Увидеть тебя

      Пэнси всегда веселил тот факт, что Гермионе никак не удавалось понять юридические тонкости бракоразводного процесса. Она часами сидела над учебниками, Николас объяснял ей эту тему так, что понял бы пятилетний ребенок, но все это было напрасной тратой времени. С горем пополам Грейнджер-таки разобралась в этой теме, выучила понятийный аппарат, блестяще ответила на выпускном экзамене.       Но суть Гермиона так и не смогла ухватить, как бы ни старалась. Сейчас, сидя в гостиной в окружении чемоданов и коробок, она снова вспоминала о разрушенных браках и думала, почему так и не смогла овладеть этой темой на все сто процентов.       – Гермиона, я прошу тебя! – В сотый раз за этот день воззвал к ней Николас. – Это было ошибкой!       Грейнджер почему-то улыбнулась. Ее мама обожала читать любовные романы, и однажды Гермиона стащила один такой. Небольшая книжка в мягкой обложке со слащавой парочкой и таким же слащавым названием – «Всегда будь со мной» рассказывала о семейной паре, в которой один из супругов постоянно изменял другому. Гермиона не могла вспомнить, кто именно решил предать свою вторую половинку, наверное, это был все-таки муж. И он, так же, как и Николас, назвал измену ошибкой.       – Каждый имеет право на второй шанс, – снова нарушил тишину Николас. – Гермиона, я люблю тебя, останься!       Гермиона вскинула голову и посмотрела на Николаса. Он взъерошил волосы, и теперь они придавали ему какой-то нелепый вид своей беспорядочностью. Черная рубашка – та самая, которую подобрала с пола Гермиона, почему-то не была застегнута до конца. Как этот человек –страшный и жестокий, не был похож на Николаса, в которого Гермиона влюбилась и который всегда помогал ей, поддерживал, верил.       – Скажи мне, только правду, прошу, – тихо произнесла Гермиона. – Та девушка… Это было только однажды?       Гермиона даже перестала дышать в ожидании ответа. Николас посмотрел ей в глаза – бескрайнее карее море, до краев наполненное болью. Он бы мог ей солгать, ведь уже делал это не раз, и даже не два, но ведь она этого не заслужила.       – Нет.       Гермиона выдохнула и вдруг поняла, что ей больше не страшно. В конце концов, все самое страшное уже случилось.       – Ты же знаешь – ты все обо мне знаешь, что бракоразводный процесс – это единственное, что не поддалось мне в юриспруденции. – Гермиона медленно встала. – Ты шутил по этому поводу раньше, Пэнси смеется, наверное, до сих пор. – Она улыбнулась, вспомнив о подруге. – Я просто никак не могла понять, почему люди предают друг друга. Да, я рассталась с Роном несколько лет, но я никогда его не любила. А тебя я люблю! И ты говорил мне, что тоже любишь. – Гермиона вплотную подошла к Николасу и прошептала: – Так как же ты смог так поступить со мной? Твоя любовь – она такая, да?       Сделав два шага назад, Гермиона взялась за ручку одного из чемоданов.       – За остальными вещами я отправлю человека. Дату сообщу письмом.       Николас шагнул вперед, сокращая дистанцию. Он должен что-то сделать! Остановить ее, вернуть, пообещать, что больше никогда не предаст.       – Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Гермиона. – Я все равно уйду – это у меня получается просто отлично! Пройдет время, и ты поймешь, что не любил меня.       – Я люблю тебя до сих пор! – Возразил Николас.       – Если бы ты любил меня, то никогда бы не притащил в нашу постель какую-то девицу! – Закричала Гермиона. Впервые. – Прощай, Николас.       – Гермиона!       Стараясь не расплакаться при нем, Гермиона вдохнула и собралась с мыслями. Хлопок трансгрессии, и Николас остался один.       И не только в гостиной.

***

      «Досье на Грейнджер», как назвал его Блейз, заняло весь стол в домашнем кабинете Драко. Целый день Малфой провел за изучением газетных статей, освещающих стремительный карьерный рост гриффиндорской заучки. Она действительно лучшая в своем деле, и эта вершина покорилась ей всего лишь за один год.       Мысли о Скорпиусе вытеснили и ненависть к Грейнджер и вообще все остальное. Астория была права – с таким «послужным списком», как у него, судья вряд ли оставит Скорпиуса под его опекой. К тому же, чаще всего ребенка и так оставляют матери.       Драко, взяв в руки очередную газету, на первой полосе которой Грейнджер выходила из Министерства, вдруг осознал, что он часто бывает там, где ее застают журналисты. Взять даже эту статью: Визенгамот судил некоего Мартина Лоуренса 12 апреля, в этот день Драко, как и всегда, был на работе. Но как раз в полдень, когда, судя по статье, Грейнджер попала под прицел фотокамер, сам Малфой вышел за кофе.       Они бывали в одних и тех же театрах и магазинах. Драко с завидной постоянностью натыкался на Поттера и Уизли, хотя кроме Министерства они нигде не могли встретиться, разве что случайно, но «случайности» происходили так часто, что Малфой даже стал думать, что их связывает какое-то заклинание.       И вдруг он вспомнил то, о чем давно уже забыл. Выручай-комната, насмешливый взгляд и вопрос:       – Так ты согласен?       Ненависть, застилающая глаза. Ярость, заставляющая молчать голос совести. И ответ:       – Да. Я хочу, чтобы Гермиона Грейнджер исчезла из моей жизни.       И Гермиона исчезла. Уехала в Шармбатон. В последний раз Драко видел ее на уроке защиты от темных искусств – разъяренная Грейнджер пыталась усмирить джинна.       Джинн. Изумрудный браслет.       Как наивен был Драко, полагая, что судьба не подкинет ему злую шутку! Теперь, когда ему нужна Грейнджер – нужна сильнее, чем кто-либо на этой земле, кроме Скорпиуса, конечно, ее не было.       Драко выбежал из кабинета, со всех ног бросившись в спальню родителей. Шкатулки, множество шкатулок, и только в одной из них – такой нужный изумрудный браслет. Спустя пять минут Драко уже держал его в руках.       Ему всего-то и нужно, что подумать о том, как сильно он хочет увидеть Грейнджер, но Драко медлил.       «Как только последний изумруд потускнеет, девушка умрет».       Но Астория заберет Скорпиуса. Драко поможет только Грейнджер, ее знания, ее авторитет.       Сжав браслет в своей руке, Драко представил перед собой почему-то лохматую Грейнджер и спросил вслух:       – Где ты, Грейнджер?

***

      – Гермиона! Где ты?       Девушка потянулась, чувствуя боль в затекшей от неправильного сна спине. Пэнси стояла на пороге гостиной, даже не скинув плащ. Гермиона натянула плед до подбородка и снова закрыла глаза.       – Ты спишь? Я удивлена. Обычно ты зарываешься в свои бумажки!       Пэнси прошла в комнату и села на краешек дивана. Гермиона жила у нее уже три дня, пока в ее квартире делали ремонт – девушка решила избавиться от всех воспоминаний о Николасе. Шарлиз заметила, что проще было поменять квартиру.       – Мне уже пора зарываться в бумажки, – протянула Гермиона. – Но у меня на это нет сил.       Пэнси, протянув руку, погладила подругу по голове. Вчера, благодаря трем бутылкам вина и желанию экспериментировать, темно-каштановые волосы Гермионы стали на пару-тройку тонов светлее. Пэнси на мгновение улыбнулась, отмечая, как идет подруге такой цвет волос.       – Шарлиз предлагает встретиться в баре в пятницу.       – А сегодня у нас…       – Среда.       Гермиона, тяжело вздохнув, кивнула. Если бы не подруги, она бы, наверное, на стену лезла от боли.       – Пэнси, я никогда не говорила тебе, но я счастлива, что ты моя подруга, – прошептала Гермиона, вытирая слезы краешком пледа.       – Лучшая, – приобняла ее Паркинсон. – Я твоя лучшая подруга.

***

      Получив повестку в суд, Драко запустил в дверь бокал из-под огневиски. Следом полетел изумрудный браслет.       Прошло уже пять дней, Грейнджер Драко так и не встретил. Он даже ходил в ее офис, но наткнулся там на секретаршу, которая сообщила ему две вещи: Грейнджер взяла отпуск и она не занимается бракоразводным процессом.       Адвокат, которого нанял Драко вчера после обеда, сразу же отметил, что шансы на удачный исход невелики. Придя домой, Малфой приложился к бутылке, чем заработал себе головную боль.       Александра весь день возилась со Скорпиусом, солгав ему, что у папы слишком много работы. Что-то прорычав в пустоту кабинета, Драко хлопнул дверью и двинулся к выходу, по пути взглянув на себя в зеркало.       Уставший и злой. Да и плевать!       – Мистер Малфой, вы уходите?       Александра держала в руках ванночку мороженого.        – Не давай ему слишком много, – попросил Драко и вышел.       Ступив на участок, поддающийся трансгрессии, Драко закрыл глаза. Мгновение – и он уже у бара. Голова раскалывалась, в груди что-то нещадно жгло. Выругавшись, Драко сделал пару шагов, приближаясь к дверям.       Но, с кем-то столкнувшись, он понял, что в жизни все-таки наступила черная полоса невезения. У человека, ставшего преградой Драко, что-то выпало из рук и с глухим стуком ударилось об асфальт. Манеры взяли верх и, опустившись на корточки, Малфой поднял книгу.       – Прошу извинить меня, – сказал Драко, поднимаясь.       Он взглянул на обладателя книги и тут же замер, не веря своим глазам.       Она стала выше и, несомненно, красивее. Волосы были выпрямлены и высветлены, обрамляя лицо. А в глазах – чудовищная тоска, тут же сменившаяся удивлением.       – Малфой? – Выдохнула Грейнджер.       А потом потеряла сознание и упала в его объятия.