Странные встречи и новые знакомства

Всю дорогу Лиза практически не отлипала от Балалайки, держа ее за руку. Она, конечно, не боялась, что та устроит дебош, но просто так ей было спокойнее. Жизнь в очередной раз напомнила, что они не в Средиземье, где все черно-белое и сразу видно где друг, а где враг, и ей было… некомфортно. И страшновато, пожалуй. Девушка Лена всю дорогу поглядывала на них — без неприятия, скорее с непониманием и интересом, но ничего не говорила. Почти совсем ничего — только так же висела на своем парне, не отпуская его руки. Но в маленькой, словно сошедшей с экрана старого фильма кафешке все расслабились. — Здорово! — впервые с момента встречи с тем парнем улыбнулась Лиза. — Такое ощущение, что сейчас откроется дверь, и войдут Петров с Васечкиным. Или Электроник. Она откусила здоровенный кусок от своей булочки и потешно задышала через полуоткрытый рот, пытаясь остудить обжигающее печево — и сама заулыбалась своей жадности. Это как-то разом разрядило обстановку, сам собой начался разговор ни о чём, а потом Лиза недолго думая пригласила всех в гости. И только потом покосилась на Балалайку — не против ли она? Балалайка только лукаво развела руками, мол, квартира-то твоя, как я могу запрещать? После небольшого перекуса, так же оживленно болтая, компания переместилась к Лизе домой. По дороге взяли вина, купили продуктов, чтобы не пить на пустой желудок, словом, вечер обещал быть веселым. Просторная квартира наполнилась смехом и разговорами, притащили магнитофон, включили музыку. Софья и Паша настежь распахнули окно на кухне, чтобы не бегать в подъезд и курили, чуть не по пояс высовываясь в форточку; капитан распределила обязанности, и работа закипела. — Софья Павловна, а кто это был-то? — решился рыжий напомнить о досадном инциденте. — Это? Мой теперь уже стопроцентно бывший парень. Я с ним встречалась перед армией, он мне даже письма писал… сучонок. А я как вернулась, он меня увидел вот эдакой красоткой и сбежал, роняя тапки. Я потом месяц из дома не показывалась. Отца его жаль, хороший мужик, а сынок… сам видишь. — Дурак, — буркнула Лиза. Она тоже приняла на грудь вместе с остальными и пребывала сейчас в расслабленно-благодушном состоянии полнейшей гармонии со всем окружающим миром. — Ты действительно красотка, и не слушай никого, кто говорил бы иное — они просто ничего не понимают! Я ещё не встречала такой красивой девушки, как ты. И такой сильной, и доброй, и ласковой… Ой!.. Решив, что сболтнула лишнего, она покраснела и прикрыла ладошкой рот, но никто вроде бы не обратил на ее двусмысленную оговорку внимания. Однако через некоторое время Лена попросила Лизу показать ей выкройки, а едва девушки оказались в другой комнате, замялась, но все же спросила: — Ты только не обижайся, ладно? А вы с Софьей Павловной, ну — действительно вместе? Тут пришла очередь замяться Лизе. Уже не первый раз от нее требовали определить их отношения, и каждый раз она не знала, что ответить. По счастью, все спрашивавшие были настроены скорее положительно, и от этого отвечать казалось немного легче. — Нууу… Наверное, все-таки да, — решилась наконец она. — По крайней мере, мне очень хочется так думать. Она необыкновенная! — глаза у Лизы загорелись, а руки сами прижались к груди. — Она такая… Такая! Я просто не могу описать — она как стихия, подхватывает и несёт! Когда мы вместе, я чувствую, что лечу! Лена с улыбкой кивала — ей тоже были знакомы эти ощущения. То, что их, оказывается, можно испытать и с женщиной, для нее тоже было ново, но Лиза прямо светилась, рассказывая, так что сбивать ее дурацкими вопросами о моральной, социальной и, так сказать, биологической сторонах их отношений, просто не поднимался язык. В конце концов — не маленькие, разберутся. На кухне в то же время происходил примерно такой же разговор, только попроще. Под кружки с вином, похрипывающую кассету Цоя и клубы сигаретного дыма, честно выдыхаемые как можно дальше за окно. — Так вы теперь вместе что ли? — Пашка стряхнул пепел в пустую бутылку из-под вина. Балалайка иронично пожала плечами. — Вроде как да… Понимаешь, рыжий, это же тебе не сестрички из полевого госпиталя, которые от вынужденного воздержания на стенку лезут и им в сущности, пофиг, как, чем и с кем. Тут всё чинно-благородно, крепкое советское воспитание. Но мне она нравится, это точно. Я ей, наверное, тоже… Не знаю. Я еще сама не разобралась. Вечер закономерно перетек в танцы и позже, когда уже надо было расходиться, Паша дернул Лизу за рукав. — Слушай, можно мы у вас заночуем? А то домой долго добираться… — Ой, да конечно! — откликнулась Лиза, и провела гостей в свою комнату, сгребла с дивана хлам, разложила его и снова полезла в шкаф за бельем. — Чувствуйте себя как дома. Сама она уже привычно устроилась рядом с Балалайкой. Теперь, когда они остались вдвоем за закрытыми дверьми, она даже с удовольствием избавилась от одежды и голенькая растянулась на постели, ожидая подругу. — А классные у тебя друзья, — негромко, поскольку, несмотря на монументальность постройки, внутренние стены в ее доме были тонкие и звукоизоляция откровенно никакая, сказала она, покачивая ногой, уже привычно закинутой на другую, и любуясь раздевающейся девушкой. Организм Лизы, разогретый вином, танцами и песнями среагировал на это восхитительное зрелище вполне адекватно, и внизу живота у нее начало разливаться уже знакомое тепло, а грудки слегка напряглись. Лиза невольно облизнула пересохшие губки. — Похоже, они восприняли твой совет немного слишком буквально, — тихонько хихикнула Балалайка, прижав палец к губам и прислушалась, приложив ухо к стене. Она отчетливо расслышала скрип старого дивана, слишком ритмичный, чтобы это было случайностью и что-то похожее на тщательно сдерживаемые женские стоны. — Странно осознавать, что буквально на расстоянии вытянутой руки кто-то трахается? — Софья снова хихикнула, успев к этому моменту полностью обнажиться и села на кровать, поджав под себя ногу. Лиза тоже прислушалась и залилась краской, а между ног у нее стало влажно и требовательно-сладко заныло. Она уже почти готова была предложить Балалайке последовать их примеру, но следующие слова подруги разом сбили ей весь игривый настрой: — Ты даже не представляешь, насколько они классные. — тон ее сделался неожиданно серьезным. — Паша, он… Когда я в госпитале валялась, они с Борей — я тебя при случае познакомлю — они… в общем, не будет преувеличением сказать, что они меня с ложечки кормили. Не отходили ни на шаг, пока я там валялась. Они мне жизнь спасли. Лиза мигом оказалась рядом, обняла ее, прижалась щекой к плечу. — Не надо думать об этом, — прошептала она, смаргивая невольно выступившие слезы — представив Софью — свою Софью! — на больничной койке, измученной и израненной, Лиза просто не могла удержаться от слез. — Все уже кончилось. Это все кончилось, прошло. Не думай об этом, ладно? — Я всё время забываю, что ты у меня такая чувствительная, — Софья улыбнулась, аккуратно встрепав Лизе волосы. — Перестань переживать, меня это давно не беспокоит. Давай лучше трахнемся? Тонкие пальцы скользнули вниз по животу Лизы и принялись медленно, игриво теребить коротко подстриженные волоски. — Хочешь поспорить? — Балалайка лукаво прищурилась, продолжая вдохновенно орудовать пальцами внизу живота подруги. — Спорим, тебе слабо завтра с утра, всё утро проходить голой вместе со мной? Лиза тихо вздохнула, привычно уже утыкаясь лицом в пышную грудь Балалайки, но почти тут же ее вздох сменился стоном — таким же тихим, сдерживаемым — она вовсе не хотела, чтобы ее услышали из-за стены. Парочка с той стороны была явно слишком занята, но Лиза все равно стеснялась. Впрочем, стеснение ее быстро растворилось под умелыми пальцами подруги, и Лиза чуть отстранившись, принялась в ответ осыпать ее груди поцелуями и гладить их ладошкой, с удовольствием чувствуя их восхитительную упругость. Возбуждение быстро затапливало ее чувствительное, отзывчивое тело, заставляя его трепетать в предвкушении, но вопрос Балалайки вывел Лизу из блаженного состояния, заставив ее чуть податься назад и широко распахнуть глаза. — С утра?! При Паше и Лене?! Что они о нас подумают? — щеки ее заполыхали так, что даже на ощупь стали горячими. — Да успокойся ты, я пошутила! — захихикала Балалайка, наслаждаясь смущением подруги. — Наверное… Да пошутила, пошутила, а то от тебя сейчас простыня вспыхнет! Посмеиваясь, она крепко обняла Лизу, прижав её лицом к своей упругой груди и поглаживая по затылку свободной рукой. Впрочем, движения её пальцев внизу становились всё медленнее и ленивее, пока совсем не замерли. Сказалось нервное напряжение, усталость, да и выпитое вино не прошло бесследно. Успевшая изрядно возбудиться Лиза почувствовала некоторое разочарование, когда приносящие сладкий жар и негу движения пальцев прекратились. Она даже попробовала разбудить задремавшую подругу, гладя ее тело, целуя груди и посасывая соски, но та лишь тихо постанывала и мурлыкала во сне, но не просыпалась. Делать нечего — поуютнее устроившись в объятиях Балалайки, Лиза принялась гладить и ласкать себя, закрыв глаза и представляя, что это не ее руки скользят по ее коже, добираясь до самых чувствительных и интимных местечек. Возбуждение снова стало нарастать. Лиза кусала губки, чтобы не выдать себя перед Пашей и Леной, хотя им все ещё было не до нее — наоборот, раздававшиеся из-за стены звуки стали громче и отчётливее, и это ещё добавляло Лизе удовольствия. Через несколько минут она уже извивалась от наслаждения в объятиях спящей мирным сном Балалайки, запустив в себя два пальчика и быстро-быстро орудуя ими у себя внутри. Юное чувствительное тело содрогалось, маленькими своими грудками она терлась о тело подруги и, когда из-за стены прозвучал слитный на два голоса полустон-полурык, она тоже тоненько вскрикнула: «Соня, да-а-а!!!» — и обхватила Балалайку руками и ногами, сотрясаясь от прокатывающихся по телу горячих волн. Довольная и удовлетворенная, она быстро уснула.