Cattitude

К счастью, чтобы уговорить Аллуру завершить дипломатические переговоры пораньше, требуется всего пара минут. («Как мы можем так вести переговоры? — спрашивает Лэнс, указывая большим пальцем себе за спину, где стоял самую малость залипший Широ, - а все дело было в том, что с минуту назад Кит зевнул, и с того момента Такаши так в себя и не пришел. — Широ же будет вне зоны доступа до тех пор, пока Кит такой!») Аллура вздыхает, потирая виски. — Слава звездам, если Заркон не решит напасть на нас в ближайшее время. Широ все ещё пытается прийти в себя после зевка Кита, а тот в свою очередь продолжает сидеть у него на руках. Кит, по большей части, даже не выглядит заинтересованным в происходящем вокруг, но и счастливым он тоже не кажется. Он позволяет Широ нянчиться с собой, и это всё, что имело сейчас для мужчины значение; к тому же, как он мог устоять перед таким вот Китом? Замок буквально гудит от волнения, когда команда возвращается, а после они объясняют ситуацию Корану, который определенно в восторге от увиденного эффекта, произведенного ювианской сывороткой. А ещё он совершенно точно восхищен китовыми усами, но мужественно держит свои руки при себе. — На самом деле, это довольно редкая находка, — говорит Коран, задумчиво потирая свои усы между пальцами. Свободной рукой он держит стеклянную колбу. — Я хочу изучить элементы сыворотки. Ювианцы всё же настоящие мастера спиритизма, как вы знаете. И некоторые их открытия за пределами научного! — В них вообще ничего научного, — фыркает Пидж, которая, однако, следует за Кораном. Прежде чем они уходят, Коран оборачивается. — Ему следует быть благодарным за столь незабываемый опыт! — замечает он слишком бодро. Кит, в свою очередь, не выглядит таким уж благодарным за этот самый опыт. Он угрюмым комочком свернулся в руках Широ, начиная ворчать на каждого, кто задерживал на нем взгляд дольше секунды. Такаши пытается нашептывать ему слова утешения, но он как-то не слишком уверен, что это вообще помогает ситуации. Равно как и веселые комментарии Корана совершенно не способствуют улучшению настроения Кита. Даже после дня, проведенного за переговорами с ювианцами, паладины не отправляются отдыхать. Они продолжают свои обычные тренировки, не считая одного красного паладина, и с треском терпят неудачу в каждом упражнении, за которое берутся. Отличие от их обычных тренировок лишь в том, что все эти неудачи — вина Широ, что шокирует само по себе. За всё то время, что команда провела вместе, именно Широ был тем, на кого Аллура могла положиться, он был тем, кто держал команду под контролем во время тренировок. Теперь же он слишком отвлекался на Кита, который наблюдал за ними с другого конца тренировочной комнаты, и, в конце концов, Аллура понимает, что тут уже ничем не поможешь. — Затея была обречена на провал с самого начала, — и тут Лэнс прав, к большому огорчению Аллуры. Единственный, кто выглядел куда более недовольным событиями дня, - Кит. За ужином Кит наотрез отказывается есть. Команда собралась за столом — не считая Корана, который исчез некоторое время назад, дабы выпытать у ювианцев ещё одну дозу сыворотки. Кит сидит на коленях у Широ, передними лапками опираясь на стол, и осторожно обнюхивает тарелку с гоо перед собой. Ребята же замирают в восхищении, ожидая увидеть, как Кит будет кушать в таком своем обличии, но Кит лишь отворачивает мордашку и сворачивается клубочком на коленях Широ. — Малыш, — зовет его Широ, хмурясь. Он зачерпывает ложкой гоо, предполагая, что проблема может быть в том, что Кит должен был есть как… ну, как кот. Мужчина подносит ложку к его мордочке. — Ты должен поесть хоть что-нибудь. Ты ведь даже не притронулся к завтраку. Кит переминается на месте и в итоге отворачивается от ложки. Широ убирает её, вздыхая. — Может, дело в том, что гоо не очень-то аппетитная еда для кошки, — высказывает предположение Ханк, пытаясь хоть как-то помочь, в то время как его собственная тарелка уже наполовину пуста. — Я имею в виду, может, его вкусовые рецепторы тоже изменились. — Это действительно очень даже логично, — произносит Пидж, больше водя ложкой по тарелке, нежели пытаясь поесть. Одного голодающего паладина более, чем достаточно — и Широ устремляет на девушку пронзительный взгляд, отчего та зачерпывает гоо и неохотно ест. — Кошки ведь обычно не едят гоо, верно? — Или всё дело в том, что он не голоден, — с ужасом говорит Лэнс, давясь из-за этой мысли своим гоо. — Кто-нибудь видел мышей? Теперь вздыхает уже Аллура, роняя ложку с громким стуком. — Кит, ты не мог! Красный паладин выглядит примерно таким же испуганным, и его глаза — большие и круглые. Он отчаянно мотает головой, но процесс уже запущен. Над столом ясно ощущается ужас и шок. — А это считается за убийство? — Стоит ли нам устроить похороны? — Где мы собираемся найти такие крошечные гробики? — А осталось ли вообще хоть что-нибудь, чтобы хоронить? Кит устремляет на Широ полный отчаяния взгляд. А Такаши лишь устало вздыхает. — Все. Прекратите паниковать, Кит не ел мышей, — говорит он, добавляя в свой голос определенную долю убежденности. Все притихают, устремляя свои взгляды на Лэнса, как на главного сеятеля паники. Лэнс, в свою очередь, старается выглядеть достаточно пристыженным. — Во всяком случае, я думаю, я бы заметил это, — поясняет Широ, когда все взгляды обращаются к нему. — Я был с ним всё это время. — Ещё бы, ты же его с рук не спускаешь, — фыркает Пидж. — Это не так, — слабо защищается Широ, потому что на самом деле он и сам знает, что это правда, и эта попытка оправдаться смущает его только сильнее. Его голос смягчается. — Просто он такой маленький. Что если бы кто-то наступил на него? Мысль о том, что кто-то мог, пусть даже случайно, наступить на одну из маленьких драгоценных лапок Кита или на его пушистый хвостик, заставляет Широ чувствовать себя куда более эмоциональным, чем следовало бы. Он неосознанно снова берет Кита на руки и прижимает к груди. — Ну вот, опять началось, — ворчит Пидж, закатывая глаза. Кит, свернувшись на руках подобно маленькому пушистому ребёнку, моргает на Широ. Со стороны, наверное, было забавно видеть кого-то столь массивного, как Широ, держащего такое маленькое и пушистое создание так, словно бы это было чем-то драгоценным, но мужчине всё равно. Зрачки Кита сужены, во взгляде — раздражение. — Милые бранятся, — вздыхает Лэнс, бросая в сторону Аллуры полный надежды взгляд. — Как мне это знакомо. Широ же даже не обращает на него внимания. Он тонет в этих сверкающих лиловых глазах, пусть даже взгляд их полон более чем явного отвращения. Такаши прижимает губы к мягкому лбу Кита, который покрыт коротким мехом. Кит упирается лапой в щеку Широ, чуть придавливая кожу, в попытке уйти от поцелуя. — Ребята, — многозначительно протягивает Ханк. — Мы же за столом. — Извините, — бормочет Широ, смущаясь, когда наконец-то фокусирует своё внимание на чем-то, кроме слишком милого и маленького Кита в его руках. Такаши неохотно отпускает его, и Кит, должно быть, действительно злится на Широ, потому что он тут же запрыгивает на стол и смотрит на всех так, словно ждет какого-то комментария. Но все молчат. Кит оборачивает хвост вокруг лапок. Он садится, отвернувшись от Широ. Широ вздыхает, его плечи опускаются. — Малыш, я знаю, что ты злишься, но, пожалуйста, не мог бы ты поесть немного ради меня? Кит не оборачивается, гордо вздернув голову. — Воу, — выдыхает Лэнс. — Это так драматично. Когда Широ заговаривает снова, его голос звучит тише и мягче. Его всё не покидает чувство вины из-за того, что Кит так и не поел. — Ты же знаешь, что я волнуюсь, — бормочет Широ, зачерпывая ложкой немного гоо. Кит искоса поглядывает на него, чуть заинтересованный, и Широ старается принять самое жалостливое выражение, на какое только способен. Он подносит ложку к маленькому ротику Кита. — Пожалуйста? Это срабатывает. Широ даже не успевает сообразить, что происходит, потому что все мысли тут же улетучиваются, когда он видит нежный розовый язычок, высунутый наружу, а после Кит облизывает ложку. Глаза Кита чуть прикрываются, когда он фокусируют взгляд на гоо перед ним, и это единственное, что заставляет Широ держать руку ровно, пока Кит ест. Мужчина думает, что это, наверное, также оказывает влияние и на ребят, хотя удивительно, что он ещё не утратил способность думать, потому что в его мозгу определенно происходит короткое замыкание. — Авввввв, — раздается со стороны Ханка, и Широ даже испытывает некоторое облегчение от того, что не он один безнадежно очарован тем, какой Кит чертовски милый, в обличии кота. Уши Кита чуть отклоняются назад, пока он вылизывает оставшуюся часть гоо с ложки, а после он облизывается сам, когда отходит от неё. В этот момент Широ замечает зеленое пятнышко на носу Кита. У него гоо на носу, доходит до Широ. Его сердце, кажется, замирает на мгновение от этого зрелища. Аллура выглядит несколько обеспокоенной. — Широ… Ты в порядке? — О мой бог, — говорит Пидж, замечая это потерянное выражение на лице Широ. А тот не отводит взгляда от Кита. Такаши даже почти не дышит. — Кит наконец-то сломал Широ. Всё, что ему нужно было, так это стать котом. Лэнс прижимает воображаемую шляпу к груди. — Мы знали, что этот день однажды настанет, но едва ли мы могли быть готовы к нему. Ханк салютует, правда, не той рукой. — Мы никогда не забудем те моменты, что он разделил с котом-Китом, — говорит он в сердцах. Даже Аллура торжественно кивает. — Мой отец всегда говорил мне, что у любого великого человека есть ещё бόльшая слабость. Широ моргает, и мир вокруг начинает обретать очертания. — Мне жаль вас прерывать, — начинает он предельно вежливо, — но не мог бы кто-нибудь передать мне салфетку? Пидж безмолвно подает ему салфетку, приподняв брови. Все они следят за тем, как Широ осторожно вытирает гоо с носа Кита, а Кит отводит взгляд, смутившись. Широ снова мягко целует его в лоб, не в силах удержаться. — Спасибо, что поел. Кит, конечно, не может ответить ему в этой своей форме, но Широ может представить себе, как тот бы смущенно фыркнул в ответ. Когда Кит чувствовал себя слишком смущенным, он часто выдавал что-то, что смущало его только сильнее, даже когда Широ говорил ему, что всё в порядке. Как бы там ни было, Кит медленно моргает, глядя на Широ, и склоняет голову; его уши отклоняются назад, как будто бы ему было неловко от внимания Такаши. — Интересно, в кого бы превратился я, — задумчиво протягивает Лэнс, когда они заканчивают с едой. Пидж фыркает. — Может, в ласку. — Эй! — обиженно восклицает Лэнс. — Не правда, я был бы кем-нибудь крутым. Как лиса. — Чувак, ты звучишь как фурри, — замечает Ханк, и вообще-то это большая, большая ошибка. Аллура переводит смущенный взгляд на паладинов. — Что такое фурри? — задает она невиннейший вопрос. Повисает неловкая пауза. Широ прочищает горло, вежливо избегая ответа, и доедает свое гоо, несмотря на то, что уже сыт, и Кит перебирается обратно на его колени, чтобы спрятаться. Пидж поправляет очки. — Ну. Это своего рода... — Это, обычно, те, кто любит… ну, знаешь… — начинает Лэнс, не в силах закончить предложение. — Неважно. И снова повисает неловкое молчание. — Человек, которому нравятся гуманоиды с некоторыми чертами животных, — спокойно поясняет Широ, откладывая ложку. Кит напрягается на его коленях, а остальные переводят взгляд на мужчину. Широ моргает. — Что? — О, боже, — бормочет Пидж. — Не может быть, — стонет Ханк. — Теперь все ясно, — кивает уже Лэнс, — доказательства на лицо. — Мы просто не хотели замечать, — соглашается Пидж. Гримаса ужаса постепенно начинает проявляться на лице Широ. Он никогда не страдал от ограниченности словарного запаса, но, оказывается, проблемы с подбиранием слов у него всё же имелись, потому что он не может вымолвить ни одного. Он открывает рот один раз, два, отчаянно пытаясь выбраться из той ямы, которую сам себе же и вырыл. — О, — произносит Аллура, наконец осознавая. — Так Широ один из этих фуррей? — Нет, — тут же отвечает Широ, благодарный, что его язык наконец-то начал работать как надо. — Я не фурри, — говорит он очень уверенно. Кит смотрит на него, как на предателя, и Широ закрывает лицо руками. — Я только хуже сделал, да? — спрашивает он, ни к кому конкретно не обращаясь. Лэнс мягко касается его плеча. — Никто здесь не станет осуждать тебя за твои кинки. — Я мог бы прожить всю свою жизнь, так и не узнав, что Широ фурри, — говорит Ханк. — Возможно, есть даже параллельная вселенная, в которой этот разговор вообще никогда не происходил. — Я не понимаю, — хмурясь, произносит Аллура. — Это табу? — Не совсем. Это просто странно, — поясняет Пидж. — Среди людей довольно много фурри. Просто, мы немного удивлены, что Широ — один из них. — Я не фурри, — снова пытается возразить Широ, наклоняясь вперед, чтобы взять Кита на руки снова, однако теперь тот был не слишком-то податлив. — Но поскольку никто из вас меня уже не слушает, я официально исключаю себя из этого разговора. — Это понятно, — согласно кивает Пидж. — Не хочешь изобличать себя ещё больше, — мягко поддакивает Ханк. — Мы всё понимаем, чувак. Вместо того, чтобы ответить, Широ берет Кита на руки, чтобы уйти в их общую комнату. Когда дверь открывается, он облегченно выдыхает и стягивает свои сапоги, оставляя их у двери. Кит спрыгивает с его рук, приземляясь прямо на ноги мужчины, а после устраивается на кровати, откуда пристально наблюдает за тем, как Широ стягивает с себя жилет и расстегивает ремень. Глаза Кита поблескивают в темноте. Широ моргает. Его рот открывается — и закрывается. — Ты же знаешь, что я не фурри, — все же говорит Широ с долей отчаяния в голосе. Хвост Кита покачивается в воздухе. — Кит, — снова тянет Широ. Ни ответа. Ни движения. А потом Широ осознает. Кит не мог смеяться в его нынешнем виде, но Широ знает, как эти лиловые глаза сияют весельем в точности так же, как они сияют сейчас. Широ награждает его кислым взглядом, в то время как Кит смешливо наблюдает за ним. — Ты издеваешься надо мной, — говорит Широ, качая головой и садясь рядом с Китом. — Ты даже говорить не можешь, но все равно издеваешься надо мной. Кит издает вибрирующий звук, как бы говоря о своей невиновности. Он укладывается рядом с Широ, устраивая голову на его бедре, и смотрит на мужчину. Вопреки себе же, Широ улыбается и мягко поглаживает щеку Кита пальцем. Приятно было просто сидеть здесь, рядом с Китом. Практически ничего отличного от того, как они обычно проводили свои вечера. Большую часть времени они просто занимаются делами в комфортной тишине, и Кит в принципе не самый разговорчивый человек. Широ не против того, что Кит сейчас не может разговаривать вовсе. Он просто рад, что с ним всё хорошо. — Ты заставил меня поволноваться сегодня, — говорит Широ мягко, а Кит тычется в его ладонь. — Ты должен был сказать мне, когда собирался выпить ту сыворотку. О чем ты только думал. Широ не знает, как кошка может выглядеть виноватой, но именно так Кит и выглядел. — Но я знаю, что у тебя, очевидно, для этого была веская причина, — улыбаясь, заканчивает Широ. — Я обязательно ещё прочту тебе лекцию, но только когда у тебя будет возможность объясниться. Справедливо? Кит кивает. Когда они наконец устраиваются в постели, Кит остается на краю, так далеко от Широ, насколько это возможно. Широ никак не комментирует это, читая последние новости и сообщения от повстанцев, как он обычно делает перед сном, — даже если это невероятно раздражало Кита, — но, в конце концов, откладывает планшет, изумленно взглянув на Кита, который все ещё держится от него в стороне. Он находится в классической кошачьей позе, замечает Широ. Глаза Кита сонно моргают, его лапки подогнуты вовнутрь, для сохранения тепла. Это делает его больше похожим на странноватую и, конечно, несъедобную, буханку хлеба. Широ вздыхает. — Не дуйся. Мы все ещё можем обниматься как прежде. Его руки скользят под Кита, подтягивая того ближе к груди. Сначала Кит двигается неохотно, его маленькие когти впиваются в простыни, в то время как Широ тщетно пытается отодрать их, а после он все же устраивается возле теплого Такаши, положив голову между лапок, аккурат на груди мужчины. Широ целует его в лобик перед сном. — Попробуй немного поспать, хорошо? Мы разберемся со всем этим утром. Ты, вероятно, уже придешь в норму к этому времени. Молчание. А потом, невероятно — Кит лижет его щеку. По ощущениям это похоже на ужасную смесь наждачной бумаги и терки для сыра, но Широ все равно смеется от восторга и мягко обнимает Кита, прижимая к груди. Это происходит уже когда он почти засыпает. Столь тихо и незаметно, что Широ и внимания бы не обратил. Тихое, вибрирующее мурлыканье исходит из груди Кита, настолько мягкое и нежное, что он едва слышит или чувствует это. Кит, кажется, даже не осознает, что мурлычет. Возможно, он даже не проснулся. Широ замирает, боясь даже мускулом дернуть, потому как какая-то его часть все ещё убеждена, что он спит, и всё это лишь дивный сон. Когда Широ окончательно засыпает, то не может не думать о том, что Кит звучит как крошечный грохочущий мотоцикл.