Переверни страницу

Пухлый манускрипт стоял на самой дальней полке. Инна добралась туда совершенно случайно, устав от букв и просто разглядывая корешки. «Книга Ожидания». Оформлена в стилистике, напоминающей Библию. Инна пролистала ее, сначала скучающе. Потом более внимательно, усевшись прямо на пол рядом со шкафом. Хроники. Карты. Ерунда всё. Убеждала себя, что незнакомые названия ничего не говорят, потому что для нее и какие-нибудь Арморика с Гардарикой — просто красивые сочетания звуков. Даже странно. Никогда не считала себя религиозной, даже верующей не считала, а мозги вправляет именно Писание. Не было ничего такого в Европе: за индуизм или верования аборигенов Новой Зеландии, например, она отвечать не могла. Но не ознакомиться хоть немного с основными положениями христианства? Совершенно другой мир, хоть и похожий. Люди, наверное, везде одинаковы. Инна потерла щеки. Скоро, видимо, придется пользоваться услугами цирюльника. Этот мальчик растет. Уф. Ищи, Инна, положительные стороны. Тебе хоть не надо теперь дважды в неделю брить ноги. Задача незаметно усложнялась всё больше, и за помощью обращаться не к кому. Если какие-то светские вопросы можно было обойти, то с религиозными вряд ли получится. В отсутствие науки и демократии церковь должна иметь большое влияние. И цель «не сгореть на костре» вряд ли достигалась с помощью чтения Книги Ожидания наискосок. Это ведь ритуалы с младенчества. Она не справится. Рокэ говорил о кузене, который тоже жил в столице. Родственники Ричарда быстро поймут, что их мальчик не потерял память, а стал другим человеком. Но кузен вряд ли знал его близко. Родственники… Инна прикрыла глаза, постучавшись затылком о теплое дерево шкафа. Она за всё это время ни разу не подумала о матери. Что скажет та, когда её позовут на опознание? Они ругались, конечно, мать ей часто высказывала, что Инна живёт не так. Но лишиться единственного ребенка? Надо было проявлять больше терпения. В то утро они едва не поругались. Мать в шесть утра начала читать ей лекцию насчет очередного сына подруги, который такой хороший мальчик, а ты, дура, так и просидишь в девках, позвони ему. Инна малодушно сбежала на работу, не позавтракав, пообещала обсудить это вечером. И вот. Не обсудила. Теперь уж точно в девках сидеть не будет. Только мать об этом не узнает. И кто вместо нее выйдет в воскресенье вечер-ночь, когда Яна сломала руку, Марк в отпуске, а Лиля в понедельник с утра? Инна решительно взяла себя в руки. Поднялась, прижимая к груди находку. Рокэ не запрещал выносить книги из библиотеки. Надо лечь, попросить принести свечей и читать, читать, читать, пока сон не сморит. Обо всех этих проблемах раньше надо было думать. Спохватилась, называется. Нет. Инны больше нет. Есть Ричард. Хватит. — Решили найти утешение в вере? Неожиданно. Инна обернулась. Рокэ стоял в дверях библиотеки, небрежно оперевшись о косяк. — Можно взять её, чтобы читать перед сном? — Берите. Кажется, я уже позволил вам пользоваться книгами, не стесняясь. — Спасибо, монсеньор. Рокэ быстрым движением выхватил увесистый том. Она бы так не смогла. Пытаться даже не стала. Выжидающе посмотрела в глаза. Нет, только не говорите, что он провоцирует отнимать. Что ему вообще понадобилось? Да мало ли. Его дом, его оруженосец. — Пойдёмте. Благочестивое времяпрепровождение подождёт, — не дождавшись от неё какой-либо реакции, он отступил от двери. — Слушаю монсеньора. — Даже не спросите, куда и зачем? — Вы ведь всё равно мне скажете и покажете. Рокэ усмехнулся, подозвал слугу — кажется, его звали Антонио, Инна ещё не всех запомнила — отдал книгу и велел отнести в её покои. Затем приглашающе махнул рукой. В кабинете Рокэ она была впервые. Неловко замешкалась на пороге. — Проходите же, — нетерпеливо сказал Рокэ, — и закройте за собой дверь. Я научу вас пить хорошее вино. А вот и алкоголь. Весьма кстати. Инна кивнула, приблизилась к нему, остановившись в паре шагов. Что на него нашло? Рокэ наполнил два бокала, посмотрел на огонь в камине сквозь хрусталь. — Возьмите же. У вас есть вопросы? Просьбы? Вас почти не видно и не слышно. — Спасибо, — Инна послушно пригубила вино. В алкоголе она разбиралась чуть лучше, чем в орнитологии, но предпочитала сладкие фруктовые вина. С переносимостью спиртного у нее всегда всё было в порядке, свою норму она знала, но как дела обстояли у бедного Ричарда? Заранее мысленно попросив прощения у его печени, Инна сделала ещё глоток, — у меня много вопросов, но вы по-прежнему не тот человек, который мог бы на них ответить. А просьб нет. Вы и так очень любезны. Мне пока что всего достаточно. — Потеряв память, вы всё-таки не утратили надорского стремления обходиться малым, — он хмыкнул, сел в кресло у камина, закинул ногу на ногу. — Вы говорили, что у меня есть кузен. Я хотел бы с ним увидеться. — Зачем? — Я допускаю, что он может рассказать мне… обо мне. — Нет. Я запрещаю вам говорить с ним об этом. — Почему? — Вы уверены, Ричард, что ему стоит настолько доверять? — Видимо, вы не уверены, — Инна сжала ножку бокала обеими руками, — но я ведь доверяю вам. Вы утверждали, что мы враги. А с ним мы родственники. — Вот как? Вы полагаете, кровные узы непременно означают сердечную любовь? Вы очень молоды, Ричард, и мне жаль вас разочаровывать. Вы умеете играть на гитаре? — Что? — она ослышалась? — Гитара, — Рокэ поставил свой бокал прямо на пол рядом с ножкой кресла. Подошел к низкому сундуку в углу кабинета, извлек из него гитару, — на ней играют музыку. Доводилось когда-либо? После пары таких бокалов — хоть на саксофоне. Инна покачала головой: — Простите, монсеньор, но нет. — Садитесь же, — он вернулся в кресло, пробежался пальцами по струнам. Радуйся. Сначала тебя лечил целый герцог, теперь этот же целый герцог устроил для тебя концерт самодеятельности. Инна молча пила и слушала. Ты когда-то мечтала, чтобы тебе пели серенады. Надо было точнее формулировать желания. Откуда вообще это идиотское убеждение — «я была хорошей девочкой, значит, в моей жизни будет…» В твоей жизни уже ничего не будет. А ведь Ричарду придется на ком-то жениться. Поди, и невеста давно подобрана, с этими их браками по расчету среди дворян. Инна поскорее допила свое вино. Вести под венец какую-нибудь девушку. Вообще отлично. Мама имела в виду совершенно не это, когда заговаривала о браке. Она фыркнула, с силой закусила палец, чтобы не начать истерически смеяться. Мелодия резко оборвалась. — Что с вами? — Всё в порядке, — она зажмурилась, со свистом втянула воздух сквозь зубы. Успокойся. — Дикон? — Рокэ в два шага оказался рядом. — Простите, монсеньор, — она вскочила, едва не наступив ему на ногу, — наверное… я выпил слишком много… вы очень проникновенно играли, и я… Он слушал ее идиотский лепет со странной усмешкой. Кивнул: — Отдыхайте. И ложитесь спать сразу, слово Создателя подождет. В отражении по-прежнему смотрел большими глазами русоволосый мальчишка. Достаточно. Хвост надо рубить одним ударом. — Я — Ричард, — тихо сказала она, — Ричард. Ричард.