Личность в стальной коробочке

      Джемин стоит перед воротами школы и боязливо оглядывается. Он намеренно немного опоздал, чтобы никто его не донимал с самого начала и не смотрел взглядом, полным отвращения.              «Лучше бы притворился, что заболел и сидел бы дома»,– проносится в голове. Все лучше, чем стоять вот так, в прямом смысле не решаясь ни на шаг. Когда он наконец делает шаг вперед, рядом с ним появляется чья-то фигура в серой толстовке, которая быстрым шагом проходит мимо, уже опережая его. Джемина осеняет.              – Стой! Подожди,– он бросается вдогонку и быстро настигает «серого»,– ты же с Джено в одном классе, я видел тебя пару раз.              Парень поворачивается к нему и оба замирают, глядя друг на друга. У обоих на лице что-то на границе жалости и сочувствия, хотя лицо Ренджуна дополняют пара ссадин и разбитая губа.              – Да, но мы с ним не общаемся близко,– Ренджун опускает глаза, будто надеясь, что это каким-то чудесным образом скроет его лицо от чужого сочувственного взгляда.              – Я… Ты знаешь?..– кусая губу от неловкости, спрашивает Джемин и получает на это такой же полный неловкости кивок.              – Кто бы это ни сделал, это очень подло и некрасиво, мне жаль, что это с тобой случилось,– опережая Джемина, говорит Джун.              Тот охает от неожиданности.              – Спасибо…              – Не за что,– отвечает Ренджун и снова ускоряет шаг, собираясь сбежать, но На снова догоняет его.              – Мне очень жаль, что приходится просить у тебя,– Джемин говорит с придыханием от быстрого шага,– но не мог бы ты попросить Джено спуститься после первого урока в туалет на втором.              – Я передам ему,– отвечает парень, всем своим видом пытаясь показать ему, что он не заинтересован, зачем это его собеседнику и распространяться об этом он не будет.              Они проходят в здание и идут по широкому школьному коридору. Ренджун давно не приходил с опозданием и эта тишина, в которой каждый шаг слышится эхом, и приглушенный голос учителя за дверью кабинета кажется ему очень непривычным.              Джемин плетется рядом, явно пытаясь подобрать слова, которые хочется сказать.              – Я не знаю твое имя,– выдает он, когда они начинают подниматься по лестнице.              – Хуан Ренджун.– коротко отвечает парень.              – Очень необычное имя, я никогда раньше такого не слышал,– Джемин улыбается, но парень даже не смотрит на него. – Я понимаю, должно быть, тебе неприятно со мной говорить, но…если тебе нужна помощь…с чем-то дома,– парень очень старается подобрать правильные выражения,– мы вместе сможем со всем разобраться. Найди меня, если что.              Не давая Ренджуну ответить, он сворачивает в коридор на втором этаже, точно зная, что его новому знакомому на третий, ведь расписание Джено у него в голове, выученное наизусть.              Ренджун молча поднимается наверх, перебирая мысли в голове. Хочется ругать себя за проявленное недружелюбие по отношению к Джемину, ведь тот мог подумать (и, кажется, подумал), что это из-за тех фотографий, разошедшихся по групповым чатам всей школы. Хочется ругать себя и Ренджун ругает, но какая-то часть него начинает оправдываться, что настроение совершенно не то.              Слабое оправдание, но честное.              Он набирается смелости, сделав глубокий вдох, стучится в дверь кабинета и отворяет ее:              – Извините за опоздание.              – Ничего страшного, садись, Ренджун.              Парня током прошибает от голоса Куна. Он не смотрел на расписание, просто выскочил, схватив сумку, и совершенно не ожидал увидеть своего учителя астрономии так скоро. Парень проходит за свое любимое место, за которое никто и не сел, будто зная, что он точно придет, и поднимает глаза на учителя. Он стоит у доски в своих очках, в коричневых штанах в бежевую полоску, такого же тона бежевой рубашке с двумя расстегнутыми верхними пуговицами, держит в руке кусок мела и указывает на нарисованный им чертеж внутреннего строения звезды. Часто облизывая свои губы, он что-то очень медленно и пошагово объясняет, стараясь ответить на все вопросы излишне любознательной старосты.              – …она сжимается под собственным давлением, плотность становится такой огромной, что близится к бесконечности,– он что-то пишет на доске и поворачивается обратно к классу,– а что происходит потом нам расскажет Ренджун,– улыбаясь, говорит он, переводя взгляд на мальчика, но тут же меняется в лице, наконец пересекшись с ним взглядом. Весь класс, удивленный тем, что его имя назвали, так же обращает все свое внимание на него, отчего парень жмется ближе к стене, рассматривая тетрадь перед собой. Она мало что может ему дать, ведь она по истории.              – Эта точка с бесконечной плотностью называется сингулярностью, – тихо говорит Ренджун, не поднимая глаз, – она обладает настолько огромной силой гравитации, что начинает искривлять полотно вселенной,– понемногу его голос становится тверже и уверенне,– а по закону всемирного тяготения из-за ее огромной массы все, что рядом неизбежно затягивается в нее, тем самым увеличивая ее массу еще больше. Так и рождаются черные дыры.              Он теребит рукой рукав толстовки, стараясь удержать себя от того, чтобы натянуть капюшон и спрятаться под ним – головные уборы на занятиях запрещены правилами.              – Спасибо, Ренджун,– Кун сдавленно улыбается и присаживается на свой учительский стул. Выглядит так, будто ноги не держат, но Ренджун видит по лицу, дело не в этом: в нем что-то воспылало настолько, что ему пришлось присесть, чтобы успокоиться.              – Значит, у каждого объекта во Вселенной есть свой предел, когда при сжатии, его плотность начинает близиться к бесконечности. Этот предел называется гравитационным радиусом,– он встает и, снова взяв в руку кусок мела, пишет на доске,– он вычисляется по этой формуле. Предлагаю вам вычислить гравитационный радиус нашей с вами планеты, а я выйду на пять минут,– он встает и идет к двери,– Ренджун, не составишь мне компанию?              Школьник встает и послушно выходит за ним. Как только он закрывает дверь, Кун подскакивает к нему, хватая за руки, и шипит в самое лицо и так напуганного мальчика:              – Кто это сделал?!              Ренджун только жмурится и негромко стонет, дергая рукой. Кун догадывается в чем дело. Он не спрашивая закатывает рукав его толстовки и растерянно выдыхает. Глубокие алые полосы на руках, неуклюже налепленные сверху пластыри, разошедшаяся трещинами спекшаяся кровь.              – Кто это с тобой сделал, малыш?– повторяет учитель.              Ренджун ёжится от такого обращения. В голове всплывает вчерашний вечер, а на глаза наворачиваются слезы. Кун ничего не говорит, только молча обнимает и гладит по мягким волосам.              – Я не сказал про свою подработку…– глотая слезы, шепчет Ренджун,– он волновался о том, где я пропадаю и поэтому рассердился… Все в порядке, я сам виноват…              От последней фразы ему самому становится гадко на душе, что он жмется ближе и продолжает плакать, уткнувшись в широкую грудь учителя.              – Тише-тише, что бы ты ни сделал, так тебя избивать он не имел никакого права. Сегодня мы пойдем домой вместе, и я поговорю с ним,– твердо заявляет Кун.              – Не надо,– жалобно скулит Ренджун,– он только сильнее рассердится, прошу, не надо. Я сам разберусь, все будет хорошо.              Кун тяжело вздыхает и проводит по спине парня рукой.              – Если что-то хоть чуточку близкое к этому повторится, я хочу, чтобы ты понимал, я не смогу остаться в стороне. А если ты еще раз причинишь вред себе, я перестану с тобой разговаривать, понял?              – Спасибо,– Ренджун слабо улыбается, а Кун продолжает смешно возмущаться:              – Какое спасибо, изворотливый какой,– смеется он,– отвечай давай, думаешь, я от твоего «спасибо» все забуду?              – Понял-понял, только не зовите меня малышом, пожалуйста,– парень смотрит в пол, но продолжает улыбаться, отчего у старшего легчает на душе, хоть он и смущен неожиданной просьбой младшего.              – Можешь надеть его,– он осторожно натягивает капюшон на его голову,– я скажу в учительской, чтобы сегодня тебе сделали исключение, а после уроков ты пойдешь в больницу, проверить, нет ли ничего серьезного.              Парнишка кивает, хотя никуда не собирается идти – за это ему тоже может влететь, но Куну необязательно об этом знать. Они заходят в класс с улыбками на лицах и возвращаются к теме урока. Ренджун много говорит, то дополняя, то задавая вопросы Куну. Он уже не думает об удивленных взглядах, нацеленных на него. Ему самому непривычно, что вокруг него столько внимания: сначала Тэн, потом Кун, еще и Джемин. Он не понимает, почему вдруг он стал важен и интересен стольким людям, но кое с чем он не может не согласиться: это приятно. Заряженный таким настроением, он успевает передать Джено, сидящему на соседнем ряде, записку с просьбой Джемина.              

***

             Джемин недолго стоит перед дверью в класс, подняв руку в воздух, не решаясь постучаться.              К черту!              Он спускается обратно на второй и заходит в туалет, в тот самый, в котором назначена его встреча с Джено. Парень достает из сумки влажные салфетки и протирает несколькими штуками подоконник, прежде чем залезть на него. Всего-то подождать до конца урока, ничего сложного. Он достает наушники, выуживает телефон и удобно устраивается на поверхности, закрыв глаза. Он уже почти проваливается в сон, когда его наушники кто-то резко дергает. Джемин открывает глаза, хмуря брови, но натыкается на группу из трех парней, один из которых вертит в руках его телефон с наушниками.              – Верни,– говорит он спокойным голосом, усаживаясь на подоконнике так, что свисают ноги.              – Это же ты тот самый гей?– с ухмылкой спрашивает парень. Телефон возвращать он явно не намерен.              Джемин нервно сглатывает, в животе разрастается липкий страх, но он старается это чувство не выдавать. Он напуган, но не из-за того, что сейчас может завязаться драка. Его пугает то, что причина этой драки такая...несущественная?.. Хотя для ребят напротив это явно веский аргумент.              – Да, я – тот самый гей, но прости, место моего бойфренда занято,– парень показывает средний палец и тянется, чтобы выхватить свой телефон, но ему это не удается.              Стоящий напротив школьник свистит, оглядывая его с головы до пят:              – Ты смотри, какая у него самооценка, твой парень футболист, да? Мы все видели эмблему на его толстовке, но он тебя не спасет,– парень смачно жует жевачку, а затем сплевывает ее на пол и наступает на нее,– спускайся с небес, голубок.              Он гадко хохочет и тянет парня за свисающую ногу, отчего тот больно бьется головой сначала об окно, потом об подоконник, а потом и об плиточный пол, едва ли смягчая падение попыткой перевернуться на бок. Голова гудит от удара, перед глазами все плывет, а в ушах звон. Джемин пытается встать, но тело не слушается, даже вдох получается еле-еле. Парни, довольные тем, что смогли его обездвижить, втроем набрасываются, как гиены, бьют куда попадется, а На лежит на полу и сдавленно стонет от каждого удара.              Джемин не слабый, он выше каждого из этих троих и точно хорошенько напугал бы их при других обстоятельствах, но сейчас он не был способен ни на что – хоть шок от удара головой и начал проходить, сил в теле почти не осталось.              – Ну и где твой футболист, а?– специально, пытаясь сделать больнее, спросил парень, продолжая пинать его носком грязной обуви по спине.              – Вы что тут делаете?– в дверях раздался голос и все трое прекратили свое измывательство, оборачиваясь на него.              Джемин приподнимается, пытаясь присесть на грязном полу, дрожащей рукой размазывает дорожки крови из носа и еле слышно шепчет:              – Джено, это ты…              Парни слышат его и один из них со смешком обращается к Джено:              – Серьезно? Это ты тот самый парень, Ли?..              Джено в ответ на это хмурит брови и бросает на парня злой взгляд, так что тот пятится назад. У Джемина глаза блестят от собравшихся в них слез, а на лице появляется глупая улыбка, ведь Джено здесь, он пришел, когда Джемин его позвал. Он защитит его. Оставив позади недоумевающих троих, Джемин на коленках пополз к нему, превозмогая боль и ненависть к грязи, которой он сейчас был вынужден касаться руками.              – Ты пришел…– шепчет он, добравшись до него и, как побитый уличный котенок, собирается потереться об его ногу, но… Это происходит слишком неожиданно, парень даже теряет связь с реальностью на мгновение. И даже физически почти не больно, второй за эти десять минут шок вполне успешно перекрывает все остальные чувства.              Джено заезжает кулаком по лицу парня, отбрасывая его обратно на пол.              – Не приближайся ко мне!– кричит он.              А Джемин и не собирается. Он только смотрит на него взглядом преданного пса, но полным непонимания. Он пытается спросить его за что, но Джено не позволяет.              – И не вздумай говорить со мной!– грубо и отрывисто выкрикнул он, бросившись к парню на полу, начал бить его ногами, пока трое наблюдающих громко поддерживали его, стоя позади.              Джемин просто лежал на полу, обхватив ноги руками, позволяя слезам просто скатываться по лицу, содрогаясь от каждого удара. Он иногда поднимал взгляд на Джено в попытке поймать ответный взгляд, который прояснил бы хоть что-то, но этого не происходит. Джено останавливается, тяжело дыша, смеряет троих зачинщиков злобным взглядом и выходит, дрожа всем телом.              – Получил, сволочь?– спрашивает один из парней, прежде чем выйти за Джено, бросив телефон Джемина на пол, топает на него, а затем ногой отбрасывает к парню.– И не высовывайся, грязь.              Джемин, лежит на полу и не двигаясь смотрит в одну точку. Он ненавидит грязь, но сейчас согласен с этим парнем.       Грязь. Как еще меня назвать?       Он почувствовал себя очень глупым и сильно униженным: даже в тот момент, когда Джено один за другим наносил удары, он надеялся на объяснимую причину. Все вдруг стало предельно ясным и оттого абсолютно бессмысленным. Парню подумалось, что умри он сейчас естественной смертью, для всех на самом деле было бы лучше.