Загадочный мужчина

** **

Миранда Я распахнула ставни и выглянула на улицу из окна своего дома, чтобы посмотреть на нарядную толпу, гудящую и радостную. Отсюда я могла наблюдать за праздничным оживлением на улицах. Ночь наполнилась звуками смеха и музыки, повсюду царила атмосфера беззаботной радости, когда каждый встречный казался товарищем и другом. В других городах мира тоже бывают бал-маскарады особенно накануне поста, но я, как и большинство наших студентов абсолютно уверенная в том, что веселиться и праздновать на бал-маскараде, в хеллоуин, так как наши студенты, никто не может. — Готова, Миранда? — я обернулась. Мой самый лучший друг и одногрупник Джеф стоял на пороге. Впрочем, если бы я не знала, что, кроме Джефа, из мужчин никто ко мне зайти не может, то ни за что не догадалась бы, что это он. Парень нарядился в весьма популярный среди молодёжи костюм дотторе — средневекового доктора. Когда этот город почтила своим посещением весьма грозная гостья — чума, и доктора носили особую одежду — длинные балахоны с капюшонами и полностью закрывающие лицо маски с громадними носами, часто напоминающими клювы. Считалось, что такой костюм защищает доктора от флюидов смертельной болезни. Позже об основном назначении костюма люди стали забывать, и он превратился в таинственный и грозный символ смерти. Маски встречались самые затейливые и часто пугающие. Джеф, вибирая для себя наряд дотторе — глухую маску и просторный плащ с капюшоном, — руководствовался, по-видимому, нежеланием показаться пижоном вроде тех, что щеголяли в броских нарядах эпохи Возрождения. Плащ и маску достать не составляло труда, да и подгонять её по размеру не было необходимости. Так, что для тех, кто захотел пойти на бал-маскарад в последний момент, зарание не позаботившись о костюме, наряд дотторе казался выходом. Возможно, только простотой и безыскусностью объяснялась популярность костюма. — Готова? — Конечно! Скорей туда, в толпу! Там так славно! — Слава Богу! А я уж подумал, что ты попытается улизнуть! — вздохнул Джеф. — Чтобы я отказалась от праздника? Ни за что! — конечно, я кривила душой. Ещё пару часов назад я совсем не хотела идти на бал. Но наступила ночь, искушающая, таинственная, с улиц в окна полилась музыка, город ожил, как оживает струна, взволновано вибрируя под чуткими пальцами музыканта, и моя душа запела в унисон. Я вдруг почувствовала себя беззаботной и взбалмошной, жаждущей приключений, такой, как все вокруг. Вне сомнений, в городе найдеться кто-нибудь, с кем я смогу поговорить, потанцевать и весело провести время. — Ты сногсшибательно выглядишь, между прочим, — сообщил мне Джеф. Я прошла на середину комнаты и сделала реверанс. — Благодарю. Я успела взять напрокат костюм в последнюю минуту, и всё же наряд производил впечатление. Эпоха Возрождения была в этот маскарад в фаворе. Всё в блестках, украшенное (драгоценными) камнями, с кружевной пелериной. Платье досталось мне лишь потому, что мне повезло родиться миниатюрной — меньше метра шестидесяти, даже на каблуках, весила я чуть больше сорока килограммов. Платье сшили на заказ для одной молодой девушки, которая была вынужденная от него отказаться ещё месяц назад, и больше никого с такими размерами не нашлось. — Сногсшибательно. И ты кажешся выше. — Всё дело в обуви, — сообщила я другу, вытягивая ножку, обутую в туфельку шестнадцатого века. Впрочем мне представлялось весьма сомнительным, что женщины того времени носили такие невозможные каблуки. Вне сомнения, высокий каблук-шпилька — недавний поклон женскому тщеславию. — Будем надеяться, что ты не усохнешь, как одна наша знакомая бабушка, а то от тебя ничего не останется. — Давай не стесняйся. Говори мне гадости — у тебя-то в крови (высокие гены). — странно. Он такой высокий, а я такая миниатюрная. Но на удивление у нас обоих были глаза глубокого зелёного цвета. Зелёные глаза и врожденное любопытство к новым местам и людям, ко всему, что обладало уникальностью. — Усохнешь до нуля, — шутливо вздохнув, повторил Джеф. Наверное, он улыбался — под маской было не видно. — Ты сможешь в них идти? — Вообще-то мне доводилось не раз ходить на каблуках, — заверила я его. — Видишь ли, моим ростом каблуки единственнный способ дотянуться до прилавка и вскарабкаться на табурет в баре. — Эй, вы! Пора выходить, мы и так опаздываем. Мики, одетая в чёрное траурное платье Викторианской эпохи, выглядывала из-за плеча Джефа. Она была высокой, как и он. — Миранда! Отличные туфли! Может быть сегодня тебя не станут принимать за мою дочь. — И ты, Мики туда же? — со стоном отчаянья возопила я. — Вы что, сговорились меня мучить? — Мучить тебя? Я всего на несколько лет старше тебя, а люди спрашивают, не прихожусь ли я тебе мамой! — Мики передернула плечами. — Вы обе сногшибательные! — заверил нас Джеф. — Две первые красавицы! А теперь мы можем идти? И мы отправились на встречу приключениям....