Игра продолжается

Шеат снова отличился умом и сообразительностью. Прошлый раз он умудрился вылить на себя на кухне целый чан с тестом. Учитывая количество народу на «Звезде души» и аппетиты этого народа (особенно драконьи аппетиты!), то размер чана представить нетрудно. А уж учитывая, что в чане было первоклассное тесто, то злость поваров за огромное количество переведенных зря продуктов можно рассчитать по шкале. В тот раз головомойку Шеату устроил Шеврин, выдраив серебряного где-то выкопанным коровьим шкребком. На неделю это помогло, и Шеат временно избавился от навязчивой идеи совместного со мной мытья. Нет, я понимаю, эротические фантазии у всех разные, но, блин, язык-то зачем дан? Можно ведь реально подойти и сказать все, чего хочется и не очень. Особого изврата не обещаю, но спинку потереть мочалкой могу. Но нет же, будем выеживаться и выделываться. В этот раз повара нанесли превентивный удар по Шеату, и, едва дракон ступил на кухню, огрели его большим мешком с мукой. Да еще и заклинанием припечатали так, чтоб дракон не смог отчистить муку своими силами. Шеат не долго горевал и заявился ко мне на стройку, мы с гномами и людьми как раз облагораживали Апельсинку, закладывая новый город и подгородние поселки. Явление девы бледной… тьфу ты, белого дракона в коротких, обрезанных по самые булки шортах и в завязанной на груди рубашке получило оглушительный успех. Кто-то обронил кувалду себе на ногу и расцветил мир многогранными комбинациями из дракона и его матери; кто-то разлил скрепляющий раствор; кто-то поперхнулся наспех сооруженным бутербродом; а кто-то хохотнул и пригласил красавчика зайти после работы к нему в вагончик… Да, Шеат определенно произвел фурор! Я тоже не удержалась и смачно шлепнула серебряного по выставленному заду. Ну, а зачем еще было обнажаться? Брезгливо отряхнув руку от белой пакости, спросила его: — И где это ты всю побелку собрал на свою голову? — Это мука, — понурив патлатую башку, пробормотал Шеат. Я привычно бросила заклинание очистки. А ни фига! Мука как сыпалась, так и продолжила сыпаться с дракона на землю. — Да уж, угораздило… Ну тогда пошли купаться. Извините, ребята, — уже обращаясь к гномам: — временно зачарование придется прервать. Как только выкупаю это чудо… вище, так сразу и вернусь. Кто-то из гномов одобрительно засвистел, видимо, не так поняв слово «выкупаю». Шеат явно обиделся на «чудовище», но, тем не менее, позволил закинуть себя на плечо и транспортировать в ванную. Вообще, помывка — дело хорошее, только не помывка буквально пропитанного мукой дракона. Они что, весь мешок к нему причаровали? Выйдя из экрана, я плюхнула Шеата в ванную и открыла кран с горячей водой. — Кисни пока… А я подумаю, чем тебе отмыть башку. Шампунь требовался ядреный… Я уже подумала было взять тот самый, ловко прикрученный Шеврином к стене шкребок, но совесть укусила, говоря, что это всего лишь юный дракон, которому не повезло. Ладно, будем разбираться так. Пока набиралась горячая вода, Шеат стянул грязную рубашку и шорты, оставшись в полном неглиже. Я подозрительно сощурилась — то есть, этот ходячий кошмар даже трусов не поддел? Ну правильно, зачем же? Тоже мне, стриптизер выискался! Я прикусила губу, подавив желание высказать серебряному пару ласковых, и все же создала большой флакон шампуня. Будем играть роль мойдодыра… Намыливая густые серебряные прядки, я раздумывала о том, что нынешний Шеат совершенно не похож на Шеата из прошлого. Нет, я понимаю, он отрывается, как может, но можно же хоть продукты не переводить зря? Я, конечно, не из голодающего Поволжья и ничего не имею против, например, дружеского макания чьего-то лица в торт, но это ведь совсем другое дело… А перевести целый чан теста и довести поваров до бешенства — это уже перебор… Шеат сидел молча и не ерзал, казалось, даже дышал через раз, прекрасно понимая, что его башка в руках не совсем адекватного существа. И целостность этой башки зависела как раз от его спокойствия и неподвижности. Я поднесла лейку душа к его голове, на всякий случай поставила ему силовые затычки в уши и стала полоскать волосы. Качественно вымыть волосы такой длины достаточно проблематично и без муки, а с мукой, которая решила превратиться в густую кашицу, это было вообще испытанием. Таким макаром мы полоскали волосы раза три точно. И только когда из Шеата перестала вытекать мучная вода, я прекратила экзекуцию головы и подала дракону мочалку. — Теперь — сам, — кивнула я на его тело. — Домоешь до спины, помогу. Вообще, гибкость драконов вполне позволит ему без проблем помыть самостоятельно и спину, но… смотреть в эти жалостливые зеленые глаза было выше моих сил. И так наверняка вымывать слипшиеся волосы было больно. Шеат молча взял мочалку и принялся тереть себе плечи. Я равнодушно смотрела на дракона, удивляясь, насколько же он изменился. Да, согласна, тупить можно, но сколько можно тупить так? Это уже, честное слово, переходило все границы. Я понимаю, что он устал в прошлых жизнях, что у него никогда не было возможности побыть глупым, слабым, самонадеянным, свободным, в конце концов… Но ведь нельзя настолько сходить с ума. Понять можно все… Дракон запнулся и поднял на меня глаза, сжимая в когтистой руке уже потрепанную мочалку. — Почему ты смотришь… так? — он испытующе взглянул прямо мне в лицо, будто пытался там найти ответ… которого не было. — Не знаю, — пожала плечами и отвернулась. Я понимаю, что нормальные жены не смотрят на своих мужей, как на вещи. Но сейчас я не могла воспринимать Шеата мужем. Вот никак. За блудного сына он еще сошел бы, но за мужа… не получалось. — Ладно, — пошла на мировую, понимая, что все это не важно. И мои тараканы все равно останутся в моей голове. Это всего лишь мои внутренние проблемы, что поделать. — Давай, домою и пошли, работа не ждет… Я терла ему спину с выступающими позвонками и понимала, что, наверное, я не права. Не стоит так реагировать на того, кто сделал слишком много для меня. Для того, чтобы я стала именно такой, какая есть сейчас. Нужно позволить ему расслабиться. И научиться расслабляться самой. А потому я создала специальную трубочку, капнула на ее кончик каплю шампуня и выдула дракону на голову большой, переливающийся всеми цветами радуги мыльный пузырь. И, усмехнувшись, передала Шеату орудие труда — нам нужно научиться радоваться тому, что есть сейчас. Мне. Нужно. Для себя.