Compulsion

В салоне пахло кожей. Искусственной, конечно — в такой дешевой машинке и отделка явно дешевая. Еще противно пахнет, нет, воняет освежителем воздуха-елочкой, болтающейся на зеркале заднего вида. И сигаретами. Внутренносте-выворачивающе пахнет сигаретами. Еще совсем немножко пахнет потом тучного водителя. И едой. У него явно нет времени на ланч, судя по валяющейся в открытом бардачке упаковке из-под сэндвичей, водитель ест прямо тут, в машине, в перерыве между вызовами. Не самое приятное такси, зато дешевое. Стараясь не касаться ничего лишний раз, весь скукоженный, пытающийся вжаться в самого себя и, подобно Черной Дыре, самого же себя и поглотить, Тэхён сидел прямо за водителем. Чимин сидел рядом. - Хён? - Пак хмурится, когда водитель закуривает, не обременяя себя лишний раз тем, чтобы опустить окно, а Тэ вжимается в кресло и впивается ногтями в свои колени. Мягкая и чистая (Ким уверен, сам заставил друга продезинфицировать руки дважды) ладонь ложится на его, трясущуюся. Совсем несильно сжимает, а ровный и настойчивый голос просит: - Вы не могли бы не курить в салоне? У меня аллергия на никотин. Это ложь. Тэхён еще вчера узнал у Чимина весь список его болезней, болезней его родителей и даже домашних животных. Не было у него никакой аллергии, пацан здоров, как бык. Однако, эта ложь срабатывает, и очень скоро в салоне восстанавливается запах освежителя-елочки и кожзама. - Спасибо, - шепчет Ким и кивает, в ответ на что получает легкое поглаживание по руке. Когда они доезжают до места, ТэТэ спешит поскорее покинуть машину, пока Пак расплачивается. - Куда нам теперь? - спрашивает Чим, оглядывая открывающийся перед ними пейзаж. Лес раскинул золотистые кроны, кажется, до самых небес. Это прекрасное и еле уловимое мгновение осени, когда листья уже изменили цвет, но еще не опали. Воздух окутывает прохладой и свежестью, веет скошенной травой и морем. Доступ к морю это то, что больше всего нравилось Тэхёну в его родине. Море спокойное, а иногда, совершенно иное — буйное и жестокое. Каждый день разное море. Прекрасно. - Не знаю, вроде как, этот лес весь под туристов оборудован, пойдем по тропинке, пока не увидим наших? - Чимин пожимает плечами и ежится. На улице прохладно. - Ладно, - кивает Тэ. И они идут. В такт, что не может не радовать Тэхёна, трава, высушенная летним солнцем хрустит под ногами. Неба почти не видно за плотным потолком листьев — бурых, золотых, коричневых. Цвета кофе. Цвета маминой любимой помады. Цвета бордо. Цвета колючего, но очень теплого свитера, который Тэ всегда носил, когда простужался. Цвета меха лисицы. Самые теплые прекрасные цвета для самого теплого и прекрасного времени года. - Хён? - на лице Чимина пятна света, падающие из зазоров в столкновении двух крон. Его глаза будто отражают солнце, кажется, что он светится изнутри. - А? - А ты всегда был таким? - Не-а, - тянет Тэ и запрокидывает голову. Как же пьянит эта игра света. Безумство красок. Удивительно, что хаос и сумбурность бурых масляных мазков листвы успокаивали его, а не выводила из себя. Прямо как Чимин, - в детстве я был чуть более худым. Пак смотрит на него пару секунд, хлопая ресницами в удивлении, пока ТэТэ не начинает смеяться. - Нет, у меня не всегда было ОКР. Просто однажды появилось... - Что, одним прекрасным утром проснулся, расставляющим книги в алфавитном порядке? - Почти, - грустно улыбается Тэхён. Еще немного побродив они наконец вышли на знакомые голоса. И правда, на опушке парни увидели свою группу, сидящую у костра. - Господи, я вас обыскалась, - причитает профессор, завидев опоздавших. - Не правда, вы уехали без нас, - обиженно бурчит Чим, прежде чем плюхнуться на пенёк. - Простите, Чимин-щи, что не подождали вас всей группой в сорок человек. Тэхён недоверительно смотрит по сторонам. Куда бы так сесть, чтобы потом не лечиться от болезни Лайма? Чим перехватывает его взгляд и бьет себя по лбу: - Прости, хён. Сейчас, - он достает из рюкзака легкую ветровку и стелит ее поверх сырой лавочки, - вот, можешь ронять свою жопу без опаски. Тэ хихикает и присаживается: - Спасибо. Я куплю тебе клубничного молока, когда вернемся. - Я не ребенок. Лучше купи пива. - После той вечеринки я тебе даже этиловый спирт покупать не буду, если поранишься, - бурчит Тэ и дергается, вспоминая тот случай. - Я просто перебрал, с кем не бывает? - дует губы Чим, скрещивая руки на груди. - Со мной. Небо над ними затягивается пушистыми тучками, поляну накрывает тень. - Ты никогда не напивался? - Не-а. По щекам и ладоням легкими уколами бьют холодные капельки. За считанные секунды еле ощутимая морось превращается в настоящий ливень. Небо делит пополам сверкающая трещина молнии, а за ней — гром. Ким ощущает, как его сердце замирает. Все тело охватывает дрожь, ладони потеют, тошнит и кружится голова. Он ужасно боится грозы. Дело в том, что гроза похожа на конец света. Солнца не видно, вокруг все гремит, молнии, упаси Боже, могут ударить прямо в макушку, лишив жизни в одно мгновение. Прекрасный осенний пейзаж тускнеет и намокает, разваливаясь, проскальзывая меж пальцев и стекая на землю мерзкой грязной лужей. Тэхён ощущает себя мерзкой грязной лужей. Весело смеясь, Пак подскакивает с места, складывая над собой «крышу» из рук. Его волосы все намокли, челка влажными нитями лежит на лбу. Он хихикает и скачет в образовавшейся под ногами лужице, пока не поворачивается и не замечает Тэхёна, одной рукой держащегося за грудь, другой — за скамейку. Радость тут же покидает лицо Чимина и он, обеспокоенный видом Тэ, подлетает к тому: - Хён, что такое? Ким мертвой хваткой вцепляется в руку друга: - Я боюсь грозы. Я не собираюсь умирать. - Дурак, ты не умрешь, - Пак помогает Тэ встать на ноги. - Молния может проломить мой череп. - Не на моей службе, - подхватив старшего под руку, Чимин тащит его в сторону автобуса. Ноги парня обессиленно плетутся по земле, глаз дергается, а сердце, судя по силе ударов, собралось выскочить из груди. - Залезайте все скорее, - командует до нитки промокшая профессор, стоя у дверей автобуса. Толкаясь, студенты набиваются внутрь, занимая свои места. В общей суматохе никто не замечает, в каком состоянии находится Тэхён, поэтому, Чимин без лишних вопросов «дотаскивает» его до заднего ряда и усаживает у окна. - Чимин, - хрипит Тэ, наконец почувствовавший себя в безопасности. - Что? - Я куплю тебе целую цистерну клубничного молока. Пак смеется, облегченно выдыхает и плюхается на соседнее сидение. «Дорогой Чимин. Рядом с тобой я ощущаю себя защищенным. Не знаю, почему, что тобой движет, но ты правда очень терпелив и внимателен ко мне. Надеюсь, я смогу отплатить тебе тем же.» Видимо, стресс утомил Чимина, и он уснул прямо на плече Тэхёна во время поездки. Тэ отложил пачку скиттлс, в которой, кстати, он насчитал семь фиолетовых, девять зеленых, шесть красных и одиннадцать оранжевых конфеток драже и посмотрел на сопящего на его плече друга. Он выглядел таким спокойным и безмятежным, каким Тэхёну никогда не стать. Тепло и размеренное дыхание, вкупе с барабанящим по окну дождем разморили Кима, и он тоже уснул. Ему снились бурые листья, какао с зефирками и скачущий по лужам Чимин.