Ночной клевер

***

— Чимин… — прошептал Юнги. — Просыпайся… Он провел рукой по его волосам и погладил большим пальцем румяную щеку — чувствовалось, что спать в обнимку Чимину было жарко, так как на лбу выступила легкая испарина, челка прилипала к коже, и сухие губы были слегка приоткрыты. — Чимин… А может останешься дома, мм? — Юнги коснулся губами его лба, чувствуя, насколько усилился его аромат от того, что ему было жарко — запах персика с гвоздикой стал как будто втрое сильнее, и Юнги с почти что упоением уткнулся носом в его макушку и шумно потянул воздух. — М-м-м… Как вкусно… пахнешь…мм… Юнги мягко поцеловал его в висок, затем провел дорожку поцелуев вниз и принялся выцеловывать шею, где запах был сильнее всего и пульсировал волнами от бьющейся жилки. Чимин на это только устало вздохнул, откинул голову назад, и Юнги, обхватив его ногами и руками, сильнее припал губами к шее, прикрыв глаза и отдавшись на волю обоняния и осязания — он ощущал его пьянящий аромат и чувствовал под пальцами тепло, кровь, мягкость кожи, которую он мог так легко прокусить своими клыками. Он уже рефлекторно выпустил их, едва коснувшись губами его шеи, и легонько водил ими по его коже, слегка царапая и еще больше усиливая аромат, а затем снова прижался губами, судорожно выдохнув. — Могу я… совсем немного?.. — шепотом спросил он, снова проводя клыками по коже. — Я не хочу пить, просто… ты так пахнешь… Можно мне совсем чуть-чуть? Пожалуйста… Всего один глоток… — Нет, — ответил Чимин, слегка отстраняясь от него. Он медленно распахнул глаза и сонно посмотрел на Юнги. — У меня сегодня занятия, в тренировочном зале жарко, я буду в майке, и я не хочу выставлять напоказ свою шею после укуса. — Хорошо… — разочарованно кивнул Юнги, медленно убирая клыки. — Прости… — Когда я приду, тогда дам тебе, хорошо? — Чимин не хотел огорчать его отказом, но видя такое обиженное и вмиг погрустневшее лицо своего вампира, он вздохнул и пробормотал: — Ну или сейчас, но если только так… — Зажмурившись, он прикусил нижнюю губу зубами, и на ней тут же выступило пару капель крови. От дурманящего запаха Юнги едва сдерживался, чтобы снова не выпустить клыки, но губы Чимина были такими нежными, что он не хотел повреждать их острыми клыками, поэтому он лишь губами прижался к крохотной ранке, и вкус его крови на языке фейерверками вдарил в голову, прямо как в первый раз… Даже от этих нескольких капель его сердце забилось чаще, разум помутился, и он несколько минут выцеловывал его губы, дорожа каждой крохотной капелькой, которой делился с ним кормилец. Пару раз Чимин проник своим языком в его рот, и Юнги, почувствовав металлический шарик на его языке, скользящий по чувствительному нёбу и его языку, судорожно выдохнул от необычных ощущений. Это был его первый поцелуй… Как первый в жизни, так и первый с человеком. До этого он лишь целовал его в шею, щеки, просто касался губами плеча или скулы, но губ коснуться не решался. И сейчас для него это было во много раз значимее, чем просто кормление. Он чувствовал близость и покой, держа его в своих руках, и так не хотелось отпускать… Он прижимал его к себе, тихо постанывал в поцелуй, жмурился, потому что с закрытыми глазами он острее чувствовал вкус — сладость и соль, от которых рот наполнялся слюной и почти невозможно было удержать рвущиеся наружу клыки. Юнги отстранился, слегка задыхаясь и пьяным взглядом глядя на Чимина за секунду до того, как клыки всё-таки вылезли и теперь впивались в нижнюю губу. — Спасибо… — тихо сказал он, поглаживая его по щеке. — Даже этого мне достаточно. Чимин быстро чмокнул его в губы и лукаво посмотрел, ухмыльнувшись. — Когда я приду, буду весь мокрый после тренировки… Что ты об этом думаешь? — Буду ждать весь день тут, как твой верный вампир. — Юнги облизнул губы, лишь представив то, как сильно он будет пахнуть после танцев. Даже от одной мысли ему уже кружило голову, но внезапно он вспомнил, что им нужно поговорить… — Чимин, мне надо сказать тебе кое-что, ты не мог бы… — Вот же ж! Юнги! — внезапно встрепенулся Чимин. — Почему раньше не разбудил?! Чимин вскочил с кровати, как только посмотрел на часы и понял, что до начала занятий остался всего час, и он уже опаздывает, а нужно было собраться самому, собрать сумку и успеть перехватить что-нибудь поесть. — Чимин, это важно… — попытался остановить его Юнги. — Я не могу опаздывать, препод по философии сущий демон, он не терпит пропусков, Юнги! Мне надо было самому навести будильник! — возмущался Чимин, носясь по квартире и складывая книги в сумку. Затем он двинулся к шкафу, вытащил оттуда первую попавшуюся толстовку и джинсы, натянул их, затем забежал на кухню, выпил стакан молока и захватил пару печений, зажав их в зубах, обулся и надел куртку, подхватил рюкзак, и уже на выходе бросил: — Я приду к шести часам, не скучай… — и захлопнул дверь, оставив совершенно недоумевающего Юнги одного. — Но нам надо поговорить… — пробормотал он, заваливаясь на кровать и пялясь в потолок, чувствуя внезапно ставшей такой гнетущей пустоту в квартире. Внезапно на кровать запрыгнул кот, и Юнги резко подскочил, напряженно глядя на него. — Ну? Чего тебе? Кот сузил глаза и медленно приближался к Юнги, глядя прямо на него. Он встал лапами ему на грудь и наклонился к самому лицу, в его взгляде буквально читалась ненависть и угроза, но затем он распахнул глаза, зрачки расширились до предела, и он зашипел, но ничего больше не сделал — просто пару секунд пялился на него, а затем спрыгнул на пол и пошел по своим делам. Юнги ошалело уставился на него и выдохнул — всё-таки этот кот его немного пугал… А сам кот был доволен. Он считал своим долгом предупредить это существо, которое внезапно снова сильно запахло его хозяином, что если оно что-то сделает с хозяином, то он раздерёт его на куски и сожрет с потрохами, даже глазом не моргнув. Да, так он и сказал. Ну конечно, он понимал, что он не сможет его съесть, но звучало это угрожающе, и он с наслаждением смотрел в испуганные глаза этого существа, наблюдая за тем, как он также злобно смотрит на него. Он добился должной реакции, поэтому с довольным видом прошёл на кухню, подняв хвост, и принялся уплетать сухой корм из своей миски. А Юнги, пару секунд понаблюдав за котом, наконец отмер и решил проверить почту на наличие новых заказов на музыку, после чего так же, как несколько минут назад Чимин, подскочил с кровати, так как оказалось, что у него висит три заказа от постоянного клиента, и он уже завтра ждёт от него готовую музыку. Со своими вампирскими делами он совсем позабыл о работе… Так как на дворе было уже позднее утро, он натянул капюшон толстовки по самые глаза, надел маску, тёмные очки и перчатки и выбежал из дома, заперев дверь запасными ключами, которые сделал ему Чимин. На самом деле, он не особо был настроен к работе, но так как заказы срочные и за них была назначена двойная плата, он рванул к лесу почти бегом, радуясь тому, что сегодня было пасмурно и солнце не так сильно припекало через толстовку. Он лишь чувствовал несильное жжение на коже, но игнорировать его было легко. Добравшись до своего дома, он тут же двинул наверх, в комнату, где его уже так долго дожидалось родное пианино. Его крышка слегка запылилась, и Юнги почти заботливо стер пыль руками, оглаживая лакированное покрытие инструмента. Он любил своё пианино, любил его звук, лёгкую желтизну клавиш, даже запах… Он сел за него, прикрыв глаза, и провёл пальцами по клавишам, проверяя качество звука — не изменилось ни на полутон. Все три заказа были для каких-то социальных роликов. Первый — про аборты. Загуглив в поисковик слово «аборт», он с чувством какого-то сожаления пролистал несколько сайтов об этом, и словив настроение, он довольно быстро сочинил пятиминутный трек для этого ролика, выбрав минорную гамму с иногда проскакивающими нотками мажора, которые он мог охарактеризовать, как «проблески надежды». Второй — ролик про семью. Юнги не знал, что такое семья и каково чувствовать, что у тебя есть родственники. Самым близким для него человеком сейчас был кормилец, и он, пытаясь прочувствовать эти узы, которые связывали их, так же быстро написал мелодию, полную гармонии, радостных мотивов с иногда проскакивающими искорками счастья на высоких нотах. Третий ролик заинтересовал его больше всего — он был о первой любви, о том, как важно и бережно надо относиться к этому чувству, какое оно нежное и как легко ранить влюбленного человека. На видео, которое прислал заказчик, были парень и девушка, они гуляли, держась за руки, целовались на крыше под ночным небом. Были вместе, любили друг друга, и Юнги просто поставил перед собой телефон с идущим на нем видеороликом и играл, импровизировал, прикрыв глаза представляя, как он то же самое делает с Чимином — обнимает его, целует, просто рядом, просто вместе… Эту музыку он, после того, как отправил заказчику, сохранил себе на телефон с мыслью о том, чтобы потом дать послушать её Чимину… Домой он вернулся в полшестого, радуясь тому, что пришел раньше Чимина и может пока что попробовать приготовить что-нибудь для него. Он быстро переоделся в домашние штаны и футболку и двинул на кухню, порыскал в холодильнике и решил, что ему по силам будет сварить макароны с сыром. К шести часам он успел приготовить вполне сносный ужин и, расставив тарелки на столе, принялся ждать, когда придет Чимин. Он помнил о его обещании покормить его вечером, поэтому ему вдвойне приятно было ожидание, ведь он приготовил ужин и покормит Чимина, а тот покормит его. Мысли об этой идиллии начали потихоньку рассыпаться в прах, когда на часах было семь, затем восемь, а Чимин так и не пришёл…