Переверни страницу

Ричард не мог не уметь фехтовать. Парни, еще и дворяне, не дорастают до таких лет, ни разу не подержав в руках шпагу. Тем более, Рокэ упомянул, что в этом их училище для оруженосцев Ричард был одним из первых. Инна вытащила шпагу и попыталась расслабиться. Моторную память никто не отменял. Это тело уже дало ей способность читать местные буквы, еще и рукописные. Может, и с фехтованием получится? Стараясь не думать о том, как дело обстоит с ездой на лошади, Инна сделала несколько выпадов. Открыла глаза, повторила. Почему ей не пришло в голову заниматься историческим фехтованием? Кому здесь и сейчас нужна химия? Черт, да она даже в детстве не дралась. Ну ладно, дралась полтора раза. Отпинала соседа по парте в третьем классе, потому что обнаглел вконец. Никогда не знаешь, где соломки подстелить. Могло быть хуже. Какой-нибудь Гарри Поттер, на которого охотится безносая страховидла со змеей. — Ваше усердие не знает границ, — во внутреннем дворике появился Рокэ, смерил насмешливым взглядом, — а вот навыки — знают. — Доброе утро, монсеньор, — Инна опустила шпагу, обозначила поклон. — Доброе. Вы — ранняя пташка. Хуан сказал, что вы вернулись ближе к полуночи. — Да, монсеньор. Простите. Задержался. — Я уже говорил, что вы вольны располагать собой, — отмахнулся Рокэ, — итак, как прошла вчерашняя увеселительная прогулка? — Благодарю вас, монсеньор, всё хорошо. Поговорил со своим кузеном, я уверен, что он ничего не заподозрил. — Три убитых разбойника — они тоже входят во «всё хорошо»? Ну вот у них же нет телефонов. Как он узнал? Кто и когда успел ему доложить? — Их убил не я, мне помогли. Я не видел, кто стрелял. Они даже не успели толком напасть, — слукавила Инна, потирая плечо. С утра там красовался синяк, но тем знакомство с дубинкой и ограничилось, к счастью. — Полагаю, бессмысленно спрашивать вас о ваших врагах. — Сожалею. Я вряд ли знаю о них больше вас… даже если бы и помнил. — Да, действительно, — Рокэ посмотрел в сторону. Инна тоже посмотрела туда — на всякий случай, не обнаружила ничего примечательного. Решилась. — Монсеньор. Я не знаю, есть ли у вас для этого время. В Лаик я всё-таки был не первым… я бы хотел уроки фехтования… — Кстати, об уроках фехтования. Мне доложили, что ни у одного из нападавших не было соответствующих ран. Как вы можете это объяснить? — он кивнул на шпагу. Инна в прошлой жизни не особо краснела, но у Ричарда было свое мнение не этот счет — она почувствовала, что щеки горят. — Всё… произошло очень быстро, я не успел… Рокэ молчал, глядя на неё, как на новый экспонат кунсткамеры. Инна прикусила язык, удерживая рвущийся наружу бессмысленный лепет. Ну вот не надо. Любые объяснения будут ложью. Лучше промолчать. Пускай додумывает. Так он хотя бы не додумает правду. — Что ж, — протянул он, наконец, — придётся нам над этим поработать. Мне не нужен в доме эсператистский монах. Когда я говорил, что меньше оруженосца нуждаюсь только в исповеднике, то не имел в виду, что вы тотчас же должны начать стремиться к этой должности. Приступим завтра же. — Слушаюсь, монсеньор, — лучше бы прямо сегодня, но он наверняка занят. — Ну, а пока — раз вы достаточно окрепли — завтракайте. У вас есть полчаса. Затем вы едете со мной. Ну вот, накаркала. Хотела узнать, что там с верховой ездой — на здоровье. Моторная память, впрочем, не подвела. Инна никогда в жизни не скакала на коне, однако же влезть на огромное животное получилось с первого раза. До этого дня ей как-то не приходило в голову, что со своей лошадью надо познакомиться — и морда, тянущаяся к ладони, оказалась для нее сюрпризом. — Ты такое сокровище, — забормотала она, оглядываясь в поисках подходящего лакомства. Пако с готовностью подал ей половинку яблока, — угощайся, чудо с хвостом. Ты же такой хороший. Баловник красивый. Баловник умный. Хорошо, что Ларак накануне упомянул кличку, иначе было бы совсем странно… Инна с восторгом погладила морду. Лошадиные ресницы! При взгляде на них как-то отступила мысль, что здоровенная зверюга может укусить, лягнуть копытом, сбросить — словом, поступить как угодно в рамках своей фантазии. Такая красота — и вдруг принадлежит ей! Настоящая лошадь! Рокэ, надо отдать ему должное, ни слова не сказал, не торопил. Сам тоже шепнул что-то роскошному вороному коню перед тем, как вскочить в седло. Только на полпути заметил: — Вам всё же не стоило бы выезжать на нём в город. — Почему, монсеньор? — Боюсь, то, что хорошо для Надора, не будет так же уместно в столице. Насмешки неизбежны. «Но почему?!» — Инна успела прикусить язык. Глупый вопрос. Блин, дома комплексовала, что не разбирается в степени крутизны марок машин. Теперь вот лошади. Наверное, герцог обедневшей провинции не мог позволить себе хорошую породу. Но понимать, какая порода хорошая, он должен. Жаль. Этот конь очень понравился. — А что будет с ним? — осторожно спросила она. — Полагаю, его устроит отставка и пенсия в виде тёплого стойла, — Рокэ чуть хмыкнул, — не беспокойтесь, никто не причинит вреда вашему любимцу. — Я не сомневался, — смущённо ответила Инна, — спасибо. Визит в казармы оставил довольно тягостное впечатление. Инна следовала по пятам за Рокэ, помалкивала и старалась дышать через раз. Чёрт, тут наверняка и вши не редкость. А значит, и тиф запросто вспыхнуть может. Ладно, могло было быть и хуже. На свой лад тут за гигиеной следили. Просто… не по стандартам двадцать первого века. Какой такой ежедневный душ? Да и белье точно не меняли каждый день. Об антиперспирантах вообще забудь. От обеда, щедро предложенного местными офицерами, Инна вежливо отказалась. От ужина дома, впрочем, тоже. Моторная память моторной памятью, но к вечеру всё равно мутило от тряски. Обтирание прохладной водой немного спасло ситуацию. Инна натянула свежие рубашку и штаны, улеглась на кровать прямо поверх одеяла, обняла подушку. Сколько времени она уже тут находится? Лучше и не считать. Мало, на самом деле. Кажется, что привыкла и смирилась, а потом вдруг из-за угла на неё выскакивает ещё какая-нибудь специфика мира, и хочется спрятаться, чтобы не вопить от ужаса. Ричард — будущий офицер, они тут все военнообязанные. Ему — а значит, и ей — придётся тусоваться в расположении армии. Вместе со всеми не мыться, ходить в кусты, грязными руками есть свежеподстреленное мясо — и так далее. Да ладно, всё не так плохо, Рокэ живёт вполне цивилизованно для своей эпохи. Угу, благодаря этому она не сошла с ума сразу, как только очнулась в чужом теле. — Вы не спите, Ричард? — Нет, монсеньор, — она вскочила. Мог бы и постучаться. — Почему вы не вышли к ужину? Очень заботливый эр. Ричарду повезло. — Благодарю вас, нет аппетита. — Я уже решил, что у вас строгий пост по случаю расставания с любимым конём, — Рокэ заглянул в открытую Книгу Ожидания, которая лежала на столе, усмехнулся, устроился в кресле. Инна присела обратно на кровать. Глупо стоять, когда собеседник сидит, особенно когда дело происходит в твоей комнате. — Спасибо за заботу. — Что именно произвело на вас столь тягостное впечатление? Я же вижу, что у вас есть мнение по поводу солдат. Инна облизнула губы. Поставьте им душевые и биотуалеты, ага. Вспомни Вторую Мировую, ну. — Возможно, надо построить бани? Они ведь не на марше. Если дать людям возможность чаще мыться и стирать одежду, они будут реже болеть. Рокэ сплёл перед собой пальцы, чуть склонил голову набок. — Так делают у вас в Надоре? — Я не помню, монсеньор. — У вас очень избирательная память, Ричард. Сьентифики многое отдали бы за разрешение изучить ваш случай. — С вашего позволения, я бы не хотел никаких сьентификов. — Отчего же? А если они смогут помочь вам восстановить утраченные воспоминания? — Не думаю, что они сохранят это в тайне. — Смотря сколько им предложить за молчание, — Рокэ поднялся, подошёл к нему, — без вашего согласия я не стану их приглашать, не беспокойтесь. — Спасибо, — пробормотала Инна, — вы очень добры, монсеньор. Он усмехнулся, взъерошил ей волосы быстрым движением и вышел. Дверь бесшумно закрылась.