Ночной клевер

Солнце давно скрылось из виду, небо озарил свет убывающей луны, а для Юнги сейчас существовала только одна луна, на которую действительно хотелось любоваться — его кормилец, Чимин. Несмотря на всю боль, что тот причинил ему — предал и бросил умирать в агонии от солнца — Юнги не мог на него злиться, а тем более сделать что-то настолько же ужасное в отместку. Чимин тревожно спал рядом с ним, а Юнги с беспокойством смотрел на него и очень хотел как-то успокоить его, но он боялся касаться мальчика. И всё же… он не мог просто смотреть на то, как он хнычет и поскуливает, видимо, от ночных кошмаров, поэтому он придвинулся немного ближе и легонько поглаживал Чимина по голове, успокаивая и не отрывая взгляда от его хмурого лица, и спустя какое-то время морщинка между бровями мальчика разгладилась, выражение лица стало более спокойным, скулеж прекратился, и он, судорожно вздохнув и причмокнув губами, наконец успокоился. «Помогло? Надеюсь, что да…» — подумал Юнги, всё еще следя за его состоянием. — Пушок?.. — пробормотал парень. — Пушок…ты голодный?.. утром покормлю… Не лижи меня, фу… — Это не Пушок, — улыбнувшись, шепотом проговорил Юнги, так, чтобы Чимин его не слышал. — Но разве я хуже твоего кота?.. Чимин больше ничего не отвечал, погрузившись в глубокий сон и полностью расслабившись. Конечно, для Чимина спать сейчас было нормально, думал Юнги, но ведь для него самого сейчас — самое время бодрствования. Он чувствовал себя потрёпанно, но всё же уже намного лучше, по сравнению с тем, как чувствовал себя утром. Спать не хотелось совсем, поэтому он встал с кровати, немного морщась от боли от еще незаживших ран, поднял одежду с пола, оделся и отправился на кухню. Он решил поесть что-нибудь, и оглядевшись в кухне, обнаружил, что Чимин принес с собой ту самую лапшу, что он так часто видел в фильмах, но никогда не пробовал. Прочитав на упаковке инструкцию, как её заварить, он сделал всё в точности, как было написано, а затем сел за стол с уже готовой лапшой в пластиковой тарелке и попробовал. И понял, что это, наверное, самая лучшая еда, что он пробовал в жизни. «Это просто… Как можно было создать что-то настолько ВКУСНОЕ?!..» — мысленно восхищался он, зажмурившись и поедая лапшу, опустошив тарелку за какие-то пять минут. Он никогда не ел что-либо так быстро и так много. Много, потому что после одной порции он заварил себе еще три и съел всё. И хотел бы еще, но уже чувствовал, что лопается от перенасыщения, и корил себя на чём свет стоит за обжорство, но ведь это было так вкусно… Пожалев о том, что еда в него больше не влезает, он улегся на диванчике в гостиной, чтобы отдохнуть немного, и составил список того, что ему нужно было сделать, остановившись на том, что ему нужно купить всё необходимое для кормильца, чтобы содержать его, и взять новые заказы на музыку, чтобы больше зарабатывать. Он хотел купить Чимину как можно больше вещей, которые бы сделали его жизнь здесь комфортной, вплоть до того, что он был готов принять в дом и его кота, (заранее ненавидя это существо просто за то, что Чимин постоянно о нём думает), и тратить деньги еще и на него. Раз кормильцу так дорого это животное, то придётся смириться с его существованием и принять его. Но он не знал, что если Чимин сказал, что не будет жить у него, то это значило именно то, что он сказал.

***

— Я не останусь. Чимин скрестил руки на груди и отвернулся в сторону. — Пожалуйста, ну как ты не понимаешь? — просил Юнги, подойдя почти вплотную к нему и заглядывая в глаза. — Там же опасно, а мне намного спокойнее будет, если ты будешь рядом, здесь, в безопасности. — У меня вполне безопасный район, и сколько я там живу, ни разу не видел, чтобы случалось что-то криминальное! — возразил Чимин. — Ты просто невозможен! — Юнги шумно вздохнул. — Как ты не понимаешь, если что-то случится с тобой, если ты умрешь — я умру тоже! Здесь безопасно, оставайся со мной! — НЕТ! — крикнул Чимин и в сердцах оттолкнул вампира от себя. Юнги повалился на пол, ошарашенно глядя на него. — Тебе просто противно жить со мной? Или что? В чем причина?.. — спросил он, снизу вверх глядя на кормильца. — Я тебе противен?.. — Честно — да, — ответил Чимин, опустив глаза и поджав губы. — Но есть и вторая причина — у меня там жизнь, и я не хочу бросать её и переезжать сюда, как будто я заключенный в тюрьме… — Я не в тюрьму тебя заточаю, а просто хочу, чтобы ты был в… — В безопасности, я понял, — перебил его Чимин. — Тогда, давай… может… — Юнги очень не хотел этого делать, но раз другого выхода нет, то… — Может, я перееду к тебе?

***

На следующий день Юнги занялся сборами, они заняли не очень много времени — вещей у него было не так уж много, и всё поместилось в две большие дорожные сумки. — Ты можешь занять вторую комнату, — сказал Чимин, открывая дверь квартиры и запуская вампира внутрь. Было двенадцать часов ночи, он вымотался, так как они три часа шли пешком до дома через лес. — А в комнате… темно? Окна закрыты полностью? — спросил Юнги. — Эм… об этом я не подумал, извини… Я куплю завтра плотные черные шторы, когда буду идти с занятий, хорошо? — Да, вот только где мне спать сейчас? Лучше бы мы остались у меня… — буркнул Юнги, ставя сумку на пол и осматриваясь. — У тебя уютная квартира. — Ага… — рассеянно ответил Чимин, — я в курсе. Хм… где спать… — Я могу пока занять ванную? — предложил Юнги. — Там же нет окон, так что до завтра я могу отсидеться там. А во сколько ты приедешь? — В восемь вечера. — О… Значит, буду весь день там сидеть… А может всё-таки?.. — Я не буду жить у тебя, упырь! — резко сказал Чимин. — Ты во мне нуждаешься, так что принимай как есть, или мы оба сдохнем! — Не злись, я просто предложил… — тихо сказал Юнги, вздохнув и недоумевая, почему кормилец до сих пор так враждебно относится к нему. — Почему ты злишься? — Да потому что… Ах, всё! Хватит! Я иду спать, можешь взять плед и подушку из комнаты, если решишь всё-таки спать в ванной. Спокойной ночи, упырь… Чимин быстро разулся и прошел в свою комнату, громко хлопнув дверью и оставив Юнги одного располагаться дома. Он до сих пор злился на вампира, да и на себя, и вообще, он не хотел всего этого, и не мог смириться с тем, что теперь он живёт вечно. Ему казалось, что он стал каким-то уродом, стал существом, перестал быть человеком. Стал просто едой для вампира. Поэтому он решил, что раз такое дело, то пусть вампир сам подстраивается под его жизнь, потому что иначе умрут оба. И пусть так.

***

— Ну что ж, ванная — так ванная… — пробормотал Юнги, поджав губы и осматриваясь в квартире, где ему теперь предстояло жить неизвестно сколько. Возможно, всю жизнь. Он занес в ту комнату, которую ему выделил Чимин, свои сумки и принялся раскладывать вещи по полкам в шкафу. В комнате, помимо него, была кровать, столик с большим зеркалом, стеллаж с множеством книг о ботанике и травах, старых и новых, и еще один стеллаж со всякими баночками с травами, отварами и настойками. Разложив вещи, Юнги задержался у стеллажа с баночками, с интересом рассматривая их содержимое, а затем вышел на кухню. Есть ему не хотелось, да и ему казалось, что даже та лапша, что он съел еще вчера, до сих пор не переварилась. Зато он захотел выпить кофе. Он приготовил себе кофе, добавив в него целых три ложки сахара, и встал с кружкой у окна. — А тут красиво… Он смотрел на ночной город, медленно попивая горячий кофе из прозрачной кружки, когда услышал, что сердцебиение кормильца внезапно стало чаще, и до его слуха донеслись тихие всхлипы. «Что это с ним?..» Юнги залпом допил кофе, положил кружку в раковину и, подойдя к двери комнаты Чимина, тихо постучался. — У тебя всё хорошо? — Нет… Просто оставь меня в покое… — Я может… могу чем-то помочь? — Ты и так уже сделал всё, чтобы испортить мне жизнь, упырь! Просто отвали и иди спать! Или что еще ты там делаешь по ночам! Всхлипы усилились, сердцебиение тоже, но Юнги не решился заходить в комнату. Даже если он и был человеком когда-то, он не мог знать наверняка, что сейчас можно было делать или нельзя. Сейчас он чувствовал то, о чем говорил ему Ким — эмоции своего кормильца, и это были не самые приятные эмоции… Чувство пустоты, одиночества, бессильной злобы. Он не мог помочь, но очень хотел. И всё же он надеялся, что это пройдет, и что кормилец когда-нибудь примет его. Когда он кусал его, превращая в кормильца, он наивно думал, что тот станет его слугой, что он будет держать его под боком, как свою игрушку, но как он ошибался… Он никогда не был особо эмоциональным, даже не помнил, когда последний раз смеялся, может быть, лет двадцать назад, если не больше, но этот человек как будто возрождал в нём чувства. Заражал его ими, заставлял думать о нём, игнорируя собственные желания и волю. Он решил оставить кормильца в покое, интуитивно понимая, что тому на полном серьезе хотелось побыть одному, чтобы успокоиться. Стараясь не издавать ни звука, он вернулся в кухню и продолжил то, на чём остановился — а именно, бездумно пялиться на шумный и светящийся яркими огоньками город под окном десятого этажа. — Красиво… вот только звёзд не видно…