Увидеть тебя

      В небольшом, но уютном кафе, расположенном на окраине магического Лондона, напротив друг друга сидели два человека. Шатенка и брюнет. Героиня войны и выдающийся спортсмен. Ученица и ее учитель. Гермиона Грейнджер и Виктор Крам.       – Ты изменилась, – вынес вердикт Виктор, не отрываясь от Гермионы. – Другая прическа, одежда. Ты даже сидишь по-другому.       Грейнджер в ответ только пожала плечами. Да, вечно торчащие во все стороны волосы она выпрямила, и теперь они блестящей волной спадали на спину. Что касается одежды, то тут Гермиона просто сменила поднадоевшие джинсы на более привлекательные юбки и платья. Ну, и конечно, осанка. В Шармбатоне привычку сидеть, сгорбившись над книгами, могут выбить из кого угодно.       – Ты уже виделась с друзьями? – Поинтересовался Виктор, отпив немного горячего кофе.       – Да, еще вчера, – ответила Гермиона. – Я скучаю по ним. – Она прищурилась. – И по тебе, Виктор. Иногда я жалею, что тебя позвали преподавать в Хогвартс, а не в Шармбатон.       Виктор горько усмехнулся, а потом спросил:       – Зачем я тебе?       – В Шармбатоне?       – Везде.       Гермиона сдавленно охнула. Действительно, зачем? Она никогда не задумывалась над этим. Виктор появился в ее жизни, когда она была на четвертом курсе, и то, что он обратил внимание именно на нее, приносило девушке ощущение странного счастья. Она никогда не была склонна к таким вещам, но почему-то у Виктора получилось заставить ее взглянуть на все под другим углом.       Появление на Святочном балу под руку с самым желанным спортсменом в мире вселило в юную Гермиону чувство уверенности. А когда Виктор уехал, а их общение не прервалось, это чувство только усилилось. Письма, которые Гермиона регулярно получала, часто помогали ей справиться с обидами, страхами. Виктор мог дать совет по любому поводу, потому что был старше, видел больше. И Гермиона не боялась спрашивать и изливать свою душу на желтоватом пергаменте.       Так кто же для нее Виктор Крам? Первая любовь? Друг? Кто?       – Виктор, ты – мой друг,– решилась Гермиона, хотя от слова «друг» ее передернуло. Гарри Поттер – вот ее друг, а Виктор никак не подходил под это определение. – Помнишь, ты сказал, что все понимаешь? Что не будешь делать так, как делал Рон. Что изменилось?       Виктор с какой-то жалостью в глазах взглянул на Гермиону, снова отмечая, как сильно она изменилась. Нет, не после учебы в Шармбатоне, а после их знакомства. Конечно, она выросла, по-другому и быть не могло. Но с возрастом Грейнджер потеряла важную часть себя, которая делала ее той Гермионой, которая запала в его душу, когда Виктор только увидел ее. Во многом это случилось из-за войны и потерь, которые Гермионе пришлось пережить. Девушка стала жестче и смелее. Решительнее.       – Я люблю тебя, – признался Виктор.       – Я тоже люблю тебя, – ответила Гермиона. – Но это не та любовь, что ты хочешь.       – А Николаса ты любишь по-другому? – Не удержался Виктор. Что-то клокотало внутри, несмотря на то, что внешне он был совершенно спокоен.       Гермиона отодвинула от себя чашку с кофе. Этот разговор набирал неприятные для нее обороты, и она уже сомневалась, правильно ли сделала, прервав рождественские каникулы с Николасом и его семьей и вернувшись в Англию.       – Николаса я люблю по-другому, – честно ответила Гермиона. – Виктор, послушай. Я понимаю, что причиняю тебе боль, как причинила ее Рону. Но мне кажется, что правда всегда предпочтительнее, чем ложь. Если ты сейчас исчезнешь из моей жизни, я не знаю, как смогу с этим справиться – это правда. Но другая часть меня понимает, что все это выглядит как издевательство над тобой, и мне нужно тебя отпустить.       Виктор вскинул голову. Так вот, значит, конец? Сейчас? Здесь? В кафе?       – Ты как-то легко отпускаешь людей, Гермиона, – тихо произнес Виктор. – Ты легко уехала из Хогвартса, а перед этим легко бросила Рона.       – Легко? – Возмутилась Гермиона. – Думаешь, это было легко?       Виктор кивнул, и Грейнджер смерила его недовольным взглядом внимательных карих глаз. Этот разговор рисковал стать их последним разговором. Вообще.       – Знаешь, Виктор, когда я говорила Рону, что не люблю его, я видела угасающий в его глазах огонь, и внутри меня появилось чувство, что я сгораю. Как будто меня облили бензином и подожгли. – Гермиона с громким стуком поставила пустую чашку на стол. – Когда я уезжала из Хогвартса, а правильнее будет сказать – сбегала из него, меня словно клещами тянуло назад. Это неправильно – так все бросать, но я упорно твердила себе, что я уйду – и все наладится.       – И как успехи?       – Что-то наладилось, безусловно, – кивнула Гермиона. – А что-то, наоборот, посыпалось дальше. Как наши с тобой отношения. Ты не ответил на мое пятое письмо, и я сразу поняла, почему. Но я не могла скрыть от тебя то, что я влюблена.       – Черт бы побрал тот день, когда я приехал на Турнир.       Слова Виктора неприятной горечью осели на душе Гермионы.       – Так ты жалеешь обо всем, что было? – Спросила она.       – Нет. Да. Не знаю.       Тяжелый вздох, рваный всхлип. На что надеялся Виктор? Чего хотела Гермиона? Они и сами, наверное, с трудом бы ответили на этот вопрос.       – Я никогда не смогу дать тебе той любви, которую ты заслужил. – Слова Гермионы вывели их обоих из оцепенения. – Поэтому, здесь и сейчас, я благодарю тебя за все годы нашей дружбы и, наверное, говорю тебе «прощай».       Ему не хотелось прощаться. Ей – тоже. Но любовь Виктора причиняла страдания ему самому и заставляла чувствовать себя виноватой Гермиону. Вычеркнув друг друга из своих жизней, они, может быть, станут немного счастливее.       – И мне нелегко тебя отпустить,– добавила Гермиона. – Но я справлюсь.       Виктор протянул свою руку, но Гермиона оставила этот жест без внимания. Отпустить, значит отпустить.       – Я желаю тебе счастья, – сказал Виктор. – Ты его заслужила.       – Ты тоже, – ответила Гермиона, стараясь не расплакаться. – Прости за все… это.       Виктор по-доброму улыбнулся и встал из-за стола. Вот он, конец их странной истории. Счастливый ли? Это покажет время.       – Я хочу, чтобы ты знала: если что-то случится, ты всегда можешь обратиться ко мне.       Гермиона отстраненно кивнула. Виктор, подхватив теплую мантию, двинулся к выходу. Конечно же, она не будет обращаться к нему за помощью. Ради него самого же. Дверь в кафе хлопнула, звякнул колокольчик.       Опустив голову на руки, Гермиона дала волю слезам. Она, конечно, не знала о желании Малфоя, которое тот загадал джинну. Исчезнуть из его жизни. Навсегда. Сама бы Гермиона никогда не сделала бы подобного. Но, странная штука жизнь. Это был действительно последний день, когда она видела Виктора Крама. Конечно же, пока она об этом еще не знала.       Как и не знал Драко Малфой, что та, кого он добровольно вычеркнул из своей жизни, однажды будет нужна ему сильнее воздуха.