Street Rats

Солнце было теплым, оно припекало на темные слои их одежды, в то время как осенний ветер заставлял их щеки румяниться, а кончики пальцев – неметь от холода. Скейтпарк был почти пуст, его привычные обитатели сейчас находились в школе или на работе. У Кенсу и Бэкхена в этот день был выходной, а новые подвески для доски старшего прибыли как раз сегодня утром. Прикрывая глаза рукой от солнца, Кенсу смотрел на своего друга с высокого края пустого трека. Звук от соприкосновения колес и бетона, шершавый и громкий, эхом раздавался вокруг. Пару раз прокатившись по нижнему краю, Бэкхен выставил ногу, чтобы остановиться, наступая на кончик доски и поднимая ее вертикально, когда подъехал к своему другу, ожидавшему его в этой полой бетонной чаше. «Они немного тяжелые, но Индастриалы наверное, самые надежные здесь» - Бэкхен поднял край своей толстовки, проветриваясь после пробного проката. «Я рад, что разорился и на апгрейд моих задних подвесок тоже, иначе распределение веса по доске было бы немного странным». «Отлично. Я тоже рад за тебя» - с улыбкой, Кенсу сорвался с края трека, и прокатился по бетонному углублению, чтобы перелететь на другой его конец. Ему нравилось ощущать это подвешенное состояние, это чувство абсолютной свободы от мыслей и от тяжести на сердце. Затем, мышцы двигались уже по собственной памяти, после многих сотен раз, когда он делал этот самый подъем на этой самой площадке. Он даже толком не смотрел, в каком именно направлении двигается. Оно всегда было одним и тем же, гладкая серая поверхность прочно засела в его голове, она горела на внутренней стороне его век. Так что когда он перелетел через противоположный край, он не ожидал, что что-то встанет у него на пути. Но что-то там все же было. Он услышал, как Бэкхен закричал ему «Осторожно!», но все что он сделал, так это только повернул голову в сторону своего друга. Мыс его доски ударился обо что-то твердое, и парень потерял равновесие, доска взлетела вверх вместе с его ногами. Он отчаянно попытался ухватиться за фигуру, в которую врезался, но ткань его одежды выскользнула из пальцев и он так и не смог за нее зацепиться. Его рот раскрылся от удивления, когда он ударился о бетонную поверхность. С тяжелым стоном от боли, Кенсу схватился за свой локоть, на котором теперь красовалась ссадина. С расстояния донеслись слова беспокойства – голос Бэкхена всегда был узнаваем, независимо от его состояния. Кенсу поднялся с колен, и его взгляд упал на пару потрепанных конверсов, затем медленно поднялся вверх по худым ногам, покрытым угольно-черными джинсами, и достиг тонкой синей куртки, расстегнутой сверху, открывая чересчур глубокий V-образный вырез. Кенсу незамедлительно узнал этого человека. «Ты в порядке?» - Бэкхен, наконец, подбежал к нему, помог ему подняться и вклинился между ним и фигурой, в которую он врезался. «Я нормально». Немного смущен, но все нормально. «Извини» - сказал он с пустым выражением на лице, все еще шокированный столкновением. Загадочный парень отмахнулся, затем поднял свою собственную доску. «Ничего страшного. Я рад, что мы наконец-то пересеклись друг с другом». И с этими словами его лицо прорезала неровная улыбка, в которой прятались миллионы маленьких секретов – мысли, которые никогда не суждено прочесть. Кенсу не был уверен, хотел ли он знать хоть один из них, но из-за ленивого взгляда того парня это показалось заманчивым. Его сердце сжалось, глаза широко раскрылись, но он не хотел моргать. Глаза, в которых крылось неодобрение и волнение, оборвали его. «Ага, а ты мог бы и отойти с дороги» - огрызнулся Бэкхен через плечо. «Кто блять тут стоит?» - Теперь он обращался к Кенсу – хватая его за плечи и толкая в сторону потерянной им доски – но слова были слишком громкими, чтобы остаться только между ними. «Этот парень точно сумасшедший». Он легонько ударил его в плечо. «Да прекрати ты лыбиться». Игнорируя боль в локте, которую он почувствовал, когда согнул его, Кенсу закрыл рот ладонью. Удивленные глаза выдавали его другу все, о чем он думал. Улыбка, растянувшаяся на его губах, никак не хотела исчезать. Бэкхен взял свой собственный скейт под руку. «Хотя он выглядит знакомым, правда?» Все еще пряча свою улыбку под ладонью, Кенсу пожал плечами. Прищурившись, Бэкхен оглянулся назад и уставился на фигуру незнакомца, который сделал олли на перилах. Когда до него дошло, кто это был, он снова повернулся к Кенсу. «Продуктовый!» Еще один удар в плечо. В этот раз довольно сильный, Кенсу даже отшатнулся. «Да это же тот самый парень из гастрономии!» . Кенсу был впечатлен тем, как быстро Бэкхен перешел от восторга к неодобрению. «Нет, он конечно супер горячий и все такое..» Бэкхен замолк, а Кенсу согласно кивнул. «Почему ты выглядишь так?» Он отдернул ладонь Кенсу от его рта. То, как глаза Бэка пробежались по его чертам лица, заставило Кенсу нервничать. Они были серьезными – они искали что-то – и от этого вокруг них воцарилась тишина, а воздух как будто похолодел. Весь адреналин, наполнивший его кровь в связи с происшедшим, тут же испарился, оставив вместо себя лишь напряжение. «Выгляжу как?» «Тебе действительно кто-то нравится?» Это было сказано как вопрос, но Кенсу знал друга слишком хорошо. Бэкхен делал утверждение. «Я не заинтересован в том, чтобы пытаться добавить кого-то в свою жизнь. Все и так слишком сложно». Кенсу опустил доску на землю, поставил на нее ногу и оттолкнулся. Он ожидал услышать звук колес, катящихся по бетону рядом с ним – такая же доска, как у него, правда, с новыми подвесками должна была последовать за ним. Но никаких звуков не было, и только потом с какого-то расстояния до его ушей донесся голос. «Однажды тебе придется прекратить это, прекратить бояться терять людей». Он ударил ногой по бетону, и чуть не потерял равновесие из-за резкого торможения. Ему было больно. Его сердце бешено колотилось о ребра, стиснутое слишком большим давлением. Бэкхен знал, о чем говорит, и то, как это подействует на Кенсу. И еще больнее становилось от того, что это говорил тот человек, которому Кенсу позволил себе открыться и доверять. «Не смей». Это был грубый рык, вырвавшийся из горла Кенсу; он увидел, как позади Бэкхена незнакомец поднял на него свой взгляд, но его черты были слишком далеко, чтобы прочитать их. Кенсу стало душно, его лицо вспыхнуло, он не хотел этого всего. Ему не нравилось одиночество, ему не нравилась эта боязнь впускать людей в свой мир. Но суть была не в том, что они так или иначе уйдут из его жизни. Вопрос был только в том, когда и каким образом. Он ничего не мог с этим поделать. Это природа жизни. И дело не только в его родителях. С того случая все только-только началось. Он учился в старшей школе, когда произошла авария. Его друзья пытались находиться рядом с ним в тот момент, как только могли, но ведь у них были свои собственные жизни и заботы. Поступление в колледж, давление семьи, было вполне понятно, почему они не могли оставаться с таким другом, как Кенсу. Он остался сиротой в восемнадцать лет. И это самое ужасное время, когда это могло бы случиться. Фактически, он был уже взрослым человеком, и никто из его родственников не хотел принимать его к себе. Ему достался пустой дом, оформленный на его имя, все родительские счета и все их деньги. Это было непомерной ношей, и никто, кроме адвоката, не хотел помогать ему. Тогда и начались его кошмары – они просачивались сквозь его детские одеяла, чтобы своими цепкими когтями вцепиться в его подсознание. Место, в котором он вырос, теперь душило его, и он не мог больше этого выносить. Он не знал, куда он шел, к чему он шел, и та часть его, которая должна бы была волноваться по этому поводу, была умершей и застывшей. В этом не было ничего драматичного. Он не ускользнул незаметно в ночи, не исчез без следа. Он просто сказал людям, что хочет найти свой собственный путь. Ремни его переполненного рюкзака врезались ему в плечи, когда он кинул свой скейтборд на землю и уехал, засунув одну руку в карман и надвинув козырек его кепки достаточно низко, чтобы спрятать глаза от полуденного солнца. Он ушел, оставив всю жизнь позади себя, потому что, как он уже говорил, все уходят в какой-то момент, вопрос только в том, когда и каким образом. И это понятно, почему теперь ему было так сложно сближаться с людьми. Любой мог просто взять и оставить его. И не важно, будет то смерть в автокатастрофе, или же кто-то просто соберет вещи и уйдет. В обоих случаях, это причинит боль, так или иначе. Отряхиваясь от воспоминаний, Кенсу сфокусировался на человеке, который смог заглянуть в самую его суть и снова вернул ему краски жизни . Осенний ветер обдувал скейтпарк, крапинки пыли и кусочки сухих листьев двигались в его потоке. До его ушей дошел все возрастающий шум от детей, начинавших приходить сюда после школы. Бэкхен медленно подошел и посмотрел на него мягким взглядом. «Пойдем домой».