Секрет абсолютного счастья

Септимус рассматривал красноватый пар, что вился над котлом, складываясь в причудливые узоры. Он даже жалел немного, что не умеет толковать знаки, но все же силился рассмотреть в завитках свою судьбу. Лорелей сидела напротив и читала, изредка поглядывая на Септимуса и неодобрительно качая головой. — Сэр, ваш доклад для Конфедерации, — напомнила она наконец, и он вздрогнул. — Ах да, доклад. Он почти готов. — Вы не написали и строчки, — Лорелей укоризненно покачала головой. — В самом деле, вы же не хотите подвести Министра и всю Британию. Конечно, мы сейчас о волшебной ее части, но ведь это такое ответственное дело. Септимус зашуршал пергаментами. — У меня на руках отчеты по всем инцидентам, которые волнуют Конфедерацию. А уж говорить-то я умею, Лорелей. Я больше переживаю за успех нашего с тобой дела. Амулет, Лорелей, вот, что на самом деле важно. — Я никак не пойму, почему вы так над ним бьетесь. — Потому что Малфои всегда получают то, чего хотят, — упрямо произнес Септимус. — Вам бы, сэр, письмо для Министра составить. Если уж вы не хотите над речью думать, то подумайте о том, что Министр хочет излечить с помощью магии болезнь Его Величества. А тот вчерашний стервятник только и ждет, чтобы ваш Министр это сделал. Септимуса передернуло. Пожалуй, ему следовало переговорить с Портеусом с глазу на глаз о той опасности, что подстерегает его в случае сотрудничества с премьер-министром простецов. — Лорелей, у нас есть еще время до того момента, когда амулет нужно будет вынуть из котла. Присмотри за зельем, чтоб не сбежало. Если будет пениться — помешай один раз против часовой стрелки, не больше. — Да, сэр. — Если к пяти часам пополудни меня не будет, осторожно достань амулет. Просто потяни за цепочку, она должна быть холодной. Сам котел не трогай, он очень горячий. Будь осторожна. — Вы куда-то собираетесь? — Да. Хочу переговорить с Министром Натчбуллом. Я постараюсь вернуться как можно скорее. Не скучай. — Что вы, сэр. Книга уж очень интересная, тут не заскучаешь. Подумать только, все эти вещи происходили у нас под носом, а мы ничего не замечали! — Замечали, моя дорогая Лорелей, просто вам исправляли память. Ты ведь уже читала про Статут о Секретности, и должна понимать, что к чему, — Септимус улыбнулся и вышел из лаборатории. Министр Натчбулл сидел у себя в кабинете, когда Септимус вихрем ворвался к нему. — Септимус, друг мой. Что случилось? — Господин Министр, помните, вы говорили о том, чтобы помочь королю простецов с помощью магии? — Да, друг мой. Лорд Норт пока не появлялся, но, думаю, скоро он снова заглянет ко мне в гости. А что, Септимус, готовы мы дать ответ? — Наш ответ должен быть отрицательным, господин Министр. Ни Визенгамот, ни Международная Конфедерация не одобрят такого решения. Вы рискуете своей репутацией и своим постом. Нам ни в коем случае нельзя взаимодействовать с простецами сейчас, когда в Британии происходит невероятное количество инцидентов с нарушением Статута. Если Международная Конфедерация рвет и мечет из-за Келпи, переевшего водорослей, парочки фейри да расшалившихся Ланнан-Ши, представьте, как она отреагирует на исцеление короля, первой фигуры простецов, с помощью волшебства. — В том-то и дело, дорогой мой Септимус, чтобы ты помог мне представить это исцеление перед Визенгамотом и перед Конфедерацией как благо и подарок судьбы. — Сэр, — Септимус покачал головой. — У вас полно недоброжелателей. Если хоть один из них решит воспользоваться моментом и выдвинет вам вотум недоверия, как думаете, сколько людей его поддержит? — Вот поэтому я и хочу, чтобы меня поддержал ты. Я уже стар, моя фигура сыграна. Но тебя, молодого и прогрессивного, многие любят и уважают. К тебе прислушаются, а не станут называть выжившим из ума стариком. Септимус вздохнул и опустил руки. Переспорить Портеуса у него выходило далеко не всегда, и, похоже, сейчас был именно такой случай. — Разрешите идти? — Да, друг мой, ступай. Готовься к выступлению перед Конфедерацией. Домой Септимус вернулся с тяжелым сердцем. Часы показывали половину пятого, когда он вошел в лабораторию и был встречен вздохом облегчения. — Сэр, я уже начала волноваться. — Не стоит, Лорелей. Со мной все в порядке. — Как ваш визит к Министру? — Отвратительно. Он не хочет меня слышать. Собрался помогать королю и уверен, что я должен помочь ему убедить Визенгамот и Международную Конфедерацию. — Простите, сэр, я не очень понимаю, что такое Визенгамот, — протянула Лорелей. — Собрание мудрейших колдунов в Британии. А на Конфедерации соберутся колдуны из разных стран, и Министр хочет, чтобы я убедил и их в необходимости помощи королю. — Это ужасно, что Его Величество болен. Но и Статут о Секретности нарушать никак нельзя, иначе все волшебники окажутся в опасности. Представьте только, сколько людей захотят решить все проблемы одним взмахом волшебной палочки. А если они начнут завидовать волшебникам, что тогда? Нет, этого допустить никак нельзя. — Ты рассуждаешь как настоящая волшебница, Лорелей, — Септимус улыбнулся и посмотрел на часы. — Что ж, посмотрим на твой амулет? Лорелей улыбнулась и пожала плечами. — Как пожелаете, сэр. Септимус потушил огонь под котлом и потянул за цепочку. Амулет — овал нефрита, закованный в серебро — покорно вынырнул из зелья и лег в ладонь. — Иди сюда, — прошептал Септимус, и Лорелей покорно шагнула вперед ,позволяя надеть на шею цепочку. — Такое тепло, — выдохнула она, глядя Септимусу прямо в глаза. Он дал ей палочку, предчувствуя триумф. — Просто взмахни. Она чуть прикрыла глаза, явно наслаждаясь теплом, что излучал амулет, и плавно повела рукой. — Пожалуйста, Мерлин Великий, — прошептал Септимус, но Мерлин был глух к его мольбе. Лорелей открыла глаза и уставилась на него. — Ничего не вышло, — она и сама почувствовала. Септимус тяжело вздохнул. Лорелей с сожалением посмотрела на медальон и потянулась к цепочке. — Нет-нет, оставь, — он поймал ее пальцы и сжал их. — Я создал его для тебя, и неважно, сработал он или нет. Ты очень красива, и этот медальон очень идет тебе. — Лорд Малфой, сэр, — она едва шевелила губами. — Пожалуйста, скажите правду. Зачем вам нужно, чтобы я стала волшебницей? Она была слишком близко. Непозволительно близко для прислуги. Но Септимус не видел в ней прислуги, Лорелей стала куда большим. — Дело ведь не в защите, правда? Лорд Малфой, пожалуйста. У Септимуса во рту пересохло. Он закусил губу, лихорадочно раздумывая, что же сказать ей теперь, когда они потерпели неудачу с амулетом. — Септимус. Она смогла произнести это. Неужели желание узнать правду было настолько сильным? А может, дело было вовсе не в правде. И Септимус все еще сжимал ее пальцы. — Лорелей, — когда голос успел так охрипнуть? — Лорелей, я хотел сделать тебя волшебницей. Безумно хотел. Потому что тогда ты могла бы стать моей женой. Она дернулась, но Септимус чуть сильнее сжал ее пальцы, второй рукой обхватил тонкую талию, зажмурился и прижался губами к ее губам. Маленькие кулачки ударили в его плечи, но он не обращал на это внимания, прижимая ее к себе еще сильнее. И все же Лорелей вырвалась из его объятий. — Лорд, видимо, изволит шутить, — гневно выпалила она. — Может, я и не волшебница, да к тому же простая деревенская девушка, но это не значит, что я брошусь в объятия к лорду по первому же зову. Уж простите, лорд Малфой, но я не так воспитана! Она выскочила из лаборатории, хлопнув дверью. Септимус в сердцах ударил ногой по столу. Котел пошатнулся и опрокинулся. Красное, как его кровь, зелье, разлилось по полу. — Вилби! Убери тут все! — воскликнул Септимус, подхватил бумаги с отчетами, пока они не успели намокнуть, и перенесся прочь из имения, где рухнули все его надежды.