***
Вскоре Тарья действительно пришла. Как и ожидалось, уходить из-под опеки своего ласкового и нежного «зверя» она пока не торопилась, хотя по-прежнему не замечала никого и ничего подозрительного вокруг себя. Марсело же, наоборот, казался, как всегда по-прежнему настороженным и серьёзным, совсем как служебный пёс. Но только поначалу: продолжая мило беседовать с женой, он спокойно прошёл мимо слишком рослого покупателя, зачем-то читавшего газету верх тормашками. «Вот лопух! Опять нацепил свои ленноны – и теперь никого, кроме любимой Богини, не замечает!» – тут же подумал Хиетала и едва сдержался, чтобы опять не заржать на весь отдел. Холопайнен тоже вернулся довольно быстро, и редчайшее шоу «Укради вокалистку» снова продолжилось, дубль два. Сценарий, конечно, претерпел пару изменений в связи с местом действия, но, в целом, роли остались прежними. Юкка вновь вернулся к машине, терпеливо дожидаться возвращения товарищей. Неважно, в каком виде: героическое отступление со слишком голосистым «трофеем» или же позорное бегство от охваченного праведным гневом бешеного «пуделя». Самая священная часть «обряда» – бережно поймать Тарью, не позволив ей закричать, и протащить сквозь толпу – теперь перешла к самому сильному в команде, Марко. В ответ на его резонный вопрос «А как, собственно, мне её правильно заткнуть?» Маэстро усмехнулся и жестом фокусника извлёк из-за пазухи платок и небольшой пузырёк с мутноватой жидкостью. – Вот, стащил у моего брата. Это эфир, достаточно тридцати-сорока секунд. Лучше не открывай, пока я не подам сигнал – второго такого у меня нет. Слежка возобновилась. Конечно, в отличие от парка, здесь скрытность парней (особенно медведя-Хиеталы) была едва ли лучше, чем у слона, забредшего в посудную лавку, но всё же удалось обойтись без лишнего шума и даже ничего не переколоть во время очередных «пряток». И вот удача – парочка наконец-то разделилась! То ли певица наконец-то устала находиться в обществе назойливого благоверного, то ли наивно посчитала, что по отдельности они ещё быстрей завершат закупки. И это снова было глупо: отправлять аргентинца гулять по финскому магазину одного… Впрочем, этот самонадеянный Кабули всё-таки легко согласился и даже шутливо посоветовал жене позвонить ему, если вдруг она потеряется. «Ну, и чёрт с тобой… Скатертью дорожка!» – коварно улыбнулся Туомас и, едва его враг оказался за пределами видимости, немедленно приступил к своей роли «магазинного Сусанина». Теперь ошалевший от удачи поэт почти носился вокруг да около своей музы и хаотично переставлял местами все таблички-указатели, что могли быть на пути Турунен. Он старался по-прежнему не «светиться» раньше времени, но после долгожданной отлучки «пуделя» заметно обнаглел и пару раз даже рисковал попасться на глаза любимой. Но, на его счастье, сама женщина, увлечённая шопингом, ни разу так и не додумалась обернуться и заметить бывшего начальника. Ничего, совсем скоро она пожалеет о своей беспечности…***
«Странно – здесь, по идее, должен быть отдел выпечки, а я пришла к стеллажу с чаем и кофе. Неужели, я что-то напутала, может, стоило пойти в другую сторону?.. Ой, точно, ошиблась! Как же я раньше не заметила этот указатель – надо идти вперёд и направо!.. Опять знакомый стеллаж… минуточку, я уже заходила сюда три раза! Что за чертовщина?.. Ну где же этот треклятый отдел? В который раз я уже здесь? Я что, кругами хожу?!» От безрезультатного блуждания подкашивались ноги. Тарья остановилась и с бессилием огляделась по сторонам: не магазин, а какой-то лабиринт! Хоть помадой рисуй крестики на полках, чтобы найти нужный путь! «Ладно, бог с этими пирогами… Куда мне теперь идти?! Где мне искать его?» – шагать наобум, куда глаза глядят, финка больше не желала. Вспомнив шутливый совет супруга, она попыталась позвонить, но будто в насмешку над хозяйкой, телефон в её ладони погас в следующую секунду – разрядился. «И что теперь? Кричать «ау»?.. Вот смеху-то: заблудилась в родном финском магазине! Наверное, у меня не в порядке с головой…» Наконец-то соловей запутался в силке. Идеальный момент. Глядя на слегка паникующую женщину, Холопайнен довольно улыбнулся, как пообедавший Чеширский кот. Цель достигнута, теперь ему остаётся только ждать и наблюдать. Жаль и завидно, что самую приятную и даже интимную часть операции исполнит всё-таки не он, законный рыцарь-спаситель, а его товарищ. Но в таком месте, увы, не до романтичной эпичности. И вдруг… – Ой, смотрите, это же господин Холопайнен! – внезапно раздался за спиной тонкий голосок. Туомас побледнел и, даже не обернувшись, пулей рванул из тупика, где сейчас застряла Турунен – не хватало ещё, чтобы она тоже услышала эту фразу и рассмотрела его сквозь зазоры на полке! Но возбуждённое чириканье позади и не думало прекращаться. Нельзя оставаться в магазине, но куда бежать? Где выход или хотя бы касса? Теперь уже сам Маэстро всея Суоми в панике отступал, беспомощно ориентируясь по указателям… которые он сам же столь заботливо перепутал, чтобы заманить в западню Тарью. И пока он нарезал круги вокруг одних и тех же витрин, спотыкаясь и не разбирая дороги, толпа неумолимых преследователей (три школьницы) стремительно пополнялась новыми лицами. – А ну стой, лосяра! Ты опрокинул мою тележку! – зарычал бритоголовый детина. – Туомас Холопайнен! Я так долго ждала встречи с вами! Умоляю, дайте автограф! – щебетала пухленькая дама неопределённого возраста. – Ну куда же вы, господин Холопайнен?! – вновь запищала троица восьмиклашек. Наконец, насмерть перепуганному поэту удалось героически добежать до спасительных дверей, но уже на улице ненормальные фанаты всё-таки настигли и загнали его в угол. Не очень весело, но, по крайней мере, самая опасная зона позади. Поэтому Туомас выдавил из себя максимально вежливую улыбку, кое-как извинился за своё внезапное бегство и щедро всем раздал автографы, задобрив тем самым даже пострадавшего от его марафона покупателя. В конце концов, могло быть и хуже: спасибо хоть, что девчонки не пели хором, какой он шикарный парень и как они хотят от него детей. И слава амарантам, что среди преследователей так и не оказалось разъярённого Кабули! Если тот вообще заметил весь этот цирк… «Кстати, а как там Марко?!»***
А между тем неожиданное исчезновение начальника совершенно не насторожило его верного друга-бородача. Хиетала был слишком сосредоточен на предстоящем нападении, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Да и что он, здоровенный викинг, неужели в одиночку не справится с такой хрупкой и миниатюрной красавицей? Другое дело – нельзя позволить ей заметить похитителя прежде, чем усыпляющий раствор сделает своё чёрное дело… Наконец, выбрав удобный момент и прилично смочив платок эфиром, басист осторожно покинул укрытие и, совсем как Терминатор, начал медленно и неотвратимо приближаться к ничего не подозревающей Тарье. Может, его медвежьи объятья и не будут такими приятными, как у Туомаса, но зато его широкая ладонь точно не позволит жертве не то что заорать благим матом – даже пискнуть, как мышка. «Ну всё, кукольная девочка, твои ниточки в моих руках![1]» – мужчина торжествующе загоготал в уме, как типичный диснеевский злодей, и маньячно оскалился. Сейчас всё будет кончено! Пять секунд, четыре, три… – Тарья! – как гром среди ясного неба, раздался неподалёку обеспокоенный голос, знакомый до безобразия. В эту секунду Марко уже резко взмахнул рукой, чтобы зажать рот женщине, но от неожиданности (пополам с небольшим сердечным приступом – ведь его от Марсело отделял всего один шкаф!)… залепил вонючим платком самому себе в лицо! Всего один глубокий панический вдох – и уже сам бравый похититель вокалисток пошатнулся и чуть не грохнулся на пол, сражённый своим же оружием. Ядрёная зараза, этот эфир! Какие там тридцать секунд, если уже сейчас всё как в тумане, а тело двигается как в меду?! «Мне звездец!» – промелькнуло в мозгу. Хиетала, не будь дурак, прекрасно понимал: бесконечные суды и штрафы и рядом не будут стоять с филиалом ада, что сейчас ему устроит этот аргентинец: буйный, злопамятный – и самое главное, безумно любящий свою жену. Но всё тот же дикий, почти животный ужас перед Кабули неожиданно выручил басиста – нет уж, живым он ни за что не дастся! Собрав в кулак остатки сил и хладнокровия, он реактивной лунной походкой удрал прочь из проклятого отдела. А потом, уже будучи на безопасном расстоянии, молнией метнулся к спасительному стеллажу с алкоголем и, одним мощным движеньем откупорив первую попавшуюся бутылку водки, начал усиленно и глубоко вдыхать запах спирта, такой родной и приятный, особенно сейчас…***
Неожиданно услышав милый сердцу голос, Турунен всё же соизволила оглядеться по сторонам, но, увы, снова так и не заметила своего недопохитителя. Однако и тот, панически улепётывая в данный момент, лишь неведомым чудом избежал встречи с мужем певицы – обычно мирным и даже застенчивым, но мгновенно становящимся ночным кошмаром для любого, кто осмелился обидеть его любимую женщину. – Ага, вот ты где! Ну, и как же тебя угораздило так потеряться, niña[2]? – участливо, но без тени насмешки спросил Марсело, отыскав супругу. Он ни капельки не возмутился, когда Тарья, взволнованная и преисполненная облегчения, тут же бросилась обнимать его и начала скороговоркой жаловаться на пережитое топографическое безумие. Как обычно, аргентинец внимательно слушал и вовсе не собирался смеяться над женщиной – в конце концов, удивительно, как у него самого вообще получалось ориентироваться на чужой территории. Но едва жена закончила рассказ, он лишь ободряюще погладил её щеку и резюмировал: «Но теперь-то мы снова вместе, не бойся». Всё же не напрасно Тарья считала мужа своим ангелом-хранителем. Но сейчас, вновь тепло прижимаясь друг ко другу, они даже не догадывались, что всего минуту назад были в паре шагов от разлуки на веки вечные…***
– Ах ты криворукая пьянь! Неужели это было так сложно – зажать ей рот и утащить в укромное место?! Да ещё и целую треть пузырька извёл! Петри мне усы оторвёт за пропажу, а ты тут добро разбазаривать вздумал! Стараясь не скатиться в полноценный истеричный ор, Холопайнен вот уже две минуты, как яростно шипел прямо в лицо олуху-басисту. Впрочем, тот перед раздачей люлей уже порядочно нанюхался обожаемой водки и потому, начхав на всякое уважение к начальнику и другу, лишь нахально огрызнулся в ответ: – Ага, чья бы корова мычала?! Ну да, я перетрухнул тогда, но и ты тоже хорош: свалил в последний момент! Устроил тут бег с препятствиями, понимаешь… – А что, было лучше, если бы Тарья узнала, что мы тоже здесь? Да эти фанатки галдели совсем как чайки из мультика: «Дай-дай-дай»! Удивительно, что я ещё тогда на Кабули не напоролся, с таким-то писклявым хором! А ты… – Да не копался я! Ждал идеальный момент, или ты хотел прямо здесь и сейчас насладиться первосортным академическим воплем? И вообще, как будто это моя вина, что этот кудрявый постоянно выскакивает, как чёрт из табакерки! Ангел-хранитель, блин… охреневший. Наконец, после ещё одного обмена любезностями клавишник потихоньку успокоился и смирился с неудачей. Что случилось, то, увы, случилось. Но он пока не проиграл свою, безусловно, священную войну за сердце зеленоглазого ангела. И скорее солнце навсегда уснёт и потухнет, чем он признает своё негласное, но давно очевидное поражение... – Ну и куда они сейчас ушли? Только не говори, что упустил их. – Отправились в детский отдел, выбирают там… – Ладно, так и быть: скоро придумаем новый план и… Что?! Какой ещё «детский отдел»?! У бедняги аж задёргался глаз от таких новостей. Позабыв не то что страх перед ненормальным аргентинцем – даже банальную конспирацию, Холопайнен шустро протопал по нужному маршруту. Когда Марко едва догнал товарища (попутно, правда, стараясь не расплескать содержимое бутылки), тот, уже спрятавшись за ближайшим стеллажом, снова наблюдал за супругами внимательным взором. По-прежнему слишком далеко, чтобы разобрать тихий разговор этих двоих, но достаточно, чтобы разглядеть в руках Тарьи умилительное детское платьице. Также чётко видно, что в ответ на очередной вопрос жены Марсело как-то заговорчески улыбнулся и опять приобнял её. И, кажется, осторожно положил ладонь на её пока ещё плоский живот… «Какого дэдбоя!.. Когда это они успели?! Да не может такого быть!.. Или может?» – от страшной догадки бедный Туомас аж схватился за сердце. Лично для него сам факт таких близких отношений между этими двумя был сравним, разве что, с ужасами Лавкрафта. Хрупкий разум поэта не мог постичь подобного противоестественного безумия… – Расслабься, дружище, – вдруг весело похлопал его по плечу басист, – Тарья сейчас просто выбирает подарки своей племяшке, а ты уже инфаркт ловить вздумал. Эх, вечно ты не дослушиваешь других… – Правда, только и всего? – Туомас облегчённо вздохнул и, ещё раз зыркнув издалека на соперника, пробубнил под нос: – Ну да, не могла же она с этим… – О, святая невинность Поэта… – Марко даже хлопнул себя по лбу, – Эти двое женаты уже лет шесть: как думаешь, и чем же они таким интересным занимаются наедине? Явно не в «Монополию» рубятся! Да что там брачные отношения… До сих пор помню, как в две тысячи втором, когда мы ещё тур-автобусом путешествовали, заглянул утром на задние сидения – а они дрыхнут в обнимку под одним одеялом, спасибо хоть, в белье… Но когда он внезапно проснулся, я всё же пригрозил: «Запузыришь – убью, вредитель!» – Правильно сделал, что пригрозил. Только чхать он хотел на все наши угрозы, герой-любовник мыльнооперный, чёрт побери… А вообще, моралист ты наш: ты это лучше ухажеру Нетти повтори! Не хватало ещё, чтобы хитом нашего нового альбома стала песня «Мальчики, спасите – я, кажись, рожаю!». – Не беспокойся, уже сказал. Заявил, что в противном случае ребёнка они назовут в честь нашей песни…***
Быстро и без проблем покинуть супермаркет тоже не вышло. Несмотря на сильный хмель, Марко вдруг решил проявить сознательность и вызвался честно оплатить початую бутылку. Кассирша при виде таких необычных покупателей зависла бы надолго, если бы не предложение Маэстро «расплатиться» автографами. Следующий этап слежки прошёл в стыдливой тишине, прерываемой редкими неудачными предложениями. Похоже, супруги направлялись в местную кафешку, но идей перехвата не было от слова «вообще». По крайней мере, относительно безопасных и лёгких. Да и этот шанс поймать Тарью явно последний… на сегодня. Юкка, уставший от бессмысленного обсуждения, машинально потянулся к пачке кофейных леденцов, что лежала в бардачке автомобиля. И тут его взгляд упал на крошечный чемоданчик со снотворным…***
– Две порции эспрессо, пожалуйста, – вежливо дал указания официантке аргентинец. Тарья в ответ кивнула с улыбкой – у мужа определённо были успехи в освоении финского языка. Может, ему было бы лучше с самого начала родиться и жить в Финляндии, учитывая его неподдельный интерес к её культуре? Впрочем, чтобы стать по-настоящему родным для неё, это было необязательно. Официантка уже возвращалась к заветному столику, когда вдруг мимо неё прошмыгнул незнакомец с козлиной бородкой. И, как будто по совпадению, позади раздался адский грохот. Резко обернувшись в поисках источника шума, девушка на пару секунд отвлеклась от созерцания чашек на подносе. Этой пары секунд Юкке вполне хватило, чтобы высыпать в обе чашки щедрую порцию снотворного. Теперь оставалось только скрыться и терпеливо ждать, но вдруг… – Юкка?! Что ты тут делаешь? – раздался удивлённый возглас Турунен. Невалайнена тут же словно окатило ведром ледяной воды – попался! Барабанщик как можно медленней обернулся, попутно ловко спрятав в рукав злополучный пузырёк. Нет, к несчастью, не послышалось – Тарья действительно заметила его. Хорошо ещё, если не увидела, что он только что натворил. – Невалайнен?! – удивлённо приподнял бровь Марсело и неожиданно легко улыбнулся, - Вот это сюрприз! Какими судьбами, как жизнь? Присаживайся, не стесняйся! Кажется, они всё-таки не заметили его химические фокусы с кофе. Но Юкка не спешил радоваться: даже с учётом подозрительного благодушия противника, влип он всё же крепко и надолго…***
Марко на этот раз повезло больше: несмотря на более приметный вид, он всё-таки смог как бы невзначай грохнуть на пол поднос, а затем прошмыгнуть сквозь толпу посетителей и покинуть кафешку: – Сработало! – торжественно отчитался он Холопайнену, – Дальше – дело техники. Туомас слабо улыбнулся – такая операция могла быть гладкой только на словах. – Здорово, конечно, но как мы потом её заберём? Мы же не всю кафешку усыпим, а только двоих! – Не беспокойся, – Марко вытащил из кармана лыжную маску. – Как только они оба уснут, я ворвусь туда под видом грабителя и заберу, так сказать, самое ценное в этом заведении, хе-хе… Как говорится, одна голова хорошо, а три ещё лучше. И какие только безумные идеи не придут в не очень трезвые головы… – Очень надеюсь, что это сработает… Так, ну где же Юкка? Он уже пять минут как должен выйти обратно! – в нетерпении Холопайнен всё-таки подкрался к окну и буквально побледнел, – Какого… какого Йоулупукки он там болтает с Тарьей?!***
«Да что б тебя, Холопайнен! «Юкка, это твой звёздный час!», говорил он… «Юкка, ты же самый незаметный из нас», говорил он… Прохвост!» – думал тем временем Невалайнен, вынужденный раз за разом выдавливать из себя няшность и дружелюбие и при этом чётко, как вражеский диверсант, отбарабанивать свою «легенду» про визит к дальним родственникам. Давался ему этот спектакль, по правде говоря, нелегко, да и не верил барабанщик, в свою очередь, в чистоту намерений супругов Кабули, особенно мужа. Нет, действительно – какой дурак после всех скандалов и разборок будет как ни в чём ни бывало приветствовать своего бывшего товарища, а теперь заклятого врага? Только редкостный хитрец или не менее редкостный глупец. – Юкка, а давай-ка выпьем хоть кофе за встречу! – внезапно предложил аргентинец и великодушно протянул коллеге жены свою чашку. Невалайнен, только что беззаботно рассказывавший о своей семье, резко замолчал и немного погодя тихонько икнул. Настал тот самый момент, который он так надеялся оттянуть болтовнёй. Момент проверки на вшивость. – Ой, знаете, может, не стоит? – Юкка…– Тарья серьёзно и при этом ласково взглянула ему прямо в глаза, почти как цыганка на вокзале, – Что бы ни случилось, что бы ни произошло за последние годы между мной и группой, разве мы не можем быть по-прежнему друзьями? «Нет, не можем! Хотя бы потому, что ты променяла моего друга на этого пуделя!» – мысленно прошипел барабанщик, но вслух ответил: – Конечно, можем! Всё-таки мы живые люди! Но какое отношение это имеет к тому, буду я пить или нет? – Прямое, - мягко, но при этом неумолимо отрезал Марсело, – Ты наш гость, мы тебя давно не видели, и нам было бы очень приятно, если бы ты в знак хороших отношений выпил вместе с нами. Юкке вдруг вспомнилась сказка про Али-Бабу, где главного злодея сгубила как раз его просьба съесть хлеб без соли, то есть, технически, не разделить с хозяевами ту же пищу, что и гость. И хотя разбойником Невалайнен не был, да и просто старался не считать себя преступником, ему стало страшно. Несмотря на пять лет совместной работы, он слабо знал характер Кабули, но явно не горел желанием узнавать, как тот ужасен в гневе. Две пары глаз выжидающе смотрели на несчастного. Наконец, скрепя сердце, барабанщик сделал глоток…***
В этот момент Туомас, наплевав на жалкие остатки конспирации, схватился за мобильник, ибо, как (относительно) ответственный начальник, он просто не мог допустить, чтобы пострадал его коллега. Вскоре тишину неловкого ожидания резко оборвала задорная мелодия. Тарья слегка вздрогнула и даже едва заметно поморщилась, моментально узнав песню – это была небезызвестная «Bye Bye Beautiful». Вцепившись в телефон, будто в спасительную соломинку, Юкка неловко засмеялся: – Сату звонит, беспокоится… Ладно, ребята, мне уже пора бежать! – он приподнялся с сиденья и начал медленно отступать к выходу. Он чуть было не ляпнул «Тарья, до скорой встречи!», но вовремя осекся – слишком издевательской и пророческой звучала эта фраза, учитывая намерения их дорогого начальника. – Так быстро? Может, хотя бы кофе допьёшь? – недоумённо спросила Тарья, но ответа так не получила. Невалайнена уже и след простыл.***
Едва переступив порог кафе и скрывшись из зоны видимости, бедняга зашатался как пьяный и схватился за стенку – злополучное снотворное уже начало своё чёрное дело. – Какого чёрта, Невалайнен? – испуганно и при этом гневно пробормотал Туомас: – Сколько же ты туда вбухал снотворного? – Десять… надцать миллиграммов! Им не уйти… ИК! – заплетающимся языком гордо ответил барабанщик и в следующий же миг грохнулся на землю, сражённый магией Морфея. – Твою ж сирену… – Маэстро раздражённо хлопнул себя по лбу и, покряхтев, начал оттаскивать уснувшего друга к машине. Теперь вся надежда была только на Марко…***
«И зачем он соврал, что жена позвонила? – думал тем временем Марсело. – Такую песню можно ставить, разве что, только на звонки от бывших подружек, но никак не от благоверной. Ещё и чашку не захотел допивать. Это на него не похоже…» Но он не стал дальше обдумывать странную ситуацию. Гораздо сильней его сейчас беспокоило резко ухудшившееся состояние супруги – она вдруг закачалась на месте и начала слишком часто хлопать глазами. – Марсело, я что-то странно себя чувствую… Мне почему-то так сильно хочется спать, – она снова закрыла глаза и бессильно обмякла на стуле. – Что с тобой, родная?! Может, тебе вызвать врача?! – в панике он моментально подскочил к ней и начал трясти за плечи. Бесполезно: Тарья продолжала всё глубже погружаться в необъяснимый сон. – Домой… – из последних сил пролепетала она прежде, чем окончательно отключиться, – Просто давай вернёмся домой… Но сквозь липкий сон женщина всё-таки почувствовала, как Марсело бережно и осторожно взял её на тёплые руки, будто дитя, и понёс к выходу из злополучной кафешки. И последнее, что запомнила Турунен – это звук нехилого пинка и резко распахнувшуюся дверь.***
Как только Кабули поймал такси и благополучно уехал вместе с уснувшей женой, Туомас выскочил из укрытия и бросился к Марко. Всё верно – ему не удалось избежать удара дверью. – Марко, дружище! Ты тут живой?! Что болит?! – с тревогой затараторил клавишник, едва подбежав к пострадавшему товарищу. Но, едва взглянув на покрасневшего от боли басиста, он тут же осёкся – слишком издевательски звучал вопрос, учитывая место ранения… Марко по-прежнему продолжал твёрдо стоять на ногах, как британский караульный. Он покраснел от напряжения и хлопал ртом, как рыба, силясь не завыть на всю округу – вот смеху-то будет, когда такой здоровенный металлюга заговорит голосом Микки Мауса, надышавшегося гелия. Но всё-таки он пропищал сквозь зубы: – Где. Этот. Изверг?!***
«Изверг» даром времени не терял – когда Тарья проснулась уже дома, на диване, то обнаружила, что любящий муж успел не только аккуратно переодеть её и закутать в шерстяной плед, но и даже заварить ягодный чай. Рядом, на подносе, высилась внушительная стопка различных лекарств, некоторые из которых певица даже впервые видела. Было сразу видно – к лечению внезапно заболевшей жены мистер Кабули подошёл очень основательно. Как, впрочем, и всегда. Сам Марсело терпеливо сидел рядом в кресле. Едва супруга очнулась, он тут же оживился: – Как ты?! Ничего не болит? – скороговоркой выпалил мужчина, аккуратно взяв жену за руку и поглаживая её ладонь. – Марсело, дорогой, сколько раз тебе говорить: не надо так сильно волноваться за меня! Иначе ты поседеешь раньше времени, – попыталась отшутиться Тарья, но заметив неугасающий огонёк беспокойства в его глазах, всё же ответила: – Успокойся, я просто хорошо спала… Вроде бы хорошо, – она вдруг отвела взгляд и странно притихла. – Что с тобой? Ты вся дрожишь, родная… Тебе приснился кошмар? – Да, – она удобней уселась на диване и сильней закуталась в одеяло, – Мне приснилось, будто в нашем доме завёлся огромный паук и, как только я пришла домой одна, он утащил меня куда-то вниз, в подземелье. Я висела, опутанная по рукам и ногам, не могла пошевелиться и лишь кричала. А этот страшный мохнатый монстр подполз ко мне вплотную, занёс свои зубы над моей шеей и… Она снова затряслась. Марсело, которому было не привыкать к страхам жены (и особенно – к её арахнофобии), ободряюще погладил её по голове и крепко прижал к груди: – Это просто дурной сон, мой ангел. Больше он тебе не приснится. Но, если что, позови меня – и я приду к тебе во сне. Казалось бы, простые и лёгкие слова – но как ободряюще они подействовали на молодую финку. Её лицо снова озарила солнечная улыбка, она ближе притянула к себе лицо мужа и легко поцеловала его в небритую щёку. Ещё один поцелуй, и вот уже сам аргентинец теряет голову от нахлынувшей страсти, позволяя любимой ещё сильней утонуть в его нежных объятиях… Обычный тихий романтичный вечер вдвоём. Лишь одна вещь слегка омрачала их идиллию – это была недельная командировка, в которую Марсело отправится уже завтра. Работа работой, но он был огорчён предстоящей разлукой – его дом отныне был там, где он был вместе со своей дорогой Тарьей. К тому же, почти весь вечер его иногда посещало странное предчувствие, что вскоре, едва он сядет в самолёт, что-то случится. Случится нечто страшное и немыслимое… А пока… пока что Тарья просто наслаждалась теплом его объятий, тесно прижималась, как игривая кошка, запускала пальцы в его чёрные кудри. И шептала: «Я люблю тебя, Маркку». А он просто согревал её своей любовью, не прося ничего взамен. Пока, в этот обычный осенний вечер, они отдыхали от постоянной слежки со стороны журналистов и были просто семьёй. С ним не было страшно, он не пытался подчинить её, перекроить под свои стандарты. Одним своим присутствием он дарил ей каждый день силы творить и продолжать борьбу. Исцелял своим солнцем, не преследуя корыстных мотивов. Всё, что она дарила ему взамен – это была любовь. Они были не просто слепо влюблены, не просто верили, что сама судьба свела их вместе. Как раз наоборот – они остались вдвоём вопреки всем гонениям и травле, что они пережили за свои взаимные чувства. Определённо, их семья была оазисом, общим кислородом… Пока что они были просто семьёй.***
Тем временем бравая троица и не думала отказываться от своей преступной затеи и, кое-как спрятавшись неподалёку, продолжала слежку за своей бывшей вокалисткой. – Ну, что там происходит, Марко? – не отставал от друга Туомас. В ответ Хиетала снова вгляделся в пыльные стёкла бинокля – будто хоть что-то ещё можно рассмотреть в окне, где так резко погас свет. После чего по-хулигански присвистнул и ответил: – Похоже, самое время врубить нашу «Фантазию нимфоманки»! Второй раз за весь день невезучий Холопайнен с охом грохнулся на сиденье, схватившись за сердце. – Как кролики, поди ж ты… – чертыхнулся вместо него Юкка, продолжая вдумчиво набирать трогательную СМС-ку для Сату: любимой и вновь беременной жены.