***
Гермиона пришла в себя через два часа после того, как Драко исчез в зеленом пламени. Мистер Тони – тот самый колдомедик, после быстрого осмотра пациентки, потянулся за пергаментом, чтобы написать Малфою. – Мистер Малфой очень беспокоится за вас, – сообщил мужчина, выводя на пергаменте предложения. – Как только письмо дойдет до него, он тут же появится здесь. Гермиона, повернув голову в сторону колдомедика, тихо попросила: – Прошу вас, не сообщайте ему, что я пришла в себя. Мужчина удивленно изогнул брови, подумав, что ослышался. – Он очень устал, – объяснила девушка. – Пусть он немного отдохнет, прежде чем снова появится здесь. – Я обещал ему, – настаивал мистер Тони. – Возьму всю вину на себя, – вымученно улыбнулась Гермиона и закрыла глаза. Мужчина пробормотал что-то о современной молодежи, которая не знает, чего хочет, а потом покинул палату, оставив девушку в гордом одиночестве. Гермионе не верилось, что прошло столько времени. Она положила правую руку на свою грудную клетку, чувствуя тихое биение собственного сердца. Грейнджер помнила ту раздирающую боль, что пронзила ее в кабинете вчерашним вечером, и пыталась связать ее с предыдущими сбоями в здоровье. Паззл никак не складывался в общую картинку; Гермиона считала, что обмороки и кровотечение никак не могут быть связаны, но чувство чего-то очевидного, того, что лежало на самой поверхности, не покидало ее. Застонав от бессилия, Гермиона перевернулась на бок. Ей нужно как можно скорее поправиться – не за горами судебное заседание, а еще нужно установить причину ее нездорового состояния. Гермиона пролежала так еще несколько минут, пока ее уединение не было нарушено двойным стуком в дверь. От неожиданности девушка вскочила с постели, надеясь, что ей показалось. – Добрый день, Гермиона, – тихо поздоровался с ней Николас, руша ее надежды. – Добрый день, – повторила за ним Гермиона. Она снова легла, на сей раз, натянув хлипкое больничное одеяло до подбородка. Николас сел на краешек ее постели, внимательно вглядываясь в лицо Гермионы. – Ты пришел на меня посмотреть? – недружелюбно поинтересовалась Гермиона. – Прочитал в газете, что ты попала в больницу, и сразу же пришел. – Николас поправил узел на галстуке. – Как ты себя чувствуешь? – А тебе не плевать? Глаза Гермионы метали молнии, но Николас не отводил взгляд. Он знал, что Грейнджер злилась на него и, наверное, всегда будет испытывать это чувство по отношению к нему. – Я не мог не прийти, – словно оправдываясь, сказал Николас. – Мистер Тони сказал мне, что они не могут выявить причину кровотечения. Хочешь, я приглашу сюда своего отца? Или я могу организовать тебе поездку во Францию. Выбирай. – Это все прекрасно, Николас, – начала Гермиона, – но мне не нужна твоя помощь. Я не хочу вообще иметь с тобой какие-нибудь общие дела. Конечно, твоя подзащитная попыталась провернуть хитрый план по отпугиванию меня от ее развода с Малфоем, и именно по этой причине мы будем выступать в суде против друг друга. Но, Николас, как только судья Вагнер зачитает свое решение, я надеюсь, что больше никогда тебя не увижу. Николас впитывал каждое слово своей бывшей девушки, как губка. Теперь Гермиона сидела, скрестив руки на груди, внимательно вглядываясь в его лицо. – Ты не можешь так быстро забыть обо мне, – сказал Николас спустя несколько минут. – Мы были вместе несколько лет, как ты… – Я не забыла тебя, – огрызнулась Грейнджер. – И, к сожалению, навряд ли когда-нибудь смогу сделать это. Я просто не хочу видеть тебя, понимаешь? Он кивнул, потому что понимал, почему она злится и говорит это. – Гермиона, я знаю, что ты никогда не простишь меня. – Николас нахмурился. – Все, чего я прошу – не держи на меня зла. – А это не тождественно прощению? – усмехнулась Грейнджер. – Послушай, Ник, у тебя полно дел! Астория явно дала тебе несколько рекомендаций по уничтожению Малфоя. – Я не стану обсуждать с тобой детали этого судебного разбирательства, – неожиданно холодно произнес Николас, включая адвоката. – Прости. Гермиона развела руками, грустно улыбнувшись. – Скажи, зачем ты согласился защищать Асторию? У тебя и во Франции нет отбоя от клиентов! Николас знал, что правда не понравится Гермионе, но и лгать ей он больше не хотел. – Я подумал, что смогу вернуть тебя. Гермиона хотела бросить в ответ что-нибудь язвительное, но слова застряли где-то на полпути. – Ты совсем меня не знаешь, – прошептала она. – Иначе бы ты похоронил все свои надежды еще на стадии зародыша. Николас, внезапно подавшись вперед, взял холодную руку Гермионы в свою. Грейнджер, почему-то не вырываясь, посмотрела в сапфировые глаза, ожидая почувствовать уже ставший родным болезненный укол. Но его почему-то не было. – Я до сих пор не понимаю, почему так поступил с тобой, – признался Николас. – Ну, я то уж точно не могу этого знать. – Гермиона высвободила руку. – Знаешь, Ник, может так и должно быть? Помнишь, как в Шармбатоне восприняли новость о том, что мы встречаемся? – Ну, ты и вспомнила! Кажется, что это было в прошлой жизни. – Это и было в прошлой жизни, – тихо произнесла Гермиона. – Николас, все действительно закончилось. Суд закончится, ты уедешь, и мы больше никогда не увидимся. – Я шел сюда, чтобы сказать совсем другое. – Какая теперь разница? – улыбнувшись, спросила Гермиона. – Мы не в школе, работу над ошибками сделать нельзя. Конец есть конец, Ник. – Значит, сейчас мы прощаемся? – Да. – Даже несмотря на то, что мы еще увидимся в суде? Гермиона, представив эту встречу, неожиданно почувствовала, что не думает об этом, как о каком-то кошмаре. – В зале суда встретятся адвокаты Грейнджер и Бертран, а не мы. – Она снова улыбнулась. – Так что, прощай, Николас. Он встал с постели и, не смотря Грейнджер в глаза, прошептал: – Прощай, Гермиона.Глава 31. Прощай
15 февраля 2019 г. в 17:02
– Нам удалось остановить внутреннее кровотечение, но установить причину мы не можем.
Драко медленно кивнул, стараясь осмыслить каждое слово по отдельности. Колдомедик изучал его внимательным взглядом, стоя напротив. За его спиной были двери операционной, где, был уверен Малфой, Гермиона лежала без сознания на холодном столе.
– Ваша рубашка в крови, мистер Малфой, – сказал колдомедик. – Вам нужно помыться и отдохнуть. Вы находитесь здесь уже двенадцать часов.
– Двенадцать? – не поверил Драко.
Он посмотрел на часы на своей руке и увидел, что мужчина не обманул его – на циферблате было чуть больше семи часов утра. Усталость навалилась на Малфоя как-то разом; пошатнувшись, он едва не упал, но колдомедик подхватил его, удерживая на месте.
– Мне нужно на работу, – рассеянно пробормотал Малфой.
– Я выпишу вам больничный, – ответил ему колдомедик. – Мистер Малфой, с мисс Грейнджер все будет в порядке.
«Нет», – подумал про себя Драко. Он знал, что Гермиона не будет в порядке, и доказательство ее скорой смерти он носил на своей руке, каждый раз проклиная самого себя. Признайся он сейчас во всем колдомедику, увеличит ли это шансы Грейнджер на благополучный исход? Что-то подсказывало Драко, что нет. Поэтому он снова промолчал.
– Пройдемте в мой кабинет, – пригласил мужчина. – Я открою вам больничный лист, и через мой камин вы сможете попасть домой. Трансгрессировать вам сейчас не стоит.
– Я могу остаться здесь? – попросил Драко. – Я хочу быть рядом, когда Гермиона придет в себя.
– Я сообщу вам, как только это произойдет, мистер Малфой. – Колдомедик ободряюще улыбнулся. – Я понимаю ваше беспокойство, но, уверяю вас, делать здесь нечего. Клиника, хоть и хорошая, не способствует благоприятным мыслям. Мисс Грейнджер наверняка напугана, и вам придется зарядить ее положительными эмоциями, а для этого следует хорошо отдохнуть. Дома.
Драко кивнул, понимая, что здесь сегодня он точно не останется. В кабинете колдомедик выписал ему какие-то препараты общего действия, протянул больничный лист и, вручив горсть пороха, попрощался, заверив, что незамедлительно сообщит о любых изменениях в состоянии мисс Грейнджер.