***
Парень падает в постель и закрывает глаза, потягиваясь. Перекатившись на спину, Хичоль укрывается одеялом и вскоре начинает довольно посапывать. Через полчаса в коридоре кто-то тихо останавливается у его комнаты и копошится около замочной скважины. Хёкджэ повезло, и Ким закрылся на ключ, иначе его идея бы не осуществилась. Еле слышный щелчок замка, и парень проскальзывает в комнату, закрыв за собой дверь на щеколду. Ключ Ли добыл чисто случайно. Выклянчил у Чонсу за клятвенное обещание убираться на кухне месяц. Добрый лидер даже не стал спрашивать, а зачем, Хёку, собственно, ключ от комнаты Хичоля. Доверял всем. Или, может, понимал больше ребят, вместе взятых? На цыпочках Хёкджэ крадётся к постели старшего и задерживает дыхание. Если тот проснётся до того, как Хёк осмелеет — пиши пропало. Парень оглядывает комнату и замечает домашние штаны Хинима, смущённо закусив губу. Неужели и правда, тот спит лишь в футболках и белье? Приподняв одеяло, Хёкджэ понимает, что так и есть. Это поубавляет его уверенность, но делать нечего. Отступать уже поздно. Он крайне осторожно залезает на постель, перелезая через спящего. Стоя над Хичолем на коленях и, выпрямив спину, Хёк раздумывает, сжимая в руках шарф, который он притащил из своей комнаты. Он так погружён в свои мысли, что не прислушивается к тому, как ровное дыхание Чоля перестаёт быть таким шумным. Не успевает Хёк предпринять хоть что-то, как его хватают за бедра, ощутимо сжимая пальцы. Испуганно дёрнувшись, Хёкджэ жмурится, не зная, что сейчас с ним сделают. Но… тишина? Опасливо он открывает один глаз, а потом и второй. — Я думал, что закрыл дверь, — тихо проговорил Хичоль, медленно открыв глаза и оглядев Хёкджэ. Хёк сглатывает, крутя в руках длинный шарф. — Нет, не закрыл, хён, — выдыхает Хёк, когда цепкие пальцы Хинима хватают часть шарфа и тянут к себе, заставляя блондина навалиться вперед, оказавшись почти нос к носу со старшим. — Я никогда не забываю закрыть дверь, — отчётливо выговаривает Хичоль, медленно облизываясь. И от этого вида Хёкджэ начинает трясти глубоко внутри от предвкушения. — Никогда не говори «никогда», хён, — шепчет он в ответ и осторожно высвобождается, садясь на бёдрах Хичоля поудобнее. Хичоль не сопротивляется, он даже удивлён. И это удивление льстит Хёку, вот он какой непростой! — Делай то, что я скажу, — неуверенно выдыхает он, схватив Хичоля за запястья и запрокинув их за его голову, вжимая в подушку. Хёк готов к яростному сопротивлению, к рычанию, огню и страсти. — Хорошо, — слишком легко соглашается Ким, и Хёкджэ снова вздрагивает. «В... в смысле? Это шутка?» Но Хичоль послушно вытягивается на постели, откинув голову назад и расслабляя мышцы запястий. Хёк ошеломлён такой простой победой, что не сразу вспоминает, что хотел сделать. Взгляд падает на шарф в руках. Выдохнув, Хёк немного неловко завязывает ткань на глазах Хичоля, после чего лезет руками под его футболку. Легкие прикосновения губ к его щеке, скуле, подбородку — Хёкджэ спускается тёплыми поцелуями к шее старшего, массируя подушечками пальцев его соски. Он помнил, как то прикосновение, в его комнате, свело Кима с ума. Он снова надавливает ногтями на бусины сосков, и слышит, как прерывисто начинает дышать Хичоль, как твердеет его член под бельём и начинает упираться в его внутреннюю сторону бедра. Хёк начинает осторожно ёрзать, хрипло дыша около его уха, продолжая безжалостно (как он думал) давить на чувствительные точки старшего. Это походило на то, словно он добрался до своей утопии. Пьянея от всего: от любого сдавленного стона, от касаний к старшему, от его запаха, Хёкджэ не сразу услышал тихое шипение Кима: — Ну же, сделай что-нибудь, — видимо, стояк уже становится болезненным. Выдохнув, он стаскивает с Хичоля бельё и замирает, сглатывая. На любое прикосновение ладони к члену Хичоля Ким реагирует жадными всхлипами, выгибаясь на постели. Руки так и лежат спокойно на подушке, словно тот даже не пытается проявить власть, схватить Ли так… да даже так, когда проснулся. Хёкджэ ждёт совсем не этого. Растерянно он трясёт головой и наклоняется ниже, перебарывая себя пару мгновений. Приходится закрыть глаза (потому что стеснение никуда не девается), после чего его губы медленно обхватывают головку члена старшего и двигаются вниз по толстому стволу. Хичоль почти сразу довольно застонал, упираясь затылком в подушку. — Хёкки… как глубоко ты можешь? — мурчит Хичоль, сжимая и разжимая пальцы рук, однако не пытаясь вцепиться в его волосы. Это смущает, Хёкджэ не совсем понимает, как более полно доставить старшему наслаждение. Он старательно двигает головой, царапает ногтями напряжённый живот Хичоля, но какое-то подобие наслаждения для себя он находит, когда хватает парня за руку и кладёт её на свою макушку. И только тогда Хичоль начинает перебирать его пряди, сжимать их в руке, и несдержанно направлять его, регулируя темп. Хёк двигает головой всё быстрее и, когда Хичоль начинает хрипеть, он пытается приподняться и отстраниться, как поступали и с ним, но его властно хватают за пряди волос на затылке и рывком вскидывают бёдра, глубоко вбиваясь в его рот. Задыхаясь от неожиданности, Хёкджэ почти не сопротивляется, понимая, как его это заводит. Вслушиваясь в довольное рычание Кима, старательно пряча зубы и поддаваясь под его грубые движения, Хёкджэ просовывает руку под себя и оттягивает резинку пижамных штанов, наконец, осознавая, как его возбуждает Хичоль, его пылкий характер и желание получать всё, что тот хочет. Старший двигает бедрами в некоем медленном танце, лишь насаживая Хёкджэ ртом всё глубже, и Хёк крупно дрожит, тем временем быстро лаская свой член. Хичоль достигает пика и он эгоистично не даёт Хёкджэ ни даже шанса отстраниться. Он сильно прижимает его к себе, заставляя носом уткнуться в пах, и с протяжным стоном кончает в этот горячий рот. Тут же выпуская волосы младшего, Ким вытягивается на постели, судорожно подрагивая и хватая ртом воздух, а Хёкджэ рефлекторно сглатывает прежде, чем успевать о чём-то подумать. Не так плохо, как он ожидал. По крайней мере, его не начинает тошнить, ему не противно. Слегка горьковатый привкус на губах, от которого Хёкджэ продолжает бить мелкая дрожь. Отстранившись, он любуется тем, насколько красив Хичоль сейчас, когда тот ничего не видит, когда пережидает оргазм, полученный от него, от Хёка. Снова и снова успокаивая себя тем, что старший ничего не видит из-за шарфа, Хёкджэ пожирает его взглядом, продолжая быстро водить рукой по своему члену. Но неужели он думает, что всё окажется так просто? — Ты там что, дрочишь на меня? — Хичоль улыбается, хрипло дыша, и Хёкджэ краснеет. Согласием не ответить, но так и есть, верно? Но, кажется, тому ответ не требуется. Ким Хичоль всегда понимает всё сам. — Я такой красивый, что ты хочешь меня? — дьявольская улыбка, с которой старший медленно подцепляет пальцами край своей футболки и тянет ее наверх, обнажая торс. Хёк, не переставая ласкать себя, наблюдает, как Ким медленно обводит пальцем ореол соска и с тихим стоном выгибается, облизнувшись. — А силёнок хватит, Хёкки? — загадочно шепчет Хичоль, расслабившись на постели и погладив себя по животу. — Если хочешь, чтобы я помог тебе в этом, просто попроси. Хёкджэ приостанавливается, закусив нижнюю губу. Слишком заманчивое предложение, чтобы отказаться. И если «помощь» Хичоля означает его активное участие, то… Он садится на живот парня и несдержанно стонет, когда Хичоль наощупь находит его пульсирующий от желания член, и сдавливает тёмную головку, поглаживая её большим пальцем. — Помоги мне… взять тебя, — шепчет Хёкджэ, наклонившись вперёд и снимая шарф с глаз Кима. И только когда старший перестал часто моргать, привыкая к полумраку, Хёк видит эту довольную улыбку и понимает, что попал. — Умница, — ласково шепчет Хичоль, хватая Хёка за бёдра и переворачиваясь вместе с ним, вжимая его в постель. Хиним задирает футболку Хёкджэ и закатывает её, закрывая ему глаза. — Мне нравится, что ты так подготовился. Но позволь научить тебя, — мурлычет он у уха Хёка, надавливая на его потвердевшие от возбуждения соски. Хёкджэ тут же заскулил, хватаясь за руки Хичоля, но тот вырывается, выпрямившись. Какое-то движение, Хёкджэ не понимает, так как не видит. Несколько мгновений мучительного незнания. А потом становится безумно приятно. С трудом соображая, что происходит, Хёк пытается толкнуться навстречу, но слышит шипение и тут же его сильно щипают, заставляя оставаться неподвижным. — Хён?.. — тихо стонет младший, не зная, что делать. Но когда пружины постели начинают проседать, он узнаёт характерные движения и застывает без движения, не веря, что это действительно происходит. С него стаскивают футболку и в полутьме он понимает, что ему не кажется. Хичоль, такой желанный и горячий, сейчас медленно двигается на его члене, стиснув зубы и насаживаясь всё глубже. Полностью обнажённый и безумно красивый. Не выдержав, Хёкджэ тянется рукой к члену старшего и начинает медленно надрачивать его в такт движениям. По качанию головы он понимает, что делает всё правильно, и от этого дух захватывает ещё больше. Через несколько толчков Хичоль привыкает к ощущениям, и начинает двигаться быстрее. Убрав руку младшего со своего члена, Ким ласкает его самостоятельно. — Погладь себя, Хёкки, — томно шепчет старший, поблёскивая тёмным взором, и Хёкджэ, очарованный, не может отказать ему в этом. Он неуверенно прикасается к своему торсу, скользит пальцами по ребрам и животу, но ощутимого результата добивается, когда касается своих сосков. В этой болезненной ласке, тихо поскуливая, он начинает двигать бёдрами в одном темпе с Хичолем, который уже начинает попросту скакать на его члене. Жадно облизываясь, старший сканирует взглядом, как Хёк ласкает себя, и туго дрочит себе, хрипло постанывая на каждом толчке. У Хёкджэ пятна перед глазами, он старательно сдерживает себя, но кровь стучит в висках. Ему удаётся расслышать шумное: — Давай, Хёкки, — и он теряет контроль над собой от одной только мысли о том, что они могут одновременно достигнуть пика. Двинув бёдрами навстречу, он входит максимально глубоко и, наблюдая, как Хичоль извивается на нём, откидывая голову назад и изливаясь на живот младшего, блондин в судорогах кончает следом за ним, едва не охрипнув от своего стона. Ким неловко заваливается вперёд, и Ли рефлекторно ловит его, обвивая руками и прижимаясь губами к пушистой чёрной макушке, зажмурив глаза. Пусть дальше будет, что будет. Его выставят за дверь, оттолкнут. Всё становится таким не важным. Только бы сейчас он мог обнимать старшего ещё немного, чувствовать его сердцебиение, расслабляться от его шумного дыхания. — Кажется, кого-то пора наказать за ночное вторжение? — холодным тоном интересуется Хичоль, и Хёкджэ вздрагивает, перепугавшись этого резкого контраста. Медленно повернув голову, Ким внимательно смотрит в глаза Хёка и, когда тот неловко кивает, покорившись судьбе (или Хичолю?), старший обхватывает губами тёмный сосок танцора, и Ли выгибается, понимая, что наказание будет безумно сладким.***
— Ну неужели можно быть таким жестоким? Что такого сделал Хёкджэ, что Хичоль решил его выпороть? — возмущается Донхэ, торопливо бегая по комнате и суетливо качая головой. Вот уже которую минуту он слышит за стенкой протяжное: — Да, Хичоль! Накажи меня ещё! — и это его крайне беспокоит. — Я пойду и заступлюсь за Хёкки! Пусть Хичоль лучше меня накажет! — из лучших побуждений Донхэ рванул к двери, но его останавливают сильные руки Кюхёна. — Ну куда ты без трусов то поскакал? — он качает головой и закидывает парня на своё плечо, возвращая того в постель, из которой тот выпрыгнул, как кузнечик, на первом стоне Хёка. — Неужели ты совсем не боишься за Хёкки? Ему же сейчас так плохо! — пискнул Ли, колотя Чо руками по груди, пока парень крепче закутал парня в одеяло. На удивление Донхэ, Чо абсолютно не разделяет его страхов, лениво позёвывая на его беспокойные тирады. — Скорее, ему сейчас так хорошо. Спи уже, дорогой. — В каком смысле «хорошо»? — удивлённо хлопает глазками Донхэ. Кюхён обречённо стонет, понимая абсурд ситуации. После того, что было сейчас под одеялом, он ещё спрашивает? Хотя, глядя в эти доверчивые глазки, макне понимает, что за это он и любит этого парня. — Ох, малыш, мне нужно ещё столько тебе рассказать, — улыбается Чо, притягивая своё сокровище ещё ближе, давая тому устроиться на его груди и устало засопеть, пока парень перебирает его густые волосы и любуется этим наивным спящим чудом.***
Верно говорят, не лезь в чужие двери. Кюхён не знает, что творится в потёмках тех двоих, но своё счастье он нашёл. И никакие засовы это не смогли изменить.