– Говорить?..– Тэн растерянно хлопает глазами.– Может не сейчас?.. Я очень хочу его увидеть.
Парень уже пятится назад, собираясь сбежать, не дожидаясь ответа. Но Тэён вовремя это замечает и глазами просит присесть на стульчик на колесиках перед собой.
– Я думаю, ему это сейчас нужно,– вставляет и Доён, стоящий у окна.
– Тэнни, пожалуйста.
Тэён сам по себе излучает ауру хищника: его нахальное поведение, дерзкий характер, походка, одежда, даже мимика – все говорит о повадках какой-нибудь грациозной пантеры. Но есть у него почти магическая сила: хищно прищуренные глаза могут вдруг округлиться, становясь совсем уж щенячьими, смотрящими прямо в душу. Только вот он этой особенностью не управляет, навряд ли даже знает, что она у него есть. Зато на Тэна, который сам привык пользоваться подобными приемами, действует безотказно – парень коротко вздыхает и проходит в комнату, чтобы усесться, куда попросили.
– Я… может, вместе пойдем?
Он нервно улыбается и ерзает на месте в нетерпении наконец, после таких ужасных новостей, увидеть друга живым и здоровым. Тэён понимает его, хотя друзей у него немного. На ум приходит один лишь Джехен, хотя и с ним он умудрился испортить отношения.
Сейчас и ты возненавидишь меня, покемон?
– Тэнни, я должен извиниться.
Тэн улыбается и хочет его перебить, сказать, что не сердится, что от таких происшествий никто не застрахован и, конечно, что это все сейчас не так важно, ведь Ёнхо ждет их.
Тэён останавливает его, подняв ладонь в воздух:
– Я должен извиниться за многое, понимаешь?..
Через несколько минут дверь комнаты распахивается, громко ударяясь ручкой об стену. Тэн словно ветер проносится мимо санитаров в коридоре, отмахиваясь руками от непоспевающего за ним Доёна. На его лице смешалось столько эмоций, что едва удавалось разобрать, счастлив он или чем-то огорчен. Непонятная гримаса ошеломления, непринятия, разочарования, бессилия…и боли. Ядовитой боли от тупого отчаяния.
Двести шестой… Двести шестой… Двести шестой!
Он отворяет дверь перед собой и стоит, не шевелясь, пытаясь унять дрожь в теле, однако подбородок продолжает настойчиво дрожать. Когда их взгляды вдруг встречаются, по телу волной проносится жар, а в горле пересыхает от резкого укола сомнения в самое сердце.
Он усердно старался держать себя в руках, но когда сидящий в постели
Джонни вдруг, сощурив свои глаза, расплылся в улыбке, так долго сдерживаемые Тэном горячие слезы предательски ринулись вниз.
Это
его непослушные каштановые волосы, всегда разделенные пробором;
его глаза, обрамленные короткими, но темными ресницами;
его брови, нос;
его губы, с капризно приподнятыми уголками; линия челюсти, широкие плечи, сильные руки… –
все, черт возьми, его. Но это не он.
Доён стоит позади Тэна, не зная, что будет правильным с его стороны. Проходящие мимо люди только бросали раздраженные взгляды, и только он понимал всю трагедию происходящего.
– Тэн, это же ты?– спрашивает Джонни.
От знакомого родного голоса по спине парня табуном скачут мурашки.
– Ты дал слово обнять меня, когда это будет возможно.– Парень раскидывает руки в стороны и чуть поворачивается к двери корпусом, требуя выполнения обещания.
– Ты ведь…– Тэн не успевает договорить, хоть этому и рад. Он понимает, что в том, что случилось, нет вины Джонни. Тэн расстроен, обижен, зол, но совершенно не хочет выливать всю кипящую злобу внутри себя на практически младенца. Он просто замирает, вслушиваясь в голос и понимая, что сам Ёнхо никогда не использовал его так.
– Я Джонни.
Парень произносит свое имя с некой гордой счастливой улыбкой: даже в том, как он забавно, совсем как ребенок, тянет свое имя по буквам, чувствуется неподдельная гордость и счастье
быть.
– Что-то не так?– спрашивает он спустя пару секунд ответного молчания. Распростертые в разные стороны руки медленно опускаются. Выражение его лица меняется ужасающе быстро, будто он не владеет своим лицом и каждая мысль отражается на нем эмоцией.
– Все хорошо,– Тэн вытирает свои щеки и, наконец, улыбается в ответ.– Как ты себя чувствуешь… Джонни?
Он подходит ближе и, коротко вздохнув, очень естественно обхватывает сидящего в постели парня своими руками, прижимая его голову к своей груди и уложив одну ладонь на макушку, начинает ласково перебирать волосы. Джонни сначала каменеет от такого, но тут же резко плавится от первых объятий в своей жизни, непроизвольно ластясь еще ближе. Перед глазами Тэна снова проскакивает то, как реагировал на это Ёнхо. Он резко размыкает объятья и снова смотрит на Джонни, будто не веря своим глазам.
– Я…у меня ничего не болит, но Тэёну, кажется, досталось намного больше, чем мне.
– Да, Тэён…– парень переводит взгляд в пол,– мне нужно поговорить с ним, так что я ненадолго отлучусь.
– Ничего страшного, я еще не все изучил в комнате, так что мне есть чем заняться.– Дружелюбно кивает тот.
Он выходит из комнаты и сразу встречается глазами с Доёном.
– Я могу чем-то помочь?– выдавливает тот из себя. Тэн хмыкает.
– Неужели так плохо выгляжу?
– Нет-нет… Очаровательны, как и рассказывал Тэён.
– Он говорил обо мне?..– парень теряется, но быстро овладевает собой и продолжает,– мне нужно с ним обсудить кое-что.
– Да, конечно, я как раз иду к нему.
– Наедине, если можно.
Доён смотрит на него, не моргая, но все же решает, что этот низенький парень навряд ли представляет угрозу его пациенту и кивает. Волнуется, но кивает.
***
Тэён лежит в постели, смотрит в потолок и поэпизодно разбирает свою жизнь.
Еще никогда жизнь не казалась настолько дерьмовой.
Тэн стучится внезапно и так же внезапно заходит внутрь. Он смотрит в пол, сжимая кулаки.
– Ты ведь специально это сделал, да?
– …Тэнни, что ты…
– Авария.– Парень на тон поднимает голос.– Ты ведь специально это сделал, да?.. И не смей… Не смей!..– с невероятной злобой в голосе продолжает он,– не смей называть меня так. Только Ёнхо так звал меня.
– Что ты несешь? Как я мог специально врезаться в дерево?..
– Ну конечно, хочешь забрать себе этого…Джонни, забрать славу и признание, которые предназначались Ёнхо? Я же правду говорю?..– Тэн срывается на крик.– Он бы тебе его отдал!..
Я бы его тебе отдал, если бы ты оставил моего Ёнхо! Я бы…я бы все сделал, если бы ты оставил моего Ёнхо в покое…– голос становится тише. Тэн опускается на пол и беззвучно плачет.
– Тэн, я правда с самого начала хотел помочь… И я не могу использовать его никак, Тэн, меня же посадят за то, что я сделал, это все равно, что…
– Убить.
– Верно, все равно, что убить, но… Я хотел воплотить в жизнь стремления Ёнхо, понимаешь? Я правда хотел как лучше.
– Прошу, не ищи со мной встреч, избегай меня как только сможешь… И забери…его. В нем не осталось ничего от моего Ёнхо.
– Тэн… Ты любил его, да? Тэн, мне правда очень жаль...
– Да, – Тэн отвечает резко,– Я любил Ёнхо, но Джонни… Мне даже смотреть на него трудно, Тэён.
Тэён поднимается с места, чтобы подойти и утешить, но парень шугается его.
– Не подходи… Не прикасайся. Просто исчезни из моей жизни.– Он поднимается с пола и идет к двери.– Желаю скорейшего выздоровления.– С иронией в голосе бросает напоследок, и уходит.
Тэён чувствует, как внутри него что-то рушится. С треском рвется по швам. Он, поникший, сидит на постели и продолжает поэпизодно разбирать свою жизнь. Кажется, жизнь была
дерьмом в каждый из них.
***
– Слушай, какого черта я тащу тебе завтраки, если ты уже спокойненько можешь ходить?
Доён вваливается без стука с подносом на руках.
– Наверное, потому что ты любишь меня,– в свойственной себе манере отвечает Тэён и смотрит в окно. За ним только проснувшийся город с бесконечными полосами машин на дорогах.– Какой сегодня день недели?
– Воскресенье.
– Отличный день, чтобы воскреснуть, правда?
Доён ставит поднос на тумбочку и недовольно упирает руки в бока.
– Что ты задумал? У меня завтра в одиннадцать запланирована новая жизнь. Пожалуйста, постарайся ничего натворить до этого времени.
Его напрягает то, каким тихим и грустным стал Тэён, но новая жизнь не предполагает привязанностей в старой. Так что он делает вид, что все как обычно.
– Хорошая идея, Доён… Хорошая идея…– отвечает тот, набирая на телефоне чей-то номер. Он терпеливо ждет пока гудки прервутся и послышится знакомый голос.– Привет, мой любимый старший брат, спасибо, что хоть сейчас ответил на звонок. Как мои дела?.. О-о, тебе неинтересно? Но давай я все-таки расскажу, дела хорошо, в аварию вот попал, переломал себе все, блять, кости, машина сломана, а в больнице выставили огромный счет за лечение. Но спасибо, что перезвонил, конечно…
Доён чувствует, как нагнетается атмосфера. Еще немного и между братьями разгорится ссора, поэтому он быстро доканчивает свои дела в комнате и ретируется оттуда. Пока он перебирает в своей голове наличие у Тэёна такого безалаберного старшего брата, его догоняет Чону. Он бросается на него со спины с объятьями, заставляя старшего закатить глаза.
– Кого же я буду обнимать, когда ты уедешь…– говорит Чону, грустно вздыхая.
– Юкхэя обнимай, ему это в любом случае нравится больше, чем мне.
– В том-то и дело – так неинтересно,– хитро щурится Чону.– Но неужели так обязательно уходить? Что тебе тут не нравится?– снова грустнеет голос Кима.
– Чону, мы уже говорили об этом.– Доён силой размыкает руки брата.– Завтра в одиннадцать, и на этом все, точка.
***
Утро встречает яркими лучами осеннего солнца, светящими прямо в глаза, но Доён не против, не сегодня. Он ярко улыбается новому дню и сладко потягивается в постели. Где-то на первом этаже беснуется мама с криками:
– Ким Доён, сколько можно спать, ты опоздаешь, как всегда безответственно себя ведешь!..
Доён берет в руки телефон и проверяет время. Без пятнадцати восемь. Он глубоко вздыхает.
– В одиннадцать, Доён, потерпи.– Говорит он сам себе и снова улыбается. Просто так, потому что радость переполняет.
Он умывается и спускается вниз, на кухню, где уже одетый и причесанный Чону помогает маме накрыть на стол.
– Я просила у Бога дочку, а он дал мне моего золотого Чону,– улыбается женщина сыну.
Доён за спиной матери имитирует рвотный позыв, вызывая у брата смешок. Та оборачивается, видит старшего сына и снова начинает ругать «за безответственность».
«Одиннадцать часо-о-ов, пожалуйста, скорее»,– думает Доён и сверлит взглядом круглые настенные часы над столом.
В это же время Тэён врывается к Джонни со словами:
– Собирайся, детка, мы валим из этого гадюшника.
