***
Ренджун держит тележку за пластиковую ручку, неуклюже пытаясь рулить, пока Тэн ему помогает в этом, держа ее с другой стороны и водя за собой по бесчисленным рядам огромного маркета. – О, пока мы тут, возьмем лавандовое мыло, а то наше уже заканчивается,– он, не глядя, бросает флакон с жидким мылом в корзину и ведет дальше,– а теперь давай к йогуртам… Ренджун поднимает свалившийся на пакетик с фруктами флакон и отводит ему место в углу корзины, когда Тэн останавливается, чтобы выбрать йогурт. Он осматривает полку холодильника, поддувая свою длинную челку и, наконец, обращается к парню: – Банан или персик?– Ренджун не успевает ответить, как тот тут же, весь просияв, тянется к самой высокой полке, восторженно воскликнув,– черника! Тэн, встав на носочки, безрезультатно пытается дотянуться до полки, сетуя: «Вот зачем их делают такими высокими», а Ренджун, который ростом и так на пару сантиметров ниже него ничем помочь не может. «Зато могут вот эти джентльмены»,– думает Ренджун, оглядываясь на спорящих о чем-то двух парнях ровно за углом. Он видит только часть руки, спину, затылок и ноги одного из них, но этот человек внушительно высокий, так что парень отпускает тележку и, сделав шаг назад, похлопывает парня по лопатке, прося повернуться: – Извините, Вы не могли бы помочь нам… Высокий парень поворачивается к нему всем телом и вдруг широко улыбается, что его «дружелюбие с первого взгляда» даже немного напугало Ренджуна: – Конечно, чем я могу быть полезен? Ренджуну он кого-то смутно напоминает, но он не обращает на это внимание и кивает в сторону своего друга, перешедшего на неловкие прыжки. Высокий парень переводит взгляд и его лицо тут же меняется, он тянет руку к стоящему рядом с собой другу и выдает: –Это же наш Тэн. Тэн тоже оборачивается на это заявление и замирает с поднятой за йогуртом рукой. Ренджун не может понять выражение ни на одном из этих лиц. Они знакомы? Не рады видеть друг друга? Или наоборот? Совершенно ничего не понятно. Джонни молча подходит и запросто достает злосчастный йогурт, смотрит на него, и тогда уже протягивает не сводящему с него глаз Тэну: – Черника, верно? – Да, достань еще пару штук, пожалуйста… Джонни,– отвечает Тэн, рассматривая тот, что держал в руках. – Так…вы знакомы?– издав нервный кашель, спросил Ренджун. – Да, мы… – Мы старые друзья, Джуни,– перебивает Тэёна Тэн,– это Тэён и Джонни. Знакомьтесь, это мой лучший работник, Ренджун. Парень здоровается полупоклоном, но все равно чувствует себя неловко: очевидно, что у Тэна смешанные чувства и он чуть ли не плачет. Непонятно, правда, от счастья или наоборот, но Ренджун чувствует, им есть о чем поговорить. Однако Тэёна здорово успокоила такая реакция Тэна, даже если он допускал мысль, что это только ради того, чтобы не устраивать сцен при ребенке в лице Ренджуна. – У тебя появился работник? Надеюсь, с тобой все хорошо,– вполголоса сказал он, будто боясь быть услышанным. – Да,– Тэн грустно улыбнулся,– как оказалось, время идет вперед, даже если тебе этого не хочется. Джонни с небольшой помощью Джуна сложил в корзину йогурты, которые достал с полки, а затем и последний из рук Тэна. – А как у тебя дела, Джонни?– как ни в чем не бывало спросил Тэн, почти искренне улыбаясь. – Я скоро выхожу на работу,– с несдерживаемым восторгом воскликнул парень, но тут же засмущался,– ну, если пройду собеседование. – Это Тэён тебя заставляет?– насупив брови, спросил парень. – Не-ет!– в один голос воскликнули оба парня. – Я… У меня мало одежды, так что мне приходится одалживать у Тэёна часто, да и я взрослый, мне в любом случае нужны деньги,– придвинувшись ближе к Тэну, он наклонился и шепнул,–Тэёну и так сложно, я хочу если не быть полезным, то хотя бы не быть обузой. Тэн молчит недолго, а затем одобряюще кивает: – Джонни, ты…вырос с тех пор, как мы последний раз виделись. Вырос как личность, я имею в виду,– поправил себя парень. – Да я понял,– Джонни по-доброму рассмеялся,– и, смею заметить, это лучший комплимент. Спасибо. Тэн взглянул в лицо, привычное и родное, но при этом чужое и незнакомое одновременно. Все внутри сжалось, подняло бунт, отказываясь принимать то, что это не он. Джонни лишь улыбнулся, совсем не смущенный пристальным взглядом, и зачесал длинную челку парня в сторону. – Тебе…неприятно со мной общаться, да? Прости, я не хотел…– сказал парень, переводя взгляд в пол. Тэн стоял перед ним, раскрыв рот, с непривычно зачесанной набок челкой. В голове щелкнуло, перекидывая его назад, в то время, когда он не был знаком с Тэёном, а Джонни фигурировал только в голубых мечтах Ёнхо. «Да я и не против умереть»,– заявил он однажды, попивая кофеек. Сказал так просто и естественно, будто речь шла о выборе пиццы. Да чего уж там, Тэн не может вспомнить, когда он говорил: «Я не против пепперони, заказывай». А тут сразу «не против». Тэн легонько щелкнул его по носу и, смерив гневным взглядом, зашел за стойку. «Никто не хочет умирать, Ёнхо. Люди наоборот стремятся продлить свою жизнь, кто-то даже о бессмертии мечтает…» «Знаю, наш Чхве один из таких»,– он усмехнулся.– «Но, Тэн, когда-то же это случится? Со всеми нами. У нас у всех есть время, очень много времени, чтобы запомниться. Понимаешь, о чем я говорю?» Тэн кивнул. Он всегда кивал на этот вопрос, даже если не совсем понимал. Ёнхо всегда с полуслова знал, в каких словах нуждается он, и Тэну всегда хотелось окружить его той же поддержкой и пониманием. «Смерть – это естественный итог и, хоть неизвестность после нее пугает, я готов окунуться с головой. Она лучше вечной жизни в невечном мире с невечными ценностями».– Он допил свой кофе и, протянув чашку другу, добавил,– «Если и обретать бессмертие, то только в лице своих достижений. Я хочу запомниться людям и жить в их головах. Это «бессмертие» кажется мне самым правильным». Тэн резко вдохнул, осознав. Все показалось настолько понятным и очевидным, что ему захотелось врезать себе: вот оно, достижение Ёнхо, его наследие, его бессмертие. Стоит перед ним, смущенно улыбаясь и задавая глупые вопросы. А Тэн просто взял и всучил его Тэёну, просто отдал чужому человеку задаром. Парень совсем потерялся в своих мыслях, пытаясь взглянуть на каждого здесь, исключая растерянного Ренджуна, стоящего рядом с Тэёном, под другим углом. – Нет,– как в трансе отозвался Тэн, не сводя с него глаз,– нет-нет, что ты,– повторил он, наконец, улыбаясь,– извини, я-я задумался. Может, по кофейку?***
С каждым днем на улице становилось все холоднее – октябрь близился к концу. Доён, заметивший похолодание только когда начал стучать зубами при очередном выходе в больничный парк во время обеда, сейчас ютился у горячего радиатора под подоконником, уныло рассматривая вид за окном. Тяжелые тучи на небе точно предвещали дождь. Подумав об этом, парень издал грустный вздох, обнимая себя. Не так он себе представлял свою жизнь после переезда. Казалось, стоит только ступить на улицу главного города и все станет другим, но на деле все было практически так же, разве что теперь он тонул в одиночестве. В голове промелькнула мысль, что, возможно, на старом рабочем месте с ним тоже дружили из-за Чону. Этот довод разозлил парня. Не потому, что это могло оказаться правдой, а потому, что, даже сбежав от брата, мыслями он постоянно возвращался к нему. Доён уже готов был признаться перед собой, что ему не хватает Чону, как непонятно откуда взявшийся рядом парень вырвал его из мыслей. – Ты…грустишь?– он сжимал в руках поблескивающую в свете ламп дневного света над окном большую пачку мармеладок. Доён подвинулся, позволяя подошедшему парню тоже опереться об узкий подоконник. – Да нет, просто пасмурно очень, не люблю дожди. – М-да, в такую погоду хочется дома в пледике полежать, а не на работе сидеть в неудобном белом халате,– парень улыбнулся. Он разговаривал так тихо и спокойно, казалось, весь мир замирает, чтобы его было слышно. Он напоминал белый цветок, что торчал из нагрудного кармана его халата: такой же хрупкий и…невинный? Доёну нравился этот парень, хоть он и любил, как приведение, бесшумно настигать его где угодно. – Да мне и дома-то делать нечего, тут хоть люди есть. Хотя разговариваешь со мной только ты, Сычен,– Доён обиженно надул губы. – Ты слишком взрослый, чтобы так делать,– рассмеялся его собеседник. – Твои мармеладки сейчас растают, съешь их уже,– парень снова отвернулся к окну. – Не хочу их. Просто не смог отказаться. – Это еще как? Кто-то принес тебе мармеладки? Это все твоя невинная красота-а,– парень начал подшучивать над другом. – Какая красота, прекрати,– смущенно отозвался Сычен и все-таки распечатал пакет.– Моего пациента навещать приходили друзья и всучили мне это и еще немного сладостей. – Того малыша навещали друзья?.. Погоди, значит, твой Санта Клаус такая же малышка? Ты зачем у ребенка сладости взял, Сычен,– Доён рассмеялся, пихая смущенного парня в плечо. – Эта «малышка» точно наш ровесник и точно парень,– еще больше смущаясь, ответил тот. – Ого, интересно, откуда у малыша Донхёка такие взрослые друзья?– Доён повернулся спиной к окну и чему-то радостно улыбнулся, прикрывая глаза. Все-таки, хоть он и чувствовал себя одиноким в огромном Сеуле, но именно работать здесь ему нравилось больше, чем в Намвоне. Люди здесь были другими и сам город жил другой жизнью. Расстраивало одно: Доён никак не мог влиться в эту жизнь, все еще чувствовал себя чужим. – Хочешь зайти к Хёкки?– спросил Сычен, жуя свой мармелад. – Я и не знал, что к пациенту можно привыкнуть…просто он такой милый ребенок,– Доён потер затылок, застигнутый врасплох чутким другом,– хватит читать чужие мысли, Дун. Донхёка привезли всего пару дней назад. С ним была плачущая мать, не понимающая, что случилось с сыном. Женщина была одета в серое пальто, на руке болталась сумка, макияж совсем растекся от слез. Скорее всего, пришла с работы и нашла сына без сознания, как подумал Доён. У мальчика был голодный обморок. – Со вчерашнего дня, – отвечал ему Донхёк, смотря в пол. Ему было стыдно. – У тебя не было аппетита?– спросил Доён, настраивая колесико на капельнице.– Почему ты не ел, Донхёк? Мальчик втянул щеки и глупо уставился в стену, не желая отвечать. Доёна забавило это действие. Он тихонько хихикнул и подвинул стул к койке, чтобы присесть перед ним. – Рассказывай, я слушаю. Мальчик долго молчал, отнекиваясь и качая головой. Он рассматривал свои руки, не желая поднимать голову на парня в белом халате. Возможно, он не испытывал доверия к человеку, которого видел впервые. – Донхёк, у меня есть младший брат. У тебя есть братья или сестры? Мальчик покачал головой и шепнул: «Друзья». – Друзья – это очень здорово. Друзья есть только у хороших людей, значит ты классный.– Доён замолчал, вглядываясь в лицо парня.– Мой брат очень любит поесть, поэтому у него очень мягкие пухлые щечки, которые тискают все вокруг. Я знаю одного…– Доён вовремя одумался и исправился, – одну девушку, она наша подруга. И…она так в него влюблена, говорит, что когда видит, как он ест с аппетитом, ее сердце прыгает в груди. Ты влюблен в кого-нибудь? Парень несмело кивнул, поднимая глаза на Доёна. – Это замечательно,– Доён широко улыбнулся, хлопая в ладоши.– Этот человек часто говорит тебе о том, какой ты красивый и замечательный? Ты же настоящее солнышко. Он называет тебя так? Мальчик хмыкнул, за этим тихо всхлипнул и уже громко разрыдался, пугая Доёна. – Не-ет, – плакал он, растягивая слова,– он называет меня Донхрю-юком. Я ненавижу, что я такой жи-ирный… Доён рукой залез в пакет с мармерадками, лежащий на подоконнике, и, набрав полную руку мягких медвежат, удрал вперед по коридору под крики Сычена, что воровство наказуемо. Поначалу его сильно беспокоило то, что Тэён не написал и не позвонил с того дня. Этот парень подарил ему чувство, что он не один и все не так страшно, а потом просто взял и пропал, бросил его одного. Но понемногу он осознал: его не бросили, никто не намеревался причинить ему боль. Просто у людей свои жизни, свои проблемы и не у всех в голове вертится только он один. Тем более у Тэёна с новорожденным Джонни на плечах. «Все в порядке. Я должен лучше понимать других».