Солнца яркий луч

Первые схватки застали Рапунцель посреди ночи, однако вскоре они на время утихли. Вслед за ними вскоре последовали вторые схватки, которые становились всё сильнее с каждой минутой. Рапунцель должна была вот-вот родить. Никогда прежде не испытывавшая ничего подобного, девушка ощущала прилив паники. Боль стремительно разливалась по всему телу, и ей не оставалось ничего иного, как звать Готель на помощь. — Давай же, тужься! — с некоторой долей раздражения говорила Готель, принимая роды у своей приёмной дочери, — ну, Рапунцель! Неужели это так сложно?! Рапунцель отчаянно тужилась, напрягаясь всем телом, и на весь лесной домик раздавались её дикие крики, вызванные сильной болью. — Я умру! — кричала она, не выдерживая этой боли, — я точно умру! Я больше не могу! Такая сильная, выдержавшая столько испытаний прежде, сейчас Рапунцель была на грани. Адская боль разрывала ей всё тело и отдавалась в висках. Она словно горела в огне. Скорей бы всё это закончилось! Организм Рапунцель был ещё слишком юным. Она не была в полной мере готова к такой нагрузке, как роды. — Рапунцель, хватит ныть! — прикрикнула на неё Готель, — тужься уже, ну! Ещё одна потуга всем телом, отчаянный крик Рапунцель — и в одночасье он сменяется резким облегчением! Боль словно улетучивается. В комнату слышится звонкий детский плач. Рапунцель не верится… Неужели всё это происходит с ней? — Поздравляю, Рапунцель, — не без присущей ей властности произносит Готель, — ты родила! Тело девушки ещё слишком отчётливо помнит только что утихшую адскую боль, чтобы позволить ей проявлять какие-либо эмоции. Девушка ещё слишком слаба. Сквозь сон Рапунцель смутно слышит всё тот же детский плач и какие-то невнятные слова Готель, после чего засыпает окончательно. Проснувшись, Рапунцель не помнит, сколько она спала. Точно часов пять-шесть. Она чувствует себя впервые выспавшейся за это долгое время. Выспавшейся и обновлённой. Дверь в комнату открывается, и заходит Готель с маленьким свёртком на руках. Сердце Рапунцель бьётся сильнее. — Кто? — спрашивает она Готель, и голос её дрожит от волнения. — Девочка, — отвечает Готель, подходя ближе, — у тебя дочь, Рапунцель. Хочешь её взять? Девушка лишь кивает в ответ, и Готель протягивает ей малышку. — Спасибо вам, — только лишь и может промолвить Рапунцель. — Осторожней, не разбуди её, — говорит Готель, — знаешь, сколько я её укачивала? Надеюсь, у тебя всё же хватит ума не навредить собственному ребёнку! С этими словами Готель уходит, оставив Рапунцель наедине с малышкой. Девочка. У неё девочка! Девочка. Дочь. Её дочь. Её и Юджина. Кто бы мог подумать! Рапунцель внимательно смотрит на малышку, не отводя от неё глаз. Вот, она проснулась! Кажется, она улыбается… Рапунцель улыбается ей в ответ. Невероятной красоты малышка с чуть вздёрнутым носиком, каштановыми, как у Юджина, волосиками, которые уже виднеются у неё на голове, и такими же, как у него, карими глазками. Рапунцель смотрит на неё — и не может наглядеться! Ей хочется целовать свою дочь, обнимать, оберегать её… Так вот она какая — материнская любовь. Теперь она переполняет и сердце Рапунцель, которой прежде не доводилось ни к кому испытывать подобных чувств. — Я люблю тебя, — шепчет она сквозь текущие из её глаз слёзы, целуя малышку в лобик, — я люблю тебя… Моя Хэйли!