Boden's Mate

Сады Красного замка были прекрасны с их дорожками, вдоль которых были высажены различные цветы и деревья. Это было самое великолепное, что видела Санса за долгое время. Зимний сад в Винтерфелле был довольно мил, но его совершенно нельзя было сравнивать с местными садами. Все же зимние сады, в первую очередь, использовались для выращивания овощей во время длинных и холодных зим, да и сам Север с его неплодородной почвой даже летом мало подходил для чего-то столь прекрасного. Но эти сады, по которым сейчас прогуливалась Санса, были предназначены вовсе не для выращивания урожая, а лишь для удовольствия и красоты. В глубине души ей хотелось, чтобы жизнь была похожа на этот сад, столь же красивая и идеальная, а не острые шипы, что кололи пальцы до крови. Хотя, возможно, жизнь и в самом деле была такая, словно сад из роз, чьи шипы только и ждали момента, чтобы в очередной раз больно уколоть. Леди была словно в раю. Волчица шла по выложенной камнем дорожке, принюхиваясь к цветам, прыгая на каждого жука, что попадался ей на пути. Санса лишь смеялась, наблюдая за ребячеством своей любимицы. Ей самой хотелось бы быть столь же беззаботной и счастливой сейчас, но ее не отпускали мысли о казни Станниса. Это было дело рук Бейлиша, а вовсе не сира Илина, опустившего меч. Санса знала, что руки ее мужа были запятнаны в крови, но это был первый раз, когда она сама стала очевидцем последствий его планов. Ее поразило, насколько спокойно она отнеслась к казни. Возможно, это был просто шок, а может, во всем Вестеросе не осталось ничего такого, что бы могло ужаснуть ее. Она подумала о Бейлише, осознавая, что вот та, прежняя Санса, к которой еще не прикоснулся Джоффри, возненавидела бы его. Она бы назвала его убийцей и предателем. Теперь же, подобное знание не вызывало у нее отрицательных эмоций, она бы никогда не могла предположить, что воспримет это как должное. К сожалению, у нее не было возможности остаться с мужем наедине. Санса пообещала встретиться с Маргери и ее бабушкой за обедом, пока Бейлиш будет сидеть в своем кабинете, работая с этими скучными цифрами. Наконец, она увидела Маргери, сидящей с пожилой женщиной под навесом возле изящного металлического столика. Невеста короля выглядела как всегда очаровательно со своими длинными каштановыми волосами и голубым платьем, обнажающим больше, чем сама Санса когда-либо позволяла себе. Однако, все внимание Сансы было приковано к спутнице Маргери. Это, должно быть, была сама леди Оленна Тирелл, Королева Шипов. Голова женщины была скрыта головным убором, оставляя открытым лишь ее лицо. Маргери подняла глаза и, заметив Сансу, с улыбкой поднялась из-за стола и направилась к ней. — Санса! Добро пожаловать, я надеялась, что ты скоро придешь, — расцеловала ее в обе щеки будущая королева. Санса улыбнулась девушке. Вчера ночью, лежа в объятьях мужа, она слушала его рассказы о времени, которое он провел в Хайгардене. Бейлиш рассказывал ей о своих небольших хитростях и о том, как он сумел убедить напыщенного Мейса Тирелла дать согласие на брак своей дочери с принцем. Маргери взяла Сансу за руку и отвела ее к навесу. — Леди Бейлиш, это честь для меня представить вам мою бабушку, леди Оленну из дома Тирелл. — А вот ты грозный зверь, не так ли? — сказала Оленна, даже не взглянув на Сансу, всецело сконцентрировавшись на Леди, которая сидела рядом с хозяйкой, где ей было указано, и ни разу не сдвинулась с места. — Что же, ты хорошо выдрессировала ее, отдаю тебе должное. Поцелуй меня, дитя мое. Оленна протянула ей руку, и Санса приняла ее, целуя морщинистую кисть. Маргери указала ей на место напротив, и девушка поняла, что это будет скорее не обед, а допрос. Санса спокойно села, понимая, что может Тиреллы и союзники ее мужа, но это вовсе не означало, что им можно было доверять без оглядки. — Я бы хотела поблагодарить вас за приглашение на обед, это было весьма любезно с вашей стороны, — сказала Санса. Маргери улыбнулась ей, беря спелую клубнику из деревянной чаши на столе перед ними. Оленна же, напротив, продолжала молча наблюдать за ней, не выказывая никаких эмоций. — Мой муж много рассказывал о Хайгардене, и он с большим почтением относится к вашей семье, — добавила она. — Мы остались весьма довольны визитом лорда Бейлиша. Он оказался весьма полезным, не так ли, бабушка? — спросила Маргери, повернувшись к Оленне. — Ты как раз особенно осталась довольна его визитом. Санса видела, что младшая Тирелл была намного дипломатичнее старшей. Леди Оленна была более чем далека от подобной ерунды. — Довольна — не совсем то слово, которое бы подошло здесь, но и отрицать я не буду. Все же он умеет играть в шахматы, и он — единственный мужчина, что смог обыграть меня за последние сорок лет. Было очевидно, что Оленна не особо уважала мужчин, что было довольно редким явлением. Она не закрывала глаза на глупость, а Бейлиш, похоже, бросил ей вызов, к чему леди Оленна совершенно не привыкла, и это стало основой для их союза. Изначально Санса полагала, что главой семьи там был Мейс Тирелл, но теперь ей стало очевидно, насколько сильно она заблуждалась. Пути к сердцу Хайгардена лежал только через Оленну. — Мне было довольно любопытно, что же такое предложил Мизинец взамен, чтобы жениться на тебе. Санса едва не поморщилась от ее слов. До этого она лишь единожды слышала это прозвище, причем произнес его сам Бейлиш. Хотя он лично не относился к нему с неприязнью, но, в тоже время, оно ему и не нравилось. — Теперь же я понимаю, что, похоже, ему не пришлось вообще ничего делать. Он нашел похожую на себя женщину, чей отец был достаточно глуп для того, чтобы позволить ей выйти за него замуж. — Я бы не назвала свой брак глупым поступком. Я довольно сильно привязалась к своему супругу. Санса потянулась к центру стола, взяв оттуда лимонное пирожное. Это было ее любимое, и она была уверена, что Маргери и Оленна знали об этом. — Хотя это не секрет, что мой отец был против этой идеи. Его пришлось несколько переубедить. — И как же удалось убедить достопочтенного лорда Эддарда Старка? — спросила Маргери. Санса посмотрела на девушку, чей тон так разительно отличался от колких реплик леди Оленны. Но пусть она и была намного добрее, Санса чувствовала, что Маргери при этом еще и довольно умна. — Он не похож на человека, которого можно с легкостью подкупить, особенно когда речь зайдет о замужестве его дочери. Довольно странно, что Мизинец смог вообще добиться чего-то в итоге. — У моего мужа не было вообще возможности в чем-либо убедить моего отца, поскольку он был слишком занят скорее тем, чтобы высвободить свою шею из его рук, чем серьезно задумываться об обсуждении брачного предложения. Маргери рассмеялась после ее слов, а Оленна усмехнулась. Санса оказалась совсем не такой, какой они ожидали ее увидеть. Перед ними была расчетливая девушка, а вовсе не запуганный и слабый ребенок, которого родители вынудили выйти замуж, чтобы оплатить тем самым свои долги. — Мне пришлось взять все переговоры на себя, — добавила Санса. — А мне она нравится, — вновь усмехнулась Оленна. — И вот это, леди Бейлиш, большая похвала от моей бабушки, которой никто не нравится, даже мой отец, ее собственный сын, — заметила Маргери. Оленна хмыкнула, услышав слова внучки, а Санса недоуменно подняла брови. Королева Шипов должна же была любить своего собственного ребенка, ведь даже если Серсея смогла полюбить такое чудовище, каким был Джоффри, то и Оленна могла бы полюбить глупца, которым был ее сын. — Ты знакома с моим сыном, дитя? Лордом Хайгардена? — Я не имела подобной чести, миледи. И вновь столь явная усмешка леди Оленны заставила Сансу удивиться, насколько же сильно эта женщина недолюбливала своего сына. Ей явно больше нравилась внучка, хотя, это было скорее оттого, что Маргери была поумнее многих, в том числе и своего собственного отца. Санса подумала, что же тогда Оленна думает о своем внуке, Лорасе, знает ли она, что он предпочитает общество мужчин, вместо женщин? — Не велика честь, уж поверь мне. Неотесанный олух, как и его отец, мой покойный муж лорд Лютор. Он сорвался со скалы во время соколиной охоты. Говорят, что он так увлеченно смотрел на небо, что совершенно не обращал внимания на то, куда мчит его конь. А вот теперь мой сын делает тоже самое, только в этот раз он пытается управлять уже львом, а не лошадью. — Бабушка! Что Санса подумает о нас? — смущенно рассмеялась Маргери. Санса видела, что девушка хотела, чтобы ее бабушка не вела себя так, но столь же очевидно было и то, что надеется она на это зря. Подобные приличия были не знакомы Оленне, привыкшей говорить все напрямую. — Она может подумать, что у нас хоть есть мозги, по крайней мере, у одной из нас, — парировала Оленна. Женщина разочарованно вздохнула, словно она была единственная тут, кто не собирался мириться с чужой глупостью. И это была одна из многих причин, почему Оленна ненавидела Королевскую гавань. Здесь все предпочитали говорить намеками, играя в свои собственные игры, в то время как Оленна предпочитала говорить все начистоту, пусть даже правда была вовсе не тем, что хотели от нее услышать. — А теперь расскажи мне правду об этом золотом мальчике Джоффри. Санса попыталась сделать вид, что этот вопрос ее застал врасплох, но на самом деле она была совершенно не удивлена. Разумеется, они хотели знать, что ждет Маргери в будущем от человека, замуж за которого когда-то должна была выйти Санса, и которого она теперь настолько боялась. Она могла бы сейчас солгать, сказать, что сама соблазнила короля, а могла и рассказать всю правду. Нужно было сделать выбор и, по правде говоря, Санса не была уверена, как ей лучше поступить сейчас. — Я? Но что я могу рассказать вам о короле? Если я правильно поняла, Маргери находится в Королевской гавани уже несколько месяцев, неужели этого времени было недостаточно, чтобы получше узнать своего жениха? Петир и я знали друг друга немногим более трех месяцев, когда поженились, но мне кажется, что я знаю его лучше, чем многих других. Санса неожиданно поразилась сама тому, что Бейлиш приехал в Винтерфелл всего четыре с половиной месяцев назад. С того момента ее жизнь изменилась настолько круто, что казалось, что с того момента прошла целая вечность. — Да, именно ты. А кто еще может знать лучше? Ты была обручена с ним несколько лет, прежде чем твоя семья разорвала помолвку. У Маргери было в половину меньше времени, чтобы узнать этого мальчика, — сказала Оленна, а Санса подумала, что та проделала за это время гораздо большую работу, чем она когда-то. — Мы слышали пугающие слухи о нем. Это правда? Этот мальчик… Он дурно обращался с тобой? Санса посмотрела на пожилую женщину, но ничего ей не ответила, сжимая пальцами кусочек лимонного пирожного так сильно, что он раскрошился. Оленна и Маргери молчали, давая ей возможность собраться с мыслями. Она могла рассказать им всю правду о том, что произошло, но было бы это разумно с ее стороны? Это могло подвергнуть ее и Бейлиша риску, если их сейчас услышат посторонние. Впрочем, она могла бы и солгать, сказав, что Джоффри — самый добрый из тех, когда она знает. Он действительно был очень добр с ней, когда они были обручены, обращаясь с ней, словно она уже была его королевой, но со временем он сбросил эту маску, показав свое истинное лицо. Но как отреагирует потом Оленна, когда поймет, что Санса ей солгала? — Я собираюсь стать его женой, и я хочу знать, что меня ожидает. Рано или поздно, Джоффри устанет от нее, и тогда Маргери придется лицом к лицу столкнуться с его садизмом и жестокость. Санса посмотрела на девушку, понимая, что готова принести ту в жертву, чтобы защитить себя или своего мужа. — Король Джоффри добр, галантен и отважен, — сказала, наконец, она. Это была та фраза, которую она вновь и вновь повторяла про себя, когда Джоффри впервые стал жестоко обращаться с ней в Винтерфелле. По началу это был не столь очевидно, мелкая грубость или обидное слово, но со временем он стал поднимать на нее руку. Девушка скрывала это от семьи, тем более, что была зима и синяки легко можно было спрятать под одеждой. Поначалу она оправдывала его действия, повторяя про себя эти слова вновь и вновь до тех самых пор, пока Джоффри не изнасиловал ее. Она возненавидела его, и с того момента, как она узнала о роли Ланнистеров в смерти Брана, эта ненависть становилась лишь сильнее. — Да, да, да, он храбро сражается, кормит нищих и читает сиротам, — фыркнула Оленна. Было очевидно, что она не поверила ни единому слову. Санса посмотрела на пожилую женщину, изо всех сил стараясь сдерживать сейчас эмоции, чувствуя, как та боль, что она ощутила прошлой ночью, вновь нахлынула на нее. — Какой он на самом деле? Говори открыто, дитя, мы не предадим твое доверие, я клянусь тебе в этом. — Он дарит тебе подарки? Маленькие безделушки, по поводу и без? — обратилась к Маргери Санса. — Да. — С этого все и начинается. Он засыплет тебя подарками, комплиментами и вообще всем, что только можно пожелать. Но в один прекрасный день, когда ты скажешь что-то такое, совсем незначительное, и он оскорбит тебя в ответ на это, сделав это настолько тонко, что ты даже сразу не поймешь, в чем дело. Потом оскорбления станут все более очевидными, но ты все равно будешь продолжать доверять ему. А затем он резко схватит тебя так, что останутся синяки. Он начнет извиняться и засыплет подарками, — Санса горько усмехнулась сквозь слезы, вспоминая, какой же она была наивной дурой. — Но это не продлится долго. С каждым разом все будет только хуже и хуже до тех пор, пока он не возьмет от тебя все, что хочет. Это было ужасно, и он…просто бросил меня умирать там. Он — чудовище. — Ох. Что же, очень жаль, — сказала Олейна, а Маргери кивнула ей в ответ. Обе они казались разочарованными, но далеко не удивленными. Санса потянулась к центру стола и, не глядя, взяла оттуда какой-то фрукт и положила его в рот, став жевать, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Маргери сочувственно взяла ее за руку, и Санса улыбнулась ей в ответ, надеясь, что Джоффри не уничтожит в девушке эту доброту. — Мне так жаль, ты должно быть очень сильная, раз сумела справиться со всем этим. Санса вновь улыбнулась девушке, понимая теперь, насколько легко той было завоевывать любовь окружающих. Маргери любили все, и ей все восхищались. Возможно, именно она и станет причиной падения Джоффри. С королем, вроде него, и королевой, вроде нее, в этом браке выстоять мог только кто-то один. И Сансе оставалось надеяться, что все пойдет по их плану. — Не отменяйте свадьбу, — севшим голосом начала она, а затем, откашлявшись, взяла свой кубок. — Мой муж… Мы будем весьма расстроены, если Маргери не займет трон. А вы знаете, что может случиться с тем, кто разочаровывает его. Санса посмотрела Оленне прямо в глаза, словно та намеревалась разорвать помолвку. Если она и впрямь это сделает, то обе они понимали, что могло произойти далее. — Не беспокойся, дитя. Лорд Олух Хайгарденский намерен сделать Маргери королевой. В любом случае, мы благодарны тебе за то, что сказала правду, — спокойно сказала ей Оленна. — Я не намерена разрывать помолвку, так что ты и Мизинец можете спать спокойно. Вы получите свою королеву, а Ланнистеры лишатся своей власти. — Я клянусь, что пока я буду королевой, то он никогда не тронет тебя, — сказала Маргери. И хотя девушка пыталась казаться решительной, Санса видела, что она была несколько встревожена услышанным. По отношению к Маргери Джоффри всегда был весьма любезен, однако она все равно была свидетелем проявления жестокости с его стороны. Он никогда не причинял ей вреда, но Джоффри избивал слуг в ее присутствии и мучил животных. Маргери же изображала, что ей все это нравится, что она похожа в этом на него. И чем лучше она играла свою роль, тем больший контроль она приобретала над Джоффри. — Я хочу, чтобы мы стали подругами, и если я захочу, чтобы ты была счастлива, то ты будешь. — Не давайте обещаний, которые не сможете исполнить, — горько усмехнулась Санса. — Для Джоффри я словно игрушка. Ему всегда нравилось заставлять меня страдать, и никто не сможет этого изменить. И не важно, насколько хорошими подругами мы станем, — она замолчала, делая глубокий вдох, вновь надевая на себя маску спокойствия. — Хотя, я должна признать, что вы хорошо справляетесь с ним. Он просто боготворит вас. Не допустите того, чтобы это влияние исчезло. — Но если Джоффри и впрямь столь жестоко обращался с тобой, как ты это говоришь, то зачем было ехать в Королевскую гавань именно тогда, когда он занял трон? — спросила Оленна. Санса посмотрела на пожилую женщину, которая, хотя и явно симпатизировала ей, но, в тоже время, не доверяла до конца. Вот только не было понятно, с чем именно было связано это недоверие — с самой Сансой, или дело было в ее муже. — Ты не глупа и понимаешь, что тебе бы следовало подальше держаться от этого места, но, вместо этого, ты выходишь замуж за члена Малого совета короля. Зачем все это? — По той же причине, по которой вы позволили Маргери выйти замуж за него. Скажите мне вот что, леди Оленна, ведь если бы не хотели, чтобы Маргери вышла за Джоффри, то в ваших же силах покончить с этим прямо сейчас? Вы можете все сделать так, что никто даже не заподозрит ничего. Но вы этого не делаете. А почему? И дело вовсе не в вашем сыне. Оленна ничего не ответила, продолжая молча наблюдать за Сансой, которая презрительно усмехнулась. — Нет. Нам обеим нужен Джоффри, как бы мне ненавистно не было это признавать. — А ты не глупа, мне это нравится, — наконец, с усмешкой ответила Оленна. — Хотя я не уверена, то Мизинцу удобно иметь подобную жену. Он сам по себе и так опасен, а с женой вроде тебя… Вы двое многое можете совершить вместе. Что же, возможно мне стоит остаться здесь до свадьбы…когда ее перестанут откладывать, конечно, — сделав паузу, зачем-то добавила женщина. — И я готова поспорить, что вы ничего не можете с этим поделать, — насмешливо сказала ей Санса. Разумеется, свадьбы, как и любые празднования, переносились в случае смерти кого-то из близких. После смерти короля Джоффри не мог жениться до тех пор, пока не закончится траур, однако со дня смерти Роберта прошел уже месяц, и в течение ближайших нескольких недель Джоффри мог бы уже организовать свадьбу, если захотел, вот только подготовка к столь масштабному событию даже не начиналась. Санса была уверена, что в этой задержке не обошлось без участия Оленны. — Конечно же нет, — театральным жестом приложила руку к груди Оленна. Маргери молчала, но Сансе все было очевидно и так. Пусть она и не знала, была ли младшая Тирелл рада этой отсрочке или же она хотела быстрее провести церемонию, ясно было одно — она отчаянно хотела стать королевой, но хотела ли она стать королевой с таким королем? Из Маргери бы вышла отличная королева, которой будут восхищаться люди. Однако, не было бы лучшим вариантом, если бы рядом с ней был король, которого она смогла бы контролировать? Но, в любом случае, Маргери могла стать могущественным союзником, которого лучше иметь на своей стороне. — Вы намерены убить его, не так ли? — продолжила Оленна. — Не имею понятия, о чем вы говорите, — ответила ей Санса. — Одни мысли об этом — уже измена. Она не собиралась раскрывать свои намерения, но видела, что Оленна явно не собиралась вставать у нее на пути, когда дело действительно дошло бы до убийства. Санса не была уверена, как и когда это случится, но знала, что все равно отомстит. Не только за себя, но и за Брана. Она была готова уничтожить всех Ланнистеров, если бы ей предоставилась такая возможность. — Твоя улыбка говорит за тебя, дитя, — усмехнулась ей в ответ Оленна. — Полагаю, что это даже хорошо, что ты и твой муж — наши союзники. Что же, похоже моей внучке надо обратить внимание на Томмена. После Джоффри, полагаю, Томмен станет легкой добычей. — Но на месте Маргери я бы была осторожна, заставлять Джоффри ревновать неразумно, — заметила Санса, и Маргери усмехнулась ей в ответ. Санса видела, как девушка обдумывает услышанное, распланировать соблазнение четырнадцатилетнего мальчика гораздо проще, если сравнивать его с семнадцатилетним садистом-королем. Томмен был весьма мил и добросердечен, однако глуп. Маргери с легкостью могла сыграть жертву жестокости Джоффри, завоевав тем самым симпатию у принца. Томмен сам никогда не пойдет против своего старшего брата, но с радостью предложит свою помощь несчастной девушке. — Не волнуйтесь из-за Джоффри или Томмена. Я прослежу за ними, — сказала Маргери с легкой улыбкой. — Я заставлю их обоих есть у меня с рук. Девушка молчала почти весь обед, позволив бабушке взять все в свои руки, но Санса чувствовала, что Маргери не из тех, кто будет стоять в стороне. Санса улыбнулась и, поднимая свой кубок, сделала глоток вина. Возможно, она и Маргери после всего этого и в самом деле станут хорошими подругами. — Я уверена, что так оно и будет.