Игра продолжается

Юного кровавого я повела возвращать к родичам. Глава кровавых драконов принял нас как родных, хотя сильно удивился, чего это мелкий оказался у нас. Выяснилось, что он дрался вместе с белыми сверхами против паразитов и все вместе они померли. Только попали в разные места. Сверхи — в морозильник, дракон — в жарильню. Умерли вместе с ним и его родители, еще в жарильне отдавшие сыну всю свою силу, чтобы он продержался как можно дольше. Будто чувствовали, что кто-то за ним придет. Сверхам же пришлось намного хуже, поскольку их родня даже не почесалась узнать, что с ними произошло. У них всех было два часа. Именно два часа с момента смерти до полного растворения в пустоте. За это время их можно было вернуть. И мне чертовски обидно, что попыталась это сделать именно я. Ладно, драконы не знали, что произошло, да и двое взрослых с одним ребенком — достаточная была сила, как казалось главе. Но сверхи… Такое отношение просто вымораживало и убивало всякое желание даже подходить к взрослым творцам. Слишком уж это напоминало планомерное уничтожение клана. Сначала убираем слабый молодняк, потом разбираемся с середнячками, а потом уже занимаемся самыми сильными, матерыми, которые наконец-то начали догадываться о происходящем. — Спасибо, — спокойно выдал глава кровавых и вручил мне амулет — кроваво-красный камешек на белой цепочке. — В случае чего связывайся. И кстати, — он посмотрел на юного родича, — не хочешь забрать к себе и это дитя? — Да у меня дитяток хватает, — отшутилась я. — Ну если совсем припрет, то пусть живет, нас не объест, но усыновлять я его не буду. Мне бы с девчонками справиться. Что правда, то правда. Серебряная и кровавая осмелели, немножко оборзели, поняли, что за шалости их лупить не будут, и внаглую этим пользовались. Нет, они не делали ничего ужасного, никого не убивали, не мешали остальным работать и даже не взорвали «Звезду души». Баловались чисто как обычные дети — прятки, догонялки, щекотка, которую частенько использовали и на мне. Ну волосы еще могли подергать так, чисто ради любопытства. Но вот какую-то грань, отделяющую мое терпение от взрыва, не переходили. Бывало, ластились к рукам — все драконы поголовно тактильные и любят почесушки, но это для них абсолютно нормально. И никогда не делали то, что я с ужасом порой ожидала. Может, и правда мысли читают? Признаться, я побаивалась, что мы их разбалуем, и они превратятся в оборзевших девчуль, которым все должны и обязаны. Ну вот не люблю я наглых, разбалованных детей, каждый раз устраивающих сцены без всякого повода. И вообще детей не особо жалую, хотя и не сказать, что плохо к ним отношусь. Пока все спокойно — я отношусь нейтрально. Но если начинают орать… вот тогда мне реально сносит крышу. Детский крик действительно сводит с ума. Особенно, если ребенок орет не от боли или болезни, а просто чтобы орать. Это бесит. До такой степени бесит, что я готова на все, лишь бы он заткнулся. Даже на убийство крикуна. Я очень боюсь сорваться на этих милых девчонках и совсем уж мелких мальчишках. До такой степени боюсь, что порой ограничиваю наше общение несколькими минутами. Понимаю, этого мало, но я в мамки и не напрашивалась. И не могу себя преодолеть, заставить относиться к ним… как к детям. Для меня это будущие взрослые драконы и сверхи. Я вижу в них взрослых, даже когда они дурачатся и шутливо кусаются. Даже когда зарываются в песок и рассыпают его по всей детской. Даже когда спят, сначала чинно подложив ладошки под щечки, а потом разметавшись по всей кровати и выбросив одеяло на пол. Но я стараюсь преодолеть себя и действительно любить этих мелких. Хотя бы по привычке гладить, брать на руки, целовать в теплые щечки и подбрасывать к потолку. Они это любят. Им это нужно. Нужно ли мне?.. я не знаю… Слишком сложно пока что перестроиться на новый лад, слишком тяжело жить со спрятанным в глубинах памяти грузом прошлого. Слишком больно осознавать, что эти дети — другие. Не те. Не такие. И почему-то радостно думать, что они не мои. Я очень рада, что это чужие дети, приемные для меня. Поскольку своих я бы вряд ли сумела даже попытаться полюбить. Странная я… Впрочем, кто сейчас не странный? И мысли, и дела мои далеки от идеала. Если вспомнить все, что я натворила… уход за детьми — самое меньшее мое наказание.

***

Через сутки кровавый вернулся к нам обратно. За него в клане передрались почти все драконихи, и судя по такой активности, они собирались быть далеко не любящими мамочками для юного парня. Так что дракон счел, что неизвестное зло лучше известного и рванул на корабль, только пятки засверкали. Глава одобрил, потому мы не особо сильно кипишевали. Живет и пусть живет, авось где-то да пристроится, пригодится… А белые сверхи выморозили опять. Когда старший мальчишка начал ни с того, ни с сего орать, я сначала не поняла, думала убился обо что-то, играя с дракошками. Но потом осмотрела малого и заметила, что на спине у него, в аккурат над позвоночником зависли грязно-желтые бесформенные сгустки. Решив, что малой где-то подхватил паразитов (аналогичную пакость из меня когда-то выгрыз Шеат), я поотрывала эту гадость и сожгла. Мелкого Таля подлечила, потоки выправила, долила энергии и потом еще часа три носила на руках, ожидая какой-то подлянки. Мало ли. Меньшему повезло, его не затронуло. Зато затронуло их старшую сестру, с которой няньчился Эрстен. Зеленый сверх и объяснил природу этой дряни. Желтые сгустки — не паразиты. Это проклятие их рода. Ведь действительно, где мог подхватить энергетического паразита пацан, не выходящий за пределы корабля? Самому деду повезло меньше, ему пришлось отпаивать белую своей кровушкой и убирать проклятье. Впрочем, методы работы разные, результат один — дети живы и хуже, чем есть, им уже не будет. Очень странно и как-то непривычно было держать на руках мелкого, подпирая щупами, качать и вливать силу… успокаивать… Я не помню, делала ли так вообще когда-нибудь. Странно знать, что цепляющееся за тебя существо с сопливым носом когда-то вырастет в намного более сильную бяку, чем я сама. И тем удивительнее осознавать, что к формированию мировоззрения этого сверха я прикладываю руку. Вот так запросто держа малыша и показывая ему, как правильно стоит обращаться с другими детьми. Он запомнит, я знаю это. У сверхов хорошая память.