***
Резко поднявшись на кровати, Донателло прижал руку к пластрону, отрывисто дыша. По зелёной коже мелкими каплями стекал пот, и черепашка вытер его с щеки тыльной стороной ладони и стянул повязку с лица. «Герой должен оставаться героем». Донателло прекрасно понимал, что хакеру известно многое, и Амадеус всё больше походил для него на мифическое существо. Откинувшись на кровать обратно, черепашка устало разглядывал потресканный кирпич на потолке. Может, это всего лишь галлюцинации? Игра разума, дающая возможность создавать новые невероятные идеи и делать открытия, но забирающая способность мыслить здраво? Может, он просто сошёл с ума? Донателло помотал головой, отгоняя эти мысли. Чрезмерное количество энергетика в организме и недосып вместо того, чтобы нейтрализовать друг друга, создавали из мыслей дикий микс. Он уже не мог размышлять логически, цепляясь за отрывки воспоминаний и снов, но уснуть так же не получалось. «Надо рассказать братьям…» Но что это даст? Нельзя выдавать нулевой результат. Должен быть хоть какой-то логически выстроенный вывод. Нужно ещё немного подождать… И почему так жарко? Воздух стал сухим и спёртым, его больно было вдыхать. В голове проскочила мысль, что никогда в жизни ещё не приходилось так потеть. Ему — хладнокровному существу. А ведь на поверхности вовсю бушует зима. — Герой должен оставаться героем, — раздался тихий хриплый голос в темноту.***
«Поток времени — непрерывно движущаяся вперёд прямая, которую невозможно остановить. А что, если кто-то получит силу, способную отматывать время вспять? Как он воспользуется этим? К каким последствиям это приведёт? Я сумел пересечь грань между настоящим и прошлым. Я стремился к благой цели, хотел создать нечто новое, расширить рубежи нашего сознания, нашего существования. Я создал машину смерти». Донателло внимательно следил за набирающимся текстом. Он был уверен, что Амадеус не врёт, и что все его слова правдивы. Иначе зачем всё это? Мутант ладонью стёр выступивший пот со лба. В последнее время непроходящее чувство тревоги поселилось в его сердце, не давало спокойно вдохнуть. Но он продолжал молчать, оставив все свои вопросы на потом и внимательно скользя взглядом по экрану. «Я ошибся. Мы ошиблись. Мы создали нечто большее, немыслимое доселе, но опасное для всего человечества. Для каждого живого существа. Мы создали машину порабощения. Это моя ошибка». — О чём ты говоришь? — с каждым прочитаным словом мутант всё больше хмурился, словно понимание этого давалось ему с большим трудом. То, что нельзя описать любыми на данный момент известными законами логики, не могло уместиться в голове. Оно насильно вытеснялось из сознания и воспринималось не больше, чем сказка. Над этими эпичными заявлениями впору посмеяться, но Донателло было вовсе не до смеха. «Тринити открыло охоту на человечество. Если они заполучат то, что хотят, то мы все погибнем». — А хотят они твою «машину смерти», естественно, — логично заключил черепашка, щёлкая пальцами по клавишам. «Всё верно. Не дай им это совершить». Донателло глубоко вздохнул и откинулся на стуле. Он думал, что очень удобно давать указания, но не рассказывать никакой информации, спихивая ответственность на плечи другого. Правдивая и самая логичная мысль о том, что машина является своего рода переключателем временного портала, бойко пробивалась сквозь аргументы неверия и невосприятия. Это казалось настолько же немыслимым, насколько являлось истиной. Донателло почувствовал, как ускоряется его пульс от осознания невероятного, ведь никому не удавалось перекроить время. Неужели это возможно? Неужели нас ждут путешественники во времени? А может, мы сами ими станем когда-то? А может, уже среди нас кто-то рискнул?.. Но разве можно пересечь этот несущийся поток? Как? Все теории являлись недоказаными, все попытки хотя бы приблизиться к этой цели являлись тщетными. И как? Чёрные дыры? Кротовая нора? Экзотическая материя? ЦЕРН* разогнал тахион* выше скорости света? Все эти вопросы роились в голове у черепашки, но время чата было ограничено, и он не мог охватить всё. — Мы можем встретиться? У меня много вопросов. И самый главный из них: каким образом нужно помешать Тринити не дать завладеть машиной? И вообще, что такое Тринити?.. «Это невозможно». Донателло фыркнул, закатив глаза. Всё бы это казалось бредом сумасшедшего, если бы так сильно не захватило разыгравшееся научное любопытство мутанта. Он допускал, что всё это может быть шокирующей правдой. Ведь сам до сих пор не смог отыскать Амадеуса. «Герой должен оставаться героем…» Окно свернулось, и монитор погас. Черепашка опять откинулся на стуле, заведя руки за голову и уставившись в потолок. Больше всего его поразил тот факт, что Амадеус смог открыть новые законы, построить новую теорию и воплотить всё это в жизнь. Возможно, он один из величайших умов за всю историю науки. И нобелевская премия до смешного мала, чтобы оценить такое изобретение. Однако в одном Донателло был согласен со своим невидимым собеседником: машина времени может стать злом не в тех руках. Если использовать её в корыстных целях, то это способно уничтожить весь существующий мир. Поможет стать тем, кто способен контролировать время, а значит, контролировать жизни людей. Во что превратится мир, если машина окажется у жадных до власти? Это будет похоже на страшную антиутопию, и не ту, где все стремятся к идеальному миропорядку. Это будет тоталитарный режим. Но даже если исключить такую теорию, то любое вмешательство во временной поток разрушит наше настоящее, а значит, искривит свой путь. Это неверно. Любая малейшая ошибка может привести к тотальным последствиям. Вымирание, болезни, исчезновение видов, мутирование. «Ну, последнее мы уже проходили». Амадеус боится Тринити, а значит первый вариант, возможно, является правдой. Но что это? Донателло вновь склонился над клавиатурой, ища нужную ему информацию, и подумал, что ситуация зашла уж слишком далеко, а значит, пора ввести братьев в курс дела.***
Леонардо задумчиво разглядывал пол, подперев подбородок руками. Информация, которую с таким живым интересом доносил брат, пыталась уместиться в его голове. Несмотря на обилие всевозможных научных терминов и теорий суть он уяснил — кто-то взломал компьютер Донни и пытается либо навести их на нового врага, либо играет с ними в опасные игры. Ситуация выходила за рамки их обычной жизни и пока от неё не веяло угрозами, хотя и вся история в целом казалась более чем странной. — Что такое Тринити? — прервав долгую речь брата о чёрных дырах и их возможных способностях изменять время, спросил Леонардо. — Ах да, — будто только вспомнив, где он находится, отозвался Донателло. — Я поискал кое-какую информацию об этом. Если исключить религиозный подтекст, то на первый взгляд Тринити — это простой технологический институт. Они занимаются разработкой технических новинок, генной инженерией, космическими технологиями. У них довольно обширный список… — Короче, сборище занудных ботаников, — заключил Рафаэль, чтобы сократить и не дать брату снова загружать им мозг. — И этот Амадеус говорит, что они охотятся за неким опасным прибором, правильно? — уточнил лидер и, получив утвердительный ответ, продолжил: — А ты не думал, что Амадеус мог украсть этот прибор у института, и теперь они его пытаются отыскать? Такое тоже вполне вероятно. Если Тринити напичкан учёными, то какой смысл охотиться за какой-то непонятной машиной, если можно её воссоздать. — Я думал об этом. Если верить словам Амадеуса, так как я и говорил, создал он ничто иное, как машину времени. Никто не мог сделать этого раньше. Ни один учёный не был способен на такое. И если это так, то скорее всего Тринити хотят получить контроль над ним, присвоить изобретение себе. Амадеус говорил об опасности для всего человечества… — С чего бы нам верить ему? — скептически фыркнул Рафаэль. — Какой-то придурок взламывает твой компьютер, узнает всё про нас, говорит про опасность для человечества. Кто он вообще такой? — Действительно, — согласился Леонардо. — Может, он хочет с помощью нас отыскать эту машину и заполучить её таким образом. — Да-да, — Донателло устало запрокинул голову и надавил пальцами на закрытые веки. Все варианты он тысячу раз прокручивал в голове. Кем может быть Амадеус: скрывающийся гений или же злодей, использующий их в своих целях? И чем вся эта миссия может обернуться в итоге? — Послушайте, здесь главными являются два пункта. Первое: Амадеус раздобыл информацию о нас и знает буквально всё. И второе: существует некая машина времени, и если она попадёт в плохие руки, то это обернётся катастрофой. Для того, чтобы найти ответы на оба вопроса, нам надо найти самого Амадеуса. Пока что этого сделать мне не удалось, поэтому остаётся только ждать его следующего выхода на связь. Старшие братья недовольно переглянулись. Неизвестность пугала и настораживала больше, чем сама смерть. Только Микеланджело беззаботно раскручивался на стуле, весело вскидывая руки вверх, изображая поездку на американских горках. Слушать переговоры братьев он перестал уже минут десять назад, когда Донни начал свою нудную лекцию о каких-то дырах в космосе. И кто проделал эти дыры? И чем эти дыры залатать? А лучше бы вообще пиццы поесть, а уж потом заниматься починкой Вселенной. — Я несколько дней работал над новой программкой, которая поможет мне отыскать местонахождение Амадеуса, — поспешил успокоить нарастающую нервозность братьев Донателло. — Когда он выйдет на связь, мне удастся его засечь.***
Спёртый влажный воздух невозможно было вдохнуть. Слишком жарко. Это невидимое пламя обжигало кожу, горло, лёгкие. Впитывалось телом, иссушало последние капли влаги в организме. Во рту пересохло. Язык стал шершавым и колючим. Сквозь мутную пелену с трудом можно было рассмотреть бесформенные силуэты, будто зрение резко снизилось. Он никогда не страдал этой проблемой. Это что-то ненастоящее, нереальное. Чужое. Руки не слушались, прикованные к железной кровати намертво. Паника всё нарастала, тело сковало ремнями, воздуха почти не осталось. Что-то больно кольнуло в запястье и ползло, ползло под кожей вдоль всей руки. С трудом ему удалось опустить голову и, прищурив глаза, рассмотреть. Тонкие, острые на концах провода нависли над обездвиженным телом, опасно сверкнув металлическими иглами. Он барахтался, сжимал руки в кулаки от напряжения и всем телом вытягивался вперёд, чтобы сорвать железные оковы с корнем. Жилы на шее натянулись, глаза налились кровью. Нити, словно имеющие разум, вертелись из стороны в сторону, следили за ним невидимыми глазами. В одно мгновение устремились к цели, иглами прорезая кожу, подлезая под неё и отделяя от мяса. Истошный крик прорвал немую тишину.***
Донателло не сдержал громкого стона, резко подскочив на кровати. Опять эти сны, преследующие его. Черепашка схватился руками за голову и опустил её к коленям, раскачиваясь из стороны в сторону. Кошмары не давали спать, мозг постоянно искал решение задачи, просчитывал миллион возможных исходов. Всё нужно знать наперёд. Ко всему нужно быть готовым. Ему нельзя отдыхать, нельзя расслабляться. Если он не найдёт решение, то умрёт. Прямо здесь, сейчас, в эту секунду. — С тобой всё в порядке, Донателло? — послышался успокаивающий голос сенсея над головой, и кровать рядом просела. — Тебя мучают дурные сны? — Это просто был кошмар, ничего страшного, — успокаивая самого себя, ответил черепашка. — Тебе нужно отдохнуть. Нельзя найти ответ, когда мозг затуманен, — Сплинтер подал сыну чашку с горячим мятным настоем и по-отцовски похлопал по плечу. — Позволь страху отступить, и ты увидишь путь ясно. Страх? Он не чувствовал страха. Прямо сейчас он был в этом убеждён. Страх к кому? К невидимому Амадеусу? Это смешно. Им приходилось сталкиваться с более опасными противниками лицом к лицу. Нет страха. Нет. И почему сенсей заговорил о страхе? Донателло обдумывал этот вопрос, вдыхая мягкий мятный аромат, но он рассеялся в куче бурлящего мыслительного потока, цепляя воспоминания и предположения, прошлое и настоящее. Яркий калейдоскоп ослеплял, не давал остановиться на одной чёткой мысли. И когда он потерял способность размышлять здраво? — Мне сейчас всё равно не уснуть, — сказал Донателло отцу. — Я поработаю на компьютере немного. Сплинтер проводил сына полным тревоги взглядом и напряжённо вздохнул, удаляясь из комнаты сына. Яркий экран компьютера осветил мрак помещения, бросая на уставшее лицо черепашки неоновый свет. В углу красным маячком запрыгало окно оповещения — кто-то прислал письмо на почту. Отправитель: Амадеус. Внутри письма ссылка, и, не задумываясь, Донателло сразу же кликнул по ней. Это был доступ к засекреченным файлам Тринити. Сотни и тысячи ссылок и подзаголовков. Разработка химического оружия нового поколения. Генетические опыты над животными и людьми. Создание вируса гриппа и новых заболеваний. И множество материалов с пометкой «секретно», на которые доступ был закрыт. «То, что творится за кулисами, может поражать масштабом безумия. Это новая ветвь истории, и если никто не вмешается, то она станет нашей печальной реальностью». — Что же я должен сделать, Амадеус? — Донателло запустил свою программу-невидимку для поиска возможного месторасположения собеседника. Хотя черепашка признавал, что Амадеус был умён и хитер, но всё-таки и у профессионалов бывает осечка. «Ты должен найти меня. Я признаюсь, что это будет нелегко и опасно. Тринити не должны узнать о вас. Иначе в этом мире больше не останется героев». Странные высказывания Амадеуса накаляли и без того напряжённую обстановку. Донателло выдохнул и, сложив руки на стол, опустил на них голову, закрывая усталые глаза. До чуткого слуха донеслись тонкие сигналы — писк, исходящий от монитора. Черепашка поднял глаза и в порыве притянул клавиатуру к себе ближе, автоматом набирая на ней только ему известный шифр. На экране появилось окно с мигающей красной точкой на карте, и с каждой секундой масштаб картинки увеличивался, выдавая примерное расположение объекта. — Неужели сработало? — сам не веря своим глазам, произнёс Донателло. — Но этого мало. Мало. И как я должен его найти, скажите на милость? «Я помогу тебе», — появилось новое сообщение от хакера. — «Завтра ты будешь очень близок к тому, чтобы найти меня». — Хрень какая-то, — не сдержался черепашка, понимая, что и сейчас его намеренно вывели к этой цели. Всё подчинено Амадеусу, он следит за каждым их шагом. Всевидящее око Большого брата. Не это ли и есть Амадеус? Других объяснений Донателло найти не мог. Завтра случится что-то значительное, приоткроется завеса неизвестного. Завтра всё решится.