You're my home

Когда утреннее солнце мягко царапнуло его веки, Зейн уже давно не спал. Ему было тепло и уютно в новой постели. Изумрудное одеяло оказалось на ощупь мягким, как облако, и солнечно теплым, так что Зейну не хотелось выбираться из кровати. Он немного поспал вчера днем и хорошенько выспался сегодняшней ночью, так что теперь чувствовал себя превосходно и был готов исполнять свой долг. Лежа в своем уютном гнездышке из одеяла и подушек разного размера, Зейн успел понаблюдать за старшим слугой, который появился в покоях самым первым. Он проворно вычистил камин, подбросил новые поленья и сноровисто зажег весело потрескивающий огонь. За ночь большая комната остыла, даже ткани стали холодными, так что её следовало хорошенько протопить. Следом за старшим слугой появились валеты и горничные — они смахнули пыль, где это было необходимо, и раскрыли шторы, впуская в покои солнечный свет. Беркли лично снял с клетки покрывало, почистил её и накормил птицу. Зябнущая малиновка распушилась и принялась чистить перья, наслаждаясь свежим утренним светом. Ей было грустно в неволе, и она медленно качалась на жердочке, чирикая не очень громко. Старший слуга давал распоряжения бесшумно, и другие слуги понимали его с полуслова. Это было достойно похвалы, и Зейн подумал, что стоит подсыпать хранителю своих покоев несколько монет. На его родине это было распространено. Заметив, что принц Пандьи не спит, Беркли тут же подоспел к нему, попутно отвешивая поклон. Он держался еще более достойно, чем вчера. – Доброе утро, Ваше Высочество, – произнес он почтительно. Зейн красноречиво кивнул, продолжая кутаться в одеяло. Оно было слишком теплым, чтобы так быстро вылезать из постели. – Какой костюм Вы наденете сегодня? По щелчку пальцев у его ложа возникли горничные, держа в руках по прогулочному костюму. Сегодня Зейн выбирал из трех, пожалованных принцем Лиамом. Синий с серебряными пуговицами и едва заметным тиснением; черный с золотистой вышивкой; ярко-красный, отливающий бронзой на рукавах и воротнике. Зейн сразу присмотрел себе синий костюм, хотя и два других показались ему не дурными. Это были дехейбартские костюмы, и они сильно отличались от пандийских, но были выполнены с большим искусством из прекрасных заграничных тканей. Лиам был одет по похожей моде, так что Зейн с радостью принял правила игры. Он не хотел слишком сильно выделяться при дворе. Да и местные цвета ему очень шли. – У Вас сегодня обширные планы, Ваше Высочество, – сказал Беркли, кивнув конопатой горничной, что держала синий костюм. – После завтрака Вы встречаетесь с принцем Лиамом в королевском парке, потом у Вас осмотр дворца и знакомство со знатью, после этого прогулка по королевству и ужин с Его Высочеством, – зачитал старший слуга. Малик обеспокоенно заерзал на кровати. Целых две встречи с принцем Лиамом — довольно пугающе для одного дня. Зейн рассчитывал, что после небольшого разговора, у них будет время свыкнуться с мыслью о совместной жизни, но она словно преследовала их. Тяжело было понять, как Лиам относится к свадьбе. Если он не рад, Зейну не хотелось лишний раз попадаться ему на глаза. Да и о чем говорить, когда все вопросы будут решены? Обмениваться любезностями, как того требует этикет? Принц Пандьи не мог представить, чтобы они с Лиамом держались также запросто, как и их родители. Он помнил, как вели себя Его Величество и Её Величество во время ужинов или обязательных прогулок по королевству. Пусть они и не пылали страстью, но всё-таки между ними была какая-то близость. Но Малик не чувствовал подобного расположения от Дехейбартского принца. – А когда планируется торжественный ужин в честь моего приезда? – спросил Зейн, стягивая одеяло до пояса. Было немного зябко, так что он повел плечами, пытаясь разогнать кровь по жилам. – Через два дня, – ответил Беркли. – Его Высочество велел узнать, можно ли совместить ужин и объявление помолвки, чтобы приблизить свадьбу. Обряд следует провести до конца месяца, – напомнил он. Уже совсем скоро. Зейн ждал этого больше тринадцати лет, но это всё равно было слишком быстро. Как будто только вчера родители, ещё живые, сообщили ему о помолвке, и он ужасно обрадовался, представляя, как будет счастлив в браке с прекрасным принцем. Тогда всё казалось простым, безоблачным, беззаботным. Подрастая, Зейн начал понимать, что ничего веселого в браке нет. Король объяснил ему, что брак нужен для того, чтобы получить от Дехейбарта поддержку в борьбе с недружелюбными соседями и племенем кочевников, разоряющем города и деревни их славной страны. С этим Зейн мог смириться. Он видел, как честно отец выполняет долг перед родиной, и ему хотелось быть таким же смелым человеком. Матушка дала ему другой урок. Она рассказала, что ради блага страны, ему, как и ей, придется покинуть родину навсегда. Выйти замуж за незнакомца, заботиться о его государстве и его людях, надеясь на то, что его обещания будут честными. Если повезет, говаривала она, муж будет относиться к тебе с уважением. Если же нет, придется стиснуть зубы и терпеть ради благополучия страны. Уже тогда Зейн решил, что ничего терпеть не будет. Они с мужем будут держаться на равных, даже если принц Лиам окажется против. – Разумеется, – кивнул Зейн, отрываясь от своих раздумий. – Помолвку можно будет объявить в конце ужина. Как будто наша свадьба такой секрет для всех... – Знать желает получить официальные приглашение, Ваше Высочество, – сказал Беркли, хотя его совсем не спрашивали. Зейн посмотрел на слугу почти насмешливо. С одной стороны, не мешало укоротить ему язык за то, что он говорит, когда его не спрашивают. С другой... Беркли казался ему забавным малым, пусть и небольшого ума. От него он мог получить все необходимые знания, и ему нужен был слуга, которому можно доверять, ведь на новой родине принц Пандьи был совсем один. – У Вас принято расшаркиваться перед лордами? – уточнил он спокойно. – Многие роды ведут свое начало от королевского, Ваше Высочество, – учтиво поведал Беркли. – Это абсурд, – Зейн поправил подушки и чуть подобрал одеяло. – Они должны уважать своего монарха, в противном случае может случиться переворот. Я желаю освежиться перед завтраком, – непринужденно переменил тему пандийский принц. Разговаривать о делах со слугами в его планы не входило. – Как долго мне ждать, пока разогреют воду? – поинтересовался Зейн. Бани в его стране были прекрасными, и он уже тосковал по их приятному теплу. Вчерашняя усталость стоила ему купания, и Зейн лег спать, даже не освежившись после длительной морской поездки. Сегодня он чувствовал себя намного лучше, и водные процедуры не должны были повредить. К тому же он собирался встретиться в саду с будущим супругом, и ему хотелось выглядеть получше, чтобы внушать уважение к своей благородной персоне. – Всё уже готово, Ваше Высочество, – с учтивостью ответил Беркли. – Мы поддерживали воду в теплом состоянии всё это время. – Превосходно, – кивнул Зейн, опуская ноги на прохладный пол, и поежился. – Когда я вернусь, завтрак уже должен быть на столе. Что-то не слишком жирное и без незнакомых фруктов, – уточнил он. – Еще мне нужен ковер перед кроватью. По обе стороны, – добавил принц, осторожно ступая по холодной мозаике. Место для купания располагалось неподалеку, в том же коридоре, откуда они пришли вчера. Это оказалось округлое помещение, чем-то напоминающее их баню. Стоячая вода в бассейне ужаснула Зейна, но он, глубоко вздохнув, позволил себе опуститься в теплую воду всем телом. Это оказалось не так неприятно, как он себе представлял. Ему даже понравилось ощущение своего тела в воде. Слуги намыливали ему голову, поливали сверху водой, и Зейн даже почувствовал себя чистым после такого купания. Вернувшись в свои покои, он обнаружил уже накрытый стол. Беркли по всей видимости решил, что принц Пандьи облюбовал для трапезы место у камина, потому широкий столик был перенесен на вчерашнее место. Королевский повар удивил его нежнейшим заячьим мясом, которого Зейн раньше никогда не пробовал. Местный хлеб, сильно отличающийся от пандийского, тоже очень нравился Малику, да и подслащенная медом вода была весьма на вкус не дурна. Его распоряжения о коврах выполнили незамедлительно. Скорее всего, их принесли из других покоев, но они идеально подходили по цвету, и вероятно были очень мягкими на ощупь. Зейн подумал, что теперь пробуждение не будет таким внезапным и прохладным, хотя мозаика на полу очень ему понравилась. Покончив с завтраком, принц Пандьи провел некоторое время, греясь в кресле. Он думал о прогулке с некоторым предвкушением и страхом. Им нужно было поговорить, обсудить некоторые вопросы, узнать друг друга, но у Зейна сжималось сердце от мысли, что он может узнать что-то... ужасное. Они были слишком разными, но преследовали одну цель, и этого было мало, чтобы их брак был удачным. Зейн боялся, что Лиам захочет склонить его к выполнению супружеского долга, страшился, что принц Дехейбарта может этого и не захотеть. И, если честно, Малик не знал, что пугает его больше. Ему хотелось найти с будущим супругом какие-то общие моменты, которые помогли бы им относиться друг к другу чуть проще, но странное предчувствие терзало Зейна. Ему казалось, что Лиам перед ним не раскроется. За окнами было заметно какое-то движение, и Зейн подумал, что принц, должно быть, уже прибыл в королевский парк. Значит, следовало поспешить. Бросив последний взгляд на грустно чирикающую малиновку, Зейн приказал соорудить для скучающей птицы игрушки и вышел из своих покоев в сопровождении стражи и свиты. Ему нужно было завернуть в коротенький коридорчик, который вел в северо-западный внутренний двор. Эту дорогу он уже знал. Снаружи уже было тепло, даже солнце светило приветливее, чем вчера. Весна надвигалась на Дехейбарт и была готова его греть. Скоро холмы станут совсем зелеными, спящие животные окончательно проснутся, и в лесу появятся ягоды, которые торговки начнут продавать на рынке. Зейн с радостью заметил зеленую травку сочного цвета. Цветов еще не было, но это не мешало парку выглядеть нарядно. Неподалеку журчал фонтан, вдали виднелась беседка, по всюду шли длинные ряды кустов, выше человеческого роста. Они уже были совсем зелеными — весна коснулась их в первую очередь, но даже эти зеленые гиганты еще не цвели. Малик увидел принца Лиама, прогуливающегося на развилке взад вперёд, заложив руки за спину. Он был совершенно один, без стражников. – Останетесь здесь, пока я Вас не позову, – велел Зейн своим сопровождающим и, выпрямившись, направился навстречу к принцу. Он немного нервничал, но позволил себе надеяться, что Лиам этого не заметит. Принц казался задумчивым. Он смотрел себе под ноги, размышляя о чем-то своем, далеком и, возможно, грустном. На нем был темный костюм с золотистым тиснением, выполненный в соответствиями с традициями королевского двора, и он ужасно шел ему. Зейн подумал, что принц, возможно, самый красивый молодой человек во всём королевстве. Это вызвало у него какое-то приятное нытье на кончиках пальцев. – Доброе утро, Ваше Высочество, – мягко проговорил Зейн, обозначая свое присутствие. Лиам обернулся моментально. – Надеюсь, Вы в добром здравии. – Доброе утро, – приветливо кивнул Лиам. Он всё еще казался отстраненным, несмотря на его вежливость. – Вы выглядите отдохнувшим. Вчера вечером привезли дары из Пандьи, но Вы уже спали, и я не велел Вас будить, – продолжил он, и они одновременно сделали шаг вдоль тропинки. Зеленые стены собрались отделить их от чужих ушей и глаз, но Зейн не спешил говорить о деле. Ему было страшно, словно ответы на его вопросы могли разрушить хрупкий мостик, который они заложили вчера. Слуги, должно быть, могли слышать каждое их слово даже издалека, поэтому принц Пандьи решил начать осторожно. – Вам понравились наши ткани? – спросил Зейн. Напряжение не мешало ему наслаждаться зелеными коридорами. – У них чудесное качество. – А пряности? – Я никогда не сомневался в том, что Вы экспортируете лучшие товары, – сказал Лиам. Это было весьма вежливо, но по лицу принца можно было понять, что он говорит это вовсе не потому, что так требует этикет. – Надеюсь, Вы не против, что я назначил торжество в честь Вашего приезда и помолвку на один день. Страх снова кольнул Зейна в грудь. Принц сам заговорил о помолвке, значит, он готов перейти к беспокоящей обоих теме. Но Малик даже не определился, что ему стоит спросить в первую очередь. Будут ли они жить в любви и согласии? Скорее всего нет. Соглашаться, приходить к одной точке им, конечно, придется, ведь только так можно править страной. Однако любовь была спорным моментом. Как полюбить того, кто ты даже не знаешь? У родителей Зейна так и не получилось. Он никогда не видел между ними страсти, пылающего огня любви. Только двух правителей, трудящихся на благо страны не меньше любого крестьянина. Их с Лиамом готовили именно к этому. – Это в порядке вещей, – ответил Зейн, стараясь сохранять спокойствие. – Я не был готов сразу к двум праздникам. Вы не кажетесь очень счастливым, – наконец, проговорил он. Они завернули по тропинке и оказались на лужайке. – Вас не радует наша свадьба, верно? – Вы наблюдательны, – сказал Лиам, бегло взглянув на Зейна. – Я действительно не горю энтузиазмом. Но ведь и Вы не танцуете от радости, – принц Дехейбарта остановился, и Малик последовал его примеру. Где-то вдали чирикали птицы. Хлопнула птичья ловушка, но никто не побежал за своей добычей. – Наш брак — давно решенное дело, политически выгодное для обоих стран. Раз так, зачем нам переживать о чувствах? – Я не хочу оказаться в неудобном положении, – ответил Зейн, с решимостью заглядывая в царственные карие глаза. От них захватывало дух, и принц очень боялся потерять себя в них в такой ответственный момент. – Я рискнул многим, прибыв в Вашу страну и не хочу, чтобы моя страна стала очередной провинцией, поставляющей Вам сырье. Я здесь, чтобы сделать всё, чтобы моя страна процветала. – Вот как, – ответил Лиам и уголок его губ странно дернулся. – Тогда Вы лучше меня должны понимать, как выгоден наш союз. Раньше я думал, что женюсь по любви, – принц заложил руки за спину и взглянул на небо, словно не мог выдержать взгляд будущего супруга. – Отец, однако, незадолго до смерти просветил меня. Нет ничего важнее будущего страны и моих подданных, – проговорил он отстраненным голосом. – Мои родители не любили друг друга, но делали всё, чтобы Дехейбарт и все его провинции процветали, – добавил Лиам. Зейн поймал в его интонациях что-то знакомое. Его родители были такими же, наверное, как и все короли. – Последний год отец сильно болел, поэтому сейчас я должен восстановить былое величие моего государство, остановить междоусобицы на окраинах. Забота о Вас в мои планы не входила. По крайней мере, это было честно, подумал Зейн с горечью. Не то чтобы ему было больно. Посторонний человек не мог причинить боли, и всё-таки в глубине души принц Пандьи, наверное, рассчитывал, что у них с Лиамом сложатся хотя бы дружеские отношения. Как у его родителей. Однако теперь принц Дехейбарта заявлял, что ему придется заботиться о себе самостоятельно. К этому Зейн привык с детства. Он часто был предоставлен самому себе и по большей части занимался обучением. Сейчас же у него был шанс направить знания в новое русло, чтобы улучшить жизнь жителей его новой страны. К этому он всегда был готов, постарался убедить себя принц Пандьи. Это было даже к лучшему. – Тревожить Вас попусту я не собирался, – ответил Зейн спокойно, надеясь, что в его голосе не промелькнет ничего недозволенного. – Я буду делать всё, что требуется, на благо Вашей страны. Внутреннюю политику я могу взять на себя целиком после того, как освоюсь. Но Вы должны пообещать, что мой народ никогда не будет голодать, – решительно проговорил он. – Я сделаю всё, чтобы Ваша страна процветала, – сказал Лиам, делая шаг навстречу. Он стоял слишком близко, Зейн чувствовал, как пространство сужается. – После свадьбы Пандья станет нашей, так что я заинтересован в том, чтобы жители ни в чем не нуждались. Я клянусь быть хорошим правителем. Ему можно было верить. У него было светлое лицо. И он менялся живо — то был хмур, как грозовая туча, то светился, словно солнце. Зейн никогда не встречал таких людей. Возможно, иногда видел в зеркале, но это бывало лишь отражение. Лиам был живым, настоящим. Он был в том же положении, что и сам Зейн, но принц Пандьи не мог его понять. – У меня еще одно условие, – сказал Зейн, поколебавшись. – Личного характера. Лиам улыбнулся. В его глазах появилось что-то незнакомое, как проблеск огонька в задорном костре, через который было положено прыгать на праздники. Малик почти пожалел, что затронул эту тему, но ему не хотелось быть загнанным в угол после собственного свадебного обряда. – Я Вас внимательно слушаю, – проникновенно проговорил принц, явно наслаждаясь ситуацией. От его голоса по коже Зейна прошла странная волна. Нечто незнакомо-приятное и вместе с тем волнительное. Малику это не понравилось. С ним еще никто не разговаривал с подобной интонацией, и это немного пугало. – Я не хочу делить с Вами ложе, – решительно сказал Зейн, но всё равно покраснел. – И чем же я так плох? – улыбнулся Лиам еще шире. – Вы же не знаете, каким я могу быть? Может, я очень нежный любовник? Теперь Зейн был уверен, что его пылающие щеки можно было рассмотреть с легкостью. Он ни с кем не разговаривал на эту тему. Конечно, ему рассказывали про свадебные ритуалы, некоторые из которых были весьма сомнительными, но тогда они вызвали у маленького Зейна лишь испуг. К счастью для него, Дехейбарт отказался от старых традиций с соглядатаями, подслушивающими под дверью и особыми гостями, проверяющими, насколько честно молодожены доказывают верность друг другу. – Вы не любите меня, – ответил Зейн, облизывая пересохшие губы. – А я не люблю Вас. Мне не хочется заниматься любовью с тем, кто не желает меня и кого не желаю я, – объяснил он, испытывая страшную неловкость. Вероятно, у принца Лиама всё-таки кто-то был, потому что он выглядел очень осведомленным, и его тема совместных ночей совсем не смущала. Их страны отличались друг от друга даже в этом. – Что ж, это верно, – сказал принц Дехейбарта, однако улыбка так и не сошла с его лица. – Но у меня есть свои потребности. Кто же будет их удовлетворять? Зейн вспыхнул. Горячая волна злости затопила его грудь, и возмущение заставило его пальцы мелко дрожать. – Я... я не позволю Вам таскать всякий сброд в супружескую постель, – сказал он, и его нижняя губа против воли поджималась, мешая ему хватать воздух ртом. – Мои родители тоже не любили друг друга. Но они не нарушали священство свадебной клятвы. – Значит, до клятвы у меня есть свобода действий? – уточнил Лиам вкрадчиво. Зейн побледнел. – Что ж, к Вам я не притронусь, Ваше Высочество, – сказал Лиам, мягко обходя Зейна вокруг. У Малика кружилась голова от его запаха. Крепкого, мужского и совсем незнакомого. – Но как же Вы будете справляться со своим желанием? – уточнил он очень близко с его ухом. Принц Пандьи чувствовал его своей спиной, и от этого тело снова начало подрагивать. – Если Вы желаете, чтобы я воздерживался, разве не придется и Вам держать себя в руках? – Меня... меня такие вещи не интересуют, – сказал Зейн и глубоко вздохнул, пытаясь прочистить легкие. Он постарался выглядеть сурово. – Я Вас предупредил. – Мне уже страшно, – улыбнулся Лиам, вновь оказываясь перед ним. Его лицо снова стало серьезным. – Кого Вы оставили в качестве наместника? Несколько мгновений Зейн пытался понять, о чем его спросили. Мысли путались в голове, и такой простой вопрос сбил его с толку. Принц Пандьи всё еще думал об их женитьбе, о том, как они будут избегать друг друга по ночам, и это было куда более животрепещущая тема, чем внутренняя политика. Зейну стало стыдно. Минутная слабость подействовала, как пощечина. Долг перед страной требовал от него решительности, а он зачем-то думал о другом. – Советник моего отца Аниш, – ответил Зейн, наконец, собравшись с мыслями. – Он долгое время служил нашей династии, у него большой опыт. Он прекрасно справляется с управлением государством, успешно ведет переговоры. – Надеюсь, Вы понимаете, что я отправлю в Пандью своего человека? – спросил Лиам. – Предлагаю сэра Рэнделла, с которым Вам предстоит познакомиться. Он давно прислуживает нашей семье, – рассказал принц. – Умен, образован, был регентом, когда отец отъезжал по государственным делам. Губы Зейна ощутимо дрогнули. Ему показалось, будто принц лишает его возможности принимать последние решения в его стране. Совсем скоро Пандья перейдет в их совместное владение, и Лиам, конечно, имел право оставить своего человека, но Зейну хотелось оставить родному краю хоть что-то привычного. Советника Аниша знали и уважали, он много лет служил королевской семье, до этого служил его отец. Оставляя на него страну Зейн ни о чем не волновался. Он знал, что оставляет Пандью в надежных руках, и Аниш не попытается совершить переворот и воцариться на престоле, пока наследника нет. Он был верен своему правителю, верен Пандье всей душой. – Вы не доверяете мне, правда, Лиюм? – спросил Зейн, сглотнув болезненный ком. – Отнюдь. Поэтому я даю Вам совет, но наместника мы будем выбирать вместе, – объяснил принц Дехейбарта. – Пандья должна ощутить наше вмешательство, понять, что настали перемены. О, я уже знаю это лицо, – Лиам качнул головой и мягко коснулся плеча Зейна. От его руки исходило странное тепло. – Я не пытаюсь подавить Вашу страну. Вместе со своим наместником я отправлю в Пандью войско, которое поможет в сражении против кочевых племен. Нам придется работать вместе. – Разумеется, – кивнул Зейн, отводя глаза. Перед его глазами были родные зеленые просторы, прохладная речушка, весело журчащая каждую весну, веселые дети, плещущиеся в воде, вершины гор. Какие реформы проведет принц Лиам? Следует надеяться, что хорошие. Выглядело так, будто он заинтересован во благе Пандьи, но разве не болеет душа со свою родину, когда ты находишься так далеко от нее? – Вы не довольны? – спросил Лиам. Принц качнул головой, не отзываясь. – Нет нужды показывать свои зубки, принцесса. – Я Вам не... – Зейн возмущенно задохнулся и уставился Лиаму в глаза. – Вы... Вы... От возмущения у принца Пандьи все слова застряли в горле непроходимым комом, словно он откусил слишком большой ломоть хлеба. Принц Лиам назвал его принцессой! Как это возмутительно! – Скажите это, – улыбнулся принц. Казалось, ничто не может его оскорбить, особенно из уст Зейна. – Вы надменный и грубый, – заявил Зейн. Он хотел скрестить руки на груди, но это выглядело бы совсем по-детски. Лиам рассмеялся. И снова этот мягкий раскат грома, кажущийся приятно знакомым. Нет, его родине слишком любы дожди, чтобы сердиться даже на такой гром. Однако Зейн продолжал хмуриться. Его будущий супруг стал для него еще большей загадкой, хотя он рассчитывал узнать побольше во время этой прогулки. – Мне было приятно с Вами пообщаться, но я вынужден уйти, – сказал Лиам. – Мы увидимся за ужином и поговорим, если Вы захотите продолжить, – добавил принц. Зейн красноречиво фыркнул, хотя что-то подсказывало ему, что он будет рад поговорить снова. – А Вам стоит познакомиться со знатью. Скоро они станут Вашими поданными. Вы не представляете, как их обрадует Ваше внимание. Если будут что-то дарить, не отказывайте им, – предупредил он. – Но... не примеряйте ничего сразу и не ешьте, пока кто-то из слуг не попробует. Всего Вам доброго, – Лиам подхватил его руку и шутливо приблизился к ней губами. Зейн почувствовал его дыхание на коже, и ему невольно стало трудно дышать. Пейн поднял голову, не разрывая зрительный контакт. – На свадьбе Вам придется меня целовать, подумайте об этом. – Я подумаю, – ответил Зейн, пытаясь дерзить, но вышло из рук вон плохо. Шутливо поклонившись, Лиам скрылся из виду, свернув за живую изгородь, а Зейн, глубоко вздохнув, принялся искать тропинку, ведущую к фонтану. Он хотел рассмотреть его, как следует, и подумать, сидя в его прохладной тени. Пройдя по зеленой лужайке вперед, принц оказался в месте, напоминающем лабиринт из кустов. Перед ним снова выросла живая изгородь. Дворцовый парк оказался весьма интересным местом. Пение птиц смолкло. Видимо, он забрел в довольно тихое место. Не было слышно журчания фонтана, щелчков ловушек. Даже грызуны не скреблись. Зейну стало жутковато, и он оглянулся, пытаясь найти тропу, ведущую к входу в его крыло. Или к любому входу, а уж там можно было найти стражников, которые бы показали дорогу. Принц Лиам так его обескуражил, что Зейн невольно свернул не в ту сторону. – Ваше Высочество, – прошелестел кто-то из-за кустов. – Сюда! Мне нужно с Вами поговорить. Бегло оглянувшись, Зейн не увидел никого рядом. Кусты были высокими и сплошными, не пускающими никого в свое зеленое нутро — Зейну пришлось бы много обойти, чтобы заступить за них. Кто-то стоял за ними: послышался треск, словно некто наступил на ветку. Уловив звук, Малик замер рядом. Его разрывало от любопытства. – Вы... вы меня звали? – спросил Зейн осторожно. – Да, – отозвался голос. Он звучал искаженно, словно человек говорил через платок или зажимал рот рукой. – Мне нужно сказать Вам нечто важное. Это звучало пугающе, но Зейн не смог найти в себе силы, чтобы отступить на шаг. Если бы человек хотел его убить, возможно, он бы уже сделал это. Выпустил бы стрелу издалека или, подкравшись сзади, перерезал бы горло ножом. Однако никто не мог позвать Зейна из-за кустов, у принца не было старых знакомых в новом доме. – Кто вы? – спросил принц Пандьи. – И что вам от меня нужно? – Я Ваш друг. – У меня нет друзей в этом королевстве. Пока нет, – осторожно ответил Зейн. За кустом послышалось что-то похожее на смех, но голос очень быстро стал непроницаемым. Зейн не мог понять, что мешает ему определить — мужчина это или женщина, старик или ребенок. Их словно отделяла искусственная пелена. Не кусты, но посторонний предмет, меняющий голос собеседника. И от этого становилось жутко. Принца Пандьи начало трясти. – Поверьте, я желаю Вам только добра. Мне кажется... Вы не очень заинтересованы в свадьбе с принцем Лиамом. – Какая дерзость, – выпалил Малик. Он чувствовал — это кто-то враждебный, злой. Этого человека стоило опасаться, и у принца так дрожали руки, что он даже не мог сжать их в кулаки. Кто-то, желающий помешать политически удачному союзу. Или конкретно им с Лиамом. За кустом было тихо. Никакого смеха или хруста, пугающая тишина. Сердце Зейна забилось вдвое быстрее. – Меня Вы не обманете. Кому захочется сделать собственную страну провинцией чужого государства? – спросил голос. – Конечно, Вы делаете это, чтобы защитить свой народ от кочевников, но плата слишком дорога. Вы должны будете поставлять большую часть своих ресурсов в Дехейбарт, от этого упадет экономика страны... – Разумеется нет, – гневно оборвал его Зейн. Он слышал свой голос словно со стороны, и еще мог прекрасно различить биение своего сердца. – Моя страна теплая и плодородная. Ресурсы, которые нужны Дехейбарту, — лишь малая часть наших богатств. Принц не понимал, почему отчитывается перед незнакомцем. Его с детства учили держать голову высоко, но этот странный голос подловил Зейна. Собеседник звучал пугающе, Малик был с ним один на один, и рядом не было стражи, чтобы его спасти. Или была? Принц повертел головой, но никого не увидел. Кусты были слишком густыми и высокими. – Вы могли бы получить намного больше, экспортируя свои ресурсы в другие страны. Принц Лиам вряд ли Вам это позволит, – в голосе появилось притворное сочувствие, которое мало с чем можно было спутать. – Теперь Вам придется всё согласовывать с ним. А это очень унизительное положение для Вас. Зейн начал терять терпение. – К чему Вы клоните? – резко спросил он. – Мы можем Вам помочь избавиться от помолвки, – вкрадчиво сообщил голос. – Вы вернетесь в свою милую Пандью, а Дехейбарт мы поделим поровну. Он станет Вашей провинцией. А Вы... вы женитесь по любви. Теперь выходило, что у Зейна был не один «друг», а несколько. Мятежники? Или представители другой страны, желающей сместить процветающий Дехейбарт с карты. Может, целая коалиция? Страшно подумать! В любом случае, это были враги. И они знали всё о нем и о принце Лиаме, об их прогулке и их переживаниях. – И как же Вы это сделаете? – нервно усмехнувшись, спросил Зейн. – Пузырек с ядом случайно дрогнет над кубком моего будущего супруга? – Мы можем прибегнуть к более изящному способу, – в голосе появились странные нотки умиления. – Принц Лиам станет лишь воспоминанием. Пандья получит независимость. И почти все блага Дехейбарта. Половину, – поправился он. – Кто Вы? – повторил Зейн, решительно пытаясь прорваться в кусты, но они были слишком густыми. Ему никто не ответил. – Стража! Стража! – повторил он громче. Вдали послышался топот. Зейн попытался проникнуть за живую изгородь, прутья затрещали, но не поддались его напору. Одежда цеплялась за ветки, и когда Зейн, наконец, проник за живую изгородь, там никого уже не было. Лишь примятая трава.