Boden's Mate

Малый совет собрался тремя днями позднее. И все эти три дня ожидания были невероятно болезненными и не только физически, но и морально. Нед дожидался ее с мужем в их покоях на следующее утро с явным нетерпением. Было очевидно, что он уже получил известия от Бейлиша, а по виду лорда Старка казалось, что он спал прямо здесь на кушетке. Санса почувствовала укол вины за то, что заставила отца так долго ждать, но сил на обратную дорогу из борделя вечером у нее просто не было. Все ее тело болело, и она была полностью вымотана событиями того дня. Едва Нед увидел Сансу и рассмотрел синяки у нее на шее, он крепко обнял дочь, и Санса замерла у него в объятьях, чувствуя, что отец плачет. Сансе было тяжело видеть отца в таком состоянии. Он кричал, швырял вещи и проклинал каждого, кто пытался встать у него на пути. Нед угрожал созвать своих знаменосцев и начать войну против трона. Понимая, какой катастрофой это грозит, Санса опустилась перед отцом на колени и, держа его за руку, молила не начинать войну ради ее же блага. Ведь если он поступит так, то все они будут мертвы уже к утру. Робб был не согласен с ней. Он требовал открыто выступить против короля и сжечь Джоффри за все, что он сотворил. — Вы не смогли бы мне помочь тогда, не надо себя винить за то, что Джоффри сделал со мной. Ради меня, умоляю. Я не хочу, чтобы из-за меня началась война, не превращайте меня во вторую тетю Лианну. Не делайте из меня ту, о которой будут рассказывать детям, когда те будут учить историю войны против короля Джоффри. Прошу, не поступайте так со мной! — продолжала умолять их Санса. После долгих раздумий и молчания, Нед покачал головой и сказал Роббу, что они ничего не будут делать. Мужчине казалось, что сейчас он совершает большую ошибку, отказываясь от возмездия, поддаваясь на мольбы и слезы дочери. Единственное, что он потребовал взамен, это чтобы Бейлиш увез Сансу из Королевской Гавани как можно быстрее. Бейлиш молча кивнул ему в ответ. Робб резко выбежал из покоев, и Рослин не стала его удерживать, поскольку он все равно бы не послушал ее. Арья хотела направиться к Якену Хгару, но Санса припомнила сестре ее обещание, что жизнь Джоффри принадлежит ей, положив тем самым конец этому спору. Хотя Арья и согласилась, более не поднимая эту тему, Санса знала, что младшая сестра не оставит это происшествие просто так. Когда Бейлиш понял, что его в любой момент могут позвать по вопросам, связанным с деятельностью малого совета, то он решительно стал возражать против того, чтобы Санса оставалась одна в их покоях. Его ярость сейчас утихла, и он рассуждал гораздо более здраво, чем тогда, когда Сансу только привели в его бордель. Бейлиш знал, что король сейчас будет наблюдать за ним, оценивая его реакцию на жестокость в отношении его жены, и он не мог позволить себе выдать свои эмоции. Нед согласился побыть с Сансой в его отсутствие, ведь когда девушка сказала, что ей не нужна охрана, речь ведь не шла об ее отце, дяде, брате и сестре. Так что по прошествии этих трех дней Санса в итоге поняла, что ни на минуту не оставалась одна. Пусть Сансе не позволяли покидать их покои все это время, но новости извне она в полной мере получала от Бейлиша, Арьи и Маргери. Известия о том, что король приказал сиру Мерину Транту жестоко избить жену Бейлиша распространялись по двору словно дикий огонь. И если раньше слухи о том, что Джоффри изнасиловал ее несколько лет назад, были лишь слухами, то это новое происшествие лишь подтвердило их. Маргери уверяла, что именно так все и говорили и, попыталась немного приободрить Сансу, рассказывая той последние новости и сплетни. И хотя Санса все еще плохо себя чувствовала, она все равно не удержалась от смеха из-за наиболее нелепых историй. Хотя Маргери и не говорила об этом напрямую, Санса чувствовала, что будущая королева испытывает вину из-за всего произошедшего с ее подругой. На третий день, когда должен был быть созван малый совет короля, Санса отдыхала в своих покоях, когда туда пришел один из гвардейцев личной охраны королевы, чтобы сопроводить ее в покои Серсеи. Девушка прекрасно понимала, что королева специально хотела встретиться с ней именно в тот момент, когда ее сын был занят, ведь ни для кого не было секретом, что указом короля Серсее теперь было запрещено присутствовать на заседаниях малого совета. Впрочем, Санса была не уверена, что это было единственное наказание. Это приглашение поступило именно в тот момент, когда Маргери уже ушла, а Бейлишу пришлось отправиться на заседание малого совета. Санса как раз сидела в гостиной их покоев вместе с отцом, Арьей и Рослин. Жена ее брата приходила к ней каждый день, чтобы помочь с мазями, поскольку ранее она, живя в Близнецах, всегда помогала мейстеру. Хотя Рослин ничего не рассказывала, было видно, что ей надо было чем-то просто заполнить свои дни, поскольку своего мужа она видела, только когда тот возвращался к ночи. Нед было воспротивился тому, чтобы позволять своей старшей дочери идти с гвардейцем, но у него не было выбора. Лорд Винтерфелла еще никогда не чувствовал себя настолько бессильным, как это было с ним с того момента, как он прибыл в Королевскую Гавань. Здесь у него не было никакой власти, и хотя мужчине более чем хотелось бы созвать своих знаменосцев и объявить войну трону, Нед уже не был тем глупым юнцом, каким он был когда-то. Он верил в честь и долг, но это ничего не дало, когда ему пришлось склониться перед королем, для которого не были знакомы эти слова. Когда он присоединился к восстанию Роберта, Неду нужно было беспокоиться только об его жене, сейчас же его действия могли повлечь гораздо более серьезные последствия. Возможная гибель его детей была не риском, на который он готов был пойти. Санса успокоила отца, сказав, что возьмет с собой Леди, которая не оставляла хозяйку ни на мгновение с того самого момента, когда Бейлиш нашел волчицу в садах замка. Леди чувствовала, что Санса была ранена, и это заставило ее еще сильнее опекать девушку, не подпуская к ней никого, кроме Бейлиша и семьи, только если Санса сама не давала ей команду. Но даже и тогда Леди просто ложилась у нее в ногах, неотрывно наблюдая за тем, кто подходил к ее хозяйке. Покои королевы оказались совершенно не такими, какими их себе представляла Санса. Она думала, что там будут красные с золотом драпировки на стенах и аналогичные занавеси на окнах, но нет, покои оказались гораздо более уютными. Мебель была нежно-кремового цвета, а самой комнате было настолько много окон, как нигде в Красном замке. Балконные двери были открыты, и девушка почувствовала, как ей в лицо подул свежий морской бриз. Когда королева потребовала, чтобы Санса явилась к ней, девушка в самом деле была напугана. Она знала, что не может отклонить подобное приглашение, это было бы равносильно самоубийству, хотя, принимая его, она тоже шла на смертельный риск. — Входи, маленькая голубка, — взмахнула рукой Серсея, когда Санса появилась на пороге. Взглянув на королеву, Санса поняла, что была далеко не единственной, кто испытал на себе жестокость Джоффри. Золотистые волосы Серсеи были убраны назад и собраны в прическу на затылке, но, как предположила Санса, это было сделано лишь для того, чтобы локоны не касались ее распухшего глаза и глубокой ссадины на скуле. Вырез на красном платье женщины доходил лишь до ее ключиц, но не скрывал багровые кровоподтеки на ее теле, а когда Серсея делала знак рукой Сансе, было заметно, что она старается сильно не тревожить свою правую руку. Все увиденное сейчас свидетельствовало о том, что Джоффри причинил гораздо больше вреда своей собственной матери, чем он это сделал Сансе, и девушка улыбнулась про себя от этого. — Ваша милость, мне было искренне жаль услышать, что вы нездоровы. Я буду молиться о вашем скорейшем выздоровлении, — ответила королеве Санса, стараясь говорить как можно более мягко. Ее голос восстанавливался с каждым днем, но все еще не был похож на нормальный. Серсея отметила про себя эти изменения и усмехнулась. Женщина указала Сансе сесть за небольшой столик, который стоял на одном из балконов, и Санса подчинилась, усаживаясь напротив убийцы своего младшего брата. Ей все это казалось неправильным, вот так просто сидеть здесь, пить с ней чай и есть пирожные, изображая, что ей совершенно ничего не известно о том, что произошло в тот день в разрушенной башне. — Ты такая хорошая, не так ли? Желаешь королеве здоровья? Ее голос был совершенно ледяной, а заглянув в зеленые глаза Серсеи, Санса поразилась их безжизненности сейчас. Она не знала, что именно произошло между матерью и сыном, но было более чем очевидно, что у них произошла большая ссора. Хотя, было понятно, что Джоффри никогда не казнит свою мать за измену, но разногласия между ними будут на руку Маргери, которой будет проще теперь контролировать короля. — Вы — королева, и, разумеется, я хочу… — Да заткнись ты уже, маленькая дура! — резко оборвала ее Серсея. Санса почувствовала запах вина, исходящий от Серсеи. Было еще совсем раннее утро, так что девушка предположила, что таким способом королева пыталась заглушить боль. Осмотревшись вокруг, Санса поняла, что за исключением Леди, они были совершенно одни здесь, не было даже слуг, и никто не мог стать свидетелем их беседы, поэтому девушка решила не пить и не есть тут ничего, даже если на этом будет настаивать Серсея. Она уже убила одного из Старков, так что ее ничего не будет останавливать от убийства второго. — Мне жаль, ваша милость, — робко сказала Санса, опуская глаза вниз. Она погладила Леди, надеясь, что сейчас выглядит искренне расстроенной, похожей на ту прежнюю Сансу. Волчица тихо заурчала от прикосновения, и на мгновение Серсея переключила все свое внимание на нее, прежде чем снова посмотреть на Сансу. — Мне бы следовало наказать тебя за то, что ты рассказала моему сыну о моей связи. Я бы предпочла, чтобы эта маленькая деталь осталась в тайне. Разумеется, если что и удивило меня, так это то, как ты вообще смогла узнать об этом. Так что, наверное, если кого-то и следует наказывать, так это твоего мужа, — Серсея подняла свою чашку, делая из нее глоток. Когда королева поставила чашку обратно на стол, Санса заметила, что жидкость в ней была излишне красного цвета, совершенно не похожая на чай. Должно быть, это было вино, так что у короля Роберта с женой было гораздо больше общего, чем это думала Серсея. — Я всегда считала, что лорд Бейлиш достаточно умен, чтобы не выбалтывать секреты своей глупой жене. — Я не понимаю, о чем вы… — Разумеется, ты ничего не понимаешь. Что же, давай я тебе все объясню, — Серсея сделала очередной глоток и резко поставила чашку обратно, едва не расплескав остатки содержимого. — Мой муж был моим королем, а мой король был моим мужем, и я ненавидела и то, и другое. Мы поженились семнадцать лет назад. Поначалу я испытывала к нему страсть, но уже скоро поняла, что этот человек представляет собой на самом деле. Я уверена, что со временем ты испытаешь ту же ненависть, леди Бейлиш, имея сутенера в качестве мужа, — цинично рассмеялась королева, а Санса почувствовала, как внутри нее начинает закипать ярость. — Я убила его. Да, именно это я и хочу сказать. Я убила короля Роберта из дома Баратеонов, а мой любовник помог мне в этом. Королева склонилась над столом по направлению к ней настолько низко, что от запаха вина Сансе сделалось дурно. — Я бы никогда не рассказала об этом, клянусь! Петир и я не собирались этого делать, Петир был намерен сказать королю Джоффри, что ему ничего не удалось выяснить. Мой муж всегда был предан трону и вам. И он всегда говорил мне, что я, занимая такое положение, тоже должна быть поддерживать короля, — всхлипнула Санса, чувствуя, как в ее глазах стали скапливаться слезы. — Я не хотела ничего говорить, но он приказал сиру Мерину Транту избить меня. Мне казалось, что он убьет меня, я не хотела умирать, и я рассказала ему все, просто чтобы эта боль прекратилась. Мне очень жаль, ваша милость, но я просто хотела, чтобы эта боль… — Тише, тише моя маленькая голубка, — Серсея взяла ее за руку своей мягкой и нежной рукой. — Иногда я забываю, что ты еще совсем дитя. Я восхищаюсь твоей преданностью мне, Санса, правда, — женщина сжала ее руку, глядя уже с той же заботливой улыбкой, которая когда-то так восхищала Сансу. — Впрочем, мне все равно не понятно, почему твой муж мог рассказать тебе подобное. Лорд Бейлиш слишком умен для этого. Санса замолчала, обдумывая, что следует сказать дальше, чтобы увести разговор подальше от опасной для них темы. Ей было важно в первую очередь оградить Бейлиша. Разумеется, она понимала, что королева видит в ней лишь пешку в этой игре, поскольку считает ее дурой, и та, прежняя Санса увидела бы сейчас в поведении Серсеи проявление заботы, но сейчас она знала женщину намного лучше. — Вы преподали мне один урок когда-то, — понизив голос, сказала Санса, зная, что это единственное, что она искреннее скажет королеве. — Тогда вы увидели меня, сломленную и избитую. Так что это… — Санса указала на кровоподтеки на лице, оставшиеся после встречи с Джоффри. — Все это ничего не значит, оно практически не причинило мне боли. Когда Джоффри изнасиловал меня, вы пришли ко мне, но не успокаивать, вместо этого вы научили меня кое-чему. Вы тогда сказали мне, что лучшее оружие женщины находится у нее между ног. Так что я лишь следую вашему совету. — Возможно, я ошиблась в тебе. Ты далеко не дура, ты делаешь все, чтобы выжить, — рассмеялась Серсея. Она все еще считала Сансу слабой, не видя в ней никакой угрозы, но сейчас королева впервые серьезно отнеслась к ней. Перед Серсеей сидела уже не та девочка, что ранее, она выросла и знала, что ей нужно делать, чтобы выжить, и это, по мнению Серсеи, уже было достойно уважения. — А твоему мужу известно, что ты знаешь его секреты? — Петиру нравится разговаривать со мной в постели, а я слушаю его, все, что он говорит, и я никогда его не предам, — сказала Санса. Ее голос сейчас был тверд, как никогда до этого королева не слышала у нее. И обе они сейчас смотрели друг на друга, словно впервые начав понимать собеседника. — Вы сказали, что ненавидели своего мужа настолько, чтобы убить его. Я не ненавижу Петира, и определенно не желаю его смерти. Он всегда добр ко мне, и он лучший из тех, кого я могла бы желать. — Лучше, чем мой сын? Намного лучше. Эти слова уже были практически готовы сорваться с ее языка, но Санса промолчала. Свадьба с этим чудовищем превратила бы ее жизнь в кошмар, а та жестокость, что она испытала от него когда-то, превратилась в ежедневную пытку. И не важно, насколько сильна она была сейчас, если бы ее тогда выдали за него замуж той, еще прежней девочкой, он бы окончательно сломал ее. — Джоффри — мой король, а Петир — мой муж. Он предан королю, соответственно и я тоже. Они обе замолчали, глядя друг на друга, и Сансу даже удивило то, что Серсея первая отвела взгляд в сторону. — Возможно, это даже к лучшему, что ты не вышла замуж за моего сына. Он убил бы тебя в первый же год вашего брака, — королева вновь сделала глоток вина. Санса наблюдала за Серсеей, обдумывая ее последние слова. Она знала, что из Джоффри вышел бы ужасный муж и практически сочувствовала Маргери из-за этого. В то же время, она была уверена, что Джоффри никогда бы не убил ее. Нет, она бы покончила с собой первой, лишь бы не доставить ему такого удовольствия. Но прежде чем Санса смогла что-либо ответить, дверь покоев королевы распахнулась, ив комнату вошел сир Барристан Селми в сопровождении двух стражников. Одного взгляда на лицо лорда-командующего королевской гвардией было достаточно, чтобы понять, насколько тяжело ему было сейчас. Однако, благородный и преданный рыцарь всегда исполнял беспрекословно отданные ему приказы, как сильно они бы не были ему ненавистны. И этот день у сира Барристана явно выдался не самый удачный. — Да что вы себе позволяете? Врываетесь в мои покои без разрешения! — резко поднялась со стула Серсея. Порыв ветра поднял ее волосы, и Санса вновь увидела в королеве ту красоту, которой так восхищались в Семи королевствах. Сама же девушка поднялась следом за ней, но стала медленно пятиться назад, переводя взгляд с Серсеи на сира Барристана и обратно. Она знала, что ей следует держаться подальше сейчас от них, не вмешиваясь в то, что сейчас будет происходить у нее перед глазами. — Я исполняю приказ, ваша милость, — глубоко вздохнув, сир Барристан, набравшись смелости, посмотрел в глаза разъяренной женщине. — Я должен сопроводить вас в темницу, миледи. Вы арестованы по подозрению в участии в убийстве короля Роберта, и будете содержаться под стражей до тех пор, пока королю не будут предоставлены доказательства того, виновны вы в этом или нет. — Мой сын никогда бы не приказал арестовать меня! Сир Барристан сделал шаг вперед, но Серсея резко отшатнулась. Было очевидно, что она не собиралась сдаваться добровольно. Королева была готова кричать и сопротивляться, прежде чем позволит увести себя в темницу. — Нет! Джоффри бы никогда не сделал этого. Только не со мной. Это все Тирион! — Я исполняю приказ короля Джоффри. — Нет! Этот монстр, которого я имею несчастье называть своим братом, давно планировал это. Я уверена, что он только и ждал того момента, когда наш отец оставит его Десницей вместо себя. Он мечтал навредить мне еще с того момента, как мы были детьми, — продолжала бушевать Серсея. Санса вспомнила разговор с Тирионом, когда карлик попросил ее и мужа держаться подальше от его планов, что они и делали до тех пор, пока Джоффри не избил ее. В тоже время, Тирион тогда сказал, что это соглашение не распространяется на Серсею и ее сына, он лишь просил не мешать ему самому. Так что, похоже, Серсея была права — Тирион хотел убрать ее с дороги, а ненависть между братом и сестрой была и так очевидна. — Будет лучше, если вы пойдете с нами добровольно, — спокойно сказал сир Барристан, но Санса чувствовала, насколько тому неприятна вся эта ситуация. Когда-то он поклялся защищать как короля, так и королеву, но сейчас король отдал приказ арестовать Серсею и заключить ту в темницу. И пусть было заметно, что сир Барристан не испытывал особого почтения к молодому королю, долг обязывал его исполнять любые приказы Джоффри. — Ты не посмеешь поступить так со мной! — со злостью сказала Серсея. — Я — королева! Она обошла вокруг стола, словно тот сейчас мог защитить ее от стражников. Санса быстро выскользнула с балкона в комнату, чтобы быть подальше сейчас от королевы, которая явно не собиралась сдаваться без боя, а девушке менее всего хотелось оказаться сейчас между Серсеей и стражниками. — Взять ее, — тяжело вздохнул сир Барристан, и двое золотых плащей сразу же подчинились. Серсея рванулась от них, опрокидывая по пути стулья, а Санса отойдя подальше к кровати, оперлась на деревянное изголовье. Если бы Серсея сейчас посмотрела на нее, пусть даже на секунду, то она определенно заметила бы улыбку, которую Санса так и не смогла скрыть до конца. Происходящее доставило девушке гораздо больше удовольствия, чем она сама того могла ожидать. Золотым плащам потребовалось совсем немного времени, чтобы схватить королеву и, удерживая ее, кричащую и упирающуюся, за руки, потащить к выходу из покоев. Сир Барристан проследовал за своими людьми, так ни разу и не прикоснувшись к Серсее. Санса вышла в коридор за ними, наблюдая за тем, как стражники с трудом пытаются увести Серсею, которая пиналась и пыталась укусить их, пока те волокли ее по полу. Однако, силы были неравны, и вскоре девушка осталась в коридоре совершенно одна. Она и Бейлиш хотели внести разлад между Джоффри и Серсеей, и их план сработал даже лучше, чем они того ожидали. Впрочем, Санса не была глупа и понимала, что Серсея не останется в заключении навечно. Девушка была уверена, что кто-то уже прямо сейчас отправлял ворона Тайвину Ланнистеру в Утес Кастерли, чтобы сообщить о случившемся. Может, Джоффри и хотел арестовать свою мать, но Тайвин никогда бы не позволил своей дочери гнить в темнице, и он был единственным человеком в целом Вестеросе, который мог сейчас спасти Серсею от гнева собственного сына. Королю, может, и не понравилось бы это, но все же именно золото выигрывало все войны, а Тайвин был одним из богатейших людей, и Джоффри не мог не осознавать этого. Однако, пусть временно, но Серсея была лишена своей власти, а Джоффри остался лишь с Маргери, которая теперь могла диктовать ему свою волю. Известия о том, что Джоффри арестовал собственную мать, определенно потрясут весь Вестерос, когда об этом станет известно. Простолюдины и так уже презирали юного короля, а этот поступок еще сильнее оттолкнет от него, ведь кто захочет склониться перед королем, который отказывается от своей собственной семьи? Так что даже когда вся история об участии Серсеи в гибели короля Роберта станет известна всем, это уже не сможет изменить отношение людей к Джоффри. А короля, которого ненавидят, свергнуть гораздо проще.