Смертный приговор

На следующий день я немного неуверенно зашла в дом Макса. Увидев меня, он просиял и бросился навстречу. - Привет! Как же я рад, что ты пришла! Я смущенно потупилась. - Привет. Я не хотела, но просто случай удобный представился – маму вызвали на работу, там какое-то совещание, а я решила не сидеть дома, и вот – я тут, - неловко закончила я. - Молодец! – искренне обрадовался Макс. - Да уж. - Чем займемся? Я села на диван и огляделась. Книг здесь было немного. Дисков – тоже. Телевизор не работал. Видимых признаков того, что здесь кто-то живет, не было, поэтому я даже засомневалась, является ли это настоящим домом для Макса. Всё выглядело слишком уж не обжито. - Если честно, не знаю. Может, потренируемся? – предложила я. Макс скептически посмотрел на мою руку, и я вспомнила, что вряд ли в ближайший месяц смогу работать этой рукой. Скольких трудов сегодня стоило просто одеться – это просто надо видеть. Я натягивала кофту, стараясь не задевать правую руку. Кофта – ладно, еще ничего, но вот надеть джинсы или носки представлялось совершенно невыполнимой задачей. Я села на диван и левой рукой кое-как натянула джинсы. Одевалась минут двадцать – это точно. Интересно, как я писать буду? Не говорить же учителям, что я проиграла дуэль Истребителей, и Диана ранила меня! Внезапно я вспомнила про разбитое стекло в доме фон Браунов. - Ты можешь застеклить одно окно? – медленно спросила я, обдумывая вопрос по мере того, как задавала его. - Застеклить? Окно? – с улыбкой переспросил Макс. – Признавайся – где буянила вчера! Я улыбнулась. - Не вчера. Я уже давно это окно разбила. Просто… хозяева могут вернуться, - думать об этом не хотелось; ни к чему пробуждать надежду, - а окно разбито. Ну что обо мне подумают? - А они будут знать, что это ты? Если учесть, что там валяются стодолларовые бумажки, то да, догадаются. Я нехотя кивнула, не желая говорить Максу про деньги. - Ну, вообще-то ты обратилась не по адресу – я не знаю, как стеклить это окно. Да и стекла у меня нет. Извини, окна не разбивал. – Он виновато улыбнулся. - Ну и ладно, - с облегчением выдохнула я. Не придется объяснять, откуда там такая сумма денег. - Мы еще не решили, чем займемся. - Ой, у меня лошадь есть, нужно ее покормить, - вспомнила я о просьбе мамы. - Лошадь? – выражение его лица изменилось, стало восторженным, по-детски невинным. - Ну да. - И ты на ней катаешься? – с жадностью спросил он. - Упаси господи! – засмеялась я. – Я боюсь их примерно так же, как моя сестра пауков! – Я осеклась. Сейчас не лучшее время вспоминать Леру и ее фобии. Макс нахмурился. - Но почему? - Я боюсь их. Просто боюсь. – Я не хотела давать в его руки такое оружие против меня. - Тебя лошадь сбрасывала с себя? – предположил он. - Почти, - нехотя призналась я. – Я сумела удержаться, но больше к нему не подходило. Боюсь! Макс усмехнулся. - Не бойся, твою лошадку мы усмирить сумеем. - Хотелось бы верить, - проворчала я, понимая, что уже согласилась, так быстро сдавшись. Макс с улыбкой наблюдал за тем, как я пыталась оседлать рвущуюся от меня Руби. Если честно, сама не понимаю, что на меня такое нашло, что я согласилась прийти сюда, да еще и покататься на этом чудовище с подковами! Наверное, все дело в Максе. Пообщавшись с ним, я почувствовала солнечную энергию, исходящую от него и согревающую всех вокруг. И высокая температура тела здесь не имеет никакого значения. Иногда мне казалось, даже если Макса замуровать в глыбу льда, он в считанные часы растопит его и выберется. Повторюсь, температура его тела тут абсолютно ни при чем. Я не могла поверить в то, что у меня снова есть человек, которому можно все доверить. То есть... ну, почти все. О своих снах рассказать Максу я не могла. Не рассказала бы и Марку, если бы он не слышал, как я кричала во сне. Согласитесь, это заинтересует любого. Я находилась в таком состоянии, когда была рада любому собеседнику, любому общению, кажется, это называется одиночество. Но Макс был совершенно особенный. С ним я чувствовала, что та часть меня, та часть, которая отвалилась, когда Марк уехал, постепенно стала восстанавливаться. Конечно, это не были глобальные изменения, но все же я снова становилась собой, и это радовало. Обнадеживало. Давало мне шанс на то, что я смогу жить, пусть не так как раньше, но все же моя жизнь будет похожа на ту счастливую сказку, в которой я была главной героиней вместе с Марком. Лада даже стала ревновать меня к нему, мол, с ним я провожу больше времени, чем с ней. Но я-то знала, что в этом я никоим образом не виновата. В последнее время все Истребители старались избегать меня, словно специально сворачивая в ближайший дом, увидев меня. Только Макс да еще несколько моих друзей не сторонились меня. Будто я нанесла остальным личную обиду! Я не понимала их поведения и обижалась. Но... лучше не думать о грустном. Вот сегодня утром я проснулась с твердым ощущением, что чего-то не сделала. Встала, спустилась вниз к завтраку, чтобы узнать, что сегодня воскресенье! Стала такой рассеянной! - Эй, о чем задумалась? - Макс тряхнул меня за плечи. - Ни о чем, - быстро ответила я. - Ни о чем не думают с таким выражением лица, - поддразнил меня он. - Эй! А подсматривать тебя никто не просил! - Я стукнула его рукой в плечо и невольно охнула. Макс улыбнулся и внимательно посмотрел на меня. В который раз я убеждалась, что его не так-то просто провести. Иногда меня это радовало, но сейчас - очень мешало. Например, соврать безболезненно ему явно не удавалось. - Я не виноват! - Да-да, конечно, - проворчала я, отворачиваясь. - Лучше помоги мне забраться на это маленькое чудовище! Макс покачал головой. Руби ему искренне нравилась. Я скоро ревновать начну! Он обхватил меня, подсадил на лошадь. Я взвизгнула от страха и восторга. Страх я испытывала перед лошадью, а восторг – потому что сумела сделать это, переборола свои страхи. - Я смогла! – завопила я. – Смогла! Макс тоже засмеялся, невольно подвергаясь моему ликованию. - Да, смогла, - снисходительно согласился он. – Только тебе нужно прокатиться на Руби, иначе не поймешь меня. Недавно, когда я рассказала Максу, что у нас есть лошадь, он уговорил меня сходить к ней. Рассказал, что сам обожает лошадей и в детстве у него была лошадка, но она очень давно умерла, так что в моей Руби он видит что-то от своей лошади. - Ой! - Не бойся, я поеду с тобой. Макс легко запрыгнул на Руби. Он сидел позади меня, и я чувствовала, как его руки неуверенно обвились вокруг моей талии и взяли поводья. Я обернулась и улыбнулась ему. Тогда Макс пришпорил лошадь, и она громко и радостно заржала, выехав из конюшни. Мы сделали пару кругов вместе. Потом Макс слез и держал Руби за поводья, а я, вцепившись в гриву лошади, смотрела вперед круглыми от страха глазами и не знала, куда бы деться. Мне все время казалось, что я упаду, повторю судьбу Леры: грохнусь, меня отвезут в больницу, и туда придет Анастасия, чтобы превратить меня в вампира. Хоть я и изменила свое отношение к ней, она остается подлой стервой. Во всяком случае, для меня. - Держишься? - Ага, - еле выдавила я. - Молодец, - похвалил Макс. – Для человека, который ни разу не сидел на лошади… - И который панически их боится, - добавила я. - Да, - усмехнулся Макс, - ты прекрасно владеешь собой. - Спасибо. Он пожал плечами. - Я сказал правду. Кстати, как твоя рука? А то все собираюсь спросить, забываю все время, - посетовал он. Я посмотрела на руку, пошевелила ею для наглядности, изнутри прикусив щеку, чтобы в случае чего не вскрикнуть от боли. - Все в порядке, уже почти не болит. - Вот и хорошо. Диана надеется, что ты захочешь объявить реванш, и хочет еще раз тебя побить, - сказал он и внимательно посмотрел на меня. – Ты же не станешь этого делать? - Честно? - Конечно, - сквозь зубы ответил он. Я пожала плечами. - Если честно, то мне очень хочется еще раз подраться Диане; я хочу доказать, что я умею драться и не сдамся просто так, понимаешь? Она специально это сделала – не предупредила меня о правилах. Остальные забыли или подумали, что она предупредила. В общем, я не снимаю с себя вины, но частично в моем проигрыше виновата Диана. - Частично! – фыркнул Макс. - Да, частично. Потому что я сама, балда такая, недооценила ее рвение и желание победить. Я должна была предусмотреть это. - Ничего ты не должна была. Ты думала, в Диане есть чувство чести, достоинства, а этого не оказалось. В этом твоя проблема – ты думаешь о людях лучше, чем они есть на самом деле. - Ничего подобного, - помотала я головой. - Я думаю о людях так, как они того заслуживают. Просто мне казалось, что Диана другой человек. Выходит, я ошиблась. - Ошиблась - не слишком ли мягкое определение? - прищурился Макс. Я поджала губы. - Ничего подобного! И вообще - сними меня с нее, я боюсь! Макс поморщился. - Не бойся лошади. Она должна чувствовать твою холодную уверенность. Ты должна быть хозяином положения, а не твой отупляющий страх. - Из всей его речи я услышала только одно: отупляющий. Как это точно сказано! Страх отупляет. Простая истина. Наверное, у меня было смешное выражение лица, потому что Макс нахмурился, потом хмыкнул и, не выдержав, расхохотался в голос. - Ты чего? - недовольно спросила я. - Ты сейчас была такая… - еле выдавил он, - смешная! Я надула губы. - Ты снимешь меня?! - Не-а! - радостно отозвался Макс. - Ну и фиг с тобой! - разозлилась я, сползая с Руби. Мне казалось, там слишком высоко, оказалось – ничуть! Я хмуро смотрела на Макса. - Пошли куда-нибудь! - Куда, например? - В кафе. Я есть хочу. Макс фыркнул. - Твоя обида так быстро прошла? - Нет. Но если ты мне купишь огромное мороженое, я, может, и подумаю, простить тебя или нет, - хитро сказала я. - Нужно завести Руби, - напомнил Макс. Я поджала губы, недовольно посмотрев на него. За все время, что мы провели на конюшне, никакой симпатии к лошади я не почувствовала. Лишь отупляющее – какое же хорошее определение – чувство страха поглощало все остальные ощущения. - Заводи ее сам, я не хочу. Макс послушно кивнул и взял Руби за поводья. Он повел ее в конюшню. Она нисколько не упиралась, покорно идя за Максом. Странно, насколько она быстро доверилась ему. Значит ли это, что мне она не доверяет потому, что я со страхом смотрю на нее, а при мысли вскочить на лошадь, дрожу, словно от лихорадки? Когда он вышел, я уже шла к поселку. Макс быстро догнал меня и пошел рядом. - Как я выгляжу? - Как обычно, - пожал плечами он. Я обиженно фыркнула. Другой бы сказал замечательно или очаровательно, а этот - как обычно! Как будто других слов для меня нет. Макс осторожно посмотрел на меня. - Да ладно тебе! Хочешь, опишу, как ты выглядишь? - Что за глупые шутки? Но Макс меня уже не собирался слушать. - Растрепанные волосы, розовые щеки, горящие глаза – достаточно полное описание? – сердито спросил он. Я улыбнулась. - Да, спасибо. А в общем и целом? - В общем и целом ты выглядишь хорошо! Умиротворенно кивнув, я зашагала быстрее. Макс тоже не сбавлял скорости, поэтому мы на пятой долетели до кафе. Красные, веселые, мы вызывали улыбки и подозрительные взгляды прохожих. Официантка улыбнулась нам и подала меню. - Мороженое! – выдохнула я. - Да, два самых больших, - кивнул Макс. Девушка улыбнулась. - Минутку! Действительно, примерно через минуту она и правда принесла нам два довольно больших мороженых в вазочках. Они были украшены кусочками фруктов, ложечки, выданные нам, были настолько маленькими, что зачерпнуть большой кусочек не получалось. Я заработала ложечкой активней, и вскоре остыла после бега. - Круто! Макс засмеялся. - Ты такая довольная! - Еще бы! Больше всего я люблю шоколад, но мороженое занимает почетное второе место, - заявила я. Он покачал головой и посмотрел на меня. В глазах его светилась непонятная нежность. - Ты совсем как ребенок. - Ну спасибо! – Я шутливо надула губы. – Обозвал ребенком! - Ну, во-первых, не обозвал, а назвал, - поправил меня Макс. - Зануда, - проворчала я себе под нос так тихо, чтобы он не услышал. Напрасно – он все равно услышал. Его глаза как будто смеялись. Вокруг них образовались морщинки. В рот отправилась еще одна маленькая порция мороженого. Оно быстро таяла, поэтому нужно было успеть его съесть, пока не превратилось в противную жижку. - А во-вторых? - Что? - Ты сказал во-первых, - напомнила я, - а во-вторых? Он усмехнулся. - А во-вторых, доедай быстрее и пойдем. Уже поздновато. Я посмотрела в окошко и ойкнула – прошло гораздо больше времени, чем я думала. Уже потемнело. - Ой! - Вот-вот! Собирайся, пошли. – Он сунул в папку деньги и встал, ожидая, пока я соберусь. Выйдя из кафе, мы остановились. Вдруг на нас налетел какой-то вихрь. Он был настолько расплывчатым, что рассмотреть его не представлялось возможным. Он подхватил меня на руки, сказал что-то Максу и полетел в обратном направлении. Только подняв взгляд, я увидела перекошенное от злости лицо Адама. - Отпусти меня! – потребовала я. - Нечего меня лапать! Если между нами и появилась эта чертова связь, это не значит, что... это не дает тебе права вытаскивать меня из кафе! Адам выглядел холодным, словно лед. Он посмотрел на меня так, будто я была малолетней идиоткой. - Успокоилась? - Допустим, - прошипела я сквозь зубы, не уверенная до конца, что это именно так. - Тогда пошли отсюда. Я едва не задохнулась от возмущения, но Адам закинул меня к себе за спину и побежал. Господи, как быстро проносились дома, деревья и автомобили. Давно я не испытывала пьянящего чувства скорости. Сердце бухало где-то в сапогах. - Зачем ты пришел? - Ты говорила, что не станешь встречаться с этим оборотнем, - напомнил Адам, уже успокоившийся. - Ты не имеешь права за меня решать! - Еще как имею! - Марк просил просто присмотреть за мной, но не лишать воли! - прорычала я. - Я сейчас закричу! - Я те закричу! Я исподлобья посмотрела на него. - Твою мать увезли в больницу с угрозой выкидыша. Отчим поехал с ней, а меня они оставили позаботиться о тебе, и мои обязательства перед Марком тут не имеют никакого значения. - То есть теперь ты в мои няньки записался? – съязвила я. - Думай как хочешь, - сурово произнес он. – Пошли со мной. - Пошли или поехали? – снова язвила я. Он закатил глаза. - Пошли. В отличие от моих ожиданий мы пришли не ко мне домой, а в дом Марка. - Что мы тут делаем? – нахмурилась я. - Ночевать будем, - коротко ответил Адам. - С тобой я ночевать не буду, не жди! Он закатил глаза. - Мы просто поспим в одном доме. - Оба? – невинно переспросила я. Адам, похоже, был уже не рад, что решил поиграть в отцы-дочки, но делать было нечего. - Иди в комнату Марка, - коротко приказал он. - Спасибо, я лучше в гостиной посплю. - Как хочешь. Я свернулась на диване в гостиной. В разбитое окно задувал ветер, но я упрямо не хотела уйти, тем более что во всем доме фон Браунов царил холод. Электричества тоже не было. Видимо, отрубили за неуплату. Хотелось верить, что однажды Марк все же вернется и здесь будет свет, тепло и… любовь. Адам зажег свечи, чтобы не было так темно. Он сел рядом со мной, и я благодарно облокотилась на его плечо. У меня очень замерзли ноги, я чувствовала покалывание. - Холодно, – пожаловалась я Адаму. – Я схожу посмотрю, что там. Он нахмурился. - Это окно. Лучше завернись, не высовывайся из-под одеяла. Я сам посмотрю. Он осторожно прикоснулся холодными губами к моему горячему лбу и вышел. Почему-то я не стала отстраняться. Минуты сближения с Адамом были странными. Я чувствовала единение с ним. Полагаю, у Лили действительно был повод остаться с Адамом. Голова кружилась, а глаза слипались. Я утомленно закрыла их и, кажется, снова провалилась в тяжелый беспокойный сон и проснулась, только когда вернулся Адам. Я почти не видела его в темноте. Он сел рядом со мной, и я прижалась щекой к его руке. Холодные пальцы Адама скользнули по моему лицу, но его прикосновение отчего‑то вдруг показалось мне чужим и страшным. Дикая мысль промелькнула у меня в голове, и я отпрянула… вернее, попыталась это сделать, потому что обе мои руки тут же оказались в кольце чужих рук. - Ника, прости меня, - сказал Адам. – Я думаю, всем будет лучше, если ты сейчас перестанешь быть человеком. Тогда Марк снова сможет спокойно жить. Видишь ли, как вампир ты ему не нужна. Так как ты смотришь на то, чтобы стать вампиром? Я хотела закричать, но поняла, что не могу издать ни звука – вместо крика изо рта вырвалось лишь жалкое сипение. Смотрела на Адама широко открытыми глазами. Я смотрела в глаза собственной смерти. Выражение алчности застыло на его лице. Желание спастись все еще жило во мне, но стало не таким сильным. Зачем спасаться, если в жизни уже прошло все, чего можно было ожидать? Любовь? Да. Расставание? Тоже. Так чего мне еще надо? Может, просто жизни? Тихой, мирной, спокойной? Неужели я больше никогда не увижу Марка? Пусть он будет хоть кем, мне все равно. Важно только одно: желание увидеть его. Неужели все так и закончится, не успев начаться? Посмотрев на озверевшего парня, я глубоко вздохнула. Да, так все и закончится. Вот так закончила свою короткую жизнь Вероника Лазарева, девушка неполных семнадцати лет. Грустно, правда? Он склонился надо мной, и страшная боль обожгла мою шею. Боль и вместе с ней нечто такое, что заставляло наслаждаться ею. Я не знала, что бывает такая обжигающая сладость… Мир плыл перед моими глазами радужными пятнами, как на картине сумасшедшего художника. Вы можете себе представить: он жадно пил мою кровь, и мне это отчего‑то нравилось. - Нет! Не надо! – закричала я. - Надо! Пей! На мои иссохшие растрескавшиеся губы упала тяжелая капля. Я с трудом разлепила глаза. Ресницы – свинцовые. Как там было в сказке: принесите железные вилы, поднимите мне тяжелые веки?… Я и не знала, что такое бывает на самом деле. - Пей! – настойчиво повторил голос. Прямо перед моим лицом оказалась бледная рука, вспоротая у запястья кровавой раной, кровь медленно стекала вниз. - Нет! – прохрипела я. Умирать было страшно. Это совершенно несправедливо – умирать в семнадцать лет, едва-едва начав узнавать жизнь, еще надеясь на счастье, – ведь должно же мне быть отпущено хотя бы немного счастья? Ведь для чего‑то же я появилась на этой земле? Я не случайность, не ошибка природы и я – хочу жить! - Это твой последний шанс. Не теряй времени, – проговорил Адам. Его глаза смотрели на меня в упор. И этому че… вампиру я доверилась? О нем думала, что он исправился? «Нет», – попыталась сказать я, но изнутри, откуда‑то из глубин моего существа, поднималась ответная волна безумия. Наверное, это то, что называют инстинктом выживания. Мой разум сопротивлялся. Я не хотела пить его кровь! Я не хотела становиться вампиром! Только не это! Разве Марк или мои родители пожелали бы для меня такой судьбы?! Но тело хотело жить, оно цеплялось за жизнь. Я словно со стороны наблюдала, как мои губы вдруг разомкнулись и я… или кто‑то чужой, принявший мое обличье, жадно вцепился в протянутую руку. Кровь вливалась в меня раскаленным металлом, сжигая мои внутренности, принося с собой боль и какое‑то нереальное, нечеловеческое облегчение. - Добро пожаловать в вечность. И тут на меня накатила новая волна боли. Я не знала, что бывает такая боль, я и не представляла, что могу вынести такое. *** Я кричала очень громко. Даже не представляла, что могу так кричать. Мое тело съедал яд вампира, разъедал мои кости, кожу, глаза. Я схватилась за лицо и стала кататься по полу – пыталась усмирить боль таким диким способом. Адам бездвижно сидел на диване, закрыв лицо руками. Будто жалел. Будто не хотел так поступать со мной. Ну я тебе сейчас устрою! Я сунула руку в карман джинсов и достала бутылек с вербеной. Заранее чувствуя, что это будет болезненно, я зубами оторвала крышку и плеснула содержимое бутылька в Адама. Он закричал диким голосом, а меня передернуло от одного запаха вербены. Он словно очнулся. Посмотрел на меня дикими глазами, круглыми от страха. - Что… что здесь произошло? Кто это сделал? Боль была сильна, но, несмотря на это, я расхохоталась. - Ты! – выдохнула я и застонала. – Это сделал ты! Ты! Ты! ТЫ!!! Адам закрыл лицо руками и упал на колени передо мной, все еще катающейся по полу. - Прости меня. Прости! - Я стану вампиром? – жалобно спросила я. Адам сокрушенно кивнул. - Извини, я… не понимаю, что меня нашло. Просто… какое-то наваждение. Мне показалось, ты попросила меня сделать тебя вампиром! – заявил он. Ага, умоляла просто. Я дышала неглубоко и часто, чтобы боль была не так заметна, но конец фразы превратился в громкий крик, поглощающий остальные звуки. Адам сидел около меня примерно минуты две. Все это время он не смотрел мне в глаза, морщился, когда я слишком громко кричала, просила убить меня, и лишь тихо бормотал что-то. - Убей меня, в конце концов! – заорала я диким, охрипшим голосом. – Я что, должна сдохнуть вот так, крича от боли?! - Если я убью тебя, ты превратишься в вампира, - тихо сказал Адам. - А так не превращусь? - Нет. Если сумеешь пережить действие яда, - пояснил Адам. Я снова закричала, хотя не видела в этом смысла. От моих криков боль не уменьшалась и не увеличивалась. Только когда я двигалась, становилось больнее, чем раньше. Я заживо сгорала, это было ужасное ощущение. - Господи, убей же меня, - взмолилась я в тысячный раз. – Пожалуйста, Адам! Ты превратил меня, ты и убей! - Ты не превратилась. – Он вскочил с дивана. – Я не собираюсь играть в Тараса Бульбу! Должен быть способ. - Превращение необратимо, - тяжело дыша, напомнила я. Адам уставился на меня так, будто я сказала что-то новое. - Точно! Мне нужен оборотень! Как думаешь, твой Макс согласится помочь? Я хмыкнула. - А ты скажи ему, что иначе я превращусь в то, что он ненавидит и на кого ему придется охотиться, и он с радостью поможет. – Снова крик огласил вокруг все окрестности. Звук разнесся по пустому дому. Мебель заглушила его, но все же он был достаточно громким. Адам коснулся моей щеки прохладной ладонью. Я не шевелилась, смотря ему в глаза. - Я быстро, - пообещал он. Я не хотела шевелиться, иначе боль вырвется из-под контроля. Любое движение – даже просто шевельнуть пальцем – грозило перерасти в огромную всепоглощающую боль. Поэтому я раскрыла глаза и лежала, не шевелясь. Боль все не проходила. Раньше, когда Марк рассказывал о пережитой при превращении боли, я не верила ему, относилась ко всему скептически. Господи, только сейчас поняла, как же я ошибалась. В голове всплывали воспоминания о Марке. Его глаза, сияющие мягким светом, улыбка, которая делает лицо ангела просто божественным – хотя куда уж лучше? Да, лучше при смерти вспоминать о нем. Это сделает любое страдание слабым. Что там? Минутная боль… За все надо платить. А за счастье – особенно. Этот урок я усвоила. Закрыв глаза, я поддалась захлестывающему чувству отчаяния. Расставание с Марком я пережила очень болезненно, но сейчас… эта боль была другой. Что бы ни случилось, я больше бы не согласилась пережить то, что пережила, когда ушел Марк. Ни за что. Даже если бы мне грозило пережить это чувство, когда меня заживо сжигают в огне – даже в таком случае я выбрала бы именно эту боль, а не то, что испытала тогда. Я услышала осторожные шаги и открыла глаза. На большее меня просто не хватило. Лицо Макса возникло передо мной. Его трясло, на лице застыла маска отвращения, но, когда наши взгляды встретились, он потрясенно уставился на меня, не в силах поверить в то, что увидел в лице. - Она… еще не превратилась? – не веря самому себе, спросил он у Адама, стоящего позади. - А я тебе что говорил всю дорогу? – огрызнулся он. – Не превратилась, но скоро от этой боли умрет; или будет еще хуже: организм обновится, но прожить она тоже долго не сможет, если не закончить превращение. Макс яростно посмотрел на него. - Ты так спокойно об этом говоришь? - Я вампир. Не нужно делать из меня то, кем я уже являюсь. Я монстр, чудовище, и не спорю с этим! Не пытаюсь возразить. Но ты можешь ее спасти. Тебе нужно лишь увидеть в этой корчившейся на полу девчонке, которой осталось совсем немного, свою подругу. Попытайся. И если ее сердце не выдержит… - Я убью тебя, - тихо сказал Макс. Нет, это была не угроза. Слишком спокойный для этого голос. Он просто предупреждал. Не сомневаюсь, он сделал бы это, если бы я умерла. И Адам тоже понял это. - Делай свое дело. Макс закатал рукава своего свитера и оценивающе посмотрел на меня. Я дышала часто. Воздуха не хватало. - Скорее! Она умирает! Мы смотрели в глаза друг другу. Уголком своего сознания, куда боль не добралась, я чувствовала Адама. Он действительно не хотел, чтобы я умирала, не хотел превращать меня. Он боялся за меня. Боялся меня потерять. Это было что-то новое, поэтому даже боль притупилась. - Боль угасает – ее нужно убить! – прорычал Адам. – Действуй или я прямо сейчас… Он дернулся ко мне, но Макс выставил руку. - Не смей, слышишь? Я сделаю это. Макс сглотнул и снова посмотрел на меня. - Ника, тебе нужно выпить моей крови. Я сжала губы и покачала головой. Вмешался Адам. - Иначе ты станешь вампиром! Или вообще умрешь! - Я не могу пить кровь! Я не вампир! Я не могу пить кровь человека! – я чувствовала распространявшуюся по всему телу слабость. В сочетании с постепенно угасавшей болью это было просто ужасно. Адам молча протянул Максу нож, за которым успел сгонять на кухню. Хоть на ней и не готовили, там имелся полный ассортимент посуды, и даже кое-какая еда. Конечно, если не испортилась или Анна не вытащила ее из холодильника и не выбросила. Глядя на меня в упор, Макс резанул по вене. Потекла кровь – густая, темно-красная. Я не хотела ее пить и упрямо покачала головой, сжав губы до предела. - Ты не можешь умереть! Я не могу потерять еще и тебя! – прорычал Макс, заставляя меня открыть рот. Он всунул между моими зубами свое кровоточащее запястье, и кровь потекла мне в рот. Я судорожно глотала, чтобы не задохнуться. Она быстро наполняла рот снова. Меня едва не вырвало. Солоноватый вкус отдавал ржавчиной. Запах заполнял рот, и в моем животе поднималась буря: весь мой организм противился принятию крови внутрь. Я ослабла так сильно, что Максу пришлось поддерживать мою голову. Организм быстро истощался. Я хотела оторваться от его запястья. Но Макс покачал головой и заставил меня снова приникнуть к нему. Я возмущенно замычала – сколько можно крови, меня сейчас вырвет! - Пей, пока не придешь в нормальное состояние. Пока слабость не пройдет. Пока не почувствуешь себя человеком. Кровь снова текла. Я сглатывала и чувствовала, что больше не могу. Не могу пить эту гадость. Меня вырвет сейчас! Я дышала через нос, поэтому все запахи воспринимались острее. Кровь – ее наличие будто повисло в воздухе – распространяла свой запах. Я скосила глаза на Адама. Потом посмотрела на Макса. Они следили за мной с одинаково сосредоточенным видом, будто я делала важную работу. Фыркнуть мне не дала кровь во рту. Фу! Как вампирам приходится пить это каждый раз, когда проголодаются?! Я бы предпочла пиццу или нормальную, человеческую пищу тому, что сейчас пила. При чем не по собственной воле! - Вот расскажу все Павлу! Он вас прибьет, - с обидой думала я. Чуть позже почувствовала урчание в желудке. Отличным слухом в этой комнате обладали двое из трех, поэтому раз уж его услышала я, то, не стоит сомневаться, что и они его тоже услышали. Макс радостно рассмеялся, вытащил свою руку из моего рта и улыбнулся мне. - Всё отлично, ты человек. Я была готова танцевать от радости, но все равно чувствовала слабость, а еще – холод. Меня перенесли в другую комнату на первом этаже. Дрожь постепенно распространилась по всему телу, и я мелко застучала зубами. Адам суетился на кухне, а Макс, замотав руку полотенцем, завернул меня в плед. - Здесь бы отопление включить, - он бросил взгляд на камин. - Без толку, - хрипло отозвалась я. – Тут окно выбито. - Я знаю. – Он кивнул. – Как ты умудрилась? - Да так. – Хорошо, Макс не видел денег. Они рассыпались в той части дома, где даже глаза сверхъестественного существа рассмотреть их не могли. Ведь через стены Макс видеть не мог, а раньше в суматохе вряд ли что-то рассмотрел. Он улыбнулся. - Я так понимаю, это окно в гостиной и было тем, которое нужно было застеклить? Я виновато кивнула. - Молодец, отлично набуянила тут. Этот дом и комната – а так же деньги на полу – вызывали неприятные воспоминания. Хоть я и могла мысленно признаться себе, что люблю Марка, думать об этом не хотела. Хотела жить заново. - Я не хочу тут оставаться, - сказала я. – Забери меня. Я хочу домой. И, - я скривилась, - почистить зубы. Макс вздохнул. Он подошел к кровати, на которой я лежала, взял меня на руки, будто ребенка и вынес из комнаты. Адам преградил ему путь, вскинул тонкую смоляную бровь. - И куда ты, песик, собрался? Далеко? Надолго? Я поморщилась. - Я не хочу тут оставаться. Взгляд Адама метнулся ко мне. - У тебя дома никого нет. - Будет. Он вздохнул. Наши взгляды пересеклись. «Ты никогда не простишь меня?», - спросил он. - Да, никогда. И, пожалуйста, не попадайся мне на глаза ближайшие лет двадцать. И… насчет связи. Не пытайся со мной поговорить этим способом. Я презрительно посмотрела на него и отвернулась. Больше мне было нечего сказать. Меня трясло. Макс вышел из дома. Он шел быстро, но никакой одышки и видимых признаков усталости не возникало, я бы заметила, потому что пристально следила за переменами в его дыхании, опасаясь, что слишком тяжела. - Почему твоя кровь вылечила меня? – Я склонила голову на его плечо. Могла видеть только подбородок и часть щеки, но этого было вполне достаточно, чтобы понять: Макс улыбнулся. - Я тебе не говорил. Подумал, не зачем. Видишь ли, кровь оборотня обладает особыми свойствами. Она нейтрализует любой яд – будь то вампирский, змеиный, яд паука, скорпиона – хоть чей. - Выходит, это универсальное средство от всех ядов? И не нужно подбирать противоядия, - восхитилась я. – Очень удобно получилось с твоей кровью. - Да. – Он посмотрел на меня. – Не позволяй больше кусать себя. Я не знаю, как жил, если бы не смог тебе помочь. Наверное, я бы умер вместе с тобой. - Но я бы превратилась в вампира, - напомнила я. - Нет, я бы умер с Никой, которую знал. С Никой-человеком. Я замолчала. Было неловко. - Выходит, я бы умерла для тебя тогда, когда открыла бы глаза уже вампиром? Ты бы похоронил свои воспоминания обо мне? Считал бы меня мертвой? Макс тяжело сглотнул. Он не смотрел на меня. Я чувствовала напряжение его рук своей спиной. - Понятно, - пробормотала я. - Ника… - Да ладно. Кому бы захотелось, чтобы его друг стал чудовищем? Ведь именно так вы думаете о вампирах. - Это сильнее меня – ненависть ко всем вампирам. Кстати, ее у нас чувствуют все. Ну, или почти все. Наверное, в тебе это чувство вообще не появлялось, раз ты смогла полюбить одного из них. - Я хмыкнула. - Я люблю Марка, потому что он принял меня, такой как есть. Потому что он самый лучший. Потому что он… - Я понял, - улыбнулся Макс. – Он лучший, да? Мы остановились у моего дома. Он вздохнул и опустил меня на ноги. Я неловко покачнулась и повалилась на него – ноги абсолютно не держали. Макс засмеялся. - Не хочу оставаться одна в пустом доме, - тихо проговорила я. - Если хочешь… - Хочу. Макс улыбнулся одними уголками глаз. - Пошли. - Да. И еще… я сама не хочу становиться вампиром. - И правильно, - пробормотал Макс.