***
Второй раз пробуждение Тэёна происходит спокойнее. Глаза открывать не хочется, но даже сквозь закрытые веки он чувствует полумрак комнаты. Парень спокойно лежит, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям: монотонная боль в руке и чувство, будто она затекла; вдыхать трудно, побаливает затылок, а еще… Черт, я что, сломал ребро? В горле вдруг пересохло. Сколько я тут лежу вообще. Тэн… Он знает? Парень пытается покашлять, чтобы прочистить горло, но тут же на его грудь ложится рука. Все та же холодная ладонь, почти по-матерински, ласково похлопывает его, успокаивая кашель. – Тише, все в порядке,– шепчет голос. Тэён почему-то снова верит ему и расслабляется. Кажется, он сейчас нуждался в этой заботе. – Ит’с окей, мэн,– рука отлынивает от его груди и Тэён слышит смешок.– Все в порядке, все в порядке, Доён, все в порядке, успокойся. Еще недельку, всего недельку. С каждым новым словом голос становится все злее и злее. Теперь открывать глаза стало еще страшнее. Тэён всегда ненавидел плачущих людей, ненавидел находиться рядом, когда кто-то плакал. Плачущие люди пугают, заставляют чувствовать… чувства. Те самые нежные светлые чувства, которые он так упорно подавляет в себе: сочувствие, участие в чужом горе, мягкосердечность, желание заботиться; а парень, что утешает сам себя, явно на грани истерики. Тэён хочет притвориться спящим. Или мертвым. Или камнем. Что угодно, лишь бы то, что сейчас происходит, никак его не коснулось. Но заснуть под чужие всхлипы не получается. – Ты…говоришь с собой?..– хрипит он. В комнате воцаряется тишина. – Раз уж Вы в сознании, могли бы намекнуть, глаза открыть, например,– неожиданно громко возмущается голос. Тэёну смешно и он не стесняется это показать растянувшейся на лице полуулыбкой. Только что этот парень всхлипывал, утешая себя банальными «все в порядке», а сейчас возмущается, что кто-то стал невольным свидетелем этого «позора». – Я думал, плачущие люди хотят внимания, хотят чтобы их выслушали и пожалели, а ты… – Мне жаль, что Вы это слышали, но мне не нужно ничье сочувствие, вас это никак не касается,– отвечает голос, и, недолго помолчав, добавляет,– но если я могу чем-то помочь… – Воды,– коротко отвечает Тэён. Он лениво разлепляет глаза, фокусируясь на окне, справа от своей койки. По другую сторону располагается дверь, рядом с которой стоит кулер. А рядом с ним стоит его новый знакомый и, набрав воду в пластиковый стакан, направляется к нему. На его плечах небрежно накинутый сверху белый халат, а под ним темно-синяя в клетку кенгуру и на несколько тонов темнее узкие джинсы. Парень красив и дело даже не в чертах лица. В нем какое-то естественное очарование: то, как длинные пальцы обвивают стакан, а такие же длинные ноги уверенно, но легко делают шаг за шагом; то, как не пышные, но чувственные губы растерянно отомкнуты друг от друга; то, как его бледная кожа кажется еще бледнее из-за угольных волос – все в нем отзывается на слово «прекрасен». Правда, Тэёна пугают его заплаканные красные глаза, но он делает вид, что не замечает такой детали. Он никогда особо не был ценителем прекрасного, но сейчас ему даже кажется, что эта деталь делает его нового знакомого еще более эстетически прекрасным. Он протягивает Тэёну стакан и садится на стул перед ним. Тот осушает его залпом и протягивает обратно, прося добавки. – Что-нибудь еще, помимо воды?– спрашивает парень, снова возвращаясь с полным стаканом. – Дай-ка подумать,– второй наигранно пожимает губы и упирается взглядом в потолок,– встать, например, увидеть, что с моим другом все хорошо и лечь обратно, может быть?–спрашивает Тэён, попивая в этот раз лишь небольшими глотками. Делая очередной глоток, он подмигивает парню напротив. Ему важно увидеть Ёнхо и самому оценить его состояние, а содействие постоянного обитателя больницы было бы очень кстати. – Это что, попытка флирта?– парень закатывает глаза, никак не воспринимая этот жест.– Вставать пока не рекомендую, а вообще, я много чего Вам не рекомендую,– начинает парень, поднимая указательный палец вверх, судя по всему, собираясь пересчитать по пальцам все ограничения своего подопечного. Парень на койке сидит в ступоре. Его злит отношение Доёна, ведь он привык к совсем другой реакции окружающих. Сам не понимая как, он прекрасно манипулировал людьми, заставляя их угождать себе. Но дело, скорее, в его обаянии и харизме, которые, почему-то не подействовали сейчас. Гнев медленно закипает внутри, но Тэён не выдает этих чувств, вместо этого лишь издает негромкий смешок и поднимает глаза на парня, стоящего у единственного окна в комнате. – …а что со мной? У меня ничего не болит даже, – говорит он язвительно. – Конечно, ничего не болит, я лично ввожу Вам обезболивающее и успокоительное, и, если Вы не заметили, у Вас гипс на левом предплечье.– Парень косится на него, как на идиота.– Травма плечевого пояса, также односторонний единичный перелом в грудной клетке, да, звучит страшно, но Вам относительно повезло: перелом без смещения, да и закрытый, но с ребрами шутки плохи, так что строго постельный режим, дружок.– Спокойно разъясняет парень, будто рассказывая о вчерашней погоде, а затем аккуратно поправляет одеяло на Тэёне и встает со своего места. – Своими терминами поумничаешь в другой раз, а сейчас, уважаемый, мне нужно знать, что с моим другом,– лицо Тэёна выглядит доброжелательным, на нем даже искрится дружелюбная улыбка, но слова звучат так, будто он плюется ядом в несчастного парня у окна. Но опять все идет не так. Вместо того, чтобы смутиться, испугаться или хотя бы немного занервничать, парень усмехается, складывая руки на груди, и приподнимает подбородок, будто заявляя, что вызов принят. – Вот как, а ты погрубишь мне в другой раз, когда я… м-м… ну не знаю, может быть, когда я не буду тем, кто следит, чтобы у тебя все кости срослись правильно? Сейчас тебе нужно спать и восстанавливаться, так что не спорь со мной, пожалуйста, и не груби, потому что я это делаю лучше всех в этом городе. Тэён злится. Хотя бы потому, что Доён прав. – А я преуспел в своем городе. И что? – Видимо, схватка лучших из лучших,– хмыкает парень и отворачивается к окну, видимо, намереваясь игнорировать Тэёна. Второму, в принципе, это на руку. – Слушай, ты вроде бы нормальный парень, и я не хочу сейчас ссориться с тобой, но мне нужно знать, как он себя чувствует. Пока тот не видит, Тэён осторожно переходит в сидячее положение. В боку вдруг остро колет, заставляя его замереть и зажмуриться, но, схватившись за одеяло, под шокированный взгляд оглянувшегося парня, он поворачивается в постели и спускает ноги на пол. Парень в халате тут же подрывается к нему, встает напротив и кладет ладони на его плечи. – Вы не можете сейчас вставать и ходить, лучше полежите и потренируйте вдохи, в Вашем положении – это все, чем Вы можете быть полезны. Под твердым уверенным взглядом хочется съежиться и послушно полезть под одеяло, но проблема в том, что они с Тэёном похожи, даже слишком. Кто знает, что будет, если всеразрушающий шарик врежется в ничем нерушимую стену? Что бы то ни было, у них все проще: они оба всеразрушающие шарики, которые прямо сейчас на бешеной скорости летят по одной прямой навстречу друг другу. И что будет после этого столкновения? – Я, конечно, все понимаю, но давай я сам буду распоряжаться своим телом?– Тэён предпринимает попытку подняться, но все те же холодные ладони, что так нежно гладили его по рукам теперь с нажимом на плечи усаживают обратно. Парень шипит от противной ноющей боли в предплечье, на секунду усилившейся до скрипа зубами. – Я не помню, что за клятву давал Гиппократу, так что не ручаюсь за свои действия, и, если ты сейчас же не ляжешь обратно самостоятельно, я сам тебя уложу силой. – Ты-то?– Тэён осматривает парня и хмыкает себе под нос.– Ну давай, попробуй, плакса. Он резко поддается вперед, но от внезапного приступа боли ноги перестают держать. Он пронизывает все тело тонкими иголками, в ушах стоит звон, а перед глазами начинают прыгать цветные пятна. Доён подхватывает за плечи бессильно опускающегося на колени парня и кое-как укладывает в постель: сначала туловище, а затем ноги. – Ненормальный,– выдыхает он, из эстетически бледного теперь весь раскрасневшийся от злости.– Мне и так проблем по горло, можешь хотя бы ты не приумножать их?!– почти кричит парень. – Я просто хотел знать, как себя чувствует Ёнхо.– Тихо подает голос Тэён. Парень зло зарывается в свою челку одной рукой, открывая вид на нахмуренные брови, но затем быстро ерошит ее и шумно сглатывает. Все та же истерика накатывает на него теперь уже с новой силой. –Да никак он себя не чувствует, идиот, никак!– взрывается парень. Он шумно выдыхает, надувая губы, и смотрит в окно, пытаясь собраться с мыслями. Глаза сверкают в тусклом свете из окна. Сверкают слишком ярко, что Тэён понимает, в них искрятся слезы. Что случится, если два всеразрушающих шарика врежутся друг в друга? Они оба рассыплются в песок, оба являясь одновременно и победившими, и проигравшими. – А «никак»… это?.. – Это живой мертвец. Теплое тело, которое никогда не просыпается… Мой брат… Чону, его зовут Чону… Он пытался спасти жизнь твоего друга… – парень запинается, шумно сглатывает слезы, которые все равно прорезаются в голосе и продолжают блестеть крупными алмазами в глазах. – Он бы справился, он бы спас, если бы все было чуть-чуть по-другому… Если бы времени было чуть больше… Просто это был не тот случай, когда нужно было продолжать бороться…– Он делает громкий всхлип и пытается сморгнуть влагу на глазах, но от этого на его лице появляются неровные мокрые дорожки. Небрежно смахнув их рукавом своего халата, он продолжает говорить ставшим очень высоким из-за плача голосом,– но он не хотел меня слушать… Меня вообще никто не слушает – ни Чону, ни родители, ни даже ты… Все думаете, что вы самые умные,– очередной раз всхлипнув и сглотнув, он тихо добавляет,– придурки тупые. Я чувствую вину за все и сразу… и снова плачу, хотя ненавижу плакать в присутствии кого-то, ты доволен? Парень сползает по стене вниз и садится на пол. Он закрывает лицо ладонями и уже не стесняясь, плачет навзрыд. Забавно, а я ненавижу находиться в присутствии кого-то, кто плачет. В голове Тэёна смешалось слишком много мыслей, совершенно разных, непохожих друг на друга. Ему было стыдно. Чертовски стыдно, что это и правда пришло ему в голову, но он ничего не мог с этим поделать. Среди переживаний о том, что сказать Тэну, мысленных набиваний морды своему брату, сожалений о том, что он вообще затеял эту поездку, лидировала одна дилемма: в честь светлой памяти о Ёнхо, оставить его тело в покое или… использовать, чтобы воплотить, наконец, все его грандиозные планы насчет Джонни в явь. С одной стороны использовать тело человека, у которого была своя жизнь, друзья, увлечения и ценности в ней, своя личность, в конце концов, довольно грязно и безнравственно, но с другой – величайший замысел гения, воплощенный в нем же самом… очень даже символично и не вызывает отвращения или отторжения человеческим нутром. Можно ли расценивать эту ужасную трагедию как неочевидный подарок судьбы? Это все гадко. Звучит, как смешное оправдание. Мысли мешают Тэёну, пылкие чувства борются с холодным расчетливым разумом, и, ему кажется, что им тесно у него в голове: еще чуть-чуть, и она просто взорвется. Чтобы отвлечься от поединка собственных эмоций и рассудка, беспардонно сбежать, не попрощавшись, он концентрирует внимание на уже в меру успокоившемся парне, на его словах. – Так, говоришь, твоего брата зовут Чону? Молчание. – А меня, кстати, Тэён. – Доён,– бурчат в ответ. – Кто? – Я. – Самое охренительное знакомство в моей жизни,– отвечает парень, улыбаясь уголком губ, и прикрывает глаза.– Не хочешь поговорить? – Не хочу. Зачем?– парень прячется за своими руками, сложенными на коленях, показывая только глаза. Ему неловко – разреветься перед незнакомцем, а потом болтать, как ни в чем не бывало? – Ну, концентрация на не особо важных мелочах здорово успокаивает, когда чувствуешь, что все летит к черту. – А, так это я – не особо важная мелочь?– снова обиженный бубнеж. – Ну, без обид, конечно, но пока что ты для меня даже не хороший знакомый, так что, да, пожалуй ты прав. Доён молчит, что немного напрягает Тэёна. – Обиделся все-таки?– Тэён даже не спрашивает, скорее, утверждает. – Да нет, – неожиданно отвечает парень,– ты прав, мы никто друг другу. И слышать эту честность для меня приятнее, чем лицемерное переживание. – Я рад, что мы поняли друг друга. В комнате снова тишина, но это не та самая неловкая тишина, в которой чувствуешь, что должен что-то сказать, но не знаешь что. Доён смотрит через Тэёна на окно на другой стороне комнаты. В нем виднеется только кусок черного-черного неба и огни города чуть ниже. Здание находится на склоне, поэтому на город можно смотреть сверху вниз, будто он на ладони, и многочисленные огни никогда не загораживают небо. Доён считает, что это главный плюс того, чтобы находиться здесь. – Кажется, ты очень любишь своего брата. – Он же младше меня, мне приходится о нем заботиться. – Я думаю, ты все-таки любишь его, иначе не оправдывал бы его так передо мной. Доён наконец поднимает голову, показывая все свое лицо и начинает с любопытным прищуром рассматривать парня на койке. – Психолог по образованию? – Не угадал. Но я вполне мог бы им быть. «Ты тоже не угадал»,– думает Доён,– «братская любовь тут никак не замешана: меня приучили, что все ошибки моего младшего брата – мои ошибки, ведь он младше. Так что нет, ты не мог быть психологом». – Я чувствую, что ты жуткий манипулятор и общение с тобой ничего хорошего не сулит, но… ладно,– Доён будто ведет переговоры с самим собой насчет того, стоит ли продолжать разговор с этим странным типом,– так чем ты занимаешься, психолог без диплома? – Я не манипулятор, но ты практически единственный, кто мне так хамил,– Тэён улыбается, вспоминая Тэна,– есть еще один покемон вроде тебя. Версия поменьше. А занимаюсь я наукой с большой буквы, не буду вдаваться в подробности, ты все равно не поймешь,– он самодовольно улыбается и смотрит на реакцию Доёна,– я бы сейчас гордо выпятил грудь, но, пожалуй, воздержусь. – Я не покемон, ясно?– единственное, что он получает в ответ. – Точно не покемон,– уныло отвечает Тэён,– он был чуть милее, чуть дружелюбнее и чуть заботливее. А еще улыбается он очень ярко. А ты…– он косится в сторону сидящего на полу комка пассивной агрессии. – Еще один Юкхэй,– шепотом произносит Доён. – Кто-кто? – Влюбленный придурок, говорю. И вообще, я могу улыбаться и поярче твоего покемона, только не тебе. – Знаешь, в самом начале, когда я еще не открыл глаза, а ты поглаживал мою руку и говорил, что все будет хорошо, ты мне нравился больше,– решил заметить Тэён. Доён молчит, затем снова начинает говорить: – Слушай, тебе правда помогает этот диалог? Я имею в виду, у тебя друг… А мой брат… Улыбка с лица Тэёна пропадает. Он обреченно вздыхает, пялясь в потолок. – В машине были наши вещи, они сейчас?.. – Хочешь, чтобы я что-то принес?– сразу спрашивает парень. – Если нетрудно, принеси, пожалуйста, ноутбук, телефон и… знаешь, такая маленькая коробочка, на ней буквы и цифры синим цветом. Запомнил? Доён кивает и поднимается с пола. Он снимает свой халат, отряхивает его от пыли, снова накидывает на плечи и выходит из комнаты. Тэён ждет его долгих восемь минут и двадцать четыре секунды, рассматривая круглый циферблат часов на стене перед собой. Доён заходит тихо, неслышно закрывая за собой дверь и ставит ноутбук с телефоном на прикроватную тумбочку у своего стула. В руке он вертит ту самую стальную коробочку и с интересом рассматривает. – Что это?– спрашивает он, протягивая Тэёну в руки. – Это Джонни,– коротко отвечает тот, забирая предмет из чужих рук. На растерянный взгляд парня он отвечает спустя пару секунд,– Доён, мне нужна твоя помощь. Ты же не откажешь мне? – Смотря в чем,– фыркнув, отвечают ему. – Ну, конечно, на какой еще ответ я рассчитывал с этим-то бакуганом,– закатывает глаза Тэён. – Слушай, ты не думаешь, что у тебя клички странные? Покемон, бакуган…– Доёну смешно, но Тэён даже не обижается. – Это важно.– Парень смотрит в упор, голос не дрожит, тверд и серьезен, как никогда.– Мне нужно с ноутбуком и Джонни пойти к Ёнхо. – Опять ты начал,– теперь уже очередь Доёна закатывать глаза. – Доён, пожалуйста. Это не из моей прихоти, чтобы я поплакался о своем друге, хотя именно это мне и хочется сейчас сделать…– Доён качает головой.– Мне нужно к нему прямо сейчас.– Парень все еще продолжает отрицательно качать головой.– Я буду тебе должен. Все что угодно, честно. Парень раскрывает глаза и смотрит на Тэёна крайне заинтересованно, но потом снова качает головой. –Тебе самому будет трудно находиться в нележачем или сидячем положении без опоры. Давай оставим этот разговор, я принесу тебе что-нибудь перекусить из столовой, а потом ты ляжешь спать. Не дожидаясь ответа, парень встает и выходит из комнаты. Тэён вздыхает и устраивается на подушке поудобней. Хочется бить кулаками в воздух, но каждое движение ощущается им довольно болезненно, так что он держится. Телефон на тумбочке вибрирует, а затем еще и еще, так что Тэён тянется, чтобы взять его в руку. На дисплее входящий звонок от Тэна. Парень смотрит на экран и не знает, что делать. Что ему сказать? Как он отреагирует? Собравшись с духом, он принимает вызов и прикладывает телефон к уху. Его тут же оглушает пронзительное: – Ну наконец-то, блять! Тэён молчит, не зная, что сказать. Голос Тэна звучит обеспокоенно, но не настолько, как если бы он знал все как есть. – Привет, покемон.– Говорит Тэён. – «Привет»? Ты говоришь мне чертово «привет»? Я вас обоих придушу, я так волновался, вы целый день не отвечали, ни один! Передай Ёнхо, если он не занят. «О нет»,– думает Тэён.– «Только не это». – Он… Он занят, Тэн. Тэён больно кусает нижнюю губу. Только не спрашивай о нем снова, не спрашивай, прошу. – А мне плевать, что он занят, даже если он в туалете сейчас, передай ему. Я чуть с ума тут не сошел из-за вас,– замучено выдыхают на той стороне,– мало ли что случится в дороге. – Случилось. Тэн молчит несколько секунд. – Что…случилось?– наконец спрашивает он, нервно посмеиваясь.– Хочешь и правда в могилу меня свести своими шуточками, Тэён? – Тэн, мне правда очень жаль… Мы попали в аварию и я… Я-то легко отделался, но Ёнхо, он… – Тэён, если это шутка, то она абсолютно несмешная, а ты придурок, ясно? – Тэн, я правда очень сожалею... Тэн молчит. Эта тишина действительно давит, но Тэён тоже продолжает молчать. До него доносится короткий всхлип. А потом еще и еще. – Я просил тебя вернуть его живым и здоровым!.. Я просил, черт возьми, не ехать туда!.. Я просил… Просил…– голос срывается, Тэн не может продолжать. – Я знаю, знаю, но я не справился! Прости!– с дрожью в голосе перебивает его парень. Тэн громко плачет прямо в телефон и это разрывает Тэёна на части. – Верни мне его!– кричит он, захлебываясь в слезах.– Верни мне моего единственного друга! Зачем я только остался здесь, господи… Тэён слышит гудки. Рука медленно соскальзывает и падает на кровать вместе с телефоном. Его душит боль в горле, а вместо сердца, кажется, зияет огромная дыра. Ему хочется плакать, ведь тогда эта боль отступит, та самая боль, когда болит что-то внутри, но ты не можешь понять, что именно. Душа, вероятно. Но Тэён упорно сдерживает влагу в глазах, чувствуя огромную тяжесть, давящую на грудь, ведь мужчины не плачут, Тэён! Очень не вовремя заходит Доён с подносом с едой на руках. Он замирает на месте, удивленно смотря на Тэёна. Заметив телефон рядом с ним, он все понимает. – Тебе кто-то звонил? Тэён не отвечает. Отворачивается к окну, но только головой, потому что пока что повернуться на бок для него – непозволительная роскошь. Доён нутром чует, что да, звонил, и диалог был явно не из приятных. Он ставит поднос на стол и подходит к окну. Тэён наблюдает за ним, ничего не говоря. Парень присаживается на подоконник и смотрит в окно. Он тихо себе под нос начинает что-то напевать, но Тэёну нравится. Чертовски нравится. Он прикрывает глаза и уже через пару минут начинает тихо сопеть.***
Когда Тэён открывает глаза на следующий день, первое, что он видит – это Тэн. Он сидит на стульчике Доёна, оглядываясь по сторонам, сложив руки на сведенных коленях. Сам Доён стоит за ним, у двери и молча смотрит в спину Тэна. Увидев, что Тэён проснулся, парень теряется, бегает глазами по его лицу. – Ты в порядке?– выдавливает он из себя. – Прости за вчера.– Звучит сразу за этим. Тэён кивает и отводит взгляд. Он знает, что Тэну сейчас нелегко. Нелегко сидеть практически перед убийцей твоего близкого человека и спрашивать, как он себя чувствует. – Я был…не в себе. «Ты и сейчас не в себе»,– думает Тэён, украдкой разглядывая парня. Он выглядит изнуренным, неживым, по сравнению с тем, что Тэён видел при первой их встрече. – Все в порядке, я понимаю. – Я уже виделся с ним,– говорит Тэн, смотрит в потолок и вытирает щеки рукавом толстого персикового свитера.– Как живой, правда? – Я еще… – Ему еще нельзя вставать и ходить,– отвечает за него Доён. – Ты говорил, что легко отделался, а это – не «легко отделался»!– Тэн кивает на парня в постели, наигранно громко возмущаясь, пытаясь отвлечь внимание от нового потока слез на своих щеках. – Просто царапина,– улыбается Тэён, чуть двигая рукой в гипсе,– все в порядке, не стоит переживать. – Ага, конечно,– шипит сзади Доён, но до говорящих двоих это не доходит. Поговорив еще немного, Тэн прощается, обещая зайти и завтра. – Он собирается ходить по отелям, пока тебя не выпишут?– спрашивает Доён, хмурясь. – А ведь мы знакомы всего ничего. Скажи же, такой светлый и добрый человек.– Говорит Тэён с улыбкой на лице.– От его присутствия мне хорошо. И… он простил меня?.. У него невероятно большое сердце. – Ты и не виноват, придурок. Ты же не нарочно совершил аварию, причем так, чтобы ваш друг так пострадал,– Доён закатывает глаза, складывая руки на груди. – Я знаю, но… Я вроде не был с ним еще очень близко знаком, наша дружба начала зарождаться как раз во время этой поездки. И я не принадлежу к тем эгоистам, которые впадают в траур от того, что человек умер и не способен больше давать им то, что давал до этого, но мне так паршиво, Доён,– парень вздыхает и не решается взглянуть в глаза,– если бы я не попытался помочь им… – Ты пытался помочь людям, с которыми даже не был близко знаком. Это у кого тут большое доброе сердце, Тэён? Подумай об этом. Доён выходит, действительно оставляя его думать. Возвращается он только вечером. – Доён, мне нужно к Ёнхо,– сразу заявляет Тэён. – Ты опять начинаешь? Сиди смирно. – Ноутбук, Джонни и двадцать минут. Пожалуйста.– Парень с мольбой смотрит на него своими большими карими глазами и Доён спустя столько дней сдается. – А говоришь, на меня твои манипуляции не работают,– отвечает он и забирает ноутбук со стола,– ладно, пошли, но за меня, как за спасательный круг держаться не будешь, ясно? – Идет, только помоги мне безболезненно встать на ноги. – Ну, совсем безболезненно не получится, милый, но давай попробуем,– улыбается парень и подает Тэёну свою руку. Они идут по коридору под тихие ойкания Тэёна и следующие сразу за этим доёновы шикания. Наконец, добравшись до нужной палаты, Тэён сразу упирается спиной в стену, тяжело дыша. – Я тебе говорил,– причитает Доён, встав над ним, и осматривая его с ног до головы. – Это подождет,– он рукой отгоняет парня от себя,– лучше поищи мне что-нибудь из этого,– он быстро открывает окно на ноутбуке, в котором расписана некая инструкция, совсем непонятная Доёну. – Подождите-ка, мистер, какого черта ты собираешься тут творить?– насупив брови, спрашивает парень. – Я знаю, что делаю, просто помни, что я твой должник и сделай уже это,– раздраженный ноющей болью в боку, Тэён отвечает грубо, но Доён понимает. – Да тут все и так валяется на виду, я разложу все перед тобой,– отвечает он и тут же принимается за дело. Тэён подходит к койке Ёнхо. Тот спит, будто убаюканный пиканьем многочисленных приборов в комнате. Лицо выглядит безмятежным и даже счастливым, но отчего тогда так паршиво на душе? Тэён опускается на колени и кладет голову рядом с рукой друга. – Прости,– говорит он, переплетая пальцы с его теплыми,– прости, что был груб с тобой раньше, создавал проблемы на работе, за то, что тупой Тэиль уехал в эту жопу мира; и за то, что я потащил тебя к нему, тоже прости. Я не хотел всего этого. Я хотел хороший конец в этой истории: чтобы твой Джонни стал настоящим шедевром, а тебя признали настоящим гением. Я правда желал тебе добра. Хотел действительно стать ближе к тебе… К вам с Тэном. У него же такие классные сандвичи. Я просто подумал… вы, ребята, очень классные и я хотел бы… Он больше не может продолжать. Он лежит головой на койке Ёнхо и просто беззвучно плачет. – Я чувствую себя таким отвратительным человеком, потому что делаю это с тобой, но… За это тоже прости меня, пожалуйста,– говорит он, прерываясь, чтобы сделать глубокий вдох и успокоиться.– Ёнхо, ты был замечательным человеком, и ты останешься здесь, – он прикладывает палец к своему виску,– в моей голове. Я бы сказал, что в сердце, как говорят все, но мы-то с тобой точно знаем, что сердце – глупый орган, мотор, который качает кровь по организму и который запросто можно заменить на другой и остаться собой... Мы есть наш мозг и, заменив его, нельзя остаться все тем же человеком, верно? Его вообще нельзя заменять,– Тэён смеется сквозь слезы,– но это именно то, что я собираюсь сделать. Он задирает больничную белую кофту на теле Ёнхо и подключает электроды на присосках, принесенные Доёном, к его груди и голове. – Ты составил инструкцию… Как будто знал, что это случится с тобой, а рядом буду бессердечный я, чтобы это сделать… Как будто знал. – Клянусь, Тэён, если его сердце остановится, я из тебя калеку сделаю, добить все равно немного осталось,– напугано подает голос Доён. – Доверься мне,– отвечает Тэён и подключает Джонни к ноутбуку. «Невероятно, как все просто, если действовать негуманным, аморальным способом»,– думает Тэён, стукая по клавиатуре ноутбука,– «никаких бионических тел, несоответствий программ, ошибок инженеров – вот оно, идеальное тело, прямо передо мной. Просто передать ему все, что есть здесь, в этой коробочке и все». Через несколько минут показатели Ёнхо на мониторе начинают повышаться, и Доён принимает это за сигнал паники. Он бросается на Тэёна, пытаясь отнять у него ноутбук. – Прекрати, а то сейчас и правда убьешь его,– шипит он, царапаясь своими короткими ноготками. – Доён, я же просил довериться,– сдавленно хрипит Тэён, пытаясь увернуться от ловких рук. Ноутбук громко стукается об пол и оба парня наконец останавливаются. Тэён держится рукой за бок и жмурясь, смотрит на лежащую на полу технику. – Это ноутбук Ёнхо, блин…– понуро говорит он, наклоняясь, чтобы взять его в руки. Доён, кажется, даже не слышит. Он смотрит куда-то в сторону глазами, готовыми вылететь из орбит. Ёнхо сидит в постели, с любопытством рассматривая свои руки. Он переводит взгляд на Тэёна с Доёном и начинает осматривать их не менее ошарашенно. – Т-Тэён?... Ли Тэён, где я нахожусь?– спрашивает он, узнав знакомое лицо. Тэён будто не верит. Хочется приложить ладонь к губам то ли от ужаса, то ли от восторга. Это тело Ёнхо – полностью его тело, вплоть до каждой волосинки, но… Это не Ёнхо, это Джонни. Тэёна действительно ужасает тот факт, что человека просто так можно стереть и он останется только в голове у людей, которые его знали и любили. Как будто он был лишь плодом их воображения. Но какая-то часть него рассматривала плод чужих и своих трудов с неким маниакальным восторгом и упоением, ведь, как знать, быть может, Ёнхо был прав, и этот парень, как ребенок, с ярым интересом рассматривающий собственные руки действительно семимильными шагами приведет человечество в новую эру. Тэён глупо хлопает глазами, мечась меж двух сторон самого себя, и наконец отвечает «новорожденному»: – Добро пожаловать в человеческое тело, Джонни.