***
Джено сидит в своей постели в одной лишь футболке и нижнем белье и угрюмо смотрит на свои ноги: они обе перевязаны – одна на лодыжке, другая на бедре. На лице пара ссадин, больше всего в глаза бросается синяк на подбородке, ставший ярко-фиолетовым за несколько дней – в попытках в одиночку подняться по лестнице, он пару раз больно ударился им. Парень протяжно вздыхает, взглянув на часы на прикроватной тумбочке, и накрывает свои ноги одеялом. Скоро к нему должен подняться некий психолог, о дороговизне услуг которого мать с утра прожужжала все уши. Не хотелось бы, чтобы он это видел. За дверью слышатся голоса и топот ног по лестнице. Парень присаживается в постели, ожидая «гостя». Дверь тихо открывается и в комнату заходит парень, по мнению Джено, довольно юный для «опытного профессионала». Он дружелюбно улыбается, как только встречается глазами с сидящим в кровати парнем. За ним заходит мама и ставит на компьютерный столик поднос с двумя чашками и домашним печеньем. – Если что-нибудь будет, нужно, только позовите… Парень ей сразу вежливо улыбнулся, заверил, что все хорошо и закрыл за ней дверь. Он молча придвинул кресло на колесиках за столом к кровати и присел на него. – Привет, Джено. – Сколько Вам лет?– сразу спросил парень. – Тебе интересно?– улыбнулся он.– Мне двадцать четыре. Могу я поинтересоваться, почему ты спрашиваешь? – Мама сказала, что Ваши услуги очень дорогие, так что я ожидал увидеть седого дядьку с годами работы за спиной,–Джено пожал плечами. – Мама так сказала тебе?– его лицо не выражало эмоций, но в голосе слышалась строгость и недовольство.– Ты часто слышишь слова о том, что на тебя много тратятся? – Извините, господин психолог, но… – Прости, что перебиваю, но лучше Чон Джехён,– он снова очаровательно улыбается, заставляя Джено подвиснуть на минутку,– продолжай, пожалуйста. – …Чон Джехён, я не буду отвечать на этот вопрос, потому что не хочу, чтобы Вы все мои проблемы свели к этому, зацепившись за этот факт. – Ты честный, это очень похвально,– он перекладывает ногу на ногу и с прищуром смотрит на парня.– Тебя не расстроит, если я спрошу про синяки на твоем лице? – Неудачно упал,– отвечает парень и отводит глаза.– Что Вам сказали мои родители? Джехён смотрит на него, будто думая, сказать, или нет. – Они сказали, что у тебя, вероятно, есть психическая травма, которая негативно сказывается на твоем поведении,– наконец сказал он,– я не люблю, когда родители сами выносят диагноз, не имея должного образования, так что я здесь и готов тебя слушать. – Проблемы с психикой тут не у меня, а у них,– негромко возмущается парень. – Перекладываешь вину?– в ответ на это щурится Джехён. – Хорошо, я пытался сбежать из дома,– он сдается. – Так ты и получил свои синяки? – Да, спрыгнул из вот этого окна,– он кивнул в сторону. –Джено, это слишком…отчаянно,– строго говорит Джехён,– и ты ничего себе не сломал? – Дождь пошел, так что земля стала мягкой и все обошлось. – Ты говоришь мало и быстро,– подмечает парень,– пытаешься что-то умолчать?– Он наклоняется к нему и тихо шепчет, пронзительно смотря в глаза,– если ты не будешь доверять мне, я не смогу тебе помочь, Джено. – Я Вас поправлю,– говорит Джено, наклоняясь в ответ,– Вы помогаете не мне исправить мою жизнь, а моей маме и ее мужу исправить их сыночка. – Джено, мой клиент ты, а не они, я всегда буду на твоей стороне. Джехён выглядит надежным человеком, выглядит добрым, хорошо воспитанным, неспособным на предательство и в целом на любое злодеяние. Джено не знает, что ответить и потому молчит, а Джехён в свою очередь не позволяет тишине повиснуть в комнате дольше минуты. – Можно ли сказать, что ты подвергаешься домашнему насилию? – Я так не думаю,– коротко говорит Джено. – Тогда что тебя довело до попытки побега? – Неидеальность. Это изречение действительно заинтересовывает психолога. Он устраивается в кресле поудобнее, готовый глубже вникнуть в омут мыслей своего клиента. – Могу я попросить тебя рассказать подробнее? – А что рассказывать? Они идеальны, а я нет,– Джено пожимает плечами. – И за это ты получил багровый синяк на подбородке? – Нет, я пару раз шандарахнулся подбородком об лестницу, это правда не они,– Джено нервно хихикает, удивленный тем, как этот парень беспокоится о нем,– просто…я стараюсь быть идеальнее, понимаете меня? У меня хорошие оценки, я в школьной команде футболистов, в моей комнате всегда порядок, все соседи знают меня как вежливого доброго юношу, я всегда благодарю маму за ужин и желаю хороших снов отцу. Образцовый сын образцовых родителей, да? – Тебе надоело быть идеальным?– неуверенно спрашивает старший. Джено качает головой. – Хорошие оценки, вежливость и занятия спортом делают меня лучше, и в целом мне это нравится, хоть родители и сильно ограничивают меня в моих хобби,– у парня собираются слезы в уголках глаз и Джехён хочет остановить его, но пока он разговорился, молчит и слушает,– я пляшу под их дудку всю свою жизнь, но указывать мне кого любить – это слишком. Любовь не надо лечить, мне просто нужно быть с ним и все. В этот раз Джехён молчит дольше, чем обычно. Он смотрит на Джено, кусающего губы, чтобы не всхлипнуть, но будто видит в нем себя десять лет назад. Парень закрывает глаза и качает головой, чтобы отогнать это наваждение. – Я бы хотел твои контакты, чтобы связываться с тобой время от времени,– говорит он. – У меня давно конфисковали телефон,– отвечает парень. – Давай, я поговорю с ними и попрошу его вернуть?– предлагает Джехён. Джено быстро соглашается. – Джемин, наверное, места себе не находит. – Так вот как его зовут,– улыбается парень. – Он просто невероятный, правда,– смущенно отзывается Джено. Джехён встает, но не уходит быстро. Он смотрит на остывший чай в чашках и говорит парню: – Я помогу тебе. И у тебя обязательно все будет хорошо, я даю тебе слово. Он выходит, оставив дверь за собой приоткрытой. Не успевает Джено отойти от знакомства с этим «гостем», как, спустя недолгое время в комнату заявляются Джонни и Тэн. Однако, им парень рад намного больше. Он с улыбкой приподнимается в постели. – Тэн-хён, учитель Со! Я соскучился. – Что с твоим лицом?!– первое, что спрашивает Тэн. – Да это я сам виноват,– отмахивается парень,– они пичкают меня какими-то таблетками, отобрали телефон и наняли мне психолога – вот за что меня жалеть надо. Это невыносимо. – Джемин очень волновался за тебя, Джено-я,– Джонни подходит к постели и тянется, чтобы обнять парня. А Джено только рад, двигается ближе к краю и позволяет ему это сделать. Он не получал объятий уже очень давно. – Мои ноги уже в порядке,– шепчет парень, оглядываясь на приоткрытую дверь,– я хочу сбежать. Они все равно не примут меня таким, у меня нет выбора. Тэн так же оглядывается на дверь, но не спешит закрыть ее, опасаясь, что это вызовет только больше внимания. – И как ты собираешься это сделать? – Попрошусь на террасу, подышать свежим воздухом, а оттуда – на волю. Правда этот вариант не предусматривает сумки с одеждой или что-то подобное, но, надеюсь, я и так справлюсь. – Все будет хорошо, эй, у тебя есть мы.– Тэн опускается на корточки перед кроватью.– Когда ты планируешь это сделать? – Завтра-послезавтра. Я был паинькой все эти дни, думаю, мне не откажут. – Мы подъедем на машине Тэёна, ты только напиши,– Тэн крепко, почти по-родительски, обнимает парня. – Это хорошая идея,– соглашается Джонни,– можешь передать нам некоторые вещи прямо сейчас, у меня с собой сумка. Он раскрывает свою полупустую сумку и по указанию Джено складывает в нее все, что только может поместиться.***
Прежде чем уйти, Джехён заглядывает на кухню, где вовсю хлопочет мама Джено. Увидев парня, она улыбается и откладывает тряпку в сторону. – Вы уходите? Хотите чаю? – Я бы хотел поговорить с Вами,– Джехён очаровательно улыбается, зная, что она этому поддастся, и присаживается на стул за миниатюрным кухонным столом. – Ну, я к Вашим услугам, уважаемый,– она опускается на стул напротив. – Джено Ваш сын…но не Вашего мужа, верно? Джехён проницательно смотрит в глаза, не давая убежать от ответа. Он видит, как от его вопроса у женщины холодеют внутренние органы, даже на лице появляется ледяная корка, не дающая проявить никакую эмоцию. – Я была молода и не готова к такому,– говорит она. Летний вечер радовал своей прохладой, девушка шла домой, окрыленная мыслью о последнем закрытом экзамене. Впереди, как казалось, поджидало только все самое лучшее. Но в маленьких тихих городках лучше не гулять в одиночку вечером: за углом может встретиться кто-то с не лучшими намерениями. Когда дочь явилась домой на сломанном каблуке, в порванной кофте и со слезами на глазах, ее не окружили сочувствием. На нее колючим песком посыпалась брань и ругань, только и слышались слова о том, что виновата лишь она сама. Религиозная мать запретила ей избавляться от ребенка, а она сама, хоть и знала о косвенных методах, все же не хотела к ним прибегать. Ей и казалось, что из-за этого ребенка рушится все будущее, которое она себе мысленно построила, но с другой стороны, он не был ни в чем виноват. Ходить на учебу с животом становилось все более и более неловко, но один парень отгораживал ее от всех косых взглядов и злобных перешептываний. Он был добр к ней и всегда говорил только хорошее – о чем-угодно, но всегда позитивное. Рядом с ним исчезало все плохое, и пусть она его не любила, но приняла его предложение выйти за него замуж. Они поженились после рождения мальчика. Он обещал заботиться о нем, как о родном и любить ее до конца своих дней. А она ему верила. Они уехали из маленького городка, в котором слухи расползались слишком быстро. Это могло плохо сказаться на мальчике в будущем, как заметил сам Джихун. Большой город, где никто не знает о них больше, чем они сами могут им позволить знать. Казалось бы, все идеально. Но, как часто случается, любовь разбилась об быт. Со временем Джихун стал грубее, часто был нервным. Чтобы не выводить его из себя и не нарваться на ссору, жена начала его избегать, так же стал осторожничать и сын. Время шло, а эта дистанция еще больше отдалила их друг от друга. Отношения давно перестали быть семейными, только три чужих друг другу человека, связанные какими-то ошметками прошлого. – Он оказал мне огромную поддержку, приняв нас под свое крыло, и мы с Джено перед ним в неоплатном долгу,– сухо ответила она. – Вам следует прекратить говорить сыну о долге перед родителями,– заметил Джехён,– между членами семьи нет задолженностей, здесь все строится на любви и взаимоподдержке, так что мысли о «неоплатных долгах» лишние. Подумайте об этом. Он встает с места и вежливо попрощавшись, выходит за дверь. На улице сыро, холодно и серо. Примерно как на душе у парня. Он идет к своей припаркованной перед домом машине и угрюмо думает, смотря себе под ноги. Думает о том, как же сильно похожа жизнь Джено с его. Но какие они с Джено разные. «Если бы я был тогда хоть наполовину таким, как Джено… возможно, Тэён…» Он не доканчивает свою мысль. Вспоминать о Тэёне всегда мучительно больно. Чувство упущенного счастья поселяется в его груди и не отпускает всю дорогу, напоминая о первом поцелуе среди стеллажей в отцовской библиотеке и тихом шепоте прямо в губы: «Кажется, я тебя люблю».