You're my home

Славный Дехейбарт издавна славился своими умельцами. Еще во времена Барта Первого, что основал в прекрасной холмистой местности поселение, здесь уже жили лучшие ремесленники: кузнецы, портные, сапожники, пекари, столяры. Сам Барт был мастером на все руки, мог испечь вкуснейший хлеб и выковать подкову всем на славу. Мастерство передавалось от отца к сыну, от мастера к подмастерью, и вскоре Дехейбарт стал одним из самых процветающих государств. К сожалению, к тому моменту самого Барта уже не было в живых, он оставил после себя удивительное наследство — мастерство и резвую кровь в жилах своих потомков. Одним из них был король Лиам Дехейбартский. Ему не было еще семнадцати лет, когда он застрелил из лука своего первого вепря, поймал первую связку рыбы, одолел в сражении противника, что был намного старше. Ловкость и сила юного принца никогда и никем не ставилась под сомнения, он часто выбирался в город посоревноваться с местными умельцами в проворности, смекалке и смелости. Не ставилась под сомнения и его дивная красота. Отец, истинный потомок Барта, передал ему волевые черты, мужественность и статность, мать, что привезли с далекого севера, подарила ему любопытно-внимательный взгляд и открытый нрав. В королевстве были сотни красивых девиц на выданье, дочери именитых лордов, многие из которых сохраняли кровь первых поселенцев. Короли соседних государств, что имели прекрасных дочерей, не раз высылали приглашения погостить, надеясь заполучить желанное письмо с просьбой о помолвке, не теряли надежды и родители благородных принцев, восхищающих окружающих изысканностью манер и красотой, но король Джефф не давал никаких обещаний, а когда принц Лиам начал подрастать по королевству пронесся слух, что он уже обручен с принцем из далекого южного государства, что так часто поставляет пряности и ткани. О существовании Пандьи многие крестьяне слышали впервые. Говорили, что и люди там не настоящие, истинные демоны, что не могут скрыть свою истинную сущность, и вместо лиц у них звериные морды. Ходили рассказы о горах золота, которого было так много, что жители мостили им улицы и даже перетирали в пищу, чтобы кожа отливала причудливым сиянием. Поговорить с Великим Послом никто из них не мог, от того истории обрастали подробностями, и каждый из жителей городка ожидал, что с корабля спустится невиданное чудовище, навязанное славному принцу Лиаму в мужья. Впервые увидав принца, ремесленники и торговцы оробели. Он оказался таким же человеком, как и они, разве что необычайно загорелым. Совсем не так, как обыкновенные крестьяне, чья кожа слазила клочьями после долгой работы в поле, а как-то удивительно красиво, и им понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать — это и есть принц, который станет править их страной. Он выглядел чужеродно, необычно и вместе с тем красиво и утонченно, а уж когда будущий король помахал им рукой, простодушный народ уверился, что прибыл принц Зейн с самыми добрыми намерениями. Принц оказался необычайно приятным и образованным человеком. Всего через день после появления, он уже обошел королевство, со всеми познакомился, примерил простецкую одежду, попробовал обычную пищу, постучал молоточком в лавке кожевника, сыграл в наперстки и совсем не обиделся, когда проиграл. Всё казалось ему замечательным и интересным, всё находило тонкую похвалу на практически идеальном дехейбартском языке, и он широко улыбался, отвечая на вопросы зевак, что подбирались поближе, чтобы увидеть принца и прикоснуться к нему. Свадьба будущих королей была щедрой. С утра слуги из дворца рассыпали золото, раздали сладости, музыканты играли на улицах, но церемония, как и требовали обычаи, была закрытой, поэтому никому из посторонних не удалось увидать монархов в этот день. Лишь по слухам узнали они, как красиво танцевали короли и как много поцелуев подарили друг другу во время праздника. Их семейная жизнь обещала быть счастливой, стало быть и правление должно было стать процветающим. Рабочий люд, что заглядывал во дворец с просьбами и жалобами, никогда не прогоняли со двора. Король Зейн лично принимал их, терпеливо слушал жалобы и принимал справедливые и разумные решения. Ремесленники, торговцы и крестьяне оставались очарованы этим милым юношей, что всегда улыбался, держал голову ровно, не опуская взгляд и не задирая подбородок. Вскоре настала беда, когда король Лиам отправился в поход. Взгляд короля Зейна потух, он стал рассеянным и, кажется, иногда не сразу понимал, что от него хотят. Несколько раз он отвечал на вопросы подданных на странном языке, а потом долго пытался выяснить, почему все смотрят на него с таким удивлением. А однажды из дворца даже пришел слух о ночном припадке Его Величества, и даже Великий Друид отправился к нему, хотя недавно пережил ужасающее падение. Горести в государстве не закончились. Славный король Лиам вернулся с ужасным ранением и долго лежал при смерти, пока иноземный супруг выхаживал его своими руками. Крестьяне своими глазами видели, как дворец покинули сразу несколько слуг. Кто-то отправился к местным лордам, кого-то заметили в лесу. Они искали незнакомые травы, отыскивали на рынке зарубежные товары со странными названиями. А потом король очнулся. Этот день в Дехейбарте запомнился долгими гуляньями. Сладости и золотые монеты сыпались дождем. Король Зейн был счастлив, что его муж вернулся к жизни. Это, конечно, не вызывало сомнений, что именно он приложил руку к тому, чтобы король Лиам скорее поправился. Все знали, что клинок подлого предателя оказался пропитан ядом, и королю Зейну пришлось потрудиться, чтобы приготовить искусное противоядие. Конечно, уверились люди, в Пандье живут удивительные кудесники, волшебники и маги, что умеют обращаться с травами и творят чудодейственные заклинания, иначе как объяснить скорое выздоровление короля Лиама? – Да и весна в этом году пришла рано, – говорил кузнец своему соседу, когда выходил умыться после тяжелого дня. В Дехейбарте уже десяток лет весна не приходила так рано, и цветов, что нынче было очень много, нельзя было найти до позднего месяца. Русло реки с приходом тепла не высохло, вода не была загрязнена, и, конечно, это было дело рук прелестного короля Зейна, что теперь с радостью правил Дехейбартом вместе со своим супругом. Короли любили друг друга, в этом невозможно было сомневаться, уж очень часто они показывались в городке вдвоем. Часто одевшись совсем по-простому, они пытались выдать себя за обычных горожан, но разве могли жители спутать своего прекрасного принца, что был так хорошо им знаком, и смуглого иноземца, идущего с ним за руку, с кем-то? Однако же мало кто был против им подыграть в этой милой шалости. – Смотри, Лиам, – говорил король Зейн, подводя мужа к лавке пекаря. – Вот про эти кружочки я тебе говорил. Очень вкусные. – Да это же крендели, – отвечал ему Лиам, и его лицо трогала приятная улыбка. – Неужели у Вас таких нет? – Нет, – качал головой Зейн, отламывая кусочек и засовывая его мужу в рот. – У нас совсем другое тесто. Не сдобное. Ой, сколько это стоит? – спохватывался он уже через мгновение, но булочник лишь качал головой и отпускал монархов с миром. Его жене, что с утра напекла целую гору свежей выпечки, нравилось смотреть из своего окошка, как короли по-простому гуляют вдоль оживленной улицы, а за такое было не жалко одного кренделя. Она была хорошей женщиной, лордовской племянницей, и тянуло её иногда к роскоши. Но совсем редко, не капризной она уродилась, жена пекаря. От королей веяло молодостью и свободой. Даже король Лиам, что родился в Дехейбарте, находил чему изумляться рядом со своим мужем. Он не стеснялся потешаться, как в старые времена, объезжать норовистых лошадок, устраивать рукопашные сражения, иногда красуясь перед восхищенным его ловкостью супругом. – Не хочешь такую? – спрашивал король Лиам, одевая на голову Зейна меховую шапку. Летом спрос на них был невелик, но торговец одеждой всё равно держал их поближе для путников, что отправлялись на север. – Когда пойдет снег, будет холодно. – Как же снег пойдет? – спрашивал Зейн, с любопытством вертя шапку в руках. – Он лежит в горах и никуда не девается. – Зимой снег падает с неба, Ваше В... в смысле, незнакомый путник, – говорил портной. – Прямо с неба? – Да. – Как дождь? – Именно. – Ах, да это ведь шутки! – ужасался Зейн. – Лиам, правда, он шутит? – Боюсь, что нет, – отвечал правитель, обнимая Зейна за талию. – Впрочем, до зимы еще долго. Успеем найти для тебя что-нибудь, – миролюбиво добавлял он, с удовольствием рассматривая изумленное лицо. Но торговец всё равно успевал всунуть меховую шапку в руки молодого короля перед тем, как Лиам и Зейн двигались дальше по мощенной камушками улочке. Их прогулки были довольно частыми, и в городе уже ждали возможности увидеть правителей, гуляющих за руку, словно обыкновенная пара. Торговцы старались выставить на прилавок всё самое качественное, ремесленники трудились на открытом воздухе, даже некоторые крестьяне, что обычно работали в полях, прибегали к полудню, когда обычно можно было увидеть монархов. – Не появятся сегодня, – сказал сапожник, сосредоточенно прибивая набойку. – Если в полдень не заглядывают, то вечером можно не ждать. – Может, заглянут еще, – отвечала ему жена пекаря, что с надеждой крутилась у открытого окошка. Их лавочки стояли бок о бок, и вся рабочая улица могла слышать. – Нынче зашли, а начало уже смеркаться. – О ком Вы говорите? – спросил мужчина в сером плаще, что сидел на перевернутой бочке всё утро и жевал сдобную булку. Жена пекаря-то сразу смекнула, что иностранец да только заговорить с ним не решилась. Не принято было как-то замужней женщине заводить знакомства с посторонними людьми. Это сапожник да кузнец знакомые старые, жен она их знала давно, дети вместе играли, а вот с людьми заморскими как-то неловко становилось честной женщине. – О монархах наших, – отвечала ему жена сапожника, что крутилась рядом с мужем самого утра. – Они иногда гуляют в простых одеждах по городу, да думают, не узнает их никто... – Утихни, Лиззи, – шугнул жену сапожник, и она как пташка упорхнула в мастерскую. – А Вы чей будете? Не местный, что ли? Незнакомец поправил плащ, сильнее запахиваясь. Кожа у него была белесой, сразу видно, не рабочий человек. Или прибыл оттуда, где снега круглый год. Лица его, к сожалению, рассмотреть было никак нельзя. Голову он опускал низко, и пока сидел на бочке, ни слова не проронил. – Прибыл я с Севера, с далекого-далекого королевства, – сказал мужчина. – Хочу товары местные посмотреть по поручению моего лорда, но заслушался. Историй много рассказывают про правителей Ваших, про любовь их великую и про... волшебство, – голос странника неуловимо изменился. – Говорят, король Ваш южный магией практикуется. – Истинно так, – миролюбиво сказал портной, выглядывая из своей лавки. Усы у него были пышные, но лицо выглядело худым и уставшим. – Нашего короля Лиама он к жизни вернул. Подарил земле процветание... – Это точно, – кивнул сапожник, отрываясь от работы. Мозолистая рука смахнула со лба пот и опустилась на колено. – Лежал при смерти, я сам видел. Как везли его на тележке, и флаги были спущены. Мертв, не шевелится. А король наш Зейн сварил для него снадобье из тысячи разных ингредиентов. И король Лиам к жизни вернулся. Странник покачал головой, словно не веря сказанному. Но уж сапожнику-то верили все. Он жил на земле не первый десяток лет и никогда не врал. Во-всяком случае, обувь делал добротную, и никогда не завышал цену. – Много я где бывал, но чудес таких не видел, – сказал путник. – Разве что судьба однажды занесла меня в ужасное место, что Пандьей зовут. Живут там давно ужасные, злые колдуны, практикующие магию крови. – Магия крови? – не утерпела жена пекаря. – Что это? – Древнее проклятье. Приворот. Действует оно следующим образом. Зачарованный исполняет любое веление колдуна, под сомнение не ставит ни одно решение его. А когда отлучается на расстояние дальнее, то случаются с ним разные беды, – объяснил путник, раскачиваясь на бочке. – Был человек ловкий и сильный, но терял всю свою мощь, стоило только отправиться в путешествие. И возвращали его лежащим замертво. И только рядом с колдуном ему лучше становилось, к жизни возвращался, послушным становился и кротким. Такое я видел. Женщины, что во всю слушали путника, ахнули, испуганно переглядываясь. Даже кузнец перестал стучать молотком, а ковал он меч в подарок новому государю. Про такие ужасающие чудеса они никогда не слышали. – А наш король новый как раз ведь из Пандьи! – ахнул зеленщик. – Вздор это всё, – сказал пекарь, поджав пухлые губы, и снял с себя колпак. – Откуда нам знать, что это правда? – Вот еще как бывает, – заметил странник, принимая от мясника щедрый ломоть вяленого мяса. – Подчиняя себе человека, колдун начинает его дела вести. Вот был, предположим, у него домен, так не проходит и двух полных лун, как уже он в кресле хозяина сидит, слугам за него приказывает. Кузнец задумчиво почесал бороду. Жена его, женщина красивая, уже выглянула из мастерской с кувшином прохладной воды, хотя мужчина еще не просил умываться. Да и сынишка младший, что с сыном столяра возился с опилками, тоже подобрался ближе, прислушиваясь к разговору. – А так ведь и есть, – заключил портной. – Заглядывал мой брат Остин во дворец, спрашивал, откуда воду брать для посевов. Король Зейн на троне сидел, а короля Лиама в тронном зале и не видно. – Вот-вот! – от чего-то обрадовался странник, подпрыгнув на месте, как королевский шут. Мясо, которым его угостили, уже исчезло. – Как пить дать, заколдовали Вашего короля. А за весну раннюю придется Дехейбарту цену большую заплатить, – страшным голосом произнес он. – Если, конечно, не прогоните чужого короля со своих земель. У нас в стране колдунов и вовсе сжигают, чтобы они свои страшные чары не могли насылать из-за моря! – Чушь! – повторил пекарь, отворачиваясь от мужчины в плаще. Страшно захотелось ему поднять накидку и увидеть глаза лживого человека. – Не может король Зейн быть злым волшебником. Жена, заметил он, страшно расстроилась, и глаза её голубые, как у многих жителей Дехейбарта, поникли. Уж очень нравился ей новый правитель. Как она ему часто за ужином говорила, лучшей партии для их короля не сыскать было. Они, весело заявляла жена, подходили друг другу, как свежая булка и яблочное повидло. – Как знать, – протянул странник, забирая у зеленщика отростки лука. – Этого я не утверждаю. – Погодите, – решительно сказал кузнец, упирая сильные ручища в бока. – А ведь девиц было много, предложений о свадьбе было много. А в мужья нашему королю выбрали чужого принца, совсем чужого, – громогласно заявил он. – Не из соседних стран даже, совсем издалека. И полюбил наш король его сильно, словно и не заставили их жениться, а давно они были возлюбленными. – И привез с собой он целые корабли с травами редкими для своих заклинаний, – согласилась его жена, стукнув кувшином о землю. – Чужой он. Нехороший, – заключила женщина. – И держит всё время короля нашего так, словно он без него упадет вдруг и разобьется. Её голос потонул во вскриках соседей, что наперебой принялись обсуждать, что они видели и не видели, что они слышали своими ушами и что им доносили родственники из дворца. Только пекарь взял под руку расстроенную жену и увел к себе, в булочную. На улице стало шумно, кто-то кричал, кто-то топал ногами, и никто не обратил внимание на то, как странник спрыгнул с бочки и исчез в тупичке, злорадно улыбаясь. – Ничего, Ваше Величество, – прошипел он, поправляя плащ. – Не хотите делить Дехейбарт поровну, заберу его целиком. Вместе с жизнью Вашего любимого.