Солнца яркий луч

— Скоро полночь, — обратилась королева Ариана к своему супругу, — День рождения нашей старшей дочери… Пора запускать фонарики! После этих слов из груди королевы вырвался тяжёлый глубокий вздох. — Ты ведь веришь? — спросил король, взяв её за руку и заглянув ей в глаза, — веришь, что Рапунцель к нам ещё вернётся? — Я не могу перестать верить, Фредерик, — отвечала ему королева, — в моей душе по-прежнему теплится надежда на возвращение нашей дочери. Пусть даже прошло уже двадцать пять лет, — она вновь вздохнула. — Запустим же фонарики, Ариана! — сказал король Фредерик, тоже всей душой пытающийся сохранять веру в возвращение Рапунцель. — Знаешь, Фредерик, меня беспокоит Ирина, — призналась ему королева Ариана. — Что именно тебя беспокоит, дорогая? — спросил король. — Она росла одна, без сестры, — ответила королева, — да и подруг у неё никогда не было. Разве что Марика… Боюсь, как бы одиночество Ирины не сыграло с ней в будущем злую шутку. — Не стоит об этом беспокоиться, Ариана, — успокоил её король Фредерик, сжав ладонь жены, — у Ирины ведь есть мы с тобой. Ты даришь ей всю свою любовь, Ариана. Ты — лучшая мать, которую только могла бы пожелать наша дочь. — Спасибо, — с благодарностью произнесла королева, улыбнувшись своему супругу. Слова короля и впрямь успокоили её. Близилась полночь. Наступал двадцать пятый день рождения Рапунцель. *** За окном уже мерцали первые летающие фонарики, запущенные в небо королём и королевой. Рапунцель сидела у окна своей комнатушки, и сердце её сжималось при виде этих мерцающих огоньков в ночи. — С Днём рождения, Рапунцель, — тихо сказала она самой себе, после чего с грустью вздохнула. Ровно семь лет назад с этих самых фонариков и началась её история. История, которую она рассказывала Хэйли перед сном. Которая изменила всю её жизнь. Ровно семь лет назад она встретила его… Интересно, как он там сейчас? Как складывается его жизнь? Помнит ли он её — девушку с волшебными золотистыми волосами, полюбившую его всей душой и спасшую ему жизнь? Наверняка помнит. Вопреки всему, что думает на этот счёт «матушка» Готель. Возможно, он всё ещё ищет её… С этими мыслями Рапунцель отошла от окна. Слишком сильную боль причиняли ей сейчас эти фонарики. Как и сама мысль о Дне её рождения. — Рапунцель! — в комнату девушки вбежала Хэйли, — с Днём рождения тебя, сестрёнка! Смотри, это я нарисовала специально для тебя! — девочка протянула Рапунцель свой рисунок на листе бумаги. Красивая девушка с длинными золотистыми волосами, а рядом с ней — темноволосая девочка сидят на холме под светом мерцающих в небе фонариков. Рисунок был безумно красивым. — Это мы с тобой, — улыбаясь, сказала Хэйли, — красиво, правда? Когда мама разрешит нам с тобой выйти из дома, мы обязательно отправимся смотреть на фонарики! — Хэйли, это чудесно! — радостно воскликнула Рапунцель, искренне восхищённая рисунком дочери и, присев на корточки, крепко обняла её, — у тебя настоящий талант, милая! Спасибо тебе! Это самый лучший подарок на День рождения! — Рада, что тебе нравится! — резво произнесла Хэйли, после чего убежала обратно к себе в комнату — смотреть из окна на мерцающие фонарики в небе. *** -Двадцать пять лет, — задумчиво произнесла Готель, — подумать только — какая большая девочка! Ты рада своему Дню рождения, Рапунцель? — Вы же сами всё прекрасно понимаете, — ответила Рапунцель, — я буду рада только в том случае, если вы отпустите меня наконец! Меня и Хэйли. Хотя бы… — Рапунцель на мгновение задумалась, — хотя бы в честь моего Дня рождения! — Повторюсь ещё раз для непонятливых, — властно произнесла Готель, глядя на Рапунцель сверху вниз, — я бы отпустила, если бы знала наверняка, что король с королевой точно тебя примут. Но где гарантия, что ты не останешься на улице? Нет её! — Только вот не нужно делать вид, что вам на самом деле интересна моя судьба! — воскликнула Рапунцель, — всё, что вам от меня нужно — это лишь сила моих волос! Не более того? Знаете что? — она перевела дух, — а я вот возьму и расскажу Хэйли всю правду! — Ты не сможешь, — усмехнулась Готель, — у тебя духу не хватит! — Думаете, не хватит?! — ещё сильнее закричала Рапунцель, — думаете, я настолько слабая и настолько вас боюсь, что не смогу рассказать Хэйли о том, что она — моя дочь? Моя, моя, а не ваша! Ясно вам?! Хэйли — моя дочь! А вы нам вообще никто! Разгорячившуюся девушку было уже не остановить. — Рапунцель?! — послышался у неё за спиной детский голосок, полный смятения и изумления. Девушка обернулась, словно отрезвлённая струёй холодной воды. Перед ней стояла Хэйли, на детском личике которой застыл шок. — Хэйли, я… — хотела сказать что-либо Рапунцель, но слова, словно ком, застряли у неё в горле. — Это правда? — дрожащим голосом спросила Хэйли, и из глаз её полились слёзы, — Рапунцель, ты… Ты — моя мама? — Что ж, радуйся, — невозмутимо произнесла Готель, — довольна своей правдой? — Хэйли, это так, — чувствуя бешеное сердцебиение в груди, ответила ей Рапунцель, — я — твоя мама. Но я… Я всё могу объяснить! — от переполняющих её душу эмоций Рапунцель было трудно говорить. — Да что тут вообще происходит?! — воскликнула маленькая Хэйли и в слезах убежала прочь. — О нет! — произнесла потрясённая Рапунцель и опустилась на пол. — Видишь, что ты наделала своей правдой? — сказала Готель, — думаешь, теперь Хэйли будет любить тебя, как и прежде? Сомневаюсь! — она вновь усмехнулась. — Это всё вы! — воскликнула Рапунцель, поднявшись, — да чтоб вы… Ненавижу вас! Едва совладав с собой, она побежала вслед за Хэйли. Только бы всё исправить! Сейчас Рапунцель ненавидела Готель, ненавидела себя — за то, что, сама того не понимая, причинила боль собственной дочери. Она должна всё исправить. Непременно.