, посмотрите, как наша детка возбудилась. Жаль, что ей пока нельзя кончить. Но не волнуйся, всему своё время. Сколько шариков засунуть в тебя, детка? Она раздвинула мне попу пальцем. Я выдохнула в матрас. – Сколько хочешь, Элис. – Прекрасно, тогда начнём с одного. Она затолкала в меня первый – я дёрнулась. Бусины были небольшие, но в пятой точке они казались огромными. Я нахмурилась от непривычного ощущения, сжала мышцы, и от этого ещё больше возбудилась. – Ну вот, первый – в тебе, – сказала Элис. – Как тебе? – Приятно. – Тебе правда приятно, детка? – Ага. – Хочешь ещё? – Давай, – я старалась ни в чём ей не отказывать. – Засунь в меня, сколько влезет, Элис. Сколько сама захочешь. Элис засмеялась и затолкала ещё один шарик. – Вот, уже два. Но знаешь что? Это не всё. Моя детка – ужасная шлюшка, и ей всё мало. Так что давай запихаем их в тебя до последнего, ладно? – Ладно. Я вздрогнула, когда в меня вошёл ещё один шарик, а потом ещё один и ещё один. Я стонала и извивалась в верёвках, неудержимо дёргая задницей, в которую совали эти твёрдые и огромные штуки. Элис удовлетворённо усмехнулась и нежно погладила меня по попе, а потом наклонилась и несколько раз поцеловала её. – Ты так мило дёргаешь попой, детка. Тебе правда нравится? У тебя такая соблазнительная задница. Давай пока оставим их там, а тем временем займёмся кое-чем другим? – Давай. Элис резво шлёпнула меня, и я до боли сжала бусины в попе. Она посмеялась над моими стонами. – Извини, не могла удержаться… Я такая сука… Но знаешь, коли уж ты такая послушная, я засуну тебе кое-что и в киску. Подожди-ка немного. Матрас сдвинулся, и я осталась ждать с задранной попой и бусами, торчащими из неё в виде странного хвостика. Задницу по-прежнему дёргало, а лицо будто горело. Элис подошла и села на корточки рядом, чтобы показать мне, что она принесла – небольшой розовый вибратор, овальный, включаемый дистанционно. – Вот, детка. Буду засовывать это в твою киску каждый раз, когда ты будешь хорошо себя вести. Она нажала на кнопку выключателя и эта штука завибрировала в её руке. Мне достаточно было одного взгляда, чтобы захотеть его. Я настолько возбудилась, что отдала бы что угодно, чтобы побыстрее кончить. – Ладно, – я только кивнула в матрас покрасневшим лицом. – Давай. – Умница. Но помни, что это только, если ты будешь хорошо себя вести. Так что веди себя хорошо, ясно? – Конечно, Элис. Прошу тебя, засунь его в меня. Мои ноги были по-прежнему плотно связаны вместе, но она умудрилась просунуть его между моих мокрых складок – я застонала, когда вибратор проскользнул мне во влагалище. – Тебе приятно, детка? Я опять только застонала, сжав мышцами и то и другое, что во мне было. В голове мутилось от возбуждения. – Да, – сказала я. – Спасибо... О боже, спасибо, Элис… Мне так классно… – Ой, обожаю, когда меня благодарят. Какая ты умница! Я не собиралась давать тебе быстро кончить, но просто обожаю благодарных шлюх. Что думаешь, детка? Ты заслужила быстро кончить от вибратора? – Да… Пожалуйста… – Ну, коли уж ты так просишь, видимо, придётся твою просьбу исполнить. Элис нажала на кнопку дистанционного выключателя, и я вздрогнула всем телом, когда вибратор ожил внутри меня. Громкий стон вырвался из моей груди – я чуть не кончила только от одного мгновения. Но затем вибратор резко отключился. – О боже… – шептала я, – боже мой… От отчаяния я уткнулась лицом в матрас. Не думала, что всё будет так мучительно. Мне нужно ещё! Мне этого недостаточно! Элис засмеялась и ласково погладила меня по голой попе. – Не волнуйся, детка, я не заставлю тебя мокнуть всю ночь. Ты только делай, как я тебе скажу, ладно? И тогда я дам тебе кончить. Ты сделаешь, как я тебе скажу? – Да… я сделаю что угодно… – Это точно. Я думала, она просто любит доминировать, но она на мгновение вышла из роли, подняла мне за волосы голову и посмотрела на моё покрасневшее лицо. Я тяжело дышала. Сесть на анальные бусы я не могла, опереться на руки тоже было невозможно, поэтому я продолжала стоять на коленях в ожидании какой-либо команды. Элис смахнула мне волосы с потного лба и улыбнулась. – Спасибо тебе за всё, Белла, – сказала она. – Обычно я не такая, клянусь, но иногда... Я не совсем понимала, на что она намекает, потому что была слишком возбуждена, чтобы по-нормальному думать. Так что я просто поцеловала её. От прикосновения к её губам я ещё больше разволновалась и стала целовать страстнее, проникая языком ей в губы. Она засмеялась, отбросила меня на кровать, забралась на меня сверху и стала яростно работать язычком. Какое-то время она просто дурачилась со мной. Шарики и вибратор оставались внутри меня, а я была совершенно голая, если не считать верёвку и чулки. Элис обхватила меня руками, как огромного плюшевого мишку, перевернула так, чтобы я была сверху, ухватила за попу и сиськи и стала целовать дальше. Я сходила с ума от возбуждения, а бёдра от попыток развести их под верёвками. Наконец, Элис решила переключиться на мои ноги. Едва она разрезала верёвку, как мои бёдра разошлись в стороны, будто между ними застряла пружина. Если бы я могла воспользоваться руками, я бы всю руку засунула себе в киску, но я не могла. Оставалось только воспользоваться губами – я умоляла дать мне возможность кончить, с разведёнными ногами и выключенным вибратором, торчащим внутри меня, но мои мольбы не были услышаны. – Элис, пожалуйста, – говорила я. – Просто поцелуй хотя бы раз мою киску. Этого будет достаточно. Всего один поцелуй. Не надо доводить до окончания, если не хочешь, но прошу тебя… – Белла, если не прекратишь попрошайничать, я вставлю тебе в рот кляп. Ты этого хочешь? Я так широко развела ноги, что чуть не разрывалась надвое. Я думала только о том, чтобы Элис полизала меня там или по крайней мере включила вибратор. Я судорожно сжимала киской эту пластмассовую штуку, ощущая, что в любой момент кончу, но мне так и не удавалось. – Пожалуйста, Элис, – я стала умолять её дальше. – Я хорошо себя вела. Поцелуй меня хотя бы раз. Ты сама сказала, что любишь меня. Разве тебе этого не хочется? Я знаю, что хочется. Элис игриво прищурилась и шлёпнула по груди. – Зря ты давишь на жалость, – сказала она. – Просто наберись терпения, ладно? Я знаю, что тебе трудно, потому что ты такая шлюха, но тебе нужно стараться. Ладно? – Элис, прошу тебя… Но она снова шлёпнула меня по груди, и я обидчиво замолчала. Элис улыбнулся и проигнорировала мою обиду, повернувшись к моим ногам. Подняв одну из них, она стала гладить её по всей длине. Моя кожа была столь чувствительной, что горела под её пальцами. – Мне пришла гениальная идея, – сказала она. – Какая? – Не сгибай ногу, ладно? – Это вот так? – Да, так, умница ты моя. Она на мгновение включила вибратор – я вздрогнула, нога задрожала. Она находилась на весу, как мачта, и когда я оправилась от вибратора, Элис уже стояла с ножом. Я не совсем понимала, что она будет делать, а она просунула лезвие под чулок и провела им до самой стопы, обнажив мне ногу. Я держала ногу прямо. Элис ласково смотрела на неё, водя холодным ножом вверх и вниз. – У тебя такие красивые ножки, детка. Не хочется их ранить. Однако мне так весело. Не знаю, что делать. Что ты думаешь, детка? У меня уже сводило киску, я продолжала злиться на Элис за то, что она меня так возбудила, но у меня хватало памяти вспомнить, что я сама устроила эту ночь специально для неё, так что она может делать всё, что хочет. Так что я попыталась не обращать внимания на своё возбуждение и сосредоточиться на Элис. – Всё заживёт, – сказала я, кивнув головой. – Не стесняйся. Она потёрлась щекой о мою икру и улыбнулась. – Ты это серьёзно? – Да. Давай. – Ну, если ты настаиваешь. Ничего, что будет больно? – Всё нормально. Делай, что хочешь, Элис. Делай мне сколь хочешь больно. Мне это нравится. Элис улыбнулась мне и провела ножом по бедру. Я вздрогнула от боли, несколько раз сжав внутри бусины и вибратор. Элис пригнулась к ранке и стала сосать. Это было так близко к моей киске, что я чуть не заплакала. После этого она перешла к другой ноге, разрезав чулок так же, как и на предыдущей. Велев мне не сгибать ногу, она подразнила меня ножом. Сделав небольшой надрез в верхней части ноги, она смотрела, как кровь тонкой полоской сбегает вниз. Потом она наклонилась и слизала всю струйку от бедра до стопы, проведя горячим языком по моей чувствительной коже. Затем она дождалась, пока не сбежит другая струйка, и слизала её тоже. Она повторяла так до тех пор, пока кровь не перестала выходить, а потом сделала ещё несколько надрезов на моих бёдрах и икрах, слизывая из них кровь, пока они не перестали кровоточить. Потом она стала осматривать меня на предмет, где бы ещё порезать. Когда она разобралась, мои ноги были покрыты порезами, а я уже лежала без сил от возбуждения – вялая, вся покрытая потом от боли и утомления. Наконец, она обняла моё израненное тело руками и поцеловала меня. Я заныла и поцеловала её в ответ. Я понимала, что действительно люблю её. Это единственная мысль, которую могли родить мои утомлённые мозги. Наконец, она оторвалась от меня и погладила мои влажные чёрные волосы. – Ну, – она поглядела на меня. – Кажется, тебе тоже пора кончить, не так ли? Я лениво улыбнулась. Вибратор зажужжал – я слабо вздрогнула. – Да, – сказала я. – Но как же ты? – Ты займёшься мной после, ладно? – Ладно. – Хочешь, чтобы я тебя сейчас трахнула? – Да. Пожалуйста. – Хорошо. Но мне от тебя ещё кое-что нужно. А потом или во время этого я дам тебе кончить. Согласна? – Конечно. Я на всё согласна, Элис. На что угодно. Я буду ждать, сколько ты захочешь. Я тебя люблю. – Я тоже тебя люблю, детка. Иди сюда... Моя финальная поза той ночью была на коленях в середине постели. Элис пересвязала меня так, что запястья были у лодыжек, тело выгнуто вперёд, а груди смотрели вверх. Я была обездвижена даже сильнее, чем раньше, и могла шевелить только головой. Элис улыбнулась мне при свете свеч. В одной руке она держала нож и смотрела на моё голое и связанное тело так, будто прикидывала, где им полоснуть. – Ты такая красивая в этой позе, детка, – заметила она. – Тебе идёт беспомощность. – Я всегда беспомощна перед тобой, Элис. – Возможно. Но не так, как сейчас. Я могу сделать с тобой что угодно... а ты не сможешь мне помешать. – Я не собираюсь тебе мешать. – Значит, ты девушка без тормозов? – Ну… почти. – И ты на всё готова ради меня? – На всё, что тебе угодно. Элис улыбнулась мне на мгновение. Я улыбнулась в ответ, стоя на коленях с руками, привязанными к лодыжкам – абсолютно беспомощная, но столь же уверенная. Элис склонила голову и хихикнула. – Ладно, – сказала она. – Сейчас проверим. Она ткнула меня ножом в живот. Это было неглубокий удар, только кончиком ножа, но я вздрогнула и застонала. Бусины по-прежнему торчали из моей задницы, а вибратор – в моей киске. Нижняя часть тела сжала их мышцами, лицо исказило от боли и возбуждения. Элис приложила руку к ране, и когда я открыла глаза и посмотрела вниз, она собирала кровь рукой. Затем она подняла руку и выпила. Я чувствовала, как кровь стекает по животу, в промежность и по ноге. На мгновение я задумалась: а сколько крови я потеряла за ночь? Все порезы были мелкие, но их было много. Элис улыбнулась и облизала окровавленные пальцы. Её бледное лицо всё измазалось в крови, которая темнела при свечах. Элис была похожа на чудовище, с занесённый надо мной ножом в одной руке и кровью на другой. Она смотрела на моё перекошенное от боли лицо с нескрываемым любопытством, как некая адская инквизиторша. – Мне уже можно кончить? – лениво улыбнулась я. Она перестала облизываться. Опустив окровавленную руку, Элис по-детски улыбнулась. – Не сейчас, – сказала она. – Сначала я ещё немного с тобой поиграю, ладно? От взгляда её чёрных глаз моя киска забилась ещё сильнее, но сейчас мне уже было не до оргазма. Мне казалось, я перехожу в другую реальность, где нет боли и удовольствия, где живут демоны и где нет ничего из знакомого мне мира, кроме Элис, Элис, Элис… Я остекленело улыбнулась моей прекрасной мучительнице, рабски блеснув глазами при свечах, и сказала: – Как хочешь, Элис. Как хочешь... – Хорошо, – сказала она. – Очень хорошо. Затем она снова ткнула меня ножом.***
В какой-то момент я отключилась, а когда очнулась, везде горел свет, а свечи были потушены. Моя голова лежала на чём-то мягком, кто-то медленно гладил мои волосы. Я открыла глаза и увидела улыбающуюся Элис. – Привет, – сказала она. – Привет, – моргнула я. Я лежала головой у неё на коленях. Вздрогнув, я медленно села. Элис помогла мне. Я приложила руку ко лбу, чтобы снять боль, – и поняла, что больше не связана. Я растерянно осмотрелась. Все тело оцепенело, а внизу было такое ощущение, будто я туда всю ночь что-то засовывала. То есть подождите-ка… а ведь так оно и было! – Ты в порядке, детка? Я посмотрела на Элис. Демоном с ножом пропал – осталась только Элис. Она очаровательно хмурила брови от беспокойства, но я успокоила её улыбкой. – Я в норме, – сказала я, затем нахмурилась сама. – Я хоть кончила? – Ну… как сказать…– Элис едва сдерживала смех. – Ты закричала и вырубилась. Наверное, я с тобой слегка переусердствовала. Я так же улыбнулась в ответ. Некоторое время мы обе молчали. Наверное, нужно было хоть немного стыдиться всего того, чем мы занимались, но ни одной из нас не было стыдно. Я посмотрела на Элис – та слегка прикусила губу, немного покраснев. – А мы пара извращенок, так? Мы посмотрели друг на друга, едва сдерживая смех, но всё же обе одновременно хихикнули. Обеим было так смешно, что от этого мы больше не смогли сдержаться и захохотали в голос, обнимая друг друга и беспомощно кудахтая, катаясь по окровавленной постели. Для начала мы прибрались в комнате. Всё это могло подождать и до утра, но мы свалили в кучу нижнее бельё с игрушками и убрали свечи. Мы пошли вместе в душ и осмотрели мои раны. Они были достаточно серьёзные: многочисленные порезы, несколько здоровенных синяков и следы верёвки на бледной коже. Но всё это, скорее всего, заживёт в течение нескольких недель, так что я не беспокоилась. Как говорится, «до свадьбы заживёт», учитывая, что свадьба будет уже скоро. Мне хотелось сделать предложение уже сегодня, но я была настолько физически и эмоционально уставшая, что не знала, смогу ли. Не каждую же ночь твоя девушка тебя сексуально калечит до потери сознания от оргазма. Помывшись, мы выбросили часть одежды: бельё и майки — и залезли вместе в постель. Понятно, что нам обеим сейчас будет не до сна, поэтому я ждала подходящего момента. Сегодня ночь прошла просто невероятно; уверена, что Элис понравится, если я сделаю ей предложение. Мы погасили свет, но стояла полная луна, и шторы были открыты. Голубоватый свет лился из высоких окон на постель. Элис обхватила меня ногой под одеялом и всё прижималась, будто ей не хватало близости. Она мечтательно вздохнула и явно решила поблагодарить меня ещё раз за сегодняшний вечер. – Спасибо, детка, – сказала она. – Мне всё очень понравилось. Не могу поверить, что ты на всё согласилась. Вот и я тоже. Но слушайте: я ведь такая девушка – Белла Свон, игрушка для садиста. К тому же, всё это было ради Элис. Это были не обычные любовные утехи, а вампирские, а у вампиров слова «я тебя люблю» означают связывание и забавы с ножом. – Тебе правда понравилось? – спросила я. – Ага, – сказала она с некоторой досадой в голосе из-за того, что всё закончилось. – Жаль, что мне так нравится делать тебе больно, но меня это так увлекает – смотреть, до чего ты способна дойти, есть ли у тебя тормоза. Её слова напомнили мне о моих размышлениях на этой неделе: смерть, умереть в её объятиях. Известно ли Элис, что я готова зайти так далеко? Поняла ли она это сегодня? Или же она по-прежнему думает, что мне страшно? Я обнимала её и решила не говорить об этом прямо, но не могла не похвастать своей обнаруженной тёмной стороной. – Ну, это было только начало, – заметила я. – Обещаю, мы будем заниматься этим чаще – тем, что тебе нравится, Элис, и когда тебе захочется. Но она только хихикнула в ответ и попыталась прижаться ближе. – Ну, слишком часто не надо, – сказала она. – Мне не нужно всего этого, чтобы чувствовать себя счастливой, детка. Мне нужна только ты. Мне было приятно это слышать, но не хотелось, чтобы она на этом успокоилась, а чтобы всё продолжалось. – Я знаю, – сказала я. – Но ты не можешь запретить мне стремиться к совершенству ради тебя. – Ты уже идеальная. – Не такая, как ты. Она приподнялась на локте, и я удивилась тому, как она нахмурилась в лунном свете. – Я не идеальная, – заявила она. – Я просто ужас! Полюбуйся сама на то, что я с тобой сделала. Я улыбнулась от её неуверенности, считая этой несусветной глупостью, и перевернула Элис на себя сверху. Она легла на меня лицом к лицу, и я говорила прямо у её губ. – Мне нравится, что ты со мной сделала, – прошептала я, – потому что мне нравится, что я к тебе чувствую. Словами не описать, как я тебя люблю, Элис. И поэтому мы должны этим заниматься – чтобы я могла тебе это доказать. – Тебе не нужно ничего мне доказывать, детка. Но я чувствовала, как любовь горит в моей груди, как уголь. – Нужно, – сказала я. Мы на мгновение заглянули друг другу в глаза, и я улыбнулась. – Вообще-то, у меня для тебя есть ещё один сюрприз. – Какой? Я нежно отстранила её. – Я ждала подходящего момента. Надеюсь, он настал. Вот почему я хотела, чтобы этот день был для нас особенным. – То есть, до этого был не настоящий сюрприз? – Не-а. – Господи, что же ты такое приготовила? Я склонилась к тумбочке и открыла нижний ящик. Вынув коробочку, я быстро проверила её на случай, если кольцо вдруг пропало. Но оно было там и сверкало, но в лунном свете не было видно, что камни розового цвета. Я уже подумывала включить свет, но темнота казалась мне более романтичной. – Детка? Волнение поглотило меня изнутри, я повернулась к постели. Элис пыталась разглядеть, что же у меня в руках. Я залезла на кровать и села рядом с ней. Положив коробочку на колени (мои голые ноги поразительно белели в лунном свете), я видела, как у Элис перехватило дыхание, едва она поняла, что это за коробочка. Она подняла глаза на меня. Воодушевлённая её реакцией и борясь с волнением, я открыла коробочку. Она посмотрела – и её глаза наполнились слезами. Она зажала рот рукой. Я смотрела на неё с нетерпением. – Я думала о том, как можно отметить моё обращение, – сказала я, – и подумала, что... Элис подняла на меня взгляд. Две слезы скользнули по её щекам. Я застенчиво пожала плечами. – ...и подумала, что мы могли бы сделать это в нашу первую брачную ночь, – закончила я. Она посмотрела на меня с таким выражением на лице, какого я никогда не видела раньше: с широко раскрытыми глазами, затаив дыхание, переполненная радостью и ощущением сбывшейся мечты. Я улыбнулась. – Ты женишься на мне, Элис? Элис бросилась обнимать меня. Она до боли сжала меня в руках и заныла в ухо: – О боже, детка, конечно, да… – говорила она. – Конечно, женюсь… я люблю тебя… О боже, спасибо тебе… Это так удивительно… Мне тоже приходила в голову мысль, что этим можно заняться в нашу первую брачную ночь. Но я не хотела говорить тебе, потому что я не... Но она перестала лепетать и отстранилась, чтобы посмотреть на кольцо. Она сжала руки, но не дотрагивалась до него, будто боясь, что оно испарится от её прикосновения. – О боже, не могу поверить… – говорила она. – Я всегда мечтала, чтобы ты сделала мне предложение, едва впервые увидела тебя. Но ты же ещё совсем юная… А мне так хотелось, и я себе это именно так и представляла… ну, не совсем так, это намного лучше, это просто… то есть... я не... Она больше не могла сдерживать радость, обхватила моё лицо и поцеловала с языком. Я видела много романтических комедий, но ни в одной из них не было такой реакции на предложение. Тем не менее моя девушка… простите, моя невеста была очень страстной особой, и это мне в ней очень нравилось. – Блин, я люблю тебя, детка! – выпалила она, едва её губы освободились. – Я так тебя люблю! Да, я женюсь на тебе. Я женюсь на тебе и буду любить тебя вечно. Со мной ты будешь так счастлива, детка, клянусь! Я улыбнулась такому выражению преданности и указала на коробочку. – Разрешишь мне надеть тебе кольцо? – спросила я. – О боже, конечно, – Элис быстро вытерла лицо руками и подставила палец. – Пожалуйста, детка, быстрее. Ты не представляешь, как мне не терпится. В её желании кольца был определённый сексуальный подтекст, но вряд ли она отдавала себе в этом отчёт, поэтому я просто вынула кольцо из коробочки и взяла её за руку. Она смотрела на происходящее блестящими глазами, а её руки так сильно дрожали, что мне чудилось, будто я держу в руках птичку. Я надела кольцо ей на стройный палец (оно идеально подошло по размеру), и она захихикала. – О боже, – она подняла руку к свету Луны и мечтательно посмотрела на кольцо. – Бабочка – как красиво! Оно идеально. Ты просто чудо, детка! Я так тебя люблю. Элис обняла меня. Крепко. Я погладила её по спине, наслаждаясь её запахом – мягким лавандовым, таким сладким и приятным. Я улыбнулась, гордясь собой за то, что моя задумка с предложением удалась на все сто. – Вчера мы с Лией ездили за кольцом, – сказала я. – Я пересмотрела все кольца в магазине, но едва увидела вот это, сразу поняла, что оно для тебя. – О боже, оно просто прелесть! – Элис ещё крепче меня обняла. Затем она вдруг отпустила меня и поцеловала, опять страстно и с языком. Она впивалась в меня с такой страстью, что со стороны могло показаться и некрасивым, но потом оторвалась от меня, ахая и стала стаскивать дрожащими руками с меня трусики. – О боже, детка, – сказала она дрожащим голосом. – Нам надо как следует трахнуться… Я тебя так люблю… Но её страсть напомнила мне о кое-чём ещё, и я схватила её за руки, пока она не стащила с меня нижнее бельё. Элис вопросительно на меня посмотрела. Я неуверенно улыбнулась. – Подожди, – сказала я, – это ещё не всё. Элис опустила мои трусики и посмотрела на меня. – Опять не всё, детка? Я облизала пересохшие губы. Мне в голову пришла мысль, и теперь я не могла от неё избавиться. Она сидела там со всей ясностью и простотой – такая идеальная. Элис говорила, что мечтала о моём предложении ещё с первой нашей встречи, но её мечты этим не ограничивались – мне это было хорошо известно. У неё были и другие мечты, помрачнее. И сегодня я в очередной раз убедилась, что они никуда не делись, а продолжали мелькать в её маленькой головке, спрятавшись, но не исчезнув. Элис хотела меня так, что никакая любовь или секс не способны удовлетворить её страсти. Ей нужно больше, чем отношения. Ей нужна моя жизнь. Я дёргано вздохнула. Может быть, не стоит говорить этого прямо сейчас, но мне хотелось, чтобы всё прошло как можно лучше. Я хотела донести до неё, что готова быть с ней до конца. Кивнув самой себе в знак согласия со своими мыслями, я подняла взгляд на Элис. – Я просто думала, – сказала я. – О наших отношениях, о моём обращении. И я поняла, что... Элис склонила голову. Ещё раз вздохнув, уже увереннее, я опять напомнила себе, что этого хочет Элис, ей это нужно. Я взяла её за руки и положила их на колени, поласкав безымянный палец, на котором теперь сидела бриллиантовая бабочка. Казалось, её это немного смутило, но я улыбнулась. – Я подумала, что в нашу первую брачную ночь мы могли бы заняться ещё кое-чем, – сказала я. – Чем-то поважнее. – О чём это ты? – Элис склонила голову в другую сторону. – На самом деле, это была твоя идея, – сказала я, густо покраснев. – Помнишь, о чём ты подумала на выпускном? Улыбка Элис застыла, как олень в свете фар. Я не совсем понимала: то ли это потому, что она отказалась от этой мысли, то ли потому, что тайно лелеет её, – поэтому я продолжила. – Тогда был неподходящий момент, – сказала я, продолжая держать её за руки. – Поэтому у меня была такая реакция. Но сейчас... Элис мягко потянула свои руки прочь, как будто боялась прикоснуться ко мне. Но она улыбалась, будто чего-то не понимала. – Ты о чём говоришь, детка? – спросила она. Я была уверена, что она будет всё отрицать, поэтому решила объяснить ей свои чувства. – Тогда ты говорила, что так мы избежим всех проблем, – сказала я. – Но теперь мы счастливы. Нам больше не нужно ни от кого убегать: от Виктории, от твоей семьи. Но одновременно мы слишком любим друг друга, чтобы делиться с ними нашими отношениями. И если мы сделаем это сейчас, то, возможно, всё будет так, как ты и говорила – высшее проявление любви, единственный способ сохранить и защитить её навсегда. – Детка… – в её глазах потемнело, и она замотала головой. Но я улыбнулась и повернула её лицом к себе. – И кроме того, – продолжила я, – в глубине души я понимаю, что тебе это действительно нужно. Я знаю, как сильно ты меня хочешь, Элис, меня всю. Сегодня я убедилась в этом. Я знаю, что ты на самом деле хочешь со мной сделать. Элис смотрела на меня со странным выражением лица. Возможно, это было разочарование. Но я покачала головой, будто не хотела этому верить. Я снова взяла её за руки и искренне посмотрела ей в глаза, думая, что её нужно только поддержать. – Но сейчас я согласна, – сказала я. – Потому что теперь знаю, что тоже этого хочу.