Игра продолжается

И снова морозильник черной пустоты… На этот раз там собрались… как думаете, кто? Правильно, белые сверхи-творцы. Юные падаваны блаженно померли, выполняя задания своего недоклана. Назвать сообщество из двадцати с хвостиком человек кланом у меня уже не поворачивался язык. Белые, бледные, дрожащие тела. Худенькая девчушка в полупрозрачных шмотках едва подняла голову с воображаемого пола. Почему воображаемого? Потому что это пустота, и пол будет там, где кто-то стал или лег. Сейчас я находилась на одном уровне с девушкой, потому мне казалось, что пол под ногами. Но ее собратья стояли чуть дальше и выше, и кажется, будто они висят в воздухе. Хотя воздуха тут тоже особо нет. Так, фигня какая-то. В морозильнике ничего нет. Холод, пустота, ни тумана, как в жарильне, ни снега, вообще ничего. Девушка-сверх уже не белоснежная, она серая, выцветшая, блеклая… Кажется, я начинаю понимать — когда такие могущественные существа хиреют и умирают — они выцветают. Тоже самое было с Шеатом, благо мы вовремя его прикопали в серебряный песок. Наверное, и эту красоту тоже стоит прикопать куда-то. Может тоже в серебро? Вреда не будет… Три белых сверха дружно спустились к новому источнику тепла, льнули к рукам, один, осмелев от безысходности, полез обниматься под бок. Дети… они еще такие дети. Подхватила девчонку на руки — сама она не в силах подняться — и пошла проверить жарильню, по пути прокручивая в голове горькие думы. Белые сверхи не похожи на алмазных драконов. Они… действительно белые, как снег. Хотя… вон тот, который повыше, чуть более теплого оттенка. У него и кожа не такая белоснежно-режущая, и волосы цветом напоминают молоко, а не лист бумаги. Алмазные драконы тоже имеют белый цвет волос, но волосы их блестят и переливаются на свету, как настоящие алмазы. Хотя, чем черт не шутит, может их срезанные волосы превращаются в алмазы так же, как срезанные волосы золотых драконов превращаются в золотые нити? Не знаю, но проверять Шани не разрешит точно. Я не верю, что милые добрые сверхи-творцы способны отправлять своих детей на убой просто так. Вот не верю, хоть пилите меня на колбасу. Ни один даже самый больной на голову глава клана или семьи, будь в его клане всего сорок человек, не станет убивать свой молодняк. А отправление мелких на разведку к паразитам — это медленное и изощренное убийство. И глава должен понимать, что вроде как своими руками уничтожает этих детей. Сверхи — не люди, каждый год по ребенку не плодят. Рождаются сверхи очень редко, женщин у них вообще мало, потому-то они нормально относятся к бракам, где одна женщина и несколько мужчин. И вот так запросто отправить юную девушку — чью-то будущую жену и мать — на убой… Ну вы меня простите, это уже маразм головного мозга. И отсюда вытекал новый вывод — кто-то управляет или манипулирует белыми сверхами. Или же чем-то шантажирует, чем-то настолько для них важным, что дороже их собственных детей. Но я даже представить себе не могу, что это такое может быть, а потому склоняюсь к версии управления, допустим, главой белых. И первый, кто приходит на ум — наш макаронный либрис. У него достаточно сил и способностей, чтобы командовать сверхом, это во-первых. Во-вторых, у него есть очень серьезный мотив. Макаронный товарищ желает выиграть игру любыми способами, при этом легально не нарушая правил. То есть он мухлюет, но мухлюет так, чтобы никто не доколебался. Если белые сверхи действительно вымрут, все прочие ополчатся на Совет — вы-то куда смотрели? Совет устроит свару (это классика жанра), сверхи разосрутся между собой и больше они нам не помощники. А там можно вообще устроить какой-то трешак и обвинить в нем уже нас. Или сделать трэшак нам, и мы сами кинемся на виновных сверхов. Разделяй и властвуй, так ведь? Очень удобно, когда твои враги грызутся между собой по поводу и без. Значит, надо крутиться так, чтобы сверхи не вымерли. Но беда в том, что глава белых с нами общаться не желал, разумных словесных доводов не понимал, а идти и нарываться… себе дороже. Ну его в пень, вытащу кого вытащу, кого не вытащу, так звиняйте, а мне уже осточертела роль господа бога по вызову. Жарильня встретила меня не особо приветливо. Замерзшим после морозильника сверхам стало лучше, зато я чуть не закипела. Плазма подстроилась под резкую смену температуры довольно оперативно, но от этого не легче. Вынырнувший из глубин красно-оранжевого марева красноволосый паренек тут же уткнулся носом в меня, а всей тушкой — в промерзшую девчонку. — Хэй, да ты никак дракон? — я приподняла узкое личико за подбородок, рассматривая большие, темно-вишневые глаза в обрамлении почти черных ресничек, белую чистую кожу, ровный прямой носик и узкие красивые губы. Точняк, дракон, кровавый, юный и умерший совсем недавно. — Ага, — кровавый легко отвернул лицо. Кто-то из белых приветственно к нему обратился, видимо, умерли они если не вместе, то практически одновременно. Вот засада так засада. Что-то горячее уткнулось в спину. Вот блин, проморгала демона! Черноволосый красавец нашел себе холодильник в виде меня и уже слегка отогревшихся сверхов. Пока я тут втыкала и мысленно делила энергию на порции всем страждущим, демон добрёл и прилип к источнику холода, и оторвать его от спины теперь было проблематично. После смерти многие действуют сугубо инстинктивно, а учитывая их сохранившиеся силенки и слабые оболочки… в целом, действовать приходилось мягко, но уверенно. Иначе не отдеру до следующего года точно! Кое-как развернувшись, рассмотрела это чудушко. Демон оказался довольно мощным инкубом, правда, умершим как-то… совсем нехорошо. Что-то в нем… будто надломилось, и над головой висело черное облако даже не печали… отчаянья… может желания что-то изменить, жить по-другому? Коричневые глаза сменили цвет на зеленый. Дожилась, сейчас еще подстраиваться будет, чтоб понравиться, и я его точно забрала из филиала ада. — Заберу, заберу. Всех заберу, не переживайте. Что ж ты такой… несчастный? — обратилась к инкубу, попутно прихватывая его щупами и открывая экран домой. Остальная братия держалась кто за что горазд, главное, что за меня. Лишь бы не потерялись тут, в тумане жарильни потеряться намного проще, чем в морозилке. — А чего мне быть счастливым? — он сменил цвет волос на… желтый. Все ясно, желает преобразиться в мой любимый образ — зеленоглазый блондин. Нет, спасибо, у меня куча такого добра. — Вызвали меня, значит, в королевский дворец, да не маг старый вонючий, а целая королева… Я ж марафет навел, приоделся, приобулся, явился с самыми честными намерениями… Инкуб развел руками и перевел дух в момент перехода, довершая рассказ уже в столовой корабля: — А вместо честного бартера и нормальной ночи получил собственные вырезанные внутренности… Вот такие пироги. Это, кстати, что? — он принюхался, завертел головой — столовая явно поразила демона. — Мы тут едим… — пояснила я и подала им самый большой поднос. — Вы пока кушайте, я девочку отнесу подлечиться, а то боюсь моей капельницы из энергии ей не хватает. Прихватив себе поднос поменьше, понесла девчонку-сверха в нашу детскую. Пожалуй, закопаю в серебряной песочнице, только с уговором для мелких не издеваться над несчастной. Вот кормить можно и даже нужно. А потом я вернулась в столовую разгребать завал. Белых сверхов следовало разместить где-то у нас, кровавого дракона — вернуть в клан, инкуба… ну тоже куда-то пристроить. Пусть сам решает, где и как он хочет жить. В конце концов, он волен даже уйти куда захочет. Так же, как и все остальные. Только вот почему-то никто никуда не уходил. Инкуб спокойно лопал с предложенного подноса понравившиеся блюда, впрочем, предпочитал держаться от сверхов чуть в стороне. Вокруг крутилась уйма народу — подтянулись мои «котики», учуяв возможность подкрепиться, пришел откуда-то Шеат, почему-то без настроения, мелкие дракошки вовсю что-то стряпали вместе с поварами и заговорщецки выглядывали из окошка. Наверное, смотрели — жрут или не жрут их стряпню. А куда деваться, если только ее и дали? Нашла подходящее мне яблоко и откусила кусочек от румяного красного бока. Обожаю яблоки и ничего не могу с этим поделать… Но спокойно подождать, пока все наедятся и потом развести их по местам не получилось. Наевшийся инкуб, представившийся Зигваном, решил так сказать отплатить добром за добро и подошел на поговорить. — Что я тебе должен за… — он неопределенно хмыкнул, не зная даже, как сформулировать свой уход из жарильни. — За воскрешение? — хрупнулаяблоком. — Да ничего ты мне не должен. Разве что… слушай, ты бондаж делать умеешь? — Умею, — слегка напрягся парень, оглянувшись на шум. Шумел припершийся Шеврин — мелкий, злой и вечно фыркающий. Все, обед похерился. — А меня научишь? — удивленное лицо инкуба надо было видеть. — Научу, раз такое дело, — он почему-то принялся копировать Шеврина внешне — волосы обратно потемнели, глаза стали вишневыми, рост и вес слегка уменьшились, лицо, руки и шея истончились. Ну просто мечта педофила, блин! Впрочем, до совсем детского вида, как у Шеврина, Зигван не дошел. — Отлично! Спасибо! — я хлопнула инкуба по плечу. — Пошли искать желающего подопытного. Подопытным вызвался быть Шеат, поскольку Лэт уже получил свою порцию впечатлений и ему пока хватит. Мы расположились в нашей комнате. Братья золотые тоже пошли поглазеть на такое действо, правда, подопытными быть пока не захотели. Зигван взял поданную мной веревку и велел серебряному: — Раздевайся до пояса. Смотри, — демон кивнул уже мне, — пока будем учить самое простое. Никогда не перепрыгивай через уровни. Никогда не начинай со сложного. И никогда не делай ничего из того, в чем не уверена абсолютно. А теперь я покажу, как из этого красавчика сделать колбасу. Руки инкуба проворно сновали, опутывая Шеата веревкой. Причем не просто заматывали в кокон из слоев, нет, конечно. На теле дракона проявлялся узор из веревки и узлов. Странный, незнакомый, чуждый и одновременно прекрасный. — Это тебе для общего представления, как все должно выглядеть в целом. Повернись, — скомандовал он Шеату, и тот спокойно повернулся лицом к нам. На его груди узор из узлов образовал символический цветок. — Запоминай. Я сейчас расплету и буду учить пошагово. Конечно, сначала для тебя возьму что-то простое… Но помни — ему ничего не должно давить на сердце… точнее, сердца, — поправился Зигран, — никаких узлов в подмышках и на шее. Будь он хоть тридцать три раза дракон. — Да чего уж там не понятно? Это на мне можешь хоть на голове вязать, хоть на шее, ничего не будет. А он… живой, у него внутренности есть. — Да, на позвоночник тоже ничего давить не должно. Узлы располагай справа или слева. А еще лучше — на животе. Там по крайней мере, нет серьезных нервных центров. И смотрится красиво. Он повторно, теперь уже намного медленнее, обвязал Шеата. Дракон был почему-то совершенно спокоен, будто его каждый день так заматывали. Потом Зигран дал мне веревку и потребовал воспроизвести то, что он показал. На середине моих рукожопских попыток я плюнула и взялась помогать себе щупами, поскольку двух рук явно не хватало, чтобы удержать путаницу веревки. И как он управляется с этим всем всего лишь двумя руками? Но смотрелось полученное несколько корявое плетение все равно красиво. Интересный контраст серебрящейся кожи, ярких серебряных волос и алой веревки. Очень интересный. Еще и белые брюки очень в тему, просто картинка получилась! Я прицокнула языком — очень гармонично и красиво, жаль все же коряво. — Ничего, тренируйся, я все буду показывать, — согласился инкуб. — А меня так сможешь заплести? — чисто ради прикола поинтересовалась я. — Смогу конечно, вот только будет ли смысл? — пожал плечами он. — Ты ведь вольна вытечь из веревок в любой момент, когда тебе захочется. А основная задача связывания — заставить того, кого связали, почувствовать себя беспомощным, слабым и полностью подконтрольным тому, кто его связал. — Ты уже сталкивался с синерианами? — удивленно посмотрела на довольного Зиграна, разматывающего Шеата. — И не раз, крошка. Но эти подробности я умолчу, — инкуб протянул мне веревку. — Давай еще раз. Второй раз довязать я не успела. — Это что здесь за херня происходит? — ввалившийся в комнату Шеврин чем-то напоминал женщину в ПМС. Вечно всем недоволен и злой. И фырчал постоянно. Вообще, он скорее всего, пытается рычать и фыркать, но пока что у него получается только фырчать, довольно забавно, я бы сказала. — Мы тренируемся, — объяснила я. — Хочешь и тебя обвяжем? — Я сейчас сам тебя обвяжу и завяжу, и вообще… — Шеврин притих, замирая под щупом, ласково почесывающему его голову. — Так не честно! Ты все мои слабые места выучила. Вот возьму и укушу! — Кусай, ток не руку пока. Вон можешь ногу, — задрала штанину до уровня его головы. Лучше пусть укусит и успокоится, чем продолжит бушевать и нервничать. — Вот еще! Кончайте это безобразие, я нашел интересный фильм, — отмахнулся черный. Я выдохнула — пронесло. Что-то он в последнее время совсем нервный стал, Шеврин в смысле…