***
— Доктор, здравствуйте! — Привет, Хант! Вууд был как полноценный, третий член нашей маленькой семьи. — Что вы можете сегодня сказать? — руки вспотели, а сердце уменьшило свой ритм, иногда зловеще долго не пульсируя в груди. – Без изменений, что очень хорошо. Опухоль не растёт. Это нам на руку. Скоро третья операция... Как он дома? — Всё тот же светлый и улыбчивый, даже завтраки готовит, правда, на одного... Очень много спит и очень мало ест. Часто его выворачивает, но после ему лучше. — Слава Богу, он сильный у тебя. — Но знаете, всё труднее заставить его приезжать сюда. — Знаю, но ты ведь понимаешь, что это помогает? — Конечно, сэр, конечно. — Ну, езжайте домой, ему нужен сон. Жду вас через два дня. Джон обнял меня, потому что... потому что так было нужно нам обоим. Мы переживали всё это, пропускали через себя, и каждому из нас нужен был друг.***
Мой мужчина угасал. Его глаза мерки, тело болело при любом, даже малейшем, прикосновении, не говоря уже о постоянных головных болях. По ночам я держал его, чтобы он не провалился в брод всех тех кошмаров, что мучали его из ночи в ночь. Днем я возил его на процедуры, чуть ли не каждые две недели операбельные вмешательства в голову... Ничего нет больнее, чем видеть, как часть тебя угасает, а ты не можешь отдать ей хотя бы крупицу своей жизни...***
— Хантер, я люблю тебя, — целуя куда-то в уголок рта, прошептал парень. — И я люблю тебя, дорогой. Как ты себя чувствуешь? – Себастиан лежал сверху меня и просто дышал, уткнувшись носиком в шею. — С тобой мне намного лучше, ты холодный. Хантер, ты.. прости меня? — За что, эй? — я боднул его носом в щеку, заставляя посмотреть на меня. — Что испортил твою жизнь, что так сильно полюбил и привязался к тебе, что так сильно нуждаюсь в тебе и... — Любимый, — первый раз с моих губ слетело это слово. Такое сладкое и родное. — Ты никогда не был в чем либо виноват, — я притянул его голову чуть повыше к себе и медленно поцеловал. Банально? Да, но что вы знаете о ценности слов, если не показываете их в своих делах и поступках? Жизнь растекалась по телу, Бастиан всё упорные вжимался в меня, стараясь быть ближе, хватая носом больше воздуха, но не отстраняясь. — Я знаю, что всё будет хорошо. — Я верю тебе, — тихо проговорил Себастиан, пока его и мои глаза закрывались, погружая нас в такой желанный и тёплый сон...***
— Себастиан, у меня для вас есть новости. Парни сидели в палате интенсивной терапии, держась за руки. — Д-да, доктор.. — В связи с пройденный курсом облучения и четыре операции.. — опухоль спала на целых 0.02 сантиметра! В глазах свернули слезы, Себастиан так крепко сжал руку любимого, боясь, видимо, что всё это неправда и может закончиться. — Это огромное счастье, мои дорогие! Сейчас тебе, мой мальчик, положен семидневный отдых вдали от пыльного города, а потом мы продолжим! — Я...я. Хорошо. Джон, то есть мы сейчас можем просто встать, пойти домой, а потом уехать на неделю отдыхать? — Да, да!!! Лучше даже к океану, давайте! Отдохните, как следует! Трое мужчин поднялись со своих мест и крепко обнялись. Большая часть пути пройдена. Они справятся. Они преодолели первую ступень. Осталось ещё 3. И они справятся...