Увидеть тебя

      Когда Блейз появился в кабинете с тремя стаканами из кофейни, Грейнджер, тяжело вздохнув, отодвинула ежедневник, в котором писала, в сторону и с блаженной улыбкой произнесла:       – Ох, Забини, никогда бы не подумала, что буду так рада видеть тебя. – Она усмехнулась. – Дважды за одно утро.       Блейз хмыкнул нечто нечленораздельное, но судя по всему, явно одобрительное. Отлеветировав кофе сначала Грейнджер, а потом Малфою, Забини елейным голосом поинтересовался у друга:       – Драко, друг мой, ты сидишь на моем месте, не заметил?       Малфой кивнул в сторону Грейнджер, расслабленно потягивающую свой кофе, сидя в его кресле, как бы говоря: «Ты сам все видишь».       – Грейнджер, в кабинете куча стульев, – Блейз взмахом указал на данные предметы мебели, стройным ансамблем стоящие вдоль стены. – Почему ты уселась именно на место Малфоя?       – А я думала, что желанным гостям положены лучшие места, – с ухмылкой ответила Гермиона. – Тем более, Забини, ты и сам не прочь усесться на чужое место.       Драко переводил взгляд с Грейнджер на Забини и обратно. Они разговаривали так, словно были если не друзьями, то хорошими знакомыми – это точно.       – О чем она? – Поинтересовался Драко у Блейза.       Блейз на секунду прикрыл глаза, пытаясь подобрать слова.       – Мы с Пэнси теперь вместе. – Фраза получилась какой-то неловкой. – И, как оказалось, в ее квартире есть кресло Грейнджер, в котором я умудрился уснуть.       – Потому что ночью надо быть дома, – назидательным тоном сообщила Гермиона.       – Я провожал Пэнси!       – И решил вздремнуть? – Хмыкнула Грейнджер.       Драко не слышал последних трех реплик, потому что его разум зацепился за одно-единственное предложение. «Мы с Пэнси теперь вместе». Значит, вчера Драко не показалось, что Блейз едва ли не светился от счастья.       Тем временем Грейнджер уже успела выпить кофе, спрятать ежедневник в свою сумку и встать. Они с Драко плодотворно провели это утро, разработав целую стратегию борьбы за шестилетнего Скорпиуса.       – Мне уже пора уходить, – голос Грейнджер вывел Малфоя из оцепенения. – Завтра нам нужно встретиться, чтобы продолжить работу.       – Во сколько? – Голос Драко звучал немного глухо. – Сама понимаешь, наш с Блейзом кабинет – не лучшее место для этого.       Гермиона кивнула и предложила:       – Может быть, часов в семь в моем офисе?       – Думаю, идея не плоха, – согласился Драко. – Я провожу тебя.       Брови Гермионы, как и Блейза, взметнулись вверх.       – Не стоит, Малфой, – с улыбкой произнесла Грейнджер. – Это Министерство Магии, я не заблужусь.       – Я и не думал о том, что ты можешь заблудиться, – почему-то возмущенно сказал Драко. – Это всего лишь…       – А приступы вежливости оставь для слушания, – перебила его Гермиона. – Там они тебе понадобятся больше, чем сейчас. Меня, Малфой, уже поздно этим поражать. Блейз, до встречи!       Гермиона изящно покинула огромный кабинет, напоследок подмигнув Забини. Драко, не теряя времени, пересел на свое законное место, по пути прихватив нужную ему папку с документами с рядом стоящего стеллажа.       – Она изменилась, – задумчиво произнес Блейз. – Более того, это вообще другой человек.       Драко молча открыл папку и принялся вчитываться в соглашение о транспортировке драгоценностей между Англией и Америкой. Блейз, оперевшись о стену, наблюдал за действиями друга с полуулыбкой на губах.       - Забини, у тебя мало работы? – Драко терпеть не мог, когда на него так пристально смотрели. – Если да, то я с радостью подкину тебе еще.       – Эй, – одернул его Забини, – придержи коней, Малфой. Грейнджер помогает тебе, разве нет?       – Да, – сквозь зубы произнес Драко. – Но это не говорит о том, что я готов обсуждать то, как она изменилась. В любом случае, все мы – теперь другие люди.       Блейз покачал головой и тихо произнес:       – Нет. Далеко не все.       Но Драко его не услышал.

***

      Бодрым шагом направляясь к лифту, Гермиона мысленно хвалила себя. У нее, на удивление, получилось сделать первые шаги в новом для нее деле. Грейнджер сделала все так, как рекомендовали учебники по юриспруденции. Как говорил ей Николас, объясняя премудрости бракоразводных процессов долгими вечерами в Шармбатоне.       Николас… Гермиона замерла на месте, пытаясь прогнать образ любимого человека из своей головы. От мысли, что скоро ей придется стоять напротив него в суде, почему-то стало нехорошо. Грейнджер уже успела не меньше сорока раз пожалеть о том, что решила помочь Малфою.       Встряхнув волосами, Гермиона сделала несколько уверенных шагов вперед, а потом в кого-то врезалась, чудом не упав на мраморный пол Министерства.       – Извините, – машинально извинилась Гермиона.       – Гермиона? – Недоверчиво поинтересовались у нее знакомым голосом Рона Уизли.       Подняв глаза, Гермиона сосредоточенно вздохнула. Да, это был он. Сильно возмужавший с их последней встречи, которая состоялась несколько лет назад на свадьбе Гарри и Джинни, засунув руки в карманы темных брюк, Рон стоял напротив нее и без стеснения разглядывал свою бывшую… девушку. Подругу. Однокурсницу.       – Неожиданная встреча, правда? – Спросил Рон.       Гермиона закатила глаза.       – Я – адвокат, а суд находится в здании Министерства, – словно ребенку сообщила Грейнджер. – Наша встреча была вопросом времени.       – Снова учишь меня, Гермиона? – Недовольно произнес Уизли. – Тебе не идет, кстати.       Гермиона вспыхнула и, поймав свое отражение в стенах Министерства, задалась вопросом, что именно не устраивает Рона? Черное платье ниже колен? Изящные лодочки? Или…       – Я про твои волосы, – добавил Рон. – Слишком светлый оттенок.       Грейнджер заправила выбившуюся прядь за ухо, как бы говоря Рону, что ей плевать на его мнение.       – Как там поживает Крам?       – Если тебе интересно, напиши ему письмо! – Гермиона начала медленно закипать.       – Я совсем забыл, что тебе плевать на тех, кто тебя любит, – словно не слыша ее, продолжил Рон. – Ты избавилась от меня, потом тебе надоел Крам. А на днях, я слышал, ты наигралась с тем французом, с которым вас постоянно фотографировали журналисты. Он продержался дольше всех. – Уизли усмехнулся.       Гермиона сделала три шага вперед, сократив расстояние между ней и Роном до минимального. Ее карие глаза недобро блеснули, прежде чем она замахнулась. Уизли хмыкнул и перехватил руку Гермионы до того, как она ударила его по лицу.       – Как я мог полюбить тебя? – Зло выплюнул Рон, продолжая стальной хваткой сжимать ее руку, грозя оставить синяки на тонком запястье. – Не зря мама мне говорила…       Гермионе не суждено было узнать, что миссис Уизли, возненавидевшая ее много лет назад, говорила о ней своему сыну, потому что в руку Рона прилетела красная вспышка откуда-то из-за спины Грейнджер.       Вскрикнув, Рон тут же отпустил Гермиону. Обернувшись, она увидела Малфоя, который с презрением в серых глазах смотрел на сцену, разыгравшуюся недалеко от его кабинета.       – Уизли, никого не волнует, что тебе говорила твоя дражайшая матушка, – нараспев проговорил Драко, подходя к Гермионе. – Где твои манеры? Я думал, ты сломаешь бедняжке Грейнджер руку! Как вовремя я вышел из кабинета!       Рон вперился в ненавистного слизеринца взглядом, который, по его мнению, стоял слишком близко к Гермионе. Они оба были в черном и выглядели слишком элегантно для обычного дня. И если Малфой одевался так всегда, то Гермиона, видимо в корень поменявшая стиль, не была похожа на себя. А еще и эти волосы! Пара-тройка тонов – и они станут почти такими же светлыми, как волосы Малфоя.       – Ты разве не знаешь, что нельзя нападать на людей где бы-то ни было? – Рон снова засунул руки в карманы. – Особенно в Министерстве. Особенно – на аврора.       От него не укрылось, что Малфой переглянулся с Гермионой, прежде чем сказать:       – А ты, Уизли, разве не знаешь, что каждый человек имеет право на неприкосновенность? Надеюсь, это был последний раз, когда ты прикоснулся к Грейнджер! – Серые глаза с неприязнью окатили аврора холодом. – Для твоего же блага советую обходить ее стороной.       Рон плюнул себе под ноги и, резко развернувшись, исчез в одном из коридоров. Гермиона обхватила себя руками, стараясь не разрыдаться прямо в Министерстве. Да еще и на глазах у Малфоя!       – Покажи свою руку, – попросил Драко.       – Что?       – Ох, Грейнджер, выключай уже Уизли и давай сюда руку!       Гермиона протянула ему руку, и Малфой, бросив на нее быстрый взгляд, сообщил:       – Останутся синяки. – Он взмахнул палочкой. – И тут же исчезнут.       Гермиона почему-то смутилась и принялась разглядывать министерский пол. Зацепившись взглядом за туфли из дорогой кожи, она вспыхнула и подняла глаза.       – Спасибо, что заступился за меня.       Драко бросил мимолетный взгляд в ту сторону, где до этого стоял Уизли и спросил:       – Давно он тебя ненавидит?       – Я не думаю, что это чувство расценивается как ненависть, – уклончиво ответила Гермиона.       – И все-таки, как давно? – Не сдавался Малфой.       – Малфой, мои взаимоотношения с кем-бы то ни было не должны касаться тебя! – Возмутилась Грейнджер.       Драко кивнул, соглашаясь. Он уже хотел пойти в архив – туда-то он и направлялся, пока не увидел Грейнджер и Уизли, но так и не смог сделать ни одного шага.       – Я просто хочу понять, – тихо произнес он, – когда любовь становится ненавистью? Астория любила меня, я точно это знаю, а теперь она меня ненавидит и пытается забрать Скорпиуса. Как это произошло? Когда? В какой момент Тори посмотрела на меня и поняла, что больше не любит?       Гермиона, кажется, только сейчас увидела, насколько сильно страдает ее новый клиент. Драко Малфой впервые выглядел настолько уязвленным, настолько потерянным. Даже весь его напускной лоск не смог скрыть его внутреннее состояние, обнажив самое больное.       – Я никогда не любила Рона, – сказала Гермиона. Она посмотрела Драко прямо в глаза и спросила: – А ты, Драко, ты любил Асторию?       То, как его имя прозвучало из ее уст, поразило Малфоя. Он, не отрываясь, смотрел в карие глаза когда-то самой ненавистной девушки в его жизни и видел в них... понимание.       – Ты, скорее всего, знаешь ответ, – тихо-тихо произнес Драко. – Нет, Гермиона, я ее никогда не любил.